2. Виды социальных групп

Социальные группы значительно различаются между собой по многим параметрам: численности, причинам возник­новения и функциям, характеру взаимоотношений, лежащих в их основе. Поэтому необходима их классификация, с помо­щью которой можно выделить основные типы социальных групп, а, следовательно, сделать акцент на тех свойствах, ко­торые существенно влияют на их функционирование. Сразу надо сказать, что всеобъемлющей классификации, основанной на одном или нескольких критериях, нет; в социологии и пси­хологии используется целый ряд типологий, выстроенных на базе разных признаков.

Большие и малые группы

Различия между этими социальными группами вытекают из количества их участников. Многие исследователи считают, что в малую группу входят от 2-3 человек до 40-50. Всякая группа, численность которой превышает 40-50 человек, называется большой. Семья - это, разумеется, малая социальная группа, а коллектив завода или даже цеха — большая социальная группа. Некоторые социологи считают класс большой группой, но это дискуссионный вопрос.

Количественные различия ведут и к различиям качест­венным. В малых группах люди связаны между собой непо­средственными и довольно интенсивными личными контакта­ми, их поэтому называют контактными группами; в больших же такие контакты «всех со всеми» принципиально невозмож­ны. Отношения здесь опосредованы целой сетью дополни­тельных структур и звеньев; более того - их надо целенаправ­ленно создавать, а взаимодействия внутри этих групп регули­ровать. Для этого организуются системы коммуникаций, управления, практикуются специальные процедуры для под­держания целостности и идентичности группы. Очевидно, что большие группы имеют тенденцию превращаться в организа­ции и используют организационные связи для увеличения сво­его единства. Вероятно, большие группы сильнее, чем малые, нуждаются в центрах объединения, в символическом обозна­чении данной группы (например, её самоназвание, эмблемати­ка). Надо сказать, что структуру любой большой группы обра­зуют малые группы, которые и принимают на себя ряд её функций. Они становятся центрами объединения, формаль­ными лидерами, носителями корпоративного духа, моральны­ми авторитетами большой группы и т.п.

Естественно, что малые группы более просты по своей структуре, но вместе с тем они характеризуются более высо­кой степенью влияния на входящих в неё индивидов. В боль­шую группу человек вовлечён, как правило, одним или не­сколькими аспектами своей жизнедеятельности. Скажем, чле­ны большого коллектива включены в него прежде всего и главным образом своими профессиональными функциями. Большего трудовой коллектив от своих работников и не тре­бует. Малая же группа в силу интенсивности, многосторонно­сти и непосредственности образующих её связей интегрирует индивидов более целостно; она - своеобразный микромир или непосредственная социальная среда индивида, оказывающая многостороннее влияние на него и структуры его личности.

Первичные и вторичные группы

Близки к малым группам так называемые первичные группы. Значительное число со­циологов и психологов вообще не проводят между ними различий. Однако на деле отнюдь не всякая малая группа обладает свойствами первичной и может играть её роль по отношению к индивиду. Другими словами, малая группа может превратиться в первичную, но это проис­ходит далеко не всегда.

С точки зрения Ч. Кули, первого исследователя групп дан­ного типа, их отличительной чертой является ориентация на индивидуальные особенности участников группы. Именно эти черты людей находят признание со стороны других людей, проявляются во взаимоотношениях внутри первичной группы и - в определённой мере - обеспечивают устойчивую взаимо­связь. Классический пример первичной группы - семья. Каж­дый из её членов для другого - это не просто отец или мать, муж или жена, сын или дочь, а неповторимая и ни с кем не сравнимая индивидуальность. Такое соединение индивидуаль­ностей и создаёт первичную группу, которая является самой индивидуализированной из всех типов групп. Семьи менее по­хожи друг на друга, чем школьные классы, группы друзей сильнее отличаются друг от друга, чем трудовые коллективы.

