Возникновение классов

Самая глубокая причина возникнове­ния классов обусловлена прежде всего определенным уровнем развития произ­водительных сил и характером соответствующих им производ­ственных отношений. В основе образования классов лежит общественное разделение труда, закрепление определенных ви­дов деятельности за большими социальными группами. При этом имеется в виду не технологическое разделение труда (таковое в определенных формах существовало в первобытном обществе и сохранится в обозримом будущем), а разделение труда общест­венное, которое, в отличие от технологического, складывается не в процессе непосредственно производства, а в сфере товар­ного обмена. Именно обмен устанавливает связи между уже су­ществующими, но пока еще довольно независимыми сферами человеческой деятельности, превращая их постепенно в коопе­рацию зависимых друг от друга отраслей совокупного общест­венного производства (земледелие, скотоводство, ремесло, тор­говля, умственный труд).

К процессу классообразования «подключается» и институт частной собственности. Если общественное разделение труда закрепляет людей за определенным видом деятельности, то ча­стная собственность разделяет людей по отношению к средст­вам производства и присвоению результатов труда, причем те, кто владеет средствами производства, имеет реальные возмож­ности эксплуатировать тех, кто лишен их.

Определение классов

Наиболее полное в социально-философской литературе марксизма определение классов было дано В.И.Лениным в работе «Великий почин»: «Классами на­зываются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производ­ства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформ­ленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по спосо­бам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают».

Прежде, чем приступить к анализу выделенных В.И.Лени­ным четырех классообразующих признаков, необходимо учесть следующее. Во-первых, В.И.Ленин относил классы к большим группам людей. Это — их родовой признак, поскольку в обще­стве имеются и другие большие группы — возрастные, поло­вые, этнические, профессиональные и т.д. А дальше в ленин­ском определении перечисляются внутривидовые отличия классов друг от друга. Во-вторых, этими признаками, разумеется, не ограничивается характеристика того или иного класса: очень важны характеристики политических и психологических качеств классов. И если Ленин в своем определении ограничился толь­ко четырьмя главными экономическими признаками, то потому, что именно они являются базисными, первичными, а полити­ческие, психологические и т.п. надстроечными, вторичными.

В-третьих, все признаки классов надо рассматривать в их органическом единстве, в системе. Каждый из них, взятый от­дельно, не только не дает законченную характеристику класса, но и способен исказить ее. Кстати, многие ненаучные теории классов построены именно на извлечении из стройной систе­мы классообразующих признаков какого-либо одного. Пример тому — распределительная теория классов, делящая людей на классы по размерам получаемой доли общественного богатства, хотя способы получения этой доли могут быть принципиально различными.

Теперь разъясним вкратце суть каждого из выделенных Ле­ниным признаков. 1. Место класса в исторически определенной системе общественного производства — это место либо эксплуа­татора, либо эксплуатируемого. Перечислив рассматриваемые признаки, Ленин тут же добавил: «Классы, это такие группы людей, из которых одна может присваивать труд другой, благо­даря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства»². 2. Отношение к средствам производства может быть двояким: классовое общество знает классы, монопольно вла­деющие средствами производства, и — соответственно — клас­сы, лишенные таковых. 3. Роль в общественной организации тру­да также может быть принципиально разной. Одни классы в истории выполняли роль организаторов и руководителей про­изводства (рабовладельцы, феодалы, буржуа), другие — рядо­вых исполнителей (рабы, крепостные, пролетарии). 4. Способы получения доли общественного богатства могут быть трудовые и нетрудовые, размеры их тоже колеблются в весьма зримых пре­делах.

Еще раз вернемся к анализу ленинского определения клас­сов как системы признаков. Каждый Межклассовые и внутриклассовые отношения

На каждой ступени общественно-эко­номического развития, базирующегося на частной собственности, различают основ­ные и неосновные классы. Основными классами такого общества являются клас­сы, которые порождаются господствую­щим в нем способом производства и своими взаимоотноше­ниями (как борьбой, так и сотрудничеством) выражают сущность данного способа производства, его основное противоречие. Та­ковы рабовладельцы и рабы, феодалы и крепостные, буржуа и рабочие. Каждая классовая формация знает и неосновные классы, представляющие собой либо остатки прежних, либо зародыши нового способа производства. Таково, например, крестьянство в условиях капитализма. Если отношения между основными классами всегда являются антагонистическими (а следователь­но, сами эти классы суть классы-антагонисты), то отношения между неосновными и основными классами складываются от­нюдь не однозначно. Классовые противоречия между трудовым крестьянством и буржуазией при капитализме антагонистичны по своей сути, ибо происходит разорение крестьянства, его мас­совая пролетаризация; противоречия же между крестьянством и рабочим классом носят неантагонистический характер.

