3. Механизм принятия в обществе экономических решений:

а) «провалы государства» и их виды: проблемы перераспределения ресурсов, проблемы эффективности госсектора;

Общепризнанным достоинством конкурентной рыночной системы является способность эффективно распределять ресурсы. Но в определенных ситуациях, таких как внешние эффекты, общественные товары, несовершенство конкуренции и т.д., возникает проблема нерационального распределения ресурсов, и необходимо вмешательство государства для социально справедливого решения этой проблемы. Перераспределение ресурсов может касаться промышленного и сельскохозяйственного производства. В каждом конкретном случае используются определенные разновидности государственного воздействия. В качестве инструментов могут использоваться налоги, субсидии, непосредственное государственное регулирование и т.д. Так, через систему налогов и субсидий государство может воздействовать на производство общественных благ и услуг.

Однако, государство, исполняя функции, делегированные обществом, недостаточно эффективно использует ресурсы, аккумулированные через систему налогообложения. Это связано с потерями из-за неэффективности работы государственного аппарата и его бюрократизации и коррумпированности. Отсутствие четких критериев эффективности деятельности госорганов ведет к тому, что в качестве таких критериев выступают разработанные самими же чиновниками стандарты, количественные показатели, ведущие к росту бюджетных расходов.

б) выявление предпочтений с помощью голосования: погоня за политической рентой, явные выгоды и скрытые издержки, отсутствие выбора;

Поиск политической ренты (political rent seeking) — это стремление получить экономическую ренту с помощью политического процесса. Правительственные чиновники стремятся получить материальные выгоды за счет как общества в целом, так и отдельных лиц, добивающихся принятия определенных решений. Бюрократы, участвуя в политическом процессе, стремятся провести такие решения, чтобы гарантировать себе получение экономической ренты за счет общества. Политики заинтересованы в решениях, которые обеспечивают явные и немедленные выгоды и требуют скрытых, трудно определяемых издержек. Подобные решения способствуют росту популярности политиков, но, как правило, они экономически неэффективны.

Если в сфере экономики частный интерес ограничивается формами денежных доходов (зарплатой, прибылью, рентой, ценой), то в политической деятельности частный интерес имеет более широкий диапазон и охватывает, наряду с денежными доходами, и другие мотивы. В политической жизни «выгода» не исчерпывается материальными благами в той или иной форме, а включает в себя также политические, духовные, правовые и другие блага. Такие мотивы, как стремление к власти, известности, честолюбие, социальный статус и т.п., не играющие большой роли в экономической жизни, в политической деятельности имеют существенное значение.

Следующая особенность заключается в том, что в политической сфере частный интерес носит относительно «скрытый», замаскированный характер. В отличие от бизнеса, частный интерес в политике никогда не декларируется открыто. Никто и никогда не склонен открыто заявлять, что целью его государственной деятельности (в качестве главы администрации, мэра, министра, начальника департамента, народного депутата и др.) является стремление максимизировать собственную выгоду – денежные доходы, собственность, власть, добиться известности и т.д. Как правило, декларируется обещание защищать и отстаивать общественные интересы и цели.

В отличие от экономической сферы в государственной деятельности всеобщий характер приобретает извлечение рентных доходов или политико-административной ренты.

Под «политической рентой» (далее – рента) понимается совокупность индивидуальных благ (экономических, политических, правовых, духовных и др.), которые получает или может получить государственный агент сверх денежных доходов и прочих благ, получаемых им как непосредственный эквивалент затраченного им труда. Иначе говоря, рента – это доходы, превышающие тот их «размер», который мог быть получен индивидом в случае выполнения данного вида деятельности альтернативным образом ‑ при отсутствии монополии на власть. Диапазон благ, входящих в содержание политической ренты, чрезвычайно широк – от дополнительных денежных доходов и расширения возможностей получения материальных благ до разного рода благ нематериального порядка (власти, уважения и т.п.).

Источником политической ренты, как и экономической, является монополия. В нашем случае это монополия на власть. Однако, в отличие от экономической сферы, где монополия и связанная с ней рента могут носить неустойчивый, преходящий и периферийный характер, в политике сама политическая жизнь и государство построены по принципу монополии. Поэтому политическая монополия и, далее, порождаемая ею возможность извлечения ренты обладают рядом существенных отличий по сравнению с экономической рентой. Во-первых, эта монополия носит всеобщий характер и распространяется на все отрасли, сферы и уровни государственного управления. Во-вторых, она носит устойчивый характер и не является временным явлением, которое преодолевается силами конкуренции. В-третьих, она носит закрытый характер, поскольку «вход в отрасль» жестко регламентируется законодательными актами и охраняется аппаратом насилия, находящимся в распоряжении государства.

В силу названных причин возможность извлечения рентных доходов в политической деятельности носит не периферийный, случайный, преходящий характер, как в бизнесе, а является всеобщей и устойчивой тенденцией.

Производство коллективных благ для общества требует от государственных агентов, участвующих в этом процессе, определенных издержек. Издержки государственных агентов по созданию коллективных благ могут включать в себя, во-первых, издержки производства благ, во-вторых, «издержки борьбы», связанные с перераспределением ресурсов на данные блага, и, в-третьих, «упущенную выгоду» этих агентов в случае, когда коллективные блага, создаваемые «для всех», ведут к сокращению собственных их доходов или возможностей их получения.

Итак, интересы общества (т.е. коллективные блага) и интересы государственных агентов (т.е. частные блага для индивидуального потребления или рента) прямо не совпадают. Следовательно, эти агенты не имеют прямой заинтересованности в том, чтобы нести издержки ради создания коллективных благ для общества. По крайней мере, можно утверждать, что она носит ограниченный характер и опирается на такие неустойчивые и непрогнозируемые мотивы, как моральные ценности.

Предположим, что создание исключительных благ для государственных агентов (т.е. ренты) осуществляется за счет сокращения создания коллективных благ для общества (всех его членов). Создавая для себя ренту, государственный агент создает одновременно и потери для себя как для члена общества. Между тем потери (убытки) распространяются на всех, а рентный доход присваивается индивидуально или в рамках узкой группы. У государственного агента потеря коллективного блага для всех «перекрывается» приобретением частного блага для себя.

Рассмотрим простой пример, в основе которого известная модель М.Олсона. Предположим, что существует общество из 100 человек, где есть возможность создать коллективное благо в размере 10000 ед., т.е. 100 ед. на каждого из них. «Украв» из них 100 ед., индивид наносит такой ущерб коллективному благу, при котором его личные потери как члена общества составят всего 1/100 от украденного, т.е. 1 ед. Частные блага будут создаваться за счет коллективных до тех пор, пока предельные доходы государственного агента (т.е. рента) не будут превышать его предельных потерь как члена общества. В нашем примере это означает, что для государственного агента «воровать» выгодно до тех пор, пока не будут украдены последние 100 ед. коллективного блага и его предельный доход от кражи (100 ед.) не сравняется с его предельными потерями в коллективном благе (100 ед.). Другими словами, крайняя граница в получении ренты за счет коллективного блага (т.е., говоря микроэкономическим языком, норма замещения) достигается, когда предельные потери в коллективных благах для каждого члена общества уравниваются с его предельными доходами в виде ренты. В нашем случае это означает, что государственный агент «воздержится» от кражи последних 100 ед. коллективного блага, т.е. объем произведенных им коллективных благ составит 100 ед. По сути дела, это и есть нижний предел мотивации государственного агента к созданию коллективных благ для общества, который достигается естественным образом - без внешнего вмешательства, как результат действия «невидимой руки».

в) правильная политика и «здоровая экономика».