Пространство и время в религиозном сознании.

Тотальное внедрение церковью христианской идеи во все сферы жизни, как общественной, так и сугубо личной, стало основой возникновения феномена “религиозного сознания”. В сознании средневекового человека противостояли друг другу два мира: мир земной – юдоль горя, слез, тяжелого изнурительного труда, насилия, жестокости, несправедливости – и мир небесный – безупречное царство Божье, объект стремлений и надежд любого христианина. Это горизонтально-вертикальное членение мира не мешало ему органично соединяться в сознании верующего. Христианская доктрина подчеркивала, что между мирами не существует непроницаемых перегородок. Религиозная мысль предлагала верующему путь нового обретения Божественного образа и посмертную возможность его созерцания посредством аскезы, духовного подвижничества и отрешения от земного, чувственного мира.

Средневековым сознанием Бог воспринимался как владыка мира, царь, наделенный всеми знаками всеобъемлющей власти. Многочисленные фрески, мозаики, витражи средневековых соборов изображают Бога на троне, увенчанного короной, в окружении “свиты” – ангелов, блаженных и праведных. Тем не менее Богу противостояла и спорила с ним за власть на небе и земле другая могущественная сила – Дьявол. Дьявол и добрый Бог, персонификация зла и абсолютного добра – вот реалии, которые доминировали в жизни христианского общества и в глазах человека Средних веков объясняли каждую событийную деталь. Это великое разделение господствовало в моральной, социальной и политической жизни. Человечество раздиралось этими двумя силами, не знавшими компромиссов. Черное или белое, добро или зло – такова была действительность для средневековых людей. Человек Средневековья был вечным яблоком раздора между Богом и Сатаной на земле, а после смерти – ставкой в их последнем и решающем споре. Сцены суда над душой умершего были излюбленной темой средневекового искусства и, пожалуй, наиболее наглядно показывали не только основные посмертные альтернативы (рай и ад), но и пассивность существования человека, то, что он не принадлежал самому себе ни при жизни, ни после смерти. В сознании верующего постоянно присутствовала мысль о том, что за его бессмертную душу идет ежеминутная борьба между божественным и сатанинским миром. Люди Средних веков ощущали, что живут под непрерывным двойным надзором, постоянно находятся в сети земных и небесных зависимостей.

Поскольку мир идеальный, духовный и мир материальный, телесный в средневековом сознании объединялись в одно целое, небесное беспрепятственно вторгалось в земное, Бог мыслился устроителем не только горнего (небесного), но и дольнего (земного) мира. Священный распорядок чинов на небе был образцом для устройства земного порядка. Представление о небесной иерархии сковывало волю людей, мешало им касаться здания земного общества. Оно зажимало сознание смертных между властью небесной и ее точным слепком – властью земной.

Пространственной непрерывности средневекового религиозного сознания, соединившего небо и землю, соответствовала аналогичная непрерывность в восприятии времени. Время было лишь моментом вечности. Оно принадлежало Богу, а человеком могло быть только пережито. Божественное время текло непрерывно и линейно, поэтому человеческая история, согласно религиозному пониманию, имела свое начало (Сотворение мира) и свой конец (Страшный суд). Время для клириков и тех, кто находился под их влиянием, было историей, которая имела не только определенное направление, но и обладала конкретным качеством. В средневековом сознании развитие шло по нисходящей линии, являло собой картину деградации и упадка. Средневековое мышление и чувствование были проникнуты глубочайшим пессимизмом. Убеждение в том, что мир стоит на пороге смерти, возникшее в эпоху бедствий Позднеримской империи, не утратило своей актуальности даже в эпоху классического Средневековья. Один из хронистов XII века писал: “Мы видим, что мир дряхлеет, угасает и … готов испустить дух”. Не порождала оптимизма даже оформленная теологической мыслью в Священной истории концепция перехода власти, знания и культуры с Востока на Запад. Религиозная мысль видела в ней только еще один симптом неотвратимо приближающегося конца. “Божественное провидение распорядилось таким образом, что всеобщее правление (миром), которое вначале находилось на Востоке, по мере того как время подходит к своему концу, перемещается на Запад, чтобы уведомить нас о том, что приближается конец света, ибо ход событий уже достиг края Вселенной”, – писал в XII в. Гуго Сен-Викторский. Точно в такой же мере, как для религиозной мысли не представлял никакой ценности материальный, земной мир, бывший только сколком мира небесного, для религиозного сознания обманчивой и опасной была любая временность и историчность. Единственной подлинной ценностью был неизменный в своем совершенстве Божественный мир и вневременная вечность.

Символическое мышление.

