168 Маркс к., Энгельс ф. Соч. Т. 42, с. 164. 176

169 Горький А. М. Детство//Полн. собр. соч.: В 30 т М 1972. Т. 15. С. 29.

170 К. Левин проанализировал эту проблему в своем учении о потребностях. Он подчеркнул, что возникновение у человека потребности всегда означает, что некоторый круг предметов приобретает для него побуждающий характер. Это положе­ние о двустороннем характере отношения между потреб­ностью и предметом получило, однако, у Левина специфи­ческое истолкование в духе общей его теории. Окружение представляется Левину «силовым полем», в которое включен человек. Все поведение его определяется динамическими соотношениями, которые в этом поле ситуации создаются независимо от сознательного отношения субъекта к проис­ходящему. Но вместе с тем само силовое поле, к которому сведено окружение человека, представляется лишь проек­цией его потребностей и целиком психологизируется.

171 О неврологических предпосылках волевых расстройств см.: Иванов-Смоленский А. Г. Основные проблемы патологической физиологии высшей нервной деятельности человека. М., 1933.

172 См.: Рибо Т. А. Память и ее нормальном и болезненном состоя­нии. СПб., 1894. С. 55.

173 Piaget J. Le jugement moral chez l′enfant. Р,, 1932. В этой книге Ж. Пиаже попытался проследить развитие у детей понимания правил и определить то место, которое эти правила занимают на различных стадиях развития детей.

174 Напомним, что С. Л. Рубинштейн определяет психику как единство отражения, переживания и способности к регуляции действия и деятельности. Впечатлительность — исходная по уровню, первичная характеристика единства переживания и отражения.—Примеч. сост.

175 Уже здесь в понимании отдельных психических процессов и свойств С. Л. Рубинштейн подходит к трактовке детерми­нации как опосредованному через внутренние условия внешнему воздействию. Позднее обобщением этой трактовки станет выдвинутый им принцип детерминизма как диалек­тики внешнего и внутреннего.—Примеч. сост.

176 Неопубликованные высказывания Е. Б. Вахтангова о театре//Советское искусство. 1937. № 25.

177 В 60—70-х гг. в советской психологии утвердилось пред­ставление, согласно которому дифференцируются динами­ческая и содержательная стороны психических процессов, а различие темперамента и характера идет по линии этой дифференциации: темперамент — динамическая харак­теристика личности, а характер — содержательная. Под содержательным подразумевается объективный, предметный характер отношений, который обобщается или отражается личностью. Следует отметить, что С. Л. Рубинштейн отнюдь не разделял эту точку зрения: динамические тенденции он выявлял и на самых высоких уровнях личностной орга­низации, например направленность, а на низших уровнях — темпераментном, собственно эмоциональном — сразу связы­вал динамические тенденции с их предметной отнесенностью, не рассматривая их как формально-динамические.— Примеч. сост.

178 С. Л. Рубинштейн рассматривает здесь происхождение характера как обобщение поступка, его мотивов и условий его осуществления; в соответствии с этим в более поздних работах он рассмотрел механизм образования способно­сти как обобщение психических процессов, свойств, благода­ря этому процессу способность формируется как типичное для данной личности и одновременно отличающееся от способностей других людей образование. В известной мере в «Основах...» намечается- и понимание чувств как обобще­ния преобладающих у данной личности эмоций, связанных со способом ее соотнесения с жизнью.„ Иными словами, С. Л. Рубинштейн на разных этапах своего творчества разрабатывает единую методологию теоретического объяс­нения ряда личностных образований.— Примеч. сост.

179 Известно, что в советской психологии нет единой точки зрения на соотношение личности, и индивидуальности, лич­ности и индивидуального в ней. Если, например, В. С. Мер­лин максимально сближал понятия личности и индиви­дуальности, рассматривая личность как интегральную инди­видуальность, то Б. Г. Ананьев считал индивидуальность высшим уровнем развития личности. Основная теорети­ческая проблема здесь состоит в том,, насколько сущест­венны индивидуальные различия, во-первых, и на каких уровнях личностной структуры они проявляются, во-вторых. Позиция С. Л. Рубинштейна по данному вопросу такова: он считает невозможным сводить индивидуальное только к индивидуальным особенностям, проявляющимся, как извест­но, преимущественно на природном, темпераментном уровне. Подчеркивание в личности роли внутренних условий — их избирательности, специфичности, активности — по отноше­нию к внешним есть принципиальное введение принципа индивидуализации в самую сущность определения личности. Одновременно индивидуализация, т. е. особенное в лично­сти, формируется в процессе взаимодействия с внешними условиями — в индивидуальной истории личности. «С этим сочетается индивидуальная история развития личности, обусловленная соотношением специфических для нее внешних и внутренних условий. В силу этого одни и те же внешние условия (например, условия жизни и воспитания для детей в одной семье) по существу, по своему жизнен­ному смыслу для индивида оказываются различными. В этой индивидуальной истории складываются индивидуаль­ные свойства или особенности личности. Таким образом, свойства личности не сводятся к ее индивидуальным особенностям. Они включают и общее, и особенное, и единичное. Личность тем значительнее, чем больше в индивидуальном преломлении в ней представлено всеобщее.