Отношения между классами (а следовательно, и противоре­чия между ними) представляют собой целостную систему, внут­ри которой можно выделить:

1. Отношения между классами по поводу собственности на средства производства и вся последующая цепочка отношений в непосредственном производстве, распределении, обмене и по­треблении (экономические отношения).

2. Отношения между классами по поводу государственной власти и государственного управления (политические отношения)-

3. Отношения между классами по поводу правопорядка (пра­вовые отношения).

4. Отношения между классами в связи с реализацией нравст­венных норм (нравственные отношения).

5. Отношения между классами по поводу создания и потреб­ления идеологических, художественных и иных духовных цен­ностей (духовные отношения в узком смысле слова).

При анализе социальной структуры общества очень важно учитывать не только межклассовые, но и внутриклассовые раз­личия. Выделение слоев, составных частей, отрядов внутри того или иного класса позволяет лучше понять условия их общест­венного бытия и интересы, прогнозировать их социальное и политическое поведение. А противоречия эти в реальной соци­альной действительности, как показывает исторический опыт, оказываются весьма существенными (противоречия между финансовым капиталом и промышленниками, между малым биз­несом и корпорациями, между занятыми в производстве рабо­чими и резервной армией труда).

Первичной социальной формой совместной жизни людей является семья. «Семья – основанное на браке или кровно-родственных отношениях объединение людей, связанных хозяйственно-бытовой общностью» [Лаптенок С.Д. Новейший философский словарь. С.610]

Первичной социальной формой совместной жизни людей является семья. «Семья – основанное на браке или кровно-родственных отношениях объединение людей, связанных хозяйственно-бытовой общностью» [Лаптенок С.Д. Новейший философский словарь. С.610]

Основой семьи становятся биологически обусловленные отношения между мужчиной и женщиной. Мужское и женское отражают биполярность человеческой природы, необходимую для реализации диалога.

Мужское и женское - фундаментальные смыслоконструирующие начала и принципы земной цивилизации. Женское начало традиционно отождествляется с чувственностью, нелогичностью, иррациональностью, красотой, гибкостью. Мужское – с объективностью, рациональностью, логичностью, силой, активностью. Основополагающая оппозиция «Мужское – Женское» отражает творческую организацию Космоса как взаимодействия полярности. Тайна устойчивости форм и соответствия их законам мироздания состоит в гармоническом сотрудничестве мужского и женского начал.

Женщина, непосредственно воспринимая мир, обнаруживая духовные возможности, сублимируя, одухотворяя и преображая внутренней красотой и гармонией формы мира, создает эстетически привлекательную среду, вызывая в Мужчине особое состояние сознания, характеризующееся спонтанностью, самопроизвольностью. Проявляется этого состояния становится чувство любви, которое реализуется в искусстве отношений. Сущностью таких отношений является поиск истока в человеке другой поляризации, а результатом – жизнетворчество. Вдохновляющая способность, преображающая мужское творчество, становится возможной благодаря освобождению от материальных импульсов, целомудрию. Женщина обретает силу в бескорыстии. Духовно активное женское начало есть носитель чистого принципа любви, Единой Божественной Силы Вселенной. Внутреннее субъективное господство женского над мужским обеспечивает последнему правильную направленность.

Биолого-анатомические различия мужчин и женщин (генетический код) обусловили формирование противоположных социальных ролей и статусов в структуре бытия. От того, как социум определяет и формулирует в общественном и личностном сознании социальные роли мужчин и женщин, зависит его судьба.

Семья в миниатюре отражает всю совокупность социальных связей и отношений, обусловленных как биологическими, экономическими и хозяйственно-бытовыми потребностями людей, так и нравственно-эстетическими, психологическими, религиозными. Семья выполняет важнейшую роль в воспроизводстве жизни, социализации индивида, его органической связи с обществом. Функции семьи как социального института – регулирование социальных отношений, воспроизводство населения, социализация молодого поколения, поддержание здоровья. Семья выполняет информатизирующую функцию, необходимую для выживания ребенка.

