Самоуспокоительное использование боли

Самовызывание физической боли со стороны Педерсена может иметь следующие характеристики:

- Это поведение, которое, кажется, снова выражает отчаяние незрелого младенца, до дифференциации Я- объект, у которого нет еще различия между потерей и опасностью, между болью и страхом.¹⁰

- Оно, похоже, хочет расположить на уровне языка и более обобщенно на уровне телесной оболочки взлом, который идет от внутренней системы противо-возбуждения, недостаточно эффективной из-за интериоризированной недостаточности материнской функции. Болезненный излом происходит, как от болезни и от мучительных процедур,

так и от того, что возбуждение влечения из-за состояния ностальгии («желаний») не находит себе удовлетворительного пути для выхода.

- Через телесную боль, речь идет о том, чтобы опустошить или иссушить Я, согласно фройдистской концепции нарциссического инвестирования, которое появляется во время боли, и возрастая, действует на Я, опустошая его. Через телесную боль возможно также опустошить мысль от ее болезненных репрезентаций, и помешать возникновению психической боли. Этот прием, применяемый для того, чтобы попытаться устранить репрезентации, похоже, происходит из действия влечения к смерти, недостаточно вовлеченного. Использованное в борьбе против отчаяния, оно ведет к дезобъектализации и к физическому саморазрушению.

В противоположность случаю с Селимом, который был упомянутым в предыдущей главе, это поведение, которое приводит лишь к повторению без [психической] обработки, не добивается успеха в своих попытках обрести мазохистические выгоды. Безысходность, испытанная Педерсеном, когда он один лежал в больнице, страдая раком, очевидно, повторяет ту, что он мог испытать в самом раннем возрасте перед массивной дезинвестицией, сильно повлиявшей на его нарциссизм, не доходя до психической репрезентации. Физическая боль тогда пытается дать прикрепление в теле травматической перцепции разрыва инвестиции со стороны объекта, за неимением ментальной репрезентации, которую она старается устранить. Само- причиненная боль удаляет объект, и подменяет его. В процессе психотерапии, впрочем, представится возможность показать Педерсену, что каждый эпизод самокалечения находился в связи с объектной сепарацией, очень плохо им перенесенной. В результате, произойдет уменьшение количества подобного поведения в пользу поведения поиска риска для жизни. Что остается постоянным, так это поиск состояний отчаяния. Лишь средства, (использованные для поиска отчаяния) то есть изыскиваемые перцептивные ощущения, кажется, варьируют.

Я бы охотно сравнил эффект этой боли на мыслительный процесс с «болезненной ингибицией мысли», которая наблюдается у страдающих цефальгией согласно П. Марти, с той лишь разницей, что боль, заменяющая репрезентацию, само вызвана каким-то действием.. Речь идет о том, чтобы заглушить одну боль путем другой боли, а это самоуспокоительный процесс, находящийся «по ту сторону принципа удовольствия», нацеленный на уменьшение возбуждения через поиск специфического сенсорно-моторного возбуждения, повторяющего перцептивные ощущения, которые можно понять как след сенсорного опыта, очень раннего травмирующего опыта, психически не представленного. Я считаю, что использованный прием имеет ту же природу, что и head banging у детей, которые ударяются головой в момент засыпания.

По поводу поведения самокалечения одной из его пациенток, которые он сам рассматривает в качестве самоуспокоительных приемов, Ж. М. Порт (1996) считает, что самовызванная боль, похоже, «имеет отношение к защите психического аппарата, которому грозят серьезные дезорганизации каждый

раз, когда объект исчезает». Он также по праву подчеркивает риск развития эссенциальной депрессии, против которого направлены эти приемы. По-моему, здесь имеется характеристика не только этой формы использования боли, но также и всех самоуспокоительных приемов, состоящая в том, чтобы пытаться бороться с оператуарной жизнью через поведение, направленное на установление оператуарного вакуума. В этом адском круге можно признать два аспекта фиксации к травме, ее повторение и уклонение от ее запечатления. Я вернусь к этому пункту в следующей главе.