(В качестве приложения)

.

Ограниченное сознание не обязано порождать ограниченную мысль.

Взять, к примеру, древних греков. Они доказали что земля круглая

не пересекая атлантического океана и не открыв Америки.

.

Письмо это диалог с призраком.

I

.

Свобода не от чего либо, а для чего либо. Свобода во имя.

Другой свободы не существует.

.

Вне социума нет человека. Без человека нет социума.

Объективной истины нет, но существует толерантность.

.

Толерантность отнюдь не терпимость к Другому, а умение поставить себя на место Другого, умение быть Другим.

Терпимость есть акт снисхождения, уважаемый теми, кто смотрит на Другого сверху вниз.

.

Мы русские всё ещё не умеем быть толерантными, потому что мы всё ещё морализаторы.

Взять, к примеру, наш фольклор: от любой сказки, от любой былички несёт трупным запахом морали.

.

Мы умеем быть добрыми и смиренными. Этого у нас не отнять.

Однако, смирение делает святым только умного человека. Смирение с закрытыми глазами – опаснее любого бунта.

.

Бессмысленно и беспощадно бунтуют только смиренные.

Умный же человек ближе к тому чтобы стать со временем толерантным.

II

.

Будучи натурально свободным, человек социально закрепощён. Единственная возможная свобода – свобода говорить.

.

Говорить можно только с тем, кто тебя слушает. Бунтари и смиренные слушать не умеют.

.

Слушать не значит слушаться, слушаться могут все дрессированные звери.

.

Даже даун иногда пытается понять своего собеседника.

.

Если можешь понять собеседника, то скоро сможешь понять себя.

.

Пусть будет не только выслушана другая сторона, но и будет принята другая сторона. Никому не нужна свобода попугаев.

.

Умный человек умеет владеть словом. Глупый умеет ему подчиняется.

.

Любое умное слово – возражение, любое умное слово –

камень в лицо. Поэтому умные люди пытаются иногда хранить молчание.

.

Пустые (же) слова – самые лёгкие; им проще всего парить над нашими головами.

.

Умные слова существуют не потому, что их сказали, а потому что их услышали. Имея чуткий слух можно найти великую мудрость и в простом молчании.

.

Увы, человек учится говорить раньше, чем учится понимать. Но, возможно, что с дальнейшим развитием современной цивилизации мы станем более разумны.

III

.

Если не дано третьего, то ничего не дано. Нормальный человек не может жить в раскорячку.

.

Объективная точка зрения это та, которая появляется при совпадении двух или трёх субъективных.

.

Субъективность +субъективность = объективность.

Объективность – субъективность = субъективность.

Вывод: объективность это сумма субъективностей.

IV

.

«Русский» было и будет неполиткорекным словом. Это не название нации и даже не название этноса. «Русский» дословно означает «речной» (от «руса» - река). Также и «древлянин» подразумевает «лесной житель». Эти слова следы давней архаичной классификации люда по преобладающему типу и месту селения. Не было у нас раньше слов «река» и «лес». Теперь они есть, а вот мозгов, кажется, не осталось.

.

Что такое фашизм? Фашизм есть власть слова над человеком. Власть слова, произносимого одной реальной личностью над тысячью обезличенных.

Все верят, что гитлер безумец. Говорят, что и муссолини был безумцем. Но могут ли слова безумцев иметь владеть над сознанием разумного? Ответ: никоим образом. Только те, кто привык слушаться вместо того чтобы слушать могли сделать фашизм формой власти.

.

Что такое сталинизм? Для ответа на этот вопрос нужно сначала уяснить себе, что такое сталин. Существо в солдатской шинели и прячущее глаза под козырьком фуражки. Существо серое лицом и одеждой. Безликое. Избегающее прямого взгляда камеры и почти безмолвное.

Это не личность. Это идол. Вокруг него собираются тысячи тысяч готовых преклонить колени. Такая готовность и есть сталинизм – прямое продолжение стадного инстинкта.

По сути, не было никакого сталина. Был страх перед возможностью мыслить самому, страх вполне естественный для человека, живущего в условиях голода и разрухи, то есть в тех условиях, где «Я» ничего не стоит. Страшно оказаться в таких условиях, но ещё страшнее никогда не знать других.

.