Поскольку религиозное сознание одновременно признавало дуалистичность и единство небесного и земного миров, мыслить – означало открывать скрытые значения предметов и явлений. В средневековой мысли каждый материальный предмет рассматривался как изображение чего-то ему соответствующего в сфере более высокого. Таким образом, все многообразие действительности обретало в сознании символический характер, а мышление символами было лишь разработкой и прояснением учеными людьми того, что существовало непосредственно, в сознании людей непросвещенных.

Так как средневековое мышление искало путь в скрытый, истинный и вечный мир, любые социально значимые проявления носили для человека символический характер. Средневековая символика начиналась на уровне слов. Назвать вещь уже значило ее объяснить (в медицине поставленный диагноз уже означал исцеление, оно должно было наступить вследствие произнесения названия болезни; когда инквизитор говорил о подозреваемом как о еретике, то главная цель процесса считалась достигнутой – враг был назван и разоблачен). Для эпохи Средневековья слово было знаком, символом, раскрывающим смысл явления на рациональном и эмоциональном уровнях, а язык – инструментом ума, своеобразным ключом к таинственной реальности.

Весь окружающий мир виделся средневековому человеку огромным хранилищем символов: растения, животные, различные минералы, цвета – все наделялось символическим значением. Гроздь винограда отождествлялась с Христом, пролившим кровь за людей; белая роза была символом девственности и одновременно Девы Марии; яблоко символизировало зло, мандрагора – чувственность и одержимость; страус, откладывающий яйца в песок и забывающий их высиживать, был воплощением грешника, не помнящего своего долга перед Богом; козел символизировал сластолюбие, а скорпион, кусающий себя за хвост, – лживость. Символическим значением наделялись форма (круглая и крестообразная были образами совершенства) и числа (7 – отдых после трудов господних, 8 – вечность после земной жизни и т.д.).

Средневековый разум обнаруживал постоянную тягу к виденью мира, основанного на взаимозависимости материального и идеального, конкретного и абстрактного. Это потребность заставляла и представителей интеллектуальной элиты, и малообразованных слоев общества колебаться между желанием отыскать за единичным, конкретным более значимое общее, абстрактное и попытками заставить таинственную, притягательную, истинную реальность проявиться в форме, доступной чувствам, то есть на уровне непосредственного, эмоционального восприятия.

Теология. Философия. Система образования в средние века.

Поскольку в Средневековье всякое развитие мысли происходило в рамках христианского мировоззрения, под его влияние попала и такая традиционно свободная сфера интеллектуальной деятельности, как философия. Это принципиально отличает средневековую философию от предшествующей античной и последующей философии Ренессанса.

Уже в период поздней античности появляется тенденция к сближению философии с религией. Источником истины становится религиозная мистика, а не система рационального доказательства (неопифагорейство, учение Филона Александрийского, неоплатонизм). Зарождающееся христианство боролось за свое “место под солнцем” с античной языческой философией. Поэтому философские элементы христианского мышления развивались в конфронтации с античной мудростью (Тертуллиан, гностики, апологеты и “отцы церкви”).

Процесс отвержения и принятия античной философии в истории средневековой мысли проходит различные стадии и формы. Следующей фазой развития религиозной философии стали труды Августина Блаженного (IV – V века), в которых были заложены основы христианских догматов. Учение Августина стало определяющим духовным фактором средневекового мышления Западной Европы, провозгласив познание Бога и божественной любви единственной целью и единственной ценностью человеческого духа, утверждая превосходство души над телом, воли и чувств над разумом. Августин сделал Бога центром философского мышления и средоточием формирующегося теоцентрического мировоззрения. Августинская традиция долго считалась единственным типом ортодоксальной философии (ее отголоски можно встретить в теоретической мысли реформации, Янсенизме и Картезианстве XVII века, в современной протестантской и католической теологии).

Единство религии и философии, общий язык латынь и теологическая унифицированность католицизма привели к тому, что философия преподавалась лишь в монастырских школах для будущих священников. Окончательно перестав быть свободной уже в период раннего Средневековья, философия сосредоточила свои усилия не на исследовании общих закономерностей действительности, а на поиске рациональных доказательств того, что провозглашала вера.

Монополия церкви на все формы духовной жизни коснулась не только интеллектуального знания, но и системы образования. Первые известные школы раннего Средневековья создавались при монастырях для обучения духовенства, монастырские школы заимствовали предметы, изучаемые в эпоху античности, так называемые “семь свободных искусств”, которые трактовались теперь в соответствии с новым религиозным мышлением. Риторика рассматривалась как искусство составлять проповеди; диалектика – как умение вести беседы, спорить и доказывать справедливость того или иного положения религиозных текстов с помощью формальной логики; арифметика – как знание правил счета, а также умение толковать символическое значение чисел; геометрия, куда входила и география, давала элементарные сведения об измерении пространств и составлении чертежей; астрономия сводилась к умению пользоваться календарем и исчислять даты религиозных праздников.