Первичная группа отличается также высокой эмоциональ­ной близостью входящих в неё людей. Она не может не стро­иться на взаимных симпатиях, любви, доверии и уважении, высокой взаимной оценке людьми друг друга. Причём эти эмоции и чувства либо присутствуют изначально и ведут к возникновению группы, либо возникают в ходе перерастания малой группы в первичную. Так, длительная совместная рабо­та людей в рамках малой формальной группы может в резуль­тате привести к формированию многосторонних дружеских связей и взаимозависимостей между ними.

Благодаря этим свойствам первичная группа обеспечи­вает высокую степень интеграции индивидов в свой состав. Другими словами, человек многими аспектами своей личности и жизнедеятельности входит в группу, принадлежит к ней. Это одновременно означает, что он в значительной степени зави­сит от неё, её влияния и определяется ею. Отсюда и название данного типа социальных групп - первичные. По отношению к индивиду они выступают в качестве первичного и, следова­тельно, наиболее сильного социального фактора, мощно и глубоко влияющего не только на поведение человека, но и на структуру его личности. Первичная группа вообще важней­ший фактор социализации человека, формирования личности. Такова, например, семья для всех её членов и особенно для детей. Такова группа сверстников для подростка, группа дру­зей для тех, кто их имеет, иногда это профессиональная груп­па, в особенности для начинающего специалиста и т.п.

Вторичные группы действительно вторичны по отноше­нию к таким группам, возникают на их основе, имеют функ­циональный или инструментальный характер и не затрагивают глубоко индивидуальность человека. Обычно это группы с чётко определёнными социальными статусами и ролями. Для взрослого человека в качестве вторичных выступает большин­ство групп, в рамках которых он оказывается.

С одной стороны, вторичные группы предполагают бо­лее поверхностную и одностороннюю, функциональную связь индивидов, чем первичные. Но, с другой стороны, ориентация на индивидуальные особенности людей в первичных группах объясняет сравнительную хрупкость и недолговечность таких групп. Семьи распадаются, друзья со временем отходят друг от друга, отношения между родителями и детьми охладевают и т.п. Вторичные же группы в виде, например, трудовых кол­лективов, могут существовать в принципе сколь угодно долго именно потому, что они не зависят от индивидуальных осо­бенностей входящих в них людей. Эти группы, можно сказать, вырабатывают стратегии и способы либо игнорирования, «вы­несения за скобки», либо преодоления этих особенностей. Бо­лее того, во вторичных группах их участников сравнительно легко заменить на других; постоянной оказывается лишь структура образующих группу статусов и ролей. В первичной же группе важны именно индивиды, а не роли. Поэтому «вы­падение» из первичной группы одного из индивидов - невос­полнимая для неё потеря, способная разрушить группу вооб­ще, замена одного из её участников если не ликвидирует группу, то кардинально меняет её облик.

Другие виды групп

При исследовании или описании социальных групп часто возникает необходимость подчеркнуть некоторые отдельные их особенности, имеющие значимость в данном контек­сте. Такие характеристики иногда приобретают вид классификации социальных групп, хотя и «не дотягивают» до её мас­штаба. Использование совокупности таких характеристик по­могает более дифференцированно и полно обрисовать кон­кретные социальные группы.

Целевые и экспрессивные группы. В качестве агентов со­циального действия группы выполняют разные функции. Вдо­бавок для самих участников группы её значимость, привлека­тельность, «полезность», авторитет зачастую определяются её «функциональностью». В самом общем виде функции соци­альных групп (и соответственно сами группы) обычно делят на целевые и экспрессивные. Когда группа играет роль сред­ства, инструмента, орудия достижения каких-либо целей, её называют инструментальной (целевой). Например, студенты для отстаивания своих интересов создают студенческий ко­митет.

