Глава 2.5 Социокультурные традиции управления на Востоке
На Востоке развитие философских идей и в целом – своеобразие философской культуры определялось природно-географическими, а затем и социальными условиями развития. Эту специфику отмечает П.В.Ушаков следующим образом. Восток – это изначально большие территории юга Азии, которые оказались географически отграничены от остальной части материка Евразии высокими, почти непроходимыми для древних народов, горными системами Гималаев, Алтае-Саянской и Памиро-Алайской горных систем, а с юго-востока материк омывался Индийским и Тихим океанами, что также затрудняло миграции древних народов [332].
Указанные природно-географические условия определили взаимосвязанное развитие народов и культур на этой большой, но относительно отграниченной от остальной части евразийского материка, территории. Восток – это территории с теплым тропическим климатом, благодатным для жизни и сельского хозяйства. Это центр расселения европеоидной расы (ее северной и, возможно, части южной ветвей из юго-западной Азии), а также монголоидной расы (из юго-восточной Азии). Благоприятные природно-географические условия определили развитие цивилизации у древних народов. Общины, развиваясь, преобразовывались в княжества, княжества постепенно сливались в более крупные социальные образования. Это привело в итоге к формированию крупнейших восточных государств древнего мира – Древней Индии и Древнего Китая.
В благоприятном климате население быстро разрасталось, увеличивалась плотность населения. Усложнялась и становилась все более жесткой структура и социальная организация государств (например, кастовая структура в Индии). В этих крупнейших очагах древней цивилизации сформировался особый, азиатский способ производства (по Марксу) и образовались крупнейшие государства с очень жесткими, деспотическими социальными отношениями, так называемые восточные деспотии.
Отмеченные природно-климатические и социальные условия жизни в странах Востока определили в целом положение человека, его образ жизни и менталитет. Наибольшая часть населения в государстве оказалась в условиях очень жесткой внешней несвободы, а потому необходимое развитие человека в этих условиях реально могло происходить по нескольким путям [333].
Во-первых, происходило строгое подчинение, жесткая «пришлифовка» человека к нормам социальной среды, с определением соответствующих социальных смыслов существования. Это вызвало необходимость строгого следования социально-этическим принципам неконфликтного характера (например, конфуцианство, индуизм и буддизм в социальной жизни).
Во-вторых, в условиях высокой социальной (внешней) несвободы, ограниченности внешнего пространства для большей части населения, при невозможности развития личности «вовне», формировалась интравертность психики.
В-третьих, часть представителей высших политических и религиозных слоев общества (раджи, брахманы, императоры и пр.), в силу своего социального положения, могла развиваться свободно и «вовне», отражая социоприродный мир как чувственно, так и рационально; здесь стали развиваться чувственные и рациональные (а не только внерациональные) методы отражения и осознания мира (например, раджа-йога).
В-четвертых, часть населения могла уходить из сложноорганизованного общества, отказываясь от преимуществ социальных и материальных благ. Так сформировались традиции отшельничества, странствующих аскетов, небольших общин, где знания передавались от учителя к ученикам, развивались разнообразные аскетико-мистические религиозно-философские практики и формы духовного существования. Здесь человек созерцал общие законы природного мира. Но в то же время он был вынужден строго, оптимально следовать установленному природой и Космосом порядку (например, необходимость жить естественной жизнью по законам «дао» в учении даосизма).
Отмеченная специфика жизни духовно продвинутого человека Востока проявлялась в том, что почти всегда жизнь человека проходила или в условиях внешней несвободы, или ограниченной (обществом или природой) свободы. В связи с этим мы можем констатировать, что на Востоке сформировалась жизненная необходимость выбора той или иной формы оптимального, по возможности гармоничного существования и миропонимания, комплементарного окружающей обстановке. В целом в духовной жизни Востока формировался человек оптимальный, человек комплементарный, умеющий органично встраиваться в окружающую социальную и природную обстановку (мы не касаемся здесь крайних проявлений духовно-религиозных учений и практик, например, крайнего аскетизма, поскольку это все же составляло не норму, а, хотя и яркое, но исключение из правил).
На Востоке сформировался менталитет человека, по преимуществу, интравертного, с преобладанием внерациональных форм постижения мира (созерцание, медитация, интуиция), высоко терпимого, способного находить духовные и практические цели и смыслы существования в условиях, которые, казалось бы, к тому вовсе не располагают. В больших социальных системах такой ментальный тип человека оказывался оптимальным и способным к широким и разнообразным совместным действиям благодаря развитому коллективизму, где человек существует как «элемент» единой большой системы, неразрывно связанным с ней, но в то же время имеющий свой относительно самостоятельный и/или даже замкнутый внутренний мир. А характерная черта коллективизма применительно к исследуемой нами проблеме управления ориентирует на познание управления социумом как целым, или на знания и культуру государственного управления. Именно поэтому на Востоке мы встречаем в основном знания о государственном (как принято сейчас назвать) управлении.