Картина мироздания также рассматривалась в свете положений Священного Писания. Античные представления о вечности существования мира отрицались. Вселенная, как и человек, считалась творением Бога, господствовала геоцентрическая теория ее строения (вселенная представлялась как система концентрических сфер, в центре которых располагалась неподвижно Земля, вокруг которой вращались Солнце, Луна и планеты; затем следовали неподвижные звезды, а в самой верхней сфере находились Бог и ангелы).

Опытно-экспериментальное знание и рационально-логический метод постижения реальности были вытеснены авторитетом Священного Писания и крупных церковных деятелей (Августин Блаженный, Исидор Севильский и др.), хотя даже отцам церкви при разработке догматов христианской религии приходилось иногда обращаться к античному наследию – астрономии, анатомии, геометрии Евклида, логике Аристотеля и т.д.

Принятие христианства способствовало распространению грамотности и письменности. Тексты Священного Писания требовалось уметь читать при проведении богослужения, а также распространять по всему христианскому миру. С этой целью при монастырях помимо школ существовали скриптории (специальные ремесленные мастерские, в которых монахи переписывали священные тексты). Некоторое оживление в просвещении наметилось в VIII – IX веках в период так называемого “Каролингского возрождения”. Это было вызвано объективной необходимостью: огромной империи Карла Великого требовался образованный административный аппарат (судьи, писцы, секретари). Были приглашены видные ученые из разных стран (Павел Диакон из Италии, Теодульф из Испании, англосакс Алкуин, которому была поручена организация школьного обучения). Карл Великий был поклонником античной культуры. Его заслугой было собирание античных рукописей, к которым делались комментарии, давались объяснения, пересказы. При дворе был создан литературный кружок, так называемая “дворцовая академия”. Члены кружка читали творения античных авторов и в подражание им сами писали поэтические и прозаические произведения.

Система религиозного образования также претерпела существенные изменения. В период правления англосаксонского короля Альфреда в IХ веке были открыты школы при епископских кафедрах, делались переводы книг с латинского на англосаксонский, начала регулярно вестись летопись всех важнейших государственных событий.

В эпоху зрелого Средневековья (XII – ХIV века) влияние церковного мировоззрения на процесс образования ослабевает. Формирование городской культуры с ее светским характером и откровенно земными устремлениями стало основой появления первых европейских университетов. Однако роль церкви в организации учебных учреждений остается доминирующей, школы по-прежнему создаются либо при монастырях, либо при епископских кафедрах. Из епископских школ иногда возникали университеты, если в школах были крупные профессора богословия, философии, медицины и римского права. В 1200 году был основан Парижский университет, а в XIII – XIV веках – Оксфордский и Кембриджский в Англии, Саламанкский в Испании, Гейдельбергский, Кельнский и Эрфуртский в Германии. В конце XV века в Европе насчитывалось 65 университетов, большинство которых было учреждено с санкции римской курии. Преподавание велось в форме лекций на латинском языке. Основным объектом изучения были труды авторитетных церковных и античных авторов. На темы богословского и философского характера устраивались публичные диспуты, в которых участвовали профессора и студенты.

Средневековая университетская наука получила название схоластики (от лат. schola – школа). Наиболее ярко схоластика отразилась в средневековом богословии. Ее цель состояла не в открытии нового, а в систематизации уже имеющегося. Схоластика опиралась на положения Священного Писания и Священного Предания, а также на древних философов, главным образом, Аристотеля. У Аристотеля схоластика взяла не только некоторые идеи, но и позаимствовала саму форму изложения – в виде системы сложных суждений и умозаключений. Слабой стороной этого метода в схоластике было пренебрежительное отношение к опыту и догматизм выводов. Основателем ранней схоластики был Ансельм Кентерберийский.

Положительное значение схоластики состояло в развитии формальной логики как метода мышления и в обязательном включении произведений Аристотеля в программу университетского обучения. Помимо этого, схоласты познакомили Западную Европу с трудами не только греческих, но и арабских ученых. Стремясь разобраться во многих вопросах философии и богословия, они обращались не только к вере, но и к разуму человека, предлагая постигать суть явлений с позиций изучения, рассуждения, понимания.

Одной из центральных проблем схоластики стал спор номиналистов и реалистов о природе общих понятий – “универсалий”. Этот спор был своеобразным продолжением дискуссии, возникшей в античный период между идеалистами (последователями Платона) и материалистами (последователями Демокрита и Лукреция). Следствием этого спора было появление в рамках схоластики нового направления – концептуализма, ярким представителем которого стал магистр парижской школы Пьер Абеляр. Его главный тезис (“Я понимаю для того, чтобы верить”) подрывал догматы церкви, ставившие веру выше познания. Так как главным источником понимания действительности для Абеляра стал воспринимаемый и обобщаемый нашим разумом окружающий мир, церковь признала его учение еретическим.

