4.3. Градуализм или «шоковая терапия»: вопрос выбора

«Шоковые» рекомендации Международного валютного фонда в не­сравненно большей степени склонны воспринять те страны, где существу­ет высокая инфляция, надвигается глубокий кризис или, тем более, развал экономики. Если же социально-экономическая ситуация в стране остается достаточно благоприятной, то властями обычно избирается градуалист- ский путь системной трансформации. Успех методов «шоковой терапии» и величина связанных с их задействованием издержек в решающей степени зависят от степени деформации рыночных отношений в той или иной стране. Только при сохранении последних (или их быстром восстановле­нии, как это происходило в Восточной Германии) срабатывает механизм свободного ценообразования по схеме: повышение цен - увеличение пред­ложения товаров и услуг - ликвидация товарного дефицита и насыщение рынка - ценовая стабилизация. При чрезмерно же разрушенных рыночных механизмах ценовая либерализация не ведет к расширению производства, обрекая население страны с присущими ему инфляционными ожиданиями на дальнейший и затяжной рост общего уровня цен.

Среди внутренних факторов, оказывающих существенное влияние на результативность радикальных рыночных реформ по сценарию «шоковой те­рапии», можно выделить достигнутый страной в дореформенный период уровень хозяйственного развития, отраслевую структуру национальной эко­номики, степень ее монополизации, удельный вес негосударственного секто­ра и результативность его функционирования, уровень сбалансированности потребительского рынка, эффективность системы социальной защиты и др. Немаловажную роль играют внешнеэкономические (помощь со стороны раз­витых стран, масштабы внешнеторгового оборота, степень влияния мировых цен на внутреннее ценообразование) и политические факторы (поддержка реформ со стороны населения, внутриполитическая обстановка в стране).

Так, если до начала рыночной трансформации экономика страны ха­рактеризовалась высокой степенью сбалансированности в бюджетной сфере и на потребительском рынке, то добиться ликвидации бюджетного дефици­та и сдерживать инфляцию в разумных пределах оказывается намного про­ще. При отсутствии гигантского военного сектора структурная перестройка воспроизводства может пройти относительно безболезненно. Но если в на­циональном хозяйстве сложился сверхвысокий уровень монополизма, то крайне трудно не допустить распространения ценовой волны из топливно- сырьевого сектора на всю экономику. Развертыванию инфляционных про­цессов может также содействовать груз накопленного внешнего долга вкупе с ограниченными золотовалютными резервами центрального банка.

Значимым фактором успешности шоковых подходов является и сам момент их запуска. Если правительство не допустило медлительности и успело за полтора-два года усмирить инфляцию, тогда быстрая трансфор­мация сможет доказать свою ценность. В случае же, если стабилизацион­ные действия кабинета министров запоздали и инфляционная инерция вы­вела ценовую динамику из-под его контроля, тогда стране придется ожи­дать чуть ли не десяток лет (как это случилось в России и Украине), пока рестриктивные действия властей вернут рост цен в приемлемые рамки. К тому же в этом случае укрепляются социальные группы, кровно заинтере­сованные в сохранении инфляционной ситуации, что опять-таки обостряет проблему «застревания» экономики на этапе перехода к рыночным отно­шениям (формирование которых как целостной системы переносится при этом в отдаленное будущее).

Многие восточноевропейские страны обладали гораздо более благо­приятными по сравнению с Россией предпосылками для успешного осуще­ствления либеральных реформ, поскольку их экономика изначально была более открытой внешнему миру. Так, в Венгрии уже к концу 1980-х гг. свершилась начавшаяся еще в 1960-е гг. серьезная либерализация эконо­мической жизни (были отменены многочисленные ограничения и запреты, относящиеся к хозяйственной деятельности), сформировалась двухуровне­вая банковская система, было принято законодательство, по которому про­водилось разгосударствление собственности. В значительной степени сформированными оказались рынки товаров, рабочей силы, капиталов. Хотя в Чехословакии доля госсектора была даже выше, чем в СССР (97 и 96% соответственно), однако данное обстоятельство компенсировалось существованием в ее огосударствленной экономике более развитых ры­ночных отношений и формированием реальных рыночных субъектов. А малый размер внешнего долга и низкая степень макроэкономической не­сбалансированности в немалой степени способствовали притоку в страну иностранных инвестиций. В успехе политики «шоковой терапии», реали­зованной в Польше, значимую роль сыграл факт оказания данной стране масштабной помощи со стороны ее многомиллионной и влиятельной (на­пример в США) заграничной диаспоры.

Важно и то, что в Венгрии и в дореформенный период сохранялись частная торговля и домовладение. В Польше тоже была велика доля него­сударственного сектора, особенно в сфере услуг в и сельском хозяйстве: в последнем 75% продукции выпускалось частниками. В этих условиях ли­берализация цен сама по себе становилась мощным стимулом роста дело­вой активности, насыщения и без того несравненно менее дефицитного, чем в нашей стране, потребительского рынка. Кроме того, здесь не было масштабного военно-промышленного комплекса и крупной армии, тре­бующих для своей переориентации на гражданские нужды огромных капи­таловложений и немалого времени. Польские законодатели подготовили пакет основополагающих законов еще до запуска радикальных реформ, и сейм принял их одновременно с назначением правительства. Немалое зна­чение имел и тот факт, что Польша не относится к категории излишне мно­гонациональных государств. А всенародная поддержка правительства по­зволяла ему проводить жесткие реформы, например регулярно повышать транспортные, энергетические тарифы, квартплату, цену лекарств и др. без опасений оказаться свергнутым.

