В первом ряду (слева направо): н. Хрущёв, а. Жданов, л. Каганович, к. Ворошилов, и. Сталин, в. Молотов, м. Калинин и м. Тухачевский. 1936 г.

садить человека на стул и затем поднять стул вместе с челове­ком на воздух... Тухачевский был и всегда, в любой ситуации, ос­тавался профессиональным военным. Его мысли вертелись ис­ключительно вокруг военных вопросов. В такие моменты он был мне одновременно симпатичен и несимпатичен. Я с большей охотой слушаю специалистов, чем дилетантов. Но он был спе­циалистом в ужасной профессии. Его профессия заключалась в том, чтобы шагать через трупы, и как можно успешнее. Что меня опять-таки отталкивало».

СУД И КАЗНЬ

И мая 1937 г. М. Тухачевского сняли с поста заместителя военно­го наркома, а 27 мая его арестовали. 11 июня в Москве состоялся закрытый суд над Тухачевским и другими известными военачаль­никами (см. ст. «Карательные органы Советской власти»).

В числе судей находился и давний противник Тухачевско­го маршал С. Будённый. Помимо прочего Тухачевского обвиня-

Перед арестом тухачевского

Первое грозное предупреждение Ми­хаилу Тухачевскому прозвучало в на­чале 1937 г. В это время в Москве про­ходил показательный суд над Карлом Радеком и другими бывшими видными большевиками. К. Радек на суде мель­ком заметил, что Тухачевский переда­вал ему какую-то «просьбу». На дру­гой день об этом с тревожным интере­сом говорила вся Москва. Какую же «просьбу» мог передать прославлен­ный маршал «врагу народа»? Правда, Радек на следующий день добавил, что «Тухачевский — человек, абсолютно преданный партии и правительству». Но это прозвучало ничуть не менее зловеще. Арестованный «враг народа» хвалит маршала Тухачевского!

323

ли в попытках вытеснить из Красной армии конницу и заменить её танками. Это обвинение горячо поддерживал и Семён Михай­лович. После суда он написал записку, в которой излагал свои впечатления о процессе. Будённый замечал: «Тухачевский с са­мого начала суда, при чтении обвинительного заключения и при показании всех других подсудимых, качал головой, подчёрки­вая тем самым, что, дескать, всё это неправда, всё не соответст­вует действительности».

Обращаясь к одному из обвиняемых, который рассказывал об измене Тухачевского и других, маршал спросил с безнадёж­ной иронией: «Скажите, это Вам не снилось?». По другим свиде­тельствам, он произнёс: «Мне кажется, я во сне».

Суд приговорил М. Тухачевского и семерых его «сообщников» к высшей мере наказания. 12 июня 1937 г. 44-летнего маршала расстреляли. На следующий день о состоявшейся казни «изменни­ков и врагов народа» сообщили все советские газеты...

В эти месяцы маршал как-то обронил: «Как я в детстве просил купить мне скрипку! А папа из-за вечного безде­нежья не смог сделать этого. Может быть, вышел бы из меня профессио­нальный скрипач...».

Несмотря на все тревожные признаки, на первомайском параде Михаил Ни­колаевич как ни в чём не бывало пер­вым поднялся на трибуну для воена­чальников. Но уже через несколько дней, 11 мая, над его головой прозвучал новый раскат грома. Его сняли с поста заместителя К. Ворошилова и назна­чили командовать Волжским военным округом.

Туда он отправился в конце мая. Ус­лышав о первых арестах среди воен­ных, с болью воскликнул: «Какая-то грандиозная провокация!». Он уже до­гадывался, что его ожидает. 26 мая М. Тухачевский прибыл к новому мес­ту службы в Куйбышев (ныне Самара). В тот же день он произнёс свою по­следнюю речь. Один из слушателей, видевший маршала за два месяца до этого, впервые заметил седину в его волосах. На следующий день случи­лось то, что исподволь готовилось по­следние полгода, — Михаила Николае­вича арестовали.