Цитируя простые и верные слова Канта, о том, что воспитание есть величайшая и труднейшая проблема, которая может быть поставлена человеку, И.А.Ильин обращает внимание на то, что разрешение этой проблемы, от которой зависит будущность человечества, начинается в лоне семьи. …мир можно пересоздать, перевоспитать из детской… С.209. Семья имеет призвание дать ребенку самое главное и существенное в его жизни, и заменить семью в этом деле ничто не может: ибо только в семье природа дарует необходимую для воспитания любовь. Главной силой воспитания является взаимное чувство личной незаменимости, которое связывает родителей с ребенком связью единственной в своем роде – таинственной связью кровной любви. Именно семья дарит человеку два священных первообраза, которые он носит в себе всю свою жизнь и в живом отношении к которым растет его душа и крепнет его дух: первообраз чистой матери, несущей любовь, милость и защиту; и первообраз благого отца, дарующего питание, справедливость и разумение». С.214. «Счастливый ребенок наслаждается в счастливой семье эротически-чистой атмосферой. Для этого родителям необходимо искусство духовно-целомудренной любви». [Ильин И.А. Путь духовного обновления / Путь к очевидности М.1993.С.211]

В семье спонтанно формируется иррациональный опыт установления гармонии между миром и человеком, который дается как мироощущение.

Современный брак В эпоху, когда женщины наравне с мужчинами участвуют в очень напряженной и требующей больших затрат энергии борьбе на рынке труда, а граница меж­ду работой и свободным временем все больше стирается, роль полов становится все более неопределенной и сомнительной (сегодня уже никто не знает, что значит быть хорошим мужчи­ной или хорошей женщиной — это требует новых определе­ний), Так как семья «функционально пуста» (печальная песня, которую вот уже 30 лет поют социологи), современному мышле­нию все труднее придумать, зачем она нужна (поэтому все боль­ше людей остаются холостяками). Таким об­разом, семейная жизнь становится приобре­тает характер конвейера, в то время как параллельная ей профес­сиональная жизнь становится более гибкой и богатой. Логика момента побеждает в отдельных сферах семейной жизни и ведет постоянную борьбу с логикой семьи. Ведь се­мейная жизнь сосредоточена не на работе и не на капитале -очень важную роль в ней играет время.

брак — явление медленное, линейное и кумулятивное: он про­ходит через несколько стадий, каждая из которых базируется на предыдущей. Люди вместе переживают «радости и горести». не так-то просто найти ритм жизни, при котором харак­терные черты семейной жизни — неспешность, органичное раз­витие, доверие — могли бы полностью проявиться Брак находится под давлением тирании момента, которая нуждается в непосредственном, постоянном удовлетворении по­требностей, манит новыми и привлекательными мгновениями и противостоит истории, логической связности и длительности. Давление идет как снаружи, так и изнутри. Человек теряет способность чувствовать красоту текущего мгновения, потому что он уже думает о следующем.. Оба партнера со временем становятся старше, у них появляют­ся раздражающие привычки, иногда начинает казаться, что на чужой стороне трава зеле­нее Когда по­рог, через который надо переступить, чтобы сменить супруга, понижается, то многие уже не в состоянии пережить опреде­ленные стадии в отношениях между партнерами. Они снова и снова начинают все «сначала», 158

Разводы — также ре­зультат новых условий трудовой деятельности..Более или менее частая смена супругов сегодня является пока­зателем того, что тирания момента затронула и интимную сфе­ру жизни независимо от того, как человек оценивает эту тенден­цию с точки зрения морали. В таком свете моногамия пред­ставляется одной из наилучших возможностей устоять в беше­ном темпе жизни на рубеже тысячелетий. 159 Тирания момента. Время в эпоху информации

Семья как форма жизни сталкивается и с другими проблемами, при­чина которых — тирания момента. Первая касается передачи знаний. Она затрагивает не толь­ко родителей, но и учителей.. Когда культура изменяется с та­кой бешеной скоростью, что, по мнению многих, теряет точку опоры, непросто увидеть, чему последующее поколение может научиться у предыдущего. Мудрость родителей уже неакту­альна.

перестройка семей по эгалитарным формам есть необходимое основание для перестройки общества снизу доверху. Однако переход к новым формам семьи подразумевает фундаментальное переопределение отношений полов и, как следствие, сексуальности.Сексуальность высвободилась из-под зависимости репродуктивной функции, а репродуктивная функция социализировалась и получила технологическое обеспечение.Сексуальность перестала быть родовым атрибутом человека, личность стала индивидуализироваться посредством сексуальности.Сексуальность стала пластичной. Меняется любовно-эротический этос. Ценным в любви считается не объект любви. А сами отношения как факт «здесь и сейчас» осуществляющейся жизни. Гидденс Э. Трансформация интимности: сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах.СПб, 2004. Так как личности формируются семьей и сексуальностью, они также находятся в состоянии изменения. Я характеризовал подобное состояние как гибкую личность, способную в большей степени быть нескончаемо вовлеченной в процесс самореконструкции, нежели определять себя через адаптацию к принятым когда-то социальным ролям, не являющимся более жизнеспособными и потому утратившим смысл. Наиболее фундаментальная трансформация отношений опыта в информационную эпоху есть их переход к схеме социального взаимодействия, конструи­руемого главным образом с помощью актуального опыта отношений. Сегодня люди в большей степени производят формы социальности, нежели следуют моделям поведения.