Надо иметь в виду, однако, что любая группа в том или ином отношении может выполнять инструментальные функ­ции. Скажем, студенческая группа может воспользоваться своей солидарностью для объявления бойкота преподавателям или своим однокурсникам. Целевая же группа создаётся спе­циально, преднамеренно для решения задач, которые иначе, без группы или же индивидуально, решить невозможно. Само объединение людей в группу есть одно из условий (средств) реализации таких целей. Те группы, в которых целевая функ­ция выражена наиболее ярко, как правило, распадаются или трансформируются в другие после достижения поставленной цели. Такой «целевой» характер имеют многие из новых укра­инских партий, предвыборных объединений, «групп поддерж­ки» отдельных политиков.

Понятно, что групповые и индивидуальные цели могут «перекрещиваться», но они далеко не всегда совпадают. Одно дело цели, ради которых создана группа, и другое - цели и мо­тивы входящих в неё индивидов. Скажем, группа организова­на для выполнения того или иного проекта, а люди вошли в неё только для того, чтобы заработать.

Экспрессивные функции группы связаны с эмоциональ­но-чувственной сферой людей. Например, группы удовлетво­ряют потребности в общении, социальном одобрении, призна­нии, поддержании самоуважения, самооценки и т.п. Группа с ярко выраженными экспрессивными функциями важна и зна­чима для людей сама по себе; она, так сказать, является и са­моцелью, и ценностью, но никак не средством. Наиболее от­чётливо эти функции обнаруживаются в малых первичных и неформальных группах.

Формальные и неформальные группы. Иногда необхо­димо сделать акцент на способе формирования группы и осо­бенностях её структуры. Группы, сложившиеся стихийным, спонтанным образом, так сказать, не преднамеренно, называ­ют неформальными; они, как правило, имеют подвижную и аморфную структуру; их формирование нередко мотивируется собственными потребностями индивидов. Отличительной чер­той формальных групп является прежде всего чёткая фиксация (зачастую в специальных документах) основных аспектов её существования. Например, между участниками такой группы имеется строго определённое разделение функций, прав и обя­занностей. Здесь действуют особые нормы и правила взаимо­действий, решения спорных вопросов, принципы включения в группу или исключения из неё. Часто формальные группы це­ленаправленно формируются в качестве инструмента решения каких-либо задач. Например, по распоряжению ректора созда­ётся приёмная комиссия. Надо, однако, помнить, что фор­мальный или неформальный характер группы это один из ас­пектов реально существующих групп и потому различие меж­ду формальными и неформальными группами относительно. Скажем, семья - явно неформальная группа, но в ней может существовать четкое и однозначное распределение обязанно­стей между супругами.

Референтные группы. В самом начале главы уже гово­рилось о том, что термин «группа» в социальных науках ис­пользуется весьма и весьма широко, им нередко обозначают любую устойчивую общность. В полной мере это замечание относится к так называемым референтным группам. Здесь термин «группа» просто указывает на совокупность людей.

Что же это такое - референтная группа? Любую общ­ность, на которую ориентируются в своих действиях люди, с которой они соотносят свою индивидуальную жизнедеятель­ность, можно назвать референтной. Другими словами, ту или иную группу делает референтной особое отношение к ней со стороны индивидов.

Прежде всего, референтной является та общность, с ко­торой человек себя идентифицирует. Скажем, индивид при­надлежит к этнической группе и оценивает её особенности, традиции и т.п. как «свои», усваивает их и следует им. Он воспринимает себя и ведёт себя так, как, с его точки зрения, оценивают себя и ведут себя представители его этнической группы, т.е. Он корректирует своё поведение и самосознание в соответствии с поведением и сознанием референтной группы. Но референтной считается и та общность, в которую че­ловек ещё только стремится попасть. Ребёнок хочет поскорее стать взрослым. Он подражает родителям, учится смотреть на мир глазами взрослых, усваивает стандарты и правила, царящие во «взрослом» мире и т.п. Так же референтное профессиональ­ное сообщество «руководит» студентами, учениками и начи­нающими специалистами, которые, стремясь занять в нём дос­тойное место, «впитывают» профессиональную субкультуру.