Так что вовсе не «воля» и не «решимость» правящих кругов отме­ченных стран приблизили начало их выхода из трансформационного спада, а в первую очередь наличие более благоприятных материальных условий. Альтернативность развития всякой модели переходной экономики имеет определенные границы, и выбор властями той или иной альтернативы за­ведомо не может быть произвольным. Немаловажную роль в успехе ры­ночных преобразований, проводимых по тому или иному заранее избран­ному сценарию, играет фактор пристального государственного контроля над их развертыванием. Обществу потребовались лишь один-два года для решительного отхода от «рыночной эйфории», после чего в Чехии, Венг­рии, Польше, Словакии начали широко использоваться прямые, админист­ративные методы распределения поставленной по импорту продукции, по­лученных внешних кредитов, международной помощи. Эффективное при­менение инструмента госзаказа позволяло им формировать правительст­венные товарные резервы, обеспечивающие потребности обороны страны, социально-инфраструктурного комплекса, выполнение международных обязательств государства. Так что вывод о задействовании варианта «шо­ковой терапии» в странах Восточной и Центральной Европы в некоем чис­том виде выглядел бы недостаточно убедительным.

Условий для успешного задействования российским государством шокового варианта на начало 1992 г. было явно недостаточно. Команда Е. Гайдара вынужденно отложила разработку законодательной базы уже развернувшихся радикальных реформ на будущее, и последующая кон­фронтация правительства с Верховным Советом привела к необходимости опираться лишь на указы президента. Отсутствовало согласие политиче­ской элиты по принципиальным вопросам экономической политики, а по­тому российский кабинет министров заведомо не располагал такой свобо­дой действий, как, скажем, польские «шокотерапевты». Он был вынужден лавировать, периодически ослаблять проводимую финансово-кредитную политику во избежание нарастания социальной напряженности. Нельзя не отметить, что подавляющее большинство занятых в нашей стране состав­ляли работники государственных предприятий, массовые банкротства ко­торых могли сотрясти общественные устои, а значит, их попросту нельзя было допустить. Россия - огромная в территориальном отношении, уни­кально многонациональная страна, состоявшая из десятков своеобразных, культурно неоднородных регионов с широкой гаммой природно- географических и климатических условий. Любое экономическое противо­речие способно здесь обрести форму конфликта (в том числе военного) ка­ких-либо из 117 национальностей.

Схема МВФ давала результаты для небольших стран, где внешние инъекции в несколько млрд долл. оказывают сильное стимулирующее влияние на национальную экономику. Нашей же стране для преодоления трудностей переходного периода нужны были сотни млрд долл. Разработ­чики отечественной разновидности «шоковой терапии» опирались на предположение о многомиллиардных потоках финансовых средств в Рос­сийскую Федерацию. На деле за все годы рыночных реформ Запад предос­тавил средств (и то преимущественно на заемной основе) ровно столько, сколько нужно для оплаты процентов по прежним долгам во избежание банкротства государства. И это не удивительно: для мирового сообщества процветающая Россия может превратиться в мощного конкурента, при­держать которого на старте - заветная мечта ведущих держав.

Конечно, в конце 1991 г. в России отсутствовала реальная возмож­ность осознанного выбора между градуалистским вариантом рыночной трансформации и вариантом «шоковой терапии». Несравненно более прагматической на тот период представлялась линия на элементарное вы­живание национальной экономики, смягчение стихийно протекавшего процесса саморазрушения основных систем жизнеобеспечения населения. А в подобной ситуации, когда время для разумного реформирования ока­залось безвозвратно упущенным, властям уже поздно было рассуждать, что именно должно быть осуществлено раньше - приватизация или демо­нополизация, финансовая стабилизация или либерализация цен. По боль­шому счету, в России свершилась не столько «шоковая терапия», сколько шок без значительного оздоровительного эффекта. Просчеты в диагнозе, в дозировке лекарств, замедленная реакция властей на регулярно проявляю­щиеся угрозы экономической безопасности страны привели к тому, что «шоковая терапия» в нашей стране потерпела шокирующее фиаско. Соци­альную цену за попытку осуществления радикальных реформ (при отсут­ствии достаточных объективных и субъективных предпосылок для их за­пуска) российскому обществу пришлось заплатить сполна.

Контрольные вопросы

1. Какова зависимость масштабов трансформационного спада от из­бранной государством стратегии рыночных преобразований?

2. Раскройте основные аргументы градуалистов, относящихся к раз­личным научным школам, относительно механизма перехода к рыночной экономике.

3. Каковы достоинства и недостатки варианта постепенных рыноч­ных преобразований? В чем заключается проблема «застревания» пере­ходной экономики на этапе перехода к рынку?

4. Каковы основные цели «шоковой терапии» и компоненты данной программы?

5. В чем состоят причины относительной успешности осуществле­ния «шоковой терапии» в одних странах и неудач - в других?

6. Для каких стран более рискованной является модель «шоковой терапии» - для развивающихся или для стран с переходной экономикой?

7. Действие каких факторов объективно препятствовало использо­ванию «шоковой терапии» в России?

8. Был ли, на ваш взгляд, реализован в России вариант «шоковой те­рапии»?

100