Иными словами, устройство государств Востока было немыслимо без формирования высокой управленческой культуры, где в основу жизни был поставлен социальный порядок. Он достигался соблюдением в управлении и жизни социума строгой иерархии. Например, в одном из древнейших письменных источников Индии Бхагават Гите отмечается социальная иерархия, которая достигается соответствующим строгим социальным порядком и управлением. С.Прабхупада отмечает главные идеи Бхагават Гиты о социальном устройстве и управлении следующим образом: «В этом материальном мире для того, чтобы поддержать тело, каждый должен работать. Человеческое общество разделено в соответствии с выполняемой деятельностью на четыре социальных класса – брахманы, кшатрии, вайшьи, и шудры. Класс брахманов, или класс интеллигенции, выполняет один вид деятельности, кшатрии, или административный класс, – другие, класс торговцев и класс рабочих также имеют свои обязанности» [257, с.41].
Яркий и разнообразный мир Востока – Китая, Японии, Кореи и Индии – при всем своем разнообразии, все-таки укладывается в единую систему жизнедеятельности социума и влияет на мировоззрение всего восточного мира, создавая необыкновенную восточную структуру цивилизации. В ней имеется четкий иерархический порядок, который структурирует всю систему управления, позволяет различным видам управленческих «мозаичных» сообществ существовать согласованно и цельно, не принося вреда друг другу и добиваясь важных созидательных перемен.
Одним из примеров Восточных цивилизаций является Китайская цивилизация, которая, начиная с древнейших времен, имела строгий иерархический порядок социальной жизни. В основе такого порядка лежало практическое понятие «ритуал» [88; 121; 190; 191].
Основа основ жизни – Мировой Закон. Он определяет мировой Путь или порядок вещей в их вечном движении (Дао). Кто следует Мировому Закону – тот следует жизни. Мировой Закон и Мировой Путь (Дао) диктуют Закон жизни человека и общества. Неукоснительные требования к человеку, согласно Закону и Порядку, выражаются в совокупности действий человека и социальных общностей разных порядков, которые и носят название ритуала. Таким образом, для китайцев ритуал – не просто обряд и тем более чисто формальная «китайская церемония». Ритуал в китайском понимании есть правильное и должное поведение, в котором непосредственно воплощаются принципы мироздания, сама правда жизни. Далеко не все могли соблюсти в полном объеме нормы поведения и правила хорошего тона, предписывавшиеся ритуалом. Но каждый китаец имел возможность претворить сам принцип жизни в согласии с ритуалом, который, согласно Конфуцию, состоял в том, чтобы неустанно «превозмогать себя» [48; 76; 221], то есть преодолевать в себе эгоистические желания, созидая тем самым некое единое для всех пространство «межчеловеческого бытия», поддерживая вечные и всеобщие устои общественной жизни.
И здесь общественное мнение не знало снисхождения. В любой китайской деревне крестьянин, пренебрегший требованиями ритуала, терял не только доброе имя, но и – согласно постулатам классической китайской мысли – само право называться человеком. То же самое наблюдается и на высшем уровне имперской организации: только «выполнение ритуала», а не наследственные права или даже личные способности, давало государю право и возможность управлять империей. Конфуций говорил: «Превозмогайте себя, претворяйте ритуал, и в Поднебесной воцарится человечность» [191, с.358].
Ядром традиционной китайской цивилизации, как уже неоднократно отмечалось философами, «была не идеология, но сама «духовная работа», «не делающая деятельность» мудрого, в которой сходятся сознание и действие. Такая «умудренная практика», основанная на духовной ситуации и безупречном доверии к жизни, и была источником всех открытий, всех великих достижений китайского гения» [221, с.611].
Согласно В.В.Малявину, в китайских представлениях природная органичная сила воздействия веществ на живые существа составляет основу жизни, аналогичные силы составляют основу политики. «В людях природная сила жизни проявляется и осознается как власть, то есть способность определять и направлять поведение других людей. И эта власть по определению моральна… Такая власть естественно даже прежде знания и делает свое дело незаметно, но – неодолимо» [ 121, с.5]. Отсюда – и принцип недеяния высшей власти, которая черпает свою силу из Мирового Закона и Пути – Дао.