Среди референтных выделяют так же и эталонные груп­пы. Их образуют наиболее авторитетные для индивида люди (лидеры и кумиры), чьим мнением и оценкой он дорожит. Эталонные группы воплощают и персонифицируют те нормы, ценности, образцы и модели поведения, которые индивид счи­тает наиболее важными и значимыми для себя и социального мира. Примерами подобного рода эталонов можно считать на­циональных героев, лидеров общественного мнения, людей, добившихся наивысшего успеха в своей профессиональной области, интеллектуальную элиту и т.п.

Итак, значение референтных групп заключается в том, что индивид соотносит (сверяет, оценивает, корректирует) с ними своё поведение, формирует с их помощью самооценку, ориентируется на них при выборе способов действий, руково­дствуется их нормами и стандартами, зависит от их мнений и оценок. Референтными не могут считаться общности, которые ничего не значат для индивида, к которым он безразличен, даже если он и формально входит в них.

Социологи и психологи различают реальные и вообра­жаемые референтные группы. Воображаемые, или условные - те группы, которые индивид создает в своем сознании, припи­сывая им определенные стандарты, позиции и мнения, образ жизни и т.п. Таковы, например, так называемые «Цивилизо­ванные люди», по крайней мере, в глазах тех отечественных политиков и интеллектуалов, которые постоянно используют этот штамп.

Собственно, большинство референтных групп хотя бы отчасти являются плодом воображения индивидов, их соци­ального конструирования. Когда люди называют в качестве характерных черт своей нации трудолюбие и аккуратность -это не что иное, как приписывание ей качеств, причём произ­вольно выбранных. Когда они делают акцент на высоких гра­жданских, моральных, интеллектуальных чертах лидеров и ге­роев, люди создают односторонний образ своих кумиров. Ре­ферентные группы не что иное, как наглядные образы, персо­нификации и воплощения социально значимых ценностей, правил, стандартов и т.п.

Толпа и публика

Значительным своеобразием обладают толпа и публика. Они интересны сами по себе, а также тем, что некоторые, обычно скрытые черты всех человеческих общностей прояв­ляются в толпе и публике самым очевидным и ярким образом. Они интересны ещё и потому, что в первой половине XX века некоторые мыслители (X. Ортега-и-Гассет, Г. Ле Бон, Г. Тард и другие) придавали толпе и публике первостепенное значе­ние, рассматривая их появление и распространение в качестве знамения времени, как характернейшую черту современного массового общества, новой эпохи. На протяжении всего столе­тия споры вокруг толпы и публики, их влияния то утихают, но разгораются вновь.

Под толпой обычно понимается неорганизованное и стихийно возникшее скопление людей, однако, серьёзные ис­следования показывают, что подобные признаки, хотя и бросаются в глаза, не являются для толпы определяющими, главными. К тому же толпу можно орга­низовать, создать намеренно. Такую роль часто играет лидер или же некое «руководящее ядро».

Основной признак толпы связан, как и у других общно­стей, с характером и содержанием объединяющих людей взаимосвязей. У толпы это - особая психическая связь, эмоция или чувство, соединяющая разнородных людей в некое подо­бие социального целого. Толпа потому психосоциальное явле­ние, следовательно, необъяснимое целиком в рамках либо со­циологии, либо психологии.

Что же это за психическая связь? Как правило, она обра­зуется некой сильной, но простой эмоцией или чувством, ко­торая овладевает сравнительно большим количеством людей, становится единственной и господствующей, предопреде­ляющей коллективные действия людей. Особенность толпы заключается в том, что этот психологический фактор создаёт из разрозненных людей одинаково чувствующую и одинаково действующую (как один человек) более или менее сплочён­ную общность.

В качестве основных типов эмоций и чувств, пронизы­вающих толпы, социальный психолог Дж. Лофланд называет страх, враждебность (ненависть) и радость. Разумеется, у каж­дой из этих эмоций есть масса оттенков, они могут проявлять­ся с разной степенью интенсивности. Но дело не в градациях, а в захватывающей силе этих эмоций, их способности слить весьма разных индивидов в одну массу.