Семьи, более чем когда-либо, являются источниками психологической безо­пасности и материального благополучия людей в мире, характеризующемся индивидуали­зацией труда, деструктуризацией гражданского общества и делегитимизацией государства. Я вижу знаки обновления структуры в том, что миллионы мужчин, по-видимому, готовы отка­заться от своих привилегий и работать вместе с женщинами, чтобы найти новые формы любви, совместной жизни и воспитания детей.

Главная функция этноса – сохранение генетического многообразия, обеспечивающего выживание вида. Этнические общности рассматриваются как компоненты социальной структуры общества, источник самодвижения и саморазвития, определяющий общие условия развития всей структуры.

Этническая самоидентификация личности является важным моментом в поиске смысла жизни, поэтому чувство этнической принадлежности, идентичности имеет ярко выраженную эмоциональную окраску. Этническая идентификация дает личности устойчивое основание для динамического взаимодействия в современном обществе, связывает на­стоящее с прошлым, обеспечивает историческую преемственность, слу­жит исходной системой ориентации в мире.

Этнические константы, складывающиеся в процессе адаптации человеческого коллектива (этноса) к окружающей природно-социальной среде, выполняют в этнической культуре роль основных механизмов, ответственных за психологическую адаптацию этноса к внешним условиям. Среди таких механизмов основополагающую роль играет религия.

С разложением родового строя для охраны прав собственности, регулирования взаимоотношений между людьми и защиты от внешних врагов потребовалось создать такой орган, который с добровольного согласия всех вершил бы правосудие и защищал права каждого человека. Такой силой стало государство – основной институт политической системы, наделенный высшей законодательной властью, то есть правом устанавливать и регламентировать социальные нормы и правила общественной жизни в пределах определенной территориальной целостности и использовать легитимные методы принуждения для их соблюдения по отношению ко всем членам общества. [Тарасов В.С. Государство Новейший философский словарь. Минск, 1999. С.178.]

Сущность государства выражается в его генеральной функции - защите господствующих общественных отношений, их сохранении и совершенствовании. Этой функции подчинены другие - хозяйственно-организаторская деятельность, политико-идеологическое управление, прогнозирование и программирование развития, защита территории.

Государство основывается на политическом управлении социально-экономическими ресурсами, контроле над производством и потреблением, который обусловлен стремлением общества к порядку как рационально обоснованному строю жизни. Важнейшим способом выработки такой рациональности является наука – сфера познавательной человеческой деятельности, цель которой – достижение объективных сведений о качествах и свойствах объективной реальности.

они выдвинули материалистическое понима­ние истории,

Введя понятия «способа производства материальных благ» и «соци­ально-экономической формации» и разрабатывая их содержание, Маркс и Энгельс оказали плодотворное воздействие на разви­тие исторической науки, дав ей концептуальный аппарат для выделения и осмысления общественных отношений и лежащих в их основании хо­зяйственных систем в качестве тех сторон человеческой жизни, которые определяют политические и идеологические феномены. Дальнейшее раз­витие исторического знания проходило во многом под влиянием Маркса, независимо от того, признавали его те или иные историографические направления или отрицали. Материалистическое понимание истории открыло новую страницу в освоении богатства исторического про­цесса.

