- •1. Либеральная идеология
- •2. Ситуация
- •3. Перестройка по-глобалистски.
- •4. Современная мифология
- •5. Антигуманизм рынка
- •6. Глобализм
- •7. Невростения
- •8. Постмодернизм
- •9. Компрадоры
- •10. Социал-дарвинизм
- •11. Большинство
- •12. Государство
- •13. Русский народ
- •14. Русская государственность
- •15. Деградация
- •16. Армия
- •17. Профаны
- •18. Конфронтация
- •19. Новая теория
- •20. Полюса
- •21. Элита
8. Постмодернизм
Еврейство первым совершило постмодернистское открытие, состоящее в том, что выход из традиционалистской статики в динамику модерна обеспечивается не каким-то действительно новым открытием, а дерзким — не заботящимся о логических соответствиях — сочетанием гетерогенных начал и текстов. Два древних текста, принадлежащих к разным традициям, но сведенных вместе с дисгармоническим сочетанием, обеспечивают то самое «беспокойство», которое и является источником всяких модернистских сдвигов. Евреи, как никто научились жить в ситуации подобного беспокойства, вызванного текстовой раздвоенностью и рассогласованностью. Сегодня они предлагают попробовать это и нам, русским.
Однако не будем забывать, что наша русская ситуация перед лицом господ мира сего — принципиально иная. И проект европеизации России и проект ее израилизации не являются общенациональными — они адресованы исключительно компрадорскому меньшинству. Современная партия западников, американофилов, внутренних атлантистов и сионистов не предлагает России коллективную идентичность нового единого «мы», которому уготовлена одна историческая судьба.
Все эти течения внутри правящей западной партии в России исповедуют не новый западнический национализм, подобный тому, что вводил Петр 1, а внутренний расизм, противостоящий туземному большинству. Не будем верить в дилеммы, формируемые пропагандистами-пиарщиками режима. В России идет спор не между атлантистами и евразийцами, не между коммунистами и демократами, либералами и тоталитаристами.
Настоящее противостояние носит социальное содержание, причем радикализированное до степени расовой несовместимости Раса господ, давно уже разуверившаяся в реформируемости «этой» страны и утратившая веру в то, что даров прогресса хватит на всех, втайне решила приберечь для самой себя и новый европейско-демократический статус, и оснащенный всеми средствами прогресса «цивилизованный образ жизни», и пресловутые «права человека».
9. Компрадоры
Все должно быть, как на Западе, и, может быть, даже лучше, но — не для всех, а только для избранных. В этой идеологии избранничества и состоит принципиальная новация наших новых западников, примеряющих на себя ветхозаветную модель «избранного народа». Понадобилась настоящая атрофия социального чувства и социальной интуиции, чтобы принудить столь значительную часть современной российской интеллигенции поверить в ложные дилеммы и дихотомии «пиарщиков», обслуживающих власть.
Бесполезны исторические и культурологические изыскания, касающиеся европейской или неевропейской идентичности России, там, где речь идет не о коллективной идентичности народа Российской Федерации, не о его коллективном историческом проекте, вмещающем судьбу всего народа, а о стратегии сепаратного обустройства «внутренних эмигрантов», более никак не идентифицирующих себя с «этой страной».
Для них все богатства России, весь ее потенциал — не более чем предмет торга в глобальных «играх обмена», которые они ведут с ведущими центрами силы исключительно в собственных групповых интересах. Главное, что для них требуется, — надежные гарантии их привилегированного статуса и их капиталов внутри страны и в отношениях с внешним миром. Они не задумываясь предпочтут любую модель власти, любую диктатуру — западную и антизападную, либеральную и коммунистическую, светскую и религиозно-фундаменталистскую, — если она даст, в сравнении с другими формами власти, по-настоящему надежные гарантии их привилегированному одиночеству.
Привилегированные, заново решившие — после столетних проб в другом направлении — ничем не делиться с непривилегированными, чувствуют небывалую тревогу одиночества. Они — «прекрасные и проклятые» современного мира, его новый «избранный народ», отделенный от всех непроходимым рвом. Эти новые избранные совершенно по-новому организуют свое жизненное пространство — не так, как в великую эпоху классовых социальных компромиссов и социалистическо-коммунистических иллюзий.
Те, кто не испугался крайностей предельной социальной поляризации, доходящей до расового, антропологического разрыва сверхчеловеков и недочеловеков, уже не могут позволить себе язык плюрализма, консенсуса и т. п. риторику недавних лет. Как и всякие проводники политики расового апартеида, они вынуждены жить в тотально милитаризованном, ощетинившемся пространстве. На глобальном уровне господам мира сего требуется насильственное разоружение всех «оппонентов», сохраняющих претензию на суверенитет и достоинство.
На уровне отдельных «реформируемых» стран — режимы однопартийного «центризма», исключающего действительную оппозицию. На уровне бытовой повседневности — огороженные неприступными крепостными рвами особняки, ощетинившиеся пулеметами. Те, кто перешагнул через судьбу отчаявшегося большинства, лишаемого цивилизованных условий существования, отныне и сами обречены жить не в едином большом цивилизованном пространстве, а прятаться в закрытых от внешнего мира милитаризованных нишах.