1.1.5. Социальные нормы как внешняя сфера социальной действительности.

Социальное управление воспроизводится на самом широком уровне социальной действительности, представляющем собой некую внешнюю границу «социального». На этом уровне формируются «социальные нормы» как некие предельно широкие представления о социальности и способах осуществления социальной деятельности. Созданные нормы организационно закрепляются в «формах общественного сознания» и существуют посредством неких социальных институтов, связанных, в первую очередь, с процессами создания и функционирования таких явлений, как картина мира, социальные идеалы, ценности и убеждения.

В каждом типе социальной нормы социальность предстает в наиболее конкретном выражении. Таким образом, данный уровень социальной действительности соответствует представлению о «ядре» и «скорлупке» и является предельным в системе, где ядром выступает общественное богатство. В рамках социально-философского анализа типология социальных норм традиционно сводится к семи основным формам общественного сознания, хотя непосредственность такой связи устанавливается не всегда корректно. В большинстве случаев их напрямую связывают с конкретными формами коллективного сознания, что создает классификацию норм как правовых, моральных, религиозных, этических и т. п.

Особую проблему в учебной и научной литературе представляет характеристика социальных норм как возможности осознания границ социального в рамках духовной сферы жизни общества. Представляя социальные нормы как особое социальное явление, можно дать типологию, исходящую из характера определения в них границ социального.

В такой типологии вышестоящая норма поглощает в своем содержании нижестоящую. Таким образом, границы социального в деятельности на каждом следующем уровне структуры осознаются и формулируются во все более сложной форме. Типологию начинают с наиболее простой формы, заканчивая самой сложной. В литературе можно выделить семь структурных уровней социальных норм.

Первый уровень норм выражается в наиболее простой форме, предполагающей внешнюю отрицательную определенность границ социального. Такой тип социальной нормы в литературе получил название норма табуирования. Она предполагает абсолютный запрет на все действия, которые выходят за границы понимания социального. Более того, сами границы создаются этими запретами, выстраиваемыми в виде системы ограничений.

Название этого уровня социальной нормы взято из этнографии, где термином табу обозначаются запреты, в первую очередь пищевые, в рамках такой первобытной формы верований, как тотемизм. Этнографы подчеркивают предельную древность такой формы запретительной практики и простоту поддержания запрета. Например, нарушение пищевого табу воспринимается субъектом как поступление в организм яда, который может привести к немедленной смерти. Такое самовнушение даже у современного человека приводит к определенным физиологическим реакциям. Достаточно лишь узнать, что данное блюдо содержало что-то, что, по вашему мнению, является принципиально несъедобным, и … В социальной практике табуирование является наиболее популярной формой нормотворчества, с которой любой человек встречался с самого рождения. Такие нормы составляют обязательную систему «вхождения» в социальное сообщество. «Нельзя» — наиболее распространенное обращение ко всем новичкам в любой организации, и даже в случае общения родителей и детей.

Обозначение границ посредством внешнего отрицания косвенным образом создает представление о том, что разрешено. Наибольшее распространение в литературе получила формулировка: «Разрешено все то, что не запрещено». Однако такой вид нормотворчества никогда не может иметь окончательного характера, всякий новый акт деятельности требует возобновления запретительной практики. Также формируется и особый вариант активности, когда соблюдается форма запрета, а, по сути, запрет «обходится». В конечном итоге, проблема запретительной парадигмы разрешается посредством формирования нормы следующего уровня.

Такая социальная норма получила в литературе обозначение через категорию императив. Сама категория заимствована из этической теории И. Канта, где посредством нее обозначается внутреннее повеление, являющееся феноменом морали. В данном случае субъекту предписывается определенный вид деятельности, который адекватен определенному социальному статусу индивида. На этом уровне запрет представлен в «снятом» виде. Если предписываемый вид деятельности не исполняется, а заменяется чем-либо «сходным» или «подобным», то субъект утрачивает свой статус. Для студента, например, существует целый ряд запретов, которые он может «обходить». Но предписание осваивать определенный объем материала не оставляет возможности тратить усилия на постоянную постороннюю деятельность, в том числе и запрещенную. Если на экзаменах выясняется, что данный объем материала не освоен, то экзамен не признается сданным, что приводит к отчислению, т. е. утрате социального статуса студента.

Однако действенность социальной нормы по типу императива зависит от того, как реально представлено в сознании субъекта само предписание. Если предписанное оценивается как невозможное, то в первую очередь снимается запретительное содержание предписания и меняется форма предписываемого действия. Чаще всего данная социальная норма доминирует в рамках традиции, закрепляется общественным мнением и передается средствами воспитания. В современном обществе предписание чрезвычайно распространено внутри корпорации и представлено в рамках корпоративной этики.

Самое простое возражение против предписания известно нам из классической литературы — «Где же тот субъект, который выполняет предписание и может быть принят нами за образец поведения?» Ответом на этот вопрос является следующий уровень нормы, в котором в качестве образца предписываемых действий выступает определенный человек, как ныне живущий, так и живший ранее. Этот уровень в литературе получил обозначение как норма по типу кумира. Правило такого поведения часто формулируется выражением «делай, как я». Предписание в этом случае получает конкретное выражение в виде живого примера и предполагает лишь строго определенные виды социальной практики. Они обозначаются категориями почитание и подражание. В этой практике исключается всякое критическое осмысление действий кумира. Действия социального субъекта, следующего предписанию почитания и подражания кумиру, подпадают под обозначение фанатизма, а сам он становится фанатом.