Огромным достижением научной мысли явился переход к системному рассмотрению общества. Маркс по сути дела впервые увидел его как сверхсложную систему, организующуюся вокруг определенных принци­пов. Тем самым был положен конец тому подходу к истории, который выделял из ее потока отдельные направления эволюции — политические, бытовые, религиозные и т. д., но не охватывал общества в качестве са­моорганизующегося, одновременно гомеостатичного и развивающегося организма, все компоненты и стороны которого координированы и обра­зуют диалектическое, т. е. внутренне противоречивое единство. Ко­нечно, системный подход Маркса обладал известной ограниченностью. Он принимал во внимание преимущественно и главным образом матери­альные, «базисные» факторы и, собственно, в первую очередь именно в них усматривал системообразующее начало. Тезис о «базисе» и «над­стройке» априорно отводил феноменам политического и идеологического плана роль несамостоятельных элементов «второго порядка», лишь «от­ражающих» структуру и изменения базиса. Самая природа метафоры «базис/надстройка», заимствованная из строительной области, свидетель­ствует об известных ограничениях системной мысли того времени; срав­нение общества с организмом, к которому прибегают современные социо­логи и философы, как кажется, скорее приближает к адекватному пости­жению предмета. Различие, разумеется, состоит не в том, из какой сферы действительности берутся сравнения, а в том, что объяснение, ис­ходящее из дихотомии «базис/надстройка», есть объяснение причинно-следственное, тогда как системный подход, как он мыслится научной и методологической мыслью XX века, предполагает иные — более гибкие и • дифференцированные схемы интерпретации.

В марксистской историографии немало сделано для того, чтобы пересмотреть идеалистические построения и насытить картину истории социально-экономическим содержанием. В результате этих исследований были охарактеризованы «несущие» структуры самых разных форм человече­ского общежития. Изучение закономерностей производства и распределения во многом обогатило понимание истории и глубинных причин ее движения. Историки существенно продвинулись в уяснении базисных феноменов, и в результате в новом свете предстали многие черты и особенности политического строя и общественных движений.

Однако не ограничиваясь разработкой материалистического метода понимания истории, Маркс и Энгельс сформулировали философию исторического процесса. Я полагаю, что необходимо делать различие между общеметодологическим подходом к изучению исторического материала, с одной стороны, и генерализирующей конструкцией — с другой.

Я остановлюсь только на проблеме теории формаций, в которой прежде всего и концентрируется марксистская философия истории.

Как свидетельствует практика советских историков в использовании этой теории, одна из важнейших процедур, ими осуществляемых, заклю­чается в том, что к любому из изучаемых обществ неизменно прилагает­ся пятичленная схема. Любое общество якобы в той или иной мере со­ответствует признакам, отвечающим характеристике одной из формаций. В случаях, когда трудно или невозможно добиться подобного соответст­вия исторической действительности «идеальному типу» — а такого рода случаев более, чем достаточно,—делаются оговорки о локальном «своеоб­разии» данной общественной структуры либо об ее «недоразвитости», но сомнений относительно универсальной применимости схемы не возникает. Положение о том, что некоторые народы не проходили через какую-либо формацию, но «миновали» ее, не только не отменяет общеисториче­ского закона, но, напротив, как бы утверждает его. Путь истории упо­добляется железнодорожному полотну, поезд может вопреки расписанию «миновать» станцию, но движется он по все тому же пути: если вспомнить о «локомотиве истории», то сравнение ее пути с железной дорогой не по­кажется столь уж натянутым.

Известную «отдушину» в этой цельной конструкции часть востокове­дов пробовала найти в замечаниях Маркса об «азиатском способе произ­водства», но, как известно, обсуждение вопроса о правомерности приме­нения этого понятия также было в конце концов скомкано. Нельзя не отметить, что самое понятие «азиатский» в применении к способу про­изводства не вполне корректно с точки зрения логики теории формаций:

это понятие не раскрывает формационного содержания тех или иных об­щественных систем, подменяя его географической привязкой, причем все «азиатское» опять-таки выносится за одну скобку. Что именно подразуме­вал Маркс под «азиатским способом производства» — определенную ста­дию доклассового общества, разновидность раннеклассовых образований или вариант феодального строя,— остается невыясненным.

Мне кажется наиболее вероятным, что Маркс прибег к этому поня­тию для того, чтобы подчеркнуть глубокое своеобразие общественных структур на Востоке и способов их функционирования, своеобразие, ко­торого он не мог не видеть и которое не вмещалось в рамки схемы формаций. Потребность во введении понятия «азиатский способ произ­водства» диктовалась прежде всего сознанием того, что на Востоке на­блюдалась не последовательная смена социальных систем, а их устойчи­вость и неизменность. Категория исторического прогресса, на которую опиралось учение о формациях, здесь не «работала».

Любопытно, кстати, что у самого автора теории формаций наряду с «азиатским способом производства» время от времени возникало еще одно «отклонение» от формационной «нормы». Маркс предпочитал гово­рить не о «рабовладельческом способе производства», а об «античной формации». Эти понятия никоим образом не синонимы, ибо, как Маркс не раз подчеркивал, базис античного общества образовывал труд свобод­ных крестьян и ремесленников, а не труд рабов. Итак, налицо вторая «аномалия» в схеме поступательного развития общественно-экономиче­ских формаций — «античный способ производства».