В подтверждение наших выводов обратимся к первоисточникам древнекитайской философской мысли, где описана мудрость управления и правителя. Будем опираться на переводы китайских текстов одного из ведущих востоковедов В.В.Малявина: «Дао-Дэ цзин» (даосский канон) [88]и книгу «Искусство управления» [121], где собраны философские тексты Конфуция, Шень Бухая «Политические фрагменты», Чжугэ Лян «Книга сердца, или Искусство полководца», Су Сюнь «Книга власти», а также фрагменты об управлении из книг «Хань Фэй-цзы», «Канонические законы» (учение Желтого владыки, в том числе, каноны Желтого Владыки, и Лао-Цзы), «Гуй Гу-цзы», «Книга основ» и др.
В «Канонах Желтого Владыки» (III–II вв. до н.э.) об управлении государством пишется следующее. «Путь рождает закон. Закон – это то, что проводит границу между приобретением и утратой и что делает ясным прямое и кривое.Поэтому тот, кто держится пути, создает законы и не осмеливается нарушать их. Когда закон установлен, никто не может пренебрегать им. Если правитель способен употреблять такие разграничения, он сможет видеть и знать все в мире и никогда не заблуждаться… Путь совершенного знания – это только пустота и не-наличие… Поэтому тот, кто держится пути, относится к миру так, будто ни за что не держится, нигде не находится, ничего не делает и не имеет ничего личного». [121, с.168]
Кто предан общему, тот просветлен.
Кто просветленнее всех, тот стяжает успех.
Кто всех прямее, тот вечно покоен.
Кто достиг покоя, воистину мудр.
Кто лишен всего личного, имеет знание.
Кто имеет знание, служит миру образцом [121, с.169].
В этом суть бытия правителя, который способен привести все к равновесию на весах сласти и проверять все мерой соответствия Небу (высшему светлому началу мира):
Небо и Земля имеют великое постоянство.
Все люди в мире имеют постоянные дела.
Знатные и презренные имеют постоянное положение.
В обращении с чиновниками есть постоянный Путь.
В использовании людей есть постоянная мера
[там же, с.169].
Таким образом, в соответствии с учением, основу порядка жизни в обществе (государстве) воплощает, устанавливает и контролирует правитель. Именно поэтому в искусстве управления главное место отводится искусству правителя.
«Когда указы и распоряжения неукоснительно выполняются, так происходит благодаря обычаям. Если мужчин и женщин поощряют к исполнению их долга, это происходит благодаря любви. Если правитель переселяет людей или дарует им покой, и все ему покорны, это происходит благодаря тому, что что его меры своевременны. Если люди, получив награду, не гордятся, а понеся наказание, не озлобляются, это происходит потому, что эти меры соответствуют действительному положению дел… Если в государстве нет ни разбойников, ни клеветнических слухов, а люди не имеют нечестивых помыслов, так происходит потому, что еды и одежды вдосталь, а наказания осуществляются неотвратимо» [121, с.176].
«Когда в государстве утрачен порядок, алтари Земли и Злаков подвергаются поруганию… Если наказания и запреты друг с другом не согласуются, не миновать беды… Завладеть и не притеснять – вот Небесное достижение» [121, с.172].
Законы и меры суть высшее воплощение праведности [там же, с.177]. Если указы и распоряжения достигли людских сердец, люди будут послушны приказам. Когда воцарится всеобщая любовь и не станет личных пристрастий, народ будет предан верхам [там же, с.177].
В отношении правителя к народу мудрец Лао-цзы в канонах Дао-Дэ цзин [88]отмечал, что в основе лежит следование Дао, или «таковости» жизни как «действенному покою». Лао-цзы восхваляет «простодушие» или даже «невежество» простых подданных царства, главная задача которых – просто следовать ритуалу. Ибо «когда люди много знают, ими трудно управлять» (глава LXV). Лао-цзы отвергает субъективные рассуждения и рефлексию, которые, по его мнению, разделяют людей и служат источником вражды и соперничества в обществе. Для простых людей необходимы безыскусная жизнь с «пустой головой и полным животом», простые радости простых людей, которые «радуются еде и нарядам», – это и есть знак внутренней полноты и свободы жизни за счет сознательного осуществления правителем принципа «таковости» [121, с.79].