Да, мы все живём в ситуации невозможности свободы, будучи ограниченными, не только внешнесоциальными факторами, но и через своё сознание. Однако быть ограниченным, не значит быть закрепощённым. Свобода существует и в малых дозах. Не как миф, но как сигуративная вариация индивидуальной мысли.

.

Указать на человека пальцем всё равно, что воткнуть в него нож. Указующий жест убивает. Он делает индивида беспомощным, поскольку предметом его указания является индивидуальность. Он заставляет индивида почувствовать себя одиночкой и, таким образом, вызывает у него чувство беззащитности. Такой ущемлённый индивид тот час же стремится «исправиться» – примкнуть к какой-либо социальной группе. Есть ли хотя бы один дохлый шанс, что это не будет группа указующего? Указующий жест реально способен раздавить индивидуальность. А с ней и личность.

Неудивительно, что такой жест воспроизводится буквально на каждом третьем политическом плакате.

.

Любое правило и любой запрет могут стать верным средством дискриминации одного человека другим, если будут приняты за объективную данность. Напротив, ни что не ограничивает каждого индивида так сильно, как осознание, что каждый из окружающих такой же абсолютно свободный индивид и имеет право оставаться таким.

.

Бомж, который лежит пьяным на полу какого-нибудь вокзала нашей страны не соответствует её социальному идеалу. Не соответствует и той идее, под воздействием которой подобный идеал был сформирован. Но он и не должен им соответствовать. Он есть диструктивный факт, через который необходимо перешагнуть тем, кто верит в идеал. Тому же, кто верит в человека, следует перешагнуть через перешагнувших.

.

«Человечество» есть то коварное понятие, перед которым теряет свою ценность жизнь человека. Доказательство тому – война. В ней ценности какого-либо политически или просто идейно сплочённого большинства ставятся намного выше жизни и безопасности человеческого индивида. В условиях войны, индивид уже не вправе решать: жить ему или нет; и жизнь, и смерть его – лишь средства для достижения «Величия», «Независимости», «Могущества», «Процветания» и других подобных целей, что могут слегка соприкасаться с целями самого индивида, а могут и полностью таковым противоречить.

.

Человек разумен. Толпа безумна. Следовательно, толпа не человечна.

.

Не страшно быть единицей. Страшно быть нулём.

.

Вредно иметь слишком здоровый сон. Тем более вредно, когда организм ещё молод и ни одно чувство не отстаёт от мысли. Любители поспать называют это юношеским максимализмом. Но пусть они помолчат. Их некому слушать.

.

Создание понятия «нормальная жизнь» - первый шаг к созданию тоталитарного государства.

V

.

Если хочешь искренних чувств – полюби того кто тебя ненавидит.

.

Любовь – подвиг. Взаимность – только награда.

.

Любящий имеет право сохранить молчание. Человек ещё не полюбивший обречён говорить о любви день изо дня.

.

Любовь не имеет никакого смысла, никакой цели, и никогда в них не нуждается. Они же в ней нуждаются всегда.

.

«Мужчина, конечно, может дружить с женщиной. Вопрос - до или после».

.

Мужчина хочет свободы и для себя и для женщины. Поэтому женится на одной, а Богиней зовёт другую.

.

Герой тот мужчина, который говорит женщине то, что она хочет слышать. Мужчина, который при этом не говорит того, что женщина слышать не желает – Небожитель.

.

Лицо женщины – маска, созданная мужчиной. Истинный облик женщины ещё только начинает появляться на свет.

VI

.

Либо не совершай поступка, либо не стыдись его. Глупо самого себя перечёркивать.

.

Поступок человека это поступок человека. Он слишком мелок чтобы им делиться с богом, и слишком дорог, чтобы делиться с дьяволом.

.

Ипохондрия, психастения и тотальный паралич воли – вот типичные состояния того, кто, разучившись верить в Бога, ещё не обрёл веры в человека.

.

Почему мусульмане разрушали храм иудеев? Да потому что он был величественным и радовал своей красотой. Аллах же не любит радость, Аллах любит слёзы.

.

Если нельзя постичь бездну, то можно пройтись по её краю. Главное только не смотреть на небо – это может быть опасно.

.

Мы все, в некотором смысле, стали агностиками, но так и не усомнились в одной по-настоящему вредной вере – вере в объективность.

.

Ничто не возможно отрицать поэтому оно есть. Все же остальное всегда можно подвергнуть отрицанию. Из этого следует логический вывод, что всё остальное может не быть.