Эти «отклонения» от схемы не случайны. Маркс был настолько чуток к исторической конкретике, что не был склонен подгонять все беско­нечное многообразие истории под жесткую и единообразную схему. Я уже не говорю о том, что при состоянии исторических знаний середи­ны прошлого столетия свою теорию формаций Маркс неизбежно основы­вал преимущественно на материале истории Европы.

Маркс не мог не ощущать известного противоречия между всеобъем­лющей системой формационпого развития и многолпкостью реальных со­циальных форм. 2 Вопросы философии, № 11

В результате информатизации и возникает информационное общество, где главным объектом управления становятся не материальные объекты, а символы, идеи, образы, интеллект, знания. Понятие информационного общества было сформулировано в конце 60-х - начале 70-х годов XX в. Авторство термина принадлежит Ю. Хаяши, про­фессору Токийского технологического института, а также ряду организаций, работав­ших на Японское правительство, среди которых: Агентство экономического планиро­вания, Институт разработки и использования компьютеров, Совет по структуре про­мышленности. В отчетах этих организаций за 1969-1971 гг. информационное общество определяется как общество, в котором процесс компьютеризации дает людям доступ к надежным источникам информации, избавляет их от рутинной работы, обеспечивает высокий уровень автоматизации производства. При этом продукт становится более "информационно емким" (будет содержать в своей стоимости более высокую долю инноваций, дизайна, маркетинга, телекоммуникаций, обработки информации). Авторы новой концепции предсказывали: "... Производство информационного продукта, а не продукта материального будет движущей силой образования и развития общества"⁵.

В целом определение информационного общества можно представить следующим образом: информационное общество - общество, где большинство работающих занято производством, хранением, переработкой и реализацией информации, особенно высшей ее формы - знаний.

В различных теориях эволюции человечества стадии информационного общества предшествовали разные этапы. Если в качестве основного признака эволюции общества рассматривать материальный фактор благосостояния, то эволюцию можно представить следующим образом. На первом этапе своего развития общество не могло использовать иной энергии, кроме физической (собственной или домашних животных), поэтому основным фактором являлась способность обрабатывать вещество (каменный век, бронзовый, железный век и т.д.). Во время промышленной революции человек получил доступ к новым источникам энергии (уголь, нефть, газ, атомная энергия), что позволило существенно повысить производительность труда. Наконец, на последнем этапе самым важным источником благосостояния становится информация, своевременность получения, полнота и достоверность которой дает возможность доступа и к веществу, и к энергии:⁶

Вещество —> Энергия —> Информация

Существует также представление об эволюции общества с точки зрения изменения значимости информации в жизнедеятельности людей. Предполагается, что в истории произошло несколько информационных революций, под которыми понимается реформирование общественных отношений вследствие появления новых технологий обработки информации. Первая революция основана на изобретении письменности, что дало возможность передавать информацию между людьми и знания от поколения к поколениям. Вторая информационная революция началась в середине XVI в., когда было изобретено книгопечатание. На фоне этого появилось индустриальное общество, возникла новая культура (литература). Третья информационная революция произошла в конце XIX в. в связи с освоением электричества и кардинально новых технологий пе­редачи информации: телеграф, телефон, радио. Эти технологии дали возможность оперативно передавать и накапливать информацию в больших объемах. Четвертая информационная революция в 70-х годах XX в. привела, как уже отмечалось выше, к появлению информационного общества. Технологической основой этой революции яви­лось изобретение микропроцессорной технологии и появление персонального компью­тера, компьютерных сетей, коммуникации, основанной на электронных, а не механических и электрических средствах преобразования информации, Наиболее полно понятие информационного общества обосновано в теории исторического развития, созданной Д. Беллом. В ней рассматриваются три существенного развития:

1. Аграрное общество.

2. 2. Индустриальное общество.

3. Постиндустриальное, или информационное общество. В основе данной классификации лежит тот тип технологии производства и услуг, который определяет эффективность производства, собственно бытия общества. Большинство современных стран находятся в состоянии перехода от индустриального к информационному обществу, поэтому целесообразно сравнить эти две стадии для углубления понимания сути информационного общества как рассматриваемой концепции. Такое сравнение представлено в таблице На основе этого сравнения можно выделить сущностные черты информационного общества

- приоритетное значение информации по сравнению с другими ресурсами;

• доминирование информационного сектора в общем объеме ВВП;

• формирование в качестве главной ценности человека - экономии врсмени

• использования новых телекоммуникационных и компьютерных технологий

• информация, знания и квалификация субъекта становятся главными условиями власти и управления.