НЕСТОР МАХНО

(1888—1934)

Н. Махно.

В годы гражданской войны крестьяне неохотно оставляли зем­лю, чтобы взять в руки оружие. Только в рядах партизанской «Зе­лёной армии» они сражались добровольно и с большой охотой. На Украине её возглавлял знаменитый «батька Махно».

Родился Нестор Иванович Махно 27 октября 1888 г. в боль­шом селе Гуляй-Поле под Екатеринославом (ныне Днепропет­ровск). Младший ребёнок в многодетной семье, Нестор с детст­ва испытал нужду и голод. Семилетним мальчиком пошёл в под­паски, потом работал по найму.

18-летний Нестор примкнул к «хлеборобам-анархистам». В борьбе с государством молодые анархисты не стеснялись при­менять самые решительные меры. В частности, устроили на­падение на почтовую карету, чтобы изъять деньги на революци­онные цели. Махно при этом застрелил пристава. В 1908 г. участ­ников нападения арестовала полиция, а суд приговорил к по­вешению.

Махно просидел в камере смертников, ожидая казни, 52 дня, «В силу моего несовершеннолетия, — писал он (ему ещё не ис­полнился 21 год. — Прим. ред.), — я избежал казни, которую ис­пытали лучшие из моих друзей». Повешение заменили бессроч­ной каторгой. В заключении в Бутырской каторжной тюрьме он много читал, пополнял своё образование. Как бессрочника, его заковали в ножные и ручные кандалы. В тюрьме он провёл во­семь лет и восемь месяцев. Его товарищ по заключению, анар-

324

хист П. Аршинов, вспоминал: «Упорный, не могущий помирить­ся с бесправием личности, он всегда спорил с начальством и веч­но сидел по холодным карцерам, нажив себе туберкулёз лёгких».

Февральская революция освободила политзаключённых. 2 марта 1917 г. из ворот Бутырской тюрьмы вышел и Нестор Мах­но. Ему было 28 лет. Недолго подышав воздухом революционной Москвы, он отправился домой, в Гуляй-Поле. Здесь его встрети­ли с большим почтением как заслуженного политкаторжанина и революционера. Нестора Махно избрали главой местного Со­вета крестьянских депутатов. Как противник любой власти, он не­много смущался такой должности. Даже послал, как говорил по­том, «наивную» телеграмму об этом одному видному анархисту. Но размышлять и колебаться было некогда.

Махно, конечно, с возмущением отвергал идею «ожидания Учредительного собрания». Не ждать, а немедленно передать зем­лю крестьянам! Под влиянием Махно летом и осенью 1917 г. ме­стные крестьяне провели «чёрный передел». Потом Махно заме­чал, что Октябрь ничего не добавил к их завоеваниям — ведь зем­лю они взяли раньше.

До 1918 г. никто не трогал необычную крестьянскую «воль­ницу». Только однажды их побеспокоила государственная власть. В сентябре 1917 г. в Гуляй-Поле прислали комиссара Временно­го правительства. Махно вежливо пригласил его к себе. Однако комиссар, судя по всему, решил, что сейчас над ним учинят са­мосуд. «Он старался объяснить цель своего приезда, — вспоми­нал Махно, — но у него не выходило: губы дрожали, зубы стуча­ли, и сам он то краснел, то бледнел, смотря в пол. Я попросил его в 20 минут покинуть Гуляй-Поле и в два часа — пределы его ре­волюционной территории», что тот и поспешил исполнить.

Весной 1918 г. Украину заняли германские войска. Услышав, что в Гуляй-Поле вошли немцы, Нестор Махно расплакался. В мае он отправился в Москву посоветоваться, что делать дальше. Здесь он встретился с Владимиром Лениным, идейным вождём анар­хизма Петром Кропоткиным, многими видными анархистами. Вскоре Махно решил вернуться на Украину.

