11. Ограничения для зачета однородных встречных требований между теми же сторонами

В соответствии со ст. 73 Основ гражданского законодательства 1991 г. для зачета встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования, достаточно заявления одной из сторон. В статье приведен перечень случаев, когда не допускается зачет, причем установлено, что он может быть расширен законодательством. ГК РФ (ст. ст. 410 и 411) исходит из этих же посылок, но в нем расширен перечень случаев, когда зачет не допускается, редакционно уточнена формулировка и, кроме того, установлено, что зачет не допускается не только в иных случаях, предусмотренных законом, но и в случаях, обусловленных договором.

В одном из рассмотренных МКАС дел (N 484/1992, решение от 21.10.93) ответчик произвел зачет полученного им аванса по заключенному с истцом контракту в счет погашения задолженности истца по ранее заключенным между этими же сторонами контрактам. Поскольку в соответствии с условиями спорного контракта он вступал в силу после поступления суммы аванса, ответчик считал, что контракт в силу не вступил и соответственно он не обязан его исполнять. К данному спору подлежала применению Венская конвенция, а по вопросам, которые прямо не урегулированы в Конвенции и не могут быть разрешены в соответствии с общими принципами, на которых она основана, - национальные нормы России.

При вынесении решения МКАС, в частности, исходил из следующих соображений.

1) Банковские документы об осуществлении истцом платежей в пользу ответчика содержали недвусмысленную ссылку на спорный контракт, о чем ответчику было известно. Согласно ст. 8 Венской конвенции заявление и иное поведение стороны толкуются в соответствии с ее намерением, если другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение. На этом основании МКАС констатировал, что намерение истца, осуществившего платеж, было известно ответчику, который, однако, вместо выполнения своих обязательств поставки по вступившему в силу контракту произвольно отнес переведенную сумму на погашение своих потенциальных требований по иным контрактам, не связанным со спорным контрактом, и безосновательно и неправомерно объявил его не вступившим в силу. Такое поведение ответчика противоречит принципу соблюдения добросовестности в международной торговле, закрепленному в ст. 7 Венской конвенции, и в данных обстоятельствах не может расцениваться иначе как злоупотребление правом. В силу действующего на территории России законодательства такие действия ответчика не подлежат охране.

2) Спорный контракт и контракты, в зачет задолженности по которым ответчик обратил полученную сумму аванса, содержали идентичные арбитражные оговорки, что при отсутствии юридической связи между названными контрактами свидетельствует о намерении сторон подчинить каждый контракт и вытекающие из него требования самостоятельному арбитражному разбирательству. В этой связи данный арбитражный состав не обладает компетенцией входить в рассмотрение существа и обоснованности требований, проистекающих из других контрактов, коль скоро истец на это своего согласия не давал. Этот последний вывод аналогичен, в частности, положениям Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ, который отражает господствующую международную арбитражную практику по данному вопросу. В п. 3 ст. 19 указанного Регламента установлено, что "в возражениях по иску или на более поздней стадии... ответчик может предъявить встречный иск, вытекающий из того же договора, или заявить встречное требование, вытекающее из того же договора в целях зачета".

3) Констатировав по вышеприведенным мотивам неправомерность поведения ответчика, МКАС пришел к выводу, что его отказ от исполнения вступившего в силу контракта представляет собой существенное нарушение договора в смысле ст. 25 Венской конвенции и дает истцу право расторгнуть данный контракт (ст. 49 Конвенции), что им и было сделано посредством заявления, направленного ответчику, о возврате уплаченной суммы. Поскольку контракт таким образом был расторгнут, ответчик на основании ст. 81 Венской конвенции обязан возвратить все, что ему по данному контракту было уплачено.

С учетом ст. 78 Венской конвенции и п. 3 ст. 66 Основ гражданского законодательства 1991 г. с ответчика были взысканы также 5% годовых с суммы аванса.

Подход МКАС при разрешении данного спора соответствует предписаниям многих национальных законодательств (например, Германии и Франции) и "Принципам международных коммерческих договоров", одобренным УНИДРУА в 1994 г. Пункт 6.1.12 этого документа предусматривает следующее.

1) Должник, имеющий несколько денежных обязательств в отношении одного кредитора, может в момент совершения платежа указать долг, который он намерен погасить. Однако платеж погашает сначала любые расходы, затем подлежащие уплате проценты годовых и в заключение основную сумму долга.

2) Если должник не дает таких указаний, кредитор в течение разумного срока после платежа может заявить должнику об обязательстве, к которому он относит платеж, при условии, что срок по обязательству уже наступил и оно бесспорно.

3) В отсутствие очередности платежей, предусмотренной выше, платеж относится к тому обязательству, которое удовлетворяет одному из следующих критериев в указанном порядке:

a) обязательство, срок исполнения которого наступил или наступит первым;

b) обязательство, по которому кредитор имеет наименьшее обеспечение исполнения;

c) обязательство, которое наиболее обременительно для кредитора;

d) обязательство, которое возникло первым.

Если ни один из этих критериев не применим, платеж распределяется пропорционально всем обязательствам.

В практике МКАС неоднократно возникал вопрос о допустимости предъявления в качестве встречных требований, вытекающих из отношений тех же сторон, но не связанных с обязательством, на котором основан иск. При рассмотрении одного из таких споров (дело N 42/1997, решение от 18.03.98) <*> МКАС признал, что в его компетенцию не входит рассматривать встречное требование словенской фирмы по иску российской организации, поскольку оно не связано с его обязательством об оплате товара, в отношении которого истцом предъявлен иск, и в договоре, на котором основано встречное требование, предусмотрено разрешение споров в ином третейском суде.

--------------------------------

<*> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 85 - 86.