В литературе чаще всего понятие фанатизма связано с религией и представлено как религиозный фанатизм. Однако, даже в современном обществе проявления фанатизма чрезвычайно широки. Всем известны социальные группы спортивных фанатов, многочисленны ряды поклонников «звезд» или «идолов» массовой культуры. По мнению ряда авторов, даже такое явление современного общества как мода может быть представлено в качестве массового проявления фанатизма.

Все же в социальной практике подчас бывает чрезвычайно сложно найти такой образец для подражания. Он должен не только быть современником, с ним необходим личный контакт. В противном случае создается некий «заменитель» кумира, как существовавший когда-то или существующий где-то. В конечном счете, эти попытки завершаются созданием некоего образа кумира, что означает переход на новый уровень формирования социальной нормы.

Этот тип социальной нормы обозначается в литературе как парадигмальная норма. Понятие парадигма взято из философской системы Платона, где этим термином обозначается «эйдос» как образец. Чаще всего в качестве примера парадигмы в литературе приводится идеальный тип или художественный образ. Он создается посредством абстрагирования, т. е. выделения в образе определенного качества и лишения его остальных качеств. Для создания полноты образа данное качество подлежит гиперболизации, в которой абстрагируемое качество не только возводится в превосходную степень, немыслимую в действительности, но и распространяется на все пространство образа.

Это позволяет создавать абсолютно нереальные формы, которые недостижимы в действительности, но с которыми можно коррелировать отдельные акты деятельности. Часто их называют «идеалами», подчеркивая искусственный характер и иллюзорную привлекательность. Субъект, в социальной практике руководствующийся парадигмальной нормой, часто получает прозвище «идеалист». Парадигмы же характерны для любой формы коллективного сознания, в отдельных случаях они определяются как «мифологемы» социальной действительности. В литературе считается, что этот способ нормативного регулирования наиболее распространен в «обыденном» сознании. Однако, по мнению Т. Куна, развитие такой формы коллективного сознания, как наука, также имеет парадигмальный характер.

Перенесение парадигм различного рода в действительность создает новый уровень социальных норм. В литературе он чаще всего обозначается категорией картина мира. Для нее характерно принятие определенного набора парадигм в качестве отправных точек представления о действительности. Чаще всего они обозначаются как аксиомы. Аксиоматика социальной действительности может формироваться несколькими способами. Наиболее часто в литературе рассматривается авторитарный и конвенциональный тип формирования социальных аксиом, а также аксиоматика веры.

Аксиоматика дополняется определенными правилами, которые носят выводной характер. Они доказуемы в данной системе аксиом и постоянно обновляются, сохраняя характер внутренней непротиворечивости. Часто в литературе эти нормативные теоремы обозначаются термином «правила игры». Более того, в современной социальной психологии существует теория «социальных игр» и «ролевого поведения». Однако дополнением системы служат «исключения из правил», которые ярче всего обозначают границы представления о социальном посредством нормы картины мира.

Проблемой на данном уровне представляется необходимость встраивания самого субъекта в объективную для него картину мира, а также целесообразное ее изменение в результате социальной практики. Разрешение данной проблемы выводит социальное нормотворчество на следующий уровень, который в литературе обозначается категорией социальный идеал. Данное понятие предполагает динамичное изменение картины мира посредством целесообразной активности субъекта. Также в социальном идеале представлена высшая коллективная социальная цель предельно долговременного характера. Таким образом, социальный идеал — это предельно обобщенная социальная перспектива.

Данная социальная норма обладает тремя основными характеристиками. Будущее должно быть желаемым. Однако в практике представлена и альтернативная позиция, когда описывается нежелаемое будущее. Она получила название антиутопия. Второй характеристикой выступает возможность данного будущего. Невозможное будущее стало основанием литературного жанра — фантастики, особо популярной среди современного российского читателя. Третья характеристика — достижимость будущего. Если будущее недостижимо — это утопия.

Однако социальный идеал представляет высшую внешнюю социальную норму, которую субъект принимает для себя. С его помощью формируется последний из выделяемых в литературе уровней социальных норм — мировоззренческий. Он представлен ценностями и убеждениями, которые составляют основную мотивацию деятельности социального субъекта.

Приведенная типология призвана объяснить принципы формирования осознанных границ деятельности самим социальным субъектом. В различных формах коллективного сознания каждая из социальных норм наполняется конкретным содержанием, что создает структуру моральных, правовых, религиозных, идеологических, научных и эстетических норм. В любой из этих структур доминируют три высших типа норм — картина мира, социальный идеал, ценности и убеждения. Принято считать, что для научного сознания определяющим выступает научная картина мира, для эстетического и политического сознания — эстетический и идеологический идеал, для морального и религиозного сознания — этические ценности и религиозные убеждения. Однако это не означает, что иные типы норм в структуре коллективного сознания не представлены.

Хотя социальные нормы образуют самостоятельную сферу социальной действительности, они пронизывают все сферы, становясь зримым воплощением культуры в ее нематериальном выражении. Фактически любая деятельность любого социального субъекта в любой степени осознания содержит в себе структуру социальных норм. Таким образом, деятельность наполняется содержанием в той мере, в которой действительность представлена для субъекта. Исходя из этих представлений, он формирует цели, находит средства, ставит задачи или понимает смысл своей активности. Из поля возможностей сознательно реализуются те, которые осознаны