Здесь он начал партизанскую борьбу. «Мы крестьяне, — гор­до обращался он к своим сторонникам, — мы человечество». Повстанцы боролись с любой властью, вмешивавшейся в кресть­янскую жизнь: и с Симоном Петлюрой, и с Антоном Деники­ным. В декабре 1918 г. Н. Махно решился на отчаянно дерзкую вылазку. Около трёх сотен партизан заняли Екатеринослав. Здесь они встретили Новый, 1919 год. После этого имя Махно стало известно всей России. Правда, партизаны удерживали город лишь несколько дней, большинство из них погибло при отступ­лении. Начав с малого, за год Н. Махно сумел создать целую кре­стьянскую армию. Летом 1919 г. ему подчинялось уже около 55 тыс. человек. Партизаны сражались под чёрными знамёнами с надписями: «Свобода или смерть!».

Против белогвардейцев партизаны выступили вместе с Красной армией. Махно стал подписывать свои приказы необыч-

Кукрыниксы. Карикатура на Н. Махно.

НЕСТОР МАХНО

И БЫВШИЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ

Весной 1917 г. Н. Махно вышел на сво­боду из Бутырской тюрьмы и отправил­ся на родину, в Гуляй-Поле. Здесь на улице он столкнулся с бывшим по­лицейским, при обыске ударившим по щеке его мать. Тот встретил его слова­ми: «Нестор Иванович, здравствуй­те!» — и приветливо протянул руку. Махно вспоминал: «Ужас! Я весь за­дрожал и неистово закричал: „Пошёл вон, подлец, от меня, или я сейчас же тебе всажу пулю!"». А своим товари­щам он сказал тогда: «Важно схватить этих негодяев всех и затем убить, по­тому что такие люди вредны для вся­кого человеческого общества. Они неисправимы в самом из худших пре­ступлений — продаваться за деньги самим и предавать других».

325

ным титулом — «комбриг батько Махно». За взятие в марте 1919 г. Мариуполя Махно наградили орденом Красного Знамени.

В то же время махновцы твёрдо отстаивали свою самостоя­тельность, не желая растворяться в Красной армии. Повседневные вопросы жизни в деревне решали до весны 1919 г. съезды кресть­янских Советов, где большевики пребывали в меньшинстве. Ещё осенью 1919 г. в Гуляй-Поле свободно печатались эсеровские, анар­хистские и другие газеты. Кроме того, махновцы не допускали к себе продотряды, изымавшие зерно. В представлениях крестьян Гуляй-Поле становилось чем-то вроде новой Запорожской Сечи, «вольного крестьянского царства». «Безобразиям, которые проис­ходят в „царстве" Махно, нужно положить конец», — писала в ап­реле харьковская газета «Известия». Лев Троцкий в статье «Махнов­щина» назвал происходящее «анархо-кулацким развратом». В на­чале июня Махно объявили вне закона. Он заявил Троцкому о сво­ём желании уйти в отставку «ввиду создавшегося невыносимо-не­лепого положения». Большевики арестовали членов махновского штаба, а 18 июня сообщили о расстреле их как изменников. В от­вет Махно нанёс свои первые удары по «красным».

Однако момент для борьбы с Махно оказался явно неудач­ным. Как раз в это время белогвардейцы Деникина развернули мощное наступление, вытеснив Красную армию с Украины. Те­перь «белым» противостояли только «зелёные» — армия Махно.

В конце 1919 г. Махно второй раз заключил союз с Красной армией. Но продлился он недолго: в январе 1920 г. Махно при­казали выступить на войну с Польшей. Он отказался: Польша да­леко, а от Гуляй-Поля уходить опасно. Предложил повоевать где-нибудь «поближе». В ответ его снова объявили вне закона.

Махно продолжил партизанскую борьбу — теперь против большевиков. Свою армию он подчинил твёрдой дисциплине, установил в ней жёсткий порядок. Журналист 3. Арбатов описы­вал одну из его операций этого времени: «Узнав, что в Павлогра­де находится главная полевая касса Крымской группы красных войск, Махно всему своему отряду нацепил на папахи коммуни­стические звёзды, приказал сшить красные флаги и двинулся к Павлограду. Вплотную приблизившись к заставе, отряд дружно запел: „Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!" — и совершенно свободно въехал в город, распевая: „Это будет по­следний и решительный бой!". Подъехали к дому, где помещалась касса. Часовые были связаны, вся наличность кассы размещена по карманам, и с такими же весёлыми песнями отряд вышел из города, исчезнув в густо заросших лесах».