Господство в толпе эмоций ведёт к тому, что эта общ­ность становится социальной недифференцированной. Речь идёт о том, что те социальные свойства индивидов, которые обычно определяют их действия, стиль поведения, в толпе ут­рачивают своё значение. Здесь нет никакой разницы, например, между профессором и бомжом, юнцом или старцем, полицей­ским и уголовником. Всё, что в повседневной жизни образует между ними социальные границы и барьеры, на время исчезает. Более того, как считал Г. Ле Бон, в толпе происходит «утрата сознательной личности», т.е. деиндивидуализация индивида.

Это падение социальных барьеров, исчезновение гра­ниц, разделявших индивидов на автономные единицы, рожда­ет у многих типов толп чувство небывалой солидарности, а также ощущение своей силы, могущества и правоты. Толпа легко преступает социальные нормы, ибо не замечает их; она кажется чем-то первобытным, движимым инстинктом, не за­тронутым цивилизацией, представлениями о морали и праве. Единственным аргументом в пользу её правоты служит ощу­щение того, что масса людей охвачена одним стремлением, одним чувством, единым желанием, следовательно, она права.

Так, в США нередкими являются случаи, когда толпа, собравшаяся посмотреть на человека, угрожающего спрыгнуть с небоскреба или моста, провоцирует нерешительного само­убийцу насмешками и издевательскими криками. Например, в 1967 году 200 студентов университета Оклахомы скандировали «Прыгай, прыгай!» своему товарищу, взобравшемуся на башню. Вряд ли каждый из этих двухсот по отдельности посо­ветовал бы своему однокашнику покончить жизнь самоубий­ством и, тем более, способствовал бы этому. Студент из Окла­хомы, в конце концов, не выдержал, прыгнул и разбился.

Толпы бывают разные, хотя в обыденной жизни мы применяем этот термин как раз к обезличенной массе людей. Воспользуемся простейшей классификацией, которую предлагает известный польский социолог Я. Щепаньский. Он выделяет четыре рода толпы: агрессивная толпа, убегающая толпа, алчущая толпа и толпа экспрессивная или демонстрирующая.

Агрессивная толпа - толпа, охваченная ненавистью и не­годованием и претворяющая эти свои чувства в определённые действия. Это может быть толпа, учиняющая погромы, участ­вующая в терроре, геноциде.

Здесь объектом расправы является определённая катего­рия людей, которая объявлена врагом, источником всех бед, причиной постигших население страданий. Обычно это этни­ческое меньшинство, социально-классовая категория, торгов­цы, иммигранты и т.д. Но жертвой толпы может стать и один человек, «охота» на которого и расправа над которым судом Линча составляет внутренний смысл поведения толпы. Это также может быть толпа, которая спонтанно образовалась для того, чтобы оказать сопротивление. Она возникает, например, тогда, когда полиция начинает разгонять демонстрацию.

Убегающая толпа характеризуется доминированием страха, ощущения смертельной опасности, которые овладева­ют большим количеством людей. Другими словами, это масса, охваченная паникой.

Алчущая толпа отчасти напоминает толпу агрессивную. Однако её ненависть направлена не столько на какую-то кате­горию людей, сколько на то, чтобы «вернуть награбленное». Яркий пример - толпа, штурмующая прогоревший банк в на­дежде возвратить свои вклады. В периоды кризисов, голода, анархии это толпы людей, возмущённых дороговизной про­дуктов, которые громят склады и магазины.

Наконец, экспрессивная толпа - масса людей, демонст­рирующая поведением своё отношение - восторг, одобрение, осуждение - к тому или иному событию. Это, например, толпа болельщиков, ликующих по поводу победы любимой команды или же, наоборот, разозленных её проигрышем.