Крупными представителями ортодоксального направления в схоластике были Альберт Великий (XII век), автор сочинений богословского и естественнонаучного характера, и Фома Аквинский (XIII век), который выдвинул идею гармонии веры и разума, но сохранил приоритет в вопросах познания за богословием. Рассматривая вопросы, связанные с принципами социального устройства общества, он исходил из тезиса о том, что все созданное Богом совершенно, утверждал приоритет духовной власти над светским государством, принцип сословной организации общества, а в вопросах, связанных с экономической жизнью своего времени, – естественный характер частной собственности. Наряду с рациональными принципами постижения мира и Бога, предложенными схоластикой, в период Средневековья складываются иррациональные направления, в частности мистика. Мистики считали, что религиозные доктрины познаются путем интуиции, озарения, молитв и бдений (яркими представителями мистики были Бернард Клервосский, Иоганн Таулер, Фома Кемпийский и др.).

Редкими в эпоху Средневековья были попытки обосновать необходимость опытного метода в изучении природы. Враждебные церковной идеологии точные и естественные науки воспринимались как опасное вольнодумство. Тем не менее в самой церковной организации появлялись сторонники опытного знания. Так, монах францисканского ордена Роджер Бекон (XIII век) опытным путем установил способы получения многих химических веществ и в своих сочинениях выдвинул ряд замечательных догадок о возможности создания различных аппаратов и механизмов, расширяющих возможности человека и облегчающих его труд. Как и вольнодумные идеи П. Абеляра, сочинения Р. Бэкона католическая церковь предала анафеме, а сам он провел в заключении 14 лет.

Возрастание критического духа философской мысли в рамках схоластики привело к отмиранию крупных теологических систем на рубеже XIV – ХV веков. Основной причиной потрясения было углубление классовой дифференциации общества, расцвет городской цивилизации, возрастание в жизни средневекового социума роли мещанского сословия. Культурная жизнь, постепенно становясь более светской, затрагивала и духовную область. Церковная организация и теократическая идеология переживают кризис, который сопровождается не только жестокой борьбой за власть со светскими правителями, но и усилением альтернативных ортодоксальной христианской доктрине мощных еретических течений в Западной и Центральной Европе.

Еретические течения.

Еретические учения были важной частью духовной культуры Средневековья. Их возникновение относится к периоду официального признания христианства в качестве государственной религии, а их многообразие было явственным выражением ценностных приоритетов разных социальных групп – как феодальных верхов, так и широких народных масс. То, что всякое недовольство существующим миропорядком в эпоху средних веков принимало характер богословской ереси, косвенно подчеркивало особую роль церкви во всех сферах жизни того времени и в целом религиозный характер мышления и сознания эпохи. Ереси отражали специфику религиозного сознания представителей третьего сословия, в том числе и нарождающейся буржуазии.

Бюргерские ереси выражали протест мелких городских собственников против феодальных порядков и прежде всего против церковных установлений; требовали ликвидации привилегий для духовенства, предлагая в качестве идеала раннехристианскую “апостольскую” церковь.

Крестьянско-плебейское еретическое движение носило более радикальный характер и содержало требования установления фактического равенства между людьми в социуме (лолларды, табориты). Несмотря на значительные догматические различия, бюргерские и крестъянско-плебейские ереси объединяло одно – резко отрицательное отношение к духовенству. Еретики называли церковь “вавилонской блудницей”, а папу римского – “наместником Сатаны”. Единственным источником веры они признавали Священное Писание (канонические евангельские тексты) и совершенно отвергали Священное Предание (писания отцов церкви, постановления соборов, папские буллы). Помимо идей “апостольской бедности”, большое распространение получили мистические настроения, основанные на особой трактовке библейских пророчеств – в первую очередь Апокалипсиса. На рубеже Х и XI веков западноевропейское общество ожидало конца света, Страшного суда и второго пришествия Христа. Ересиархи Иоахим Флорский и Дольчино предрекали неизбежный переворот и установление “тысячелетнего Царствия божия” на земле. Эти идеи нашли отражение в течениях “хилиазма” и “милленаризма”. Другое направление в мистике утверждало, что “божественная истина” заключена в самом человеке, и отрицало тем самым необходимость церкви. Особое распространение еретические движения получили в наиболее экономически развитых странах средневековой Европы – Италии и Франции, вылившись в течения “катарства” и “ вальденства”. На рубеже XIV и XV веков в своих наиболее радикальных формах они стали идеологией революционных восстаний, а также создали теоретическую основу ранних реформаторских движений, получивших развитие в эпоху Возрождения.