Однако. Изменения, произошедшие в результате глобальной информатизации общества оказались гораздо глубже и затронули социально-психологические и политические аспекты большинства развитых стран. Его концепция подверглась критике так называемой французской социологической школы⁷, представители

Сравнение характеристик индустриального и информационного опщес

Характеристики Индустриальное общество Постиндустриальное,

1. Ведущий сектор на- Промышленность Сфера услуг (организциональной управление, информ

экономики телекоммуникации)

2. Главная ценность Потребление товаров Экономия времени

(удовлетворение материальных рение культурных и

3. Профессиональная Рабочие, обслуживающий пер- Рост значения

структура сонал, менеджеры "технического класса

4. Объект организа- Машины и люди Знания (в том числе

5. Структура эко- Традиционные капиталоемкие и Наукоемкие, информ

номики трудоемкие отрасли емкие, инновационнь

6. Фактор власти Собственность Образование, квалиф ческих и электрических средствах преобразования информации, на мнниа

трансформаций и изменений. В этой холистической концепции общество представ­ляется как единая система, все элементы которой объединены и взаимосвязаны между собой; при этом сама система перемещается во времени в соответствии с универсальной общей логикой.

Белл обнаружил истоки холизма в философии Гегеля, который рассматривал Абсолютный дух как формы общественного сознания, различным образом связанные между собой и с другими аспектами общественной жизни, и стремился выявить связующую их эволюционную нить. Белл, естественно, считал марксизм резуль­татом развития этого холистического подхода, теорией, определяющей общество как единую систему, в основе которой лежит тот или иной вид средств производства.

Белл неоднократно высказывал несогласие с принципами структурно-функцио­нального метода, а также и с теорией Маркса, в частности, в книгах "Грядущее пост­индустриальное общество" и "Культурные противоречия капитализма", а также во многих своих статьях. В 1991 г. он писал: "Марксизм и функционализм рассматривают общество как тип исторического периода или закрытую систему, объединенную средствами производства или преобладающей системой стоимости; при этом они утверждают, что все остальное, не вписанное в эту структуру и находящееся на периферии, точно так же определяется принципом "тотальности" или "интегра­ции" . Я не согласен с этими холистическими взглядами. Я утверждаю, что правильнее рассматривать общество как совокупность различных сфер, каждая из которых определяется своим собственным, особым принципом, выступающим как норматив­ный фактор, регламентирующий ее развитие"⁸.

Белл выделяет в обществе три "аналитические сферы" - социальную структуру (экономика, техника и система занятости), политику и культуру. Основополагающий принцип социальной структуры определяется организацией производства товаров из ограниченного объема ресурсов; основной принцип политики выводится из условий, необходимых для обеспечения легитимности власти; основной принцип культуры формируется главными ценностями бытия.

Каждая аналитическая сфера имеет свой аналитический принцип, следующий своей собственной динамике развития. Однако в определенные периоды в истории человечества происходила синхронизация аналитических сфер. Например, Белл рассматривает период с XII в. до последней трети XIX столетия как период синхронного развития аналитических сфер, кульминацией которого стало буржуазное общество. С другой стороны, остальной период истории представляет собой большей частью процесс, развивающийся в соответствии с десинхронизацией ритмов трех основных сфер, в их постоянных противоречиях и столкновениях. Таким образом, отличие концепции Белла от подходов теоретиков холизма состоит не только в том, что он разделяет социальное бытие на отдельные сферы, но в в определении их десинхронизации как характерной особенности современно! эпохи.

С точки зрения Белла, социальную структуру индустриального общества XX столетия определяет принцип "функциональной рациональности" или эффективности согласно которому человек должен использовать процессы или продукты наиболее дешевым, оптимальным и эффективным образом. Это находит выражение в сопоставлении стоимостей и строгом следовании принципу замещения (как в продукта ной функции капитала и труда, так и в замещении различных металлов, минер лов и энергоресурсов). В "политике важнейшим принципом является равенство перед законом, равные возможности, равные права... А в культуре главный принцип - возвышение или самореализация личности" Bell D. Sociological Journeys: Essays 1960-1980. London, Heinemann, 1980. P. XIV. Поэтому концепция постиндустриального общества Белла представляла собой попытку выявления "завимости между изменениями в [социальной структуре] и в двух других аналитических измерениях общества - политическом и культурном"¹⁰.