Между толпой и публикой есть определённое сходство, - недаром одну и ту же совокупность людей мы можем назвать по-разному, разумеется, делая при этом акценты на разных её свойствах. Для одних людей люди, собравшиеся на ми­тинг, толпа, для других - публика. Де­ло, однако, не в предпочтениях и оценках; современные со­циологи проводят достаточно ясные различия между публи­кой и толпой, не исключая, конечно, того, что при определён­ных условиях публика может превратиться в толпу.

Термин «публика» применяется для обозначения несов­падающих явлений, потому социологи часто различают пуб­лику собранную и публику рассеянную (несобранную).

Классический пример собранной публики - зрители на театральном представлении, болельщики на футбольном мат­че и т.п. Публикой их делает то, что все они испытывают сходные ожидания определённых переживаний или интересу­ются одним и тем же предметом. Понятно, что публика изна­чально формируется на основе принципа обособления (так ска­зать, по интересам): одни пойдут на рок-концерт, но никогда - в оперу, и наоборот. Сходство ожиданий предопределяет и го­товность публики одинаково реагировать на происходящее - вместе смеяться или плакать, выражать восторг или негодова­ние и т.п.

Но главное состоит, вероятно, в другом, в том, что публи­ка рождает ту особую эмоциональную атмосферу и солидар­ность, которая усиливает ожидаемые впечатления, делает их более интенсивными, острыми, глубокими. Ради них люди часто предпочитают, например, идти на стадион, а не смотреть футбольный матч по телевизору, удобно устроившись на ди­ване. Поэтому, скажем, распространение телевидения или ви­део не привело ни театр, ни кинопрокат к упадку.

Рассеянная (несобранная) публика отличается от соб­ранной тем, что особой потребности в таком общем настрое, атмосфере, солидарности среди неё нет. Тем не менее, это ка­тегория людей, одинаково ориентированных по своим вкусам, интересам, установкам и объединённых односторонней связью с коммуникатором. Простейший пример - любители «мыльных опер», которые в определённый час усаживаются перед телевизором, чтобы посмотреть очередную, сто сорок какую-то серию «мыльных» страстей. Это также могут быть много­летние читатели определённой газеты или журнала, поклон­ники теле- или кинозвезды, почитатели таланта известного писателя или поэта и т.п.

В глаза бросается относительное постоянство публики. Здесь существует некая устойчивая ориентация людей на сво­его коммуникатора, приверженность к нему, идентификация с ним, далеко выходящие за пределы утилитарной «пользы». Человек предпочитает, скажем так, получать не столько дос­товерную и объективную информацию, сколько ту, которая исходит от его любимой газеты, от его любимого телекоммен­татора и, естественно, в их интерпретации.

Связь с коммуникатором важна для понимания такой публики, ибо он выполняет объединяющие функции, т.е. фор­мирует публику. Таким коммуникатором могут быть как от­дельные люди (лидеры общественного мнения, вожди, «звёз­ды» и т.д.), так и организации (например, партии, религиозные общины и т.п.). Но все они в современном мире получают власть над публикой главным образом при помощи средств массовой коммуникации - телевидения, радио, компьютерных сетей, печати. Благодаря идентификации публики с коммуни­катором в ней получают распространение определённые мне­ния, взгляды, вкусы, оценки, те или иные стандарты, мода и т.д., которые оказывают влияние на все стороны обществен­ной жизни. Возьмём только один пример. В США в последнее время получила распространение такая практика, когда адво­каты отбирают присяжных на основе изучения их взглядов и пристрастий. Так, накануне одного из самых громких процес­сов над бывшими членами президентской администрации Р. Никсона защита решила, что худшими для неё из возмож­ных присяжных будут «либералы, евреи, демократы, читатели «Нью-Йорк Тайме» или «Пост», аудитория Уолтера Крон-крайта». Защита выиграла семь процессов из девяти не в по­следнюю очередь из-за того, что сумела отсеять нежелатель­ных присяжных.