Индивидуальные свойства личности — это не одно и то же, что личностные свойства индивида, т. е. свойства, харак­теризующие его как личность» (С. Л. Рубинштейн. Принципы и пути развития психологии. М., 1959, С- 119). Таким образом, С. Л. Рубинштейн определяет индивидуа­лизацию не только как принцип, относящийся к низшим, природным уровням организации личности, не только как несущественные различия между людьми, но как проявля­ющуюся и на высших уровнях ее структуры особенность личности, которая в каждом человеке находится в разном соотношении с общим и типическим. Личность оказыва­ется индивидуальностью в тем большей мере, чем сильнее она способна не только по-своему понять, преломить и т. д. типичнее, но общественным образом выразить свою индиви­дуальность, реализовав ее в своих поступках, действиях, жизни.— Примеч. сост.

180 В советской психологической литературе о роли отно­шений к различным сторонам становления характера (как в норме, так и в патологии) писал В. Н. Мясищев. Он определяет характер как индивидуально-своеобразный способ отношений. Делая понятие характера и личности центральным для всей системы психологии, В. Н. Мясищев и его сотрудники в своих работах стремятся показать, что в основе «функциональных проявлений личности (памя­ти, внимания и т. д.) лежат различия в направленности (прежде всего объективной или субъективной) и различия видов отношений, под которыми имеются в виду оценки, интересы, потребности и т. д.»

181 Достоевский Ф. М. Записки из подполья/'/Пол н. собр. соч.: Р, 30 т. М., 1973. Т. 5. С. 174.

182 Приводимый здесь фрагмент из более поздней работы С. Л. Рубинштейна, как нам, кажется, не только раскрывает дальнейшую эволюцию его взглядов, но и удачно завершает раздел о характере.—Примеч. сост.

183 Уже в «Основах психологии» 1935 г. С. Л. Рубинштейн обращается к проблеме жизненного пути личности, давая одновременно позитивную и критическую оценку работы 1928 г. Ш- Бюлер, посвященной проблеме жизнен­ного пути личности как индивидуальной истории. Возражая против тезиса Бюлер, что личность в последующем жизненном пути есть лишь проект того, что заложено в детстве (хотя сама же Бюлер предлагала изучать жизнен­ный путь как эволюцию внутреннего мира личности), С. Л. Рубинштейн выдвигает идею о жизненном пути, с одной стороны, как некоем целом, с другой — как некото­рых качественно определенных этапах, каждый из которых может благодаря активности личности стать поворотным, т. е. радикально изменить ее жизненный путь.

Существенно то, что концепция жизненного пути личнос­ти, разработанная С. Л. Рубинштейном в данном труде и работе 1935 г., позволила дать более широкое опреде­ление личности, чем те, которые сводили теорию личности к ее структурам и соотношению -составляющих в них. К проблемам уже не жизненного пути в строго психологи­ческим смысле слова, но жизни как способа бытия человека в философском смысле С. Л. Рубинштейн обращается в своей последней работе «Человек и мир». Однако к здесь он раскрывает специфику человеческой жизни именно на инди­видуальном уровне, т. е. применительно к личности. Тем самым реализуется определение личности через характе­ристику всей системы связей с внешним миром, через характеристику выбираемого ею, осуществляемого и утверж­даемого способа существования.—Примеч. сост.

184 Tubinstein N. Eine Ntudie zum Problem der Methode. Marburg, 1914.

185 Рубинштейн С. Л. Принцип творческой самодеятельности// Ученые записки высшей школы г. Одессы. 1922. Т. 2.

186 Рубинштейн С. Л. Принцип творческой самодеятельности// Вопросы психологии. 1986. № 4. С. 106.

187 Рубинштейн С. Л. Проблемы психологии в трудах К. Маркса//Советская психотехника. 1934. № 1.

188 Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1973. С. 22—24.

189 История философии в СССР: В 5 т. М., 1985. Т. 5. Кн. I. С. 738.

190 Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959. С. 250.

191 Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. С. 249.

192 Научный архив С. Л. Рубинштейна//0тдел рукописей Го­сударственной библиотеки им. В. И. Ленина. Фонд 642, ед. хранения 117.

193 Там же.

194 Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. С. 139—140

195 См.: Маркс К; Энгельс ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 476.

196 См.: Принцип развития психологии. М, 1978.