Следует заметить, что Регламент МКАС (п. 1 § 33), вступивший в силу с 1 мая 1995 г., предоставляет ответчику право "предъявить встречный иск, вытекающий из того же договора, или заявить требования, вытекающие из того же договора, в целях зачета". Таким образом, в Регламенте МКАС, как и в Арбитражном регламенте ЮНСИТРАЛ, этот вопрос решен аналогичным образом.

12. Должно четко проводиться различие между

передачей третьему лицу обязательств по контракту и

возложением на третье лицо исполнения обязанностей

по контракту

Неясность в этом вопросе приводила к спорам в ряде дел. Разрешались они по-разному в зависимости от того, как квалифицировались Арбитражным судом действия сторон.

При рассмотрении спора по делу N 1/1993 (решение от 15.04.94) было установлено, что заключенный сторонами контракт предусматривал, что ни одна из сторон не вправе передавать права и обязанности по контракту без письменного согласия другой стороны. Отгрузка товара была предусмотрена через 14 дней после предоплаты. После совершения предоплаты истец (покупатель) получил сообщение ответчика (продавца), что заказ будет выполняться третьим лицом, а третье лицо информировало истца, что оно приняло на себя обязательства по контракту, заключенному между истцом и ответчиком. Поскольку товар третьим лицом отгружен не был, истец потребовал от ответчика возврата уплаченной суммы и уплаты штрафа в соответствии с условиями контракта. Ответчик отклонил эти требования истца, считая, что ответственность перед истцом должно нести третье лицо, принявшее на себя обязательства по контракту. МКАС исходил из того, что в данном случае имело место возложение ответчиком исполнения его обязанностей по контракту на третье лицо, а не передача обязательств по контракту. Учитывая, что применимым правом были признаны Венская конвенция и субсидиарно российское законодательство, МКАС возложил ответственность за неисполнение обязательства по контракту на ответчика, являющегося его стороной, в соответствии с их предписаниями.

В деле N 40/1995 (решение от 20.01.96) <*> российская организация требовала от английской фирмы (покупателя) оплаты стоимости поставленного в счет контракта товара. Счет за этот товар был предъявлен не покупателю, а другой английской фирме на основании письма покупателя этой другой фирме, копия которого была передана ответчиком истцу. Однако эта другая английская фирма счет не оплатила. В решении МКАС, которым иск удовлетворен, отмечено, что, хотя контракт не содержит указания на то, что ответчик вправе возложить исполнение своего обязательства по оплате товара (в целом или в части) на третье лицо, в силу российского законодательства, применимого к отношениям сторон, исполнение обязательства, возникшего из договора, может быть возложено на третье лицо, если это третье лицо связано с одной из сторон соответствующим договором. Но даже если предположить, что ответчик был связан с другой английской фирмой договором, предусматривающим оплату последней непосредственно истцу стоимости поставленного товара, то в силу российского законодательства (ч. 3 ст. 62 Основ гражданского законодательства 1991 г.) <**> ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение этого обязательства несет сторона по договору, из которого оно возникло, т.е. в данном случае ответчик.

--------------------------------

<*> См.: Арбитражная практика... за 1996 - 1997 гг. С. 12 - 15.

<**> Аналогичное предписание содержит и ГК РФ (ст. 403).

Разрешая спор между эквадорской фирмой и российской организацией (дело N 166/1995, решение от 12.03.96) <*>, МКАС отклонил как необоснованные аргументы ответчика (российской организации) о том, что на него не может быть возложена ответственность из контракта, заключенного с эквадорской фирмой, до удовлетворения его иска к российскому заводу-изготовителю. В решении отмечено, что, поскольку заключенный контракт создает права и обязанности только для истца и ответчика, наступление ответственности и ее размер не зависят от того, как решаются эти вопросы в отношениях между ответчиком и третьим лицом, на которое он возложил исполнение обязанностей по договору.

--------------------------------

<*> См.: Арбитражная практика... за 1996 - 1997 гг. С. 42 - 48.

В споре между российской организацией и итальянской фирмой (дело N 174/1997, решение от 25.12.98) <*> ответчик (итальянская фирма), которой были переуступлены права и обязанности продавцом (другой итальянской фирмой) по контракту, заключенному с истцом, не поставил оборудования, за которое истцом была осуществлена предоплата первоначальному продавцу до заключения соглашения о переуступке прав и обязанностей. Ссылаясь на невыполнение первоначальным продавцом его обязательств по указанному соглашению, ответчик отказывался от выполнения обязательств по контракту. МКАС удовлетворил требования истца, признав, что каких-либо доказательств, освобождающих ответчика от выполнения принятых им по соглашению о переуступке прав и обязанностей, он не представил.

--------------------------------

<*> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 246 - 249.

В деле N 416/1998 (решение от 17.01.2000) <*> истец (кипрская фирма) предъявил иск к двум российским организациям, с одной из которых он подписал контракт, а на вторую по трехстороннему соглашению, заключенному истцом с обоими ответчиками, была переведена часть долга первого ответчика. МКАС, признав свою компетенцию рассматривать спор истца с первым ответчиком, пришел к выводу, что трехстороннее соглашение к контракту не может служить основанием для признания второго ответчика стороной контракта, а также доказательством его согласия на участие в разрешении споров по этому контракту в МКАС. Соответственно было прекращено производство по делу в отношении второго ответчика.

--------------------------------

<*> См.: Практика МКАС... за 1999 - 2000 гг. С. 177 - 179.

Что касается требований к первому ответчику, то в их удовлетворении было отказано, учитывая, что все обязанности первого ответчика по погашению долга в силу трехстороннего соглашения перешли ко второму ответчику. В решении указано, что в соответствии со ст. 391 ГК РФ в данном случае имел место перевод долга с согласия кредитора.