В октябре 1920 г. Махно заключил своё третье — и послед­нее — соглашение с Красной армией. Речь шла о совместных дей­ствиях против крымской армии Петра Врангеля. В обмен Махно обещали обсудить «автономию вольного района» Гуляй-Поле.

Но после победы над Врангелем Крым превратился в ловуш­ку для махновцев. Им приказали сдать оружие, а командиров аре­стовали и расстреляли. Самого Махно окружили в Гуляй-Поле, но он сумел каким-то чудом вырваться и продолжить партизанскую

ВСТРЕЧИ МАХНО

С КРОПОТКИНЫМ И ЛЕНИНЫМ

Летом 1918 г. в Москве Нестор Мах­но встретился с патриархом анархиз­ма Петром Кропоткиным, которого на­зывал «дорогим нашим стариком». Тот ободрил и напутствовал Махно не­сколькими тёплыми словами. «Надо помнить, дорогой товарищ, — сказал Кропоткин Нестору Ивановичу, — что борьба не знает сентиментальностей. Самоотверженность, твёрдость духа и воли к намеченной цели побеждают всё». Но вообще московские анархи­сты сильно разочаровали Махно: зам­кнувшись в своём кругу, они «проспа­ли» революцию.

Встретился Н. Махно и с Владимиром Лениным. Глава Совнаркома принял его «по-отцовски». «Анархисты про­пускают настоящее для отдалённого будущего, — сказал Ленин. Но тут же добавил: — Вас, товарищ, я считаю че­ловеком реальности и кипучей злобы дня. Если бы таких анархистов-комму­нистов была хотя бы треть в России, то мы, коммунисты, готовы были бы ид­ти с ними на известные условия и сов­местно работать...» Эти слова очень растрогали Н. Махно. «Я почувствовал, что начинаю благоговеть перед Лени­ным», — вспоминал он...

П. Кропоткин. «С натуры в вагоне по пути в

Петроград рисовал художник В. Шаврин»

(журнал «Лукоморье», 1917 г.).

326

борьбу. Год спустя, в феврале 1921 г., Ленин замечал: «Наше во­енное командование позорно провалилось, выпустив Махно (не­смотря на гигантский перевес сил и строгие приказы поймать), и теперь ещё более позорно проваливается, не умея раздавить горсток бандитов. И хлеб, и дрова, всё гибнет из-за банд, а мы имеем миллионную армию». Однако отряд бойцов Махно посте­пенно таял. Крестьян измучила непрерывная война против все­го света. Кроме того, крестьянская политика Советской власти к лету 1921 г. стала смягчаться. В августе 1921 г. Махно серьёзно ранили в голову. Всего в боях с белыми и красными он получил 12 ранений. 23 августа оставшаяся горстка повстанцев перешла границу. Махно вспоминал: «В Киевщине я был опасно ранен и, будучи в беспамятном от потери крови состоянии, отправлен на­пуганными за мою жизнь и общее дело повстанцами в Румынию». Здесь известного «бунтовщика», конечно, посадили в крепость. Затем он ещё побывал в польской и немецкой тюрьмах.

«После подобных странствований, — писал Махно, — я об­ретаюсь ныне в Париже, среди чужого народа и среди полити­ческих врагов, с которыми так много ратовал... О чувствах моих: они неизменны. Я по-прежнему люблю родной народ и жажду работы и встречи с ним». Во Франции Нестор Иванович жил бед­но, часто болел от многочисленных ранений. Написал воспоми­нания. Чтобы заработать на хлеб, сапожничал, шил тапочки. Так странно сложилась судьба революционера...