Вопрос 13. Образ Лизы в повести н. Карамзина «Бедная Лиза».

Лиза (бедная Лиза) — главная героиня повести, которая произвела полный переворот в общественном сознании XVIII в. Карамзин впервые в истории русской прозы обратился к героине, наделенной подчеркнуто обыденными чертами. Его слова «и крестьянки любить умеют» стали крылатыми.

Бедная крестьянская девушка Л. рано остается сиротой. Она живет в одной из подмосковных деревень с матерью — «чувствительной, доброй старушкой», от которой Л. наследует свой главный талант — умение преданно любить.

Чувствительность — так на языке конца XVIII в. определяли главное достоинство повестей Карамзина, подразумевая под этим умение сострадать, обнаруживать в «изгибах сердца» «нежнейшие чувствия», а также способность наслаждаться созерцанием собственных эмоций. Чувствительность является и центральной чертой характера Л. Она доверяет движениям своего сердца, живет «нежными страстями». В конечном счете именно пылкость и горячность и приводят Л. к гибели, но нравственно она оправдана. Последовательно проводимая Карамзиным мысль о том, что для душевно богатого, чувствительного человека совершать добрые поступки естественно, снимает необходимость в нормативной морали.

Вопрос 14. Образ Эраста в повести н. Карамзина «Бедная Лиза».

Эраст. Герой повести, молодой дворянин.

Образ Эраста в самом начале повести - это образ светского человека, который хочет насладиться любовью чистой, невинной девушки.    Если Лиза поддается чарам Эраста и теряет свою невинность, то Эраст же, напротив, становится более чувствительным и расплачивается за совершенный им неблаговидный поступок: Эраст был до конца жизни своей несчастлив. Узнав о судьбе Лизиной, он не смог утешиться и почитал себя убийцею...    Эраст не коварный соблазнитель, он искренен в своих клятвах, он и виновник трагедии, и жертва своего пылкого воображения.

Вопрос 15. Элегии в. Жуковского (анализ элегии «Сельское кладбище» или «Вечер»).

Стихотворение Жуковского появилось в конце 1802 г. под заглавием «Сельское кладбище». Элегия начинается характерным для эпохи «чувствительности» пейзажем: туманный сумрак, луна, темные сосны и вязы, дикая сова, таящаяся под древним сводом башни, тишина, изредка нарушаемая жужжанием вечернего жука или унылым звоном рогов. Такое введение помогало читателю глубже почувствовать настроение поэта, овладевшее им на кладбище. Поэт пришел на сельское кладбище, где покоятся «праотцы села», простые люди. Его раздумья поэтому принимают социальную окраску. Равенство всех перед лицом смерти, скромный, но полезный труд почивших поселян, условия жизни, лишившие их возможности проявить прекрасные качества сердца и ума или свершить высокий гражданский подвиг,- вот предмет размышлений поэта на сельском кладбище.

 В конце элегии возникает образ сентиментального поэта, друга почивших, который уныло, задумчиво, молчаливо наблюдает за тихой зарей и, склонив голову, уходит в дубраву лить слезы. Скоро и он нашел в могиле «приют от всех земных тревог». Перевод Жуковского произвел большое впечатление на читателей и своим меланхолическим тоном, и необыкновенной теплотой чувства, и совершенством поэтического языка, и музыкой стиха.

«вечер»

Самый популярный жанр мировой лирики – элегия. Она связана с ситуацией воспоминания, окрашенного в грустные тона, «ностальгия по прошлому». В разные исторические периоды стихотворная традиция открывала в этой теме свои аспекты, наиболее соответствовавшие духу времени. В этом отношении интересна элегия Жуковского «Вечер». В ней сочетается с особенной отчетливостью создание романтического по своей сути образа с уверенностью изображения, с мягким и проникновенных лиризмом. Не ученик, пробуждающий свои силы, а мастер, твердой рукой рисующий мир таким, каким он его видит, - такой образ поэта предстает перед читателем этой элегии, получившей долгую жизнь в сознании ряда поколений.

Уж вечер… Облаков померкнули края, Последний луч зари на башнях умирает; Последняя в реке блестящая струя С потухшим небом угасает. …Луны ущербный лик истает из-за холмов О тихое небес задумчивых светило, Как зыблется твой блеск на сумраке лесов! Как бледно брег ты озлатило! Как и в предшествовавших элегиях – то же самый эффект постепенно гаснущего света, привычные контуры изменяются глубокими тенями. «Включается» луна – и появляется необычное, днем невозможное: бледная золотая дорожка лунного света на воде. Дневная явь сменяется ночной зыбкостью – и соответственно иной стала тональность чувств, иным стал предмет раздумий. Вопрос следует за вопросом – и все они клонятся к познанию одной проблемы:в природе нет несправедливости, потому что смена весны, лета, осени, зимы в своем кругообороте, в постоянной повторяемости цветения и умирания запечатлена вечность. Но по отношению к человеку изначально заложена несправедливость: дитя природы, лучшее ее создание – он не вечен, он неповторим как личность, он обречен на полное исчезновение. Он словно куда-то властно увлечен. Но куда, зачем, какова цель этого торопливого стремления в таинственное будущее? И что оно обещает человеку, кроме могильной плиты над истлевшим прахом? Куда уйдут эти яркие, сильные чувства, украшавшие человеческое существование, эти жгучие слезы разочарований, эти страсти, от которых закипал мир, колебались царства, открывались новые перспективы перед человечеством?

В этой элегии молодой русский поэт заговорил не только о своих сокровенных раздумьях и даже не только о том, что волновало русских интеллигентов, склонных к осмыслению жизни в раннеромантическом, элегическом духе. Жуковский поднял проблему общечеловеческого плана. Вопрос о смысле бытия, о личной смерти и бессмертии, о назначении человека стоял буквально перед всеми мыслящими людьми – во все времена и у всех народов. Заслуга Жуковского в том, что эту всечеловеческую проблему он изложил впервые в русской литературе на уровне вполне оригинальной, высокой поэзии с громадной заражающей силой.