Описывая и рефлексируя искусство управления на Востоке на примере Древнего Китая (сохранившего свои традиции вплоть до современности), необходимо подчеркнуть, что с середины V века до н.э. Древний Китай вступает в эпоху так называемых Борющихся Царств – период радикальных перемен в общественной жизни и формирования классических философских школ. В постоянных междоусобицах быстро гибнет прежний иерархический порядок, основанный на родственных отношениях, а вместе с ним теряет значение и аристократическая мораль с ее идеалами ритуального благочестия (Конфуций) и личного благородства (Лао-цзы). Впервые традиции конфуцианства порывает Мо-цзы, связывает порядок в государстве не на принципах Великого Пути, а на рассудочном принципе абстрактной «всеобщей любви», где разумно и выгодно любить друг друга. Но оборотная сторона абсолютной любви и близости как закона – абсолютное беззаконие к нелюбимым, чужим… Приходит железный век – век железного оружия и железной воли к власти, никого и ничего не щадившей. А учения Ста школ становятся все более отвлеченными от «молчащего Дао», наполненными пустым рассудочным многословием. В это время создаются каноны военного искусства, необходимые правителю, например, каноны «Гуй Гу-цзы», боевые наставления правителю «Тридцать шесть стратигем» и др. [121, с.244-318, 338-420]. Главной задачей деятельности правителя становится не мудрость власти Земли и Неба, а покорение властью, удержание власти любой ценой.
Это отмечается в трактате «Чжуан-Цзы»: «Среди учений Ста школ каждое имеет свои достоинства, в надлежащее время может и пользу принести, однако ни одно из них не обладает истиной всеобъемлющей и законченной. Все это мнения людей, привязанных к своему углу. Они разбивают совершенство Неба и Земли, дробят основу всех вещей и губят первозданную цельность» [121, с.306].
Таким образом, управление на Востоке соотносится с культурой и менталитетом Востока, начиная с древности. Оно осуществлялось в больших патриархальных государствах, выросших из родо-племенного строя и его обычаев путем развития азиатского способа производства. Закономерно и последовательно племенные непререкаемые законы (табу) перерастали в ритуалы княжеств и государств, в каноны власти правителя. Выстраивалась строгая социальная иерархия и соответствующая иерархия власти. Коллективизм бытия огромных древних государств обусловил в управлении приоритет целого над частью – малой социальной группой. Поэтому в мудрости управления приоритет отдается именно государственной власти и ее законам. А законы общества соотносятся с Мировым Законом и Путем – Дао.
В системе управления сложился общий порядок, в котором сила гармоничной власти была отдана правителю: «Наблюдая государство, наблюдай правителя. Наблюдая семью, наблюдай отца. Тот, кто способен действовать ради государства, может быть правителем. Тот, кто способен действовать ради семьи, может быть отцом» [121, с.178]. Народ же должен был не рассуждать, а непререкаемо следовать ритуалу, который именно и обеспечивал стабильность жизни, сытый живот, простые радости, согласие в семье.
Таким образом, мы можем отметить, что сущность управления на Востоке вполне соотносится с менталитетом Востока. Патриархальные государства Востока – Древней Индии, Древнего Китая, которые вырастали из родоплеменных отношений общин, закономерно сливавшихся в княжества, а позднее – в государственные образования, в значительной мере строились на непререкаемых законах общинного строя (табу), закономерно перераставших затем в государственные законы. Эти законы государственного управления жестко регламентировали жизнь социальной системы как целого, основ коллективного бытия, но в форме строгих иерархических отношений, на вершине которых стоял правитель.
Такой государственный коллективизм обусловил в государственном управлении приоритет целого над частью, или, выражаясь современным языком, холистический принцип социального бытия, по принципу «Все Свои, но в Иерархии», с малой собственной активностью народа как совокупности отдельных индивидов. Поэтому в такой социальной системе преобладал человек комплементарный, стремящийся к гармонии существования с окружающей социальной и природной средой. Этому способствовали и многовековые социально-этические принципы неконфликтного характера (конфуцианство, индуизм, буддизм в социальной жизни). Таким образом, в силу сложившейся ментальности, традиций Востока, здесь преобладали знания об управлении обществом как целым, или, выражаясь современным языком, многовековая мудрость государственного управления.
В силу вышеизложенного, вклад мудрости Востока в современные знания об управлении заключается в том, что Восток дает нам уникальные знания о целом (государстве). Но при этом почти не рассматриваются части – закономерности управления в малых, микро социальных группах (как это принято сейчас называть) – в семье, трудовом коллективе, на предприятии, в организации и пр.
Обращаясь к дальнейшему рассмотрению культурологического аспекта в управлении, отметим, что в современных управленческих знаниях особое внимание уделяется малым социальным группам.
Но в этом плане накоплен богатый опыт в культуре стран Запада. Поэтому продолжая знаниеведческий анализ управления в культурологическом аспекте, в следующей главе мы обратимся к рассмотрению специфики знаний об управлении в западной культуре.