С развитием постиндустриального общества в социальной структуре произошли значительные изменения: теоретическое знание стало той "осью", вокруг которой будут располагаться новые технологии, экономический рост, стратификация общест­ва. Изменился отраслевой характер экономики и занятости - возросло значение , сферы услуг; в области науки и техники произошел сдвиг от эмпиризма в сторону теоретических знаний. В политической сфере право принятия решений перешло от обладателей капитала и земли к обладателям знаний - ученым, инженерам, технократам. В области культуры утвердился новый образ жизни, который в значи­тельной степени определяется главенствующей ролью познавательного и теорети­ческого знания. Этот новый образ жизни порождает новые тенденции в культуре, направленные на самореализацию личности, которые становятся более противоречивыми и антиинституциональными.

Останавливаясь на определении Д. Беллом доиндустриального, индустриального и постиндустриального обществ, являющемся важной структурной частью его концепции, следует обратить внимание на несколько существенных деталей.

Доиндустриальное общество определяется прежде всего как такой социал порядок, который основан на примитивных производственных формах, разв! щихся прежде всего в отраслях, обеспечивающих добычу и первичную обра' ресурсов, наиболее пригодных для удовлетворения самых настоятельных потр стей. Труд в этом случае является неквалифицированным, развитие способн человека обусловлено в первую очередь сложившимися традициями, и люди ост, неразрывно связаны с прошлым. Так автор описывает традиционное общ< отличающееся весьма слабой степенью своего динамизма.

Индустриальный строй знаменует собой радикальный разрыв с такой традг ностью, В его рамках добыча ресурсов сменяется производством заранее опреных продуктов; констатируется возрастающая квалификация работника; оснс производственным ресурсом становится энергия; человек оказывается спосс делать определенные локальные технологические и хозяйственные прогнозы;

следует отметить, что для характеристики этого состояния Д. Белл начинает hi зовать понятие "экономический", хотя ранее он говорил лишь о тех проблемах, рые ставила перед людьми ограниченность земель и иных материальных ресурс'

Наконец, постиндустриальное общество противопоставляется автором и риальному в качестве такого, где производство как дискретный и постоянно новляющийся процесс сменяется непрерывным воздействием на окружающую а каждая сфера человеческой деятельности оказывается тесно связана со другими. В этих условиях основным ресурсом становится информация, при< переходит от полуквалифицированных работников к инженерам и ученым, да шее совершенствование знаний человека о мире происходит в первую очередь i применения абстрактных моделей и системного анализа, центральное значение ретает кодификация теоретического знания, а важнейшей задачей становитс! пективное прогнозирование хозяйственных и социальных процессов. Таким об автор рисует картину комплексного и открытого в будущее общества.

Д. Белл весьма реалистично решает проблему многовариантности разви этапе становления постиндустриального общества, полагая, что не суще необходимости в строгом движении по одной определенной траектории про

Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. С. 158. и пути перехода к постиндустриализму могут существенно различаться для разных народов, составляющих цивилизацию²². Тем самым он не поддерживает ни концепцию "конвергенции", весьма широко распространенную в 70-е годы, ни идею явного превосходства какой-либо одной из социальных моделей. Это обосновывается авто­ром посредством апелляции к тезису о том, что новое общество, как правило, не рождается из основных противоречий предшествующего. Полемизируя с линейной теорией прогресса К. Маркса, настаивающей на последовательной смене отдельных способов производства, Д. Белл пишет: "Буржуазное общество, зародившееся в ХШ в., сложилось из ремесленников, купцов и свободных профессионалов, чья собственность состоит в их квалификации или их готовности идти на риск и чьи Оно зародилось вне феодальной землевладельческой структуры, в свободных общинах или городах, которые к тому времени уже освободились от / вассальной зависимости. И эти маленькие самоуправляющиеся общины стали основой европейского торгового и индустриального общества"²³. По аналогии автор полагает, что постиндустриальное общество не вырастает из наиболее острых проти­воречий индустриализма, а возникает вместе с появлением новых структур, скорее не антииндустриалистских, а не-индустриалистских. Важнейшей из них является научная общность, в силу чего можно утверждать, что "корни постиндустриального общества лежат в беспрецедентном влиянии науки на производство"²⁴, особенно очевидном во второй половине XX в. Между тем потенциал научного прогресса и способы его реализации весьма разнообразны, что и обусловливает отсутствие четко очерченного пути становления постиндустриального строя и допускает существенные отличия этого процесса от страны к стране.

1 Эренбург И. Соч. — М., 1961. — Т. 5. — С. 670.

2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. — Т. 39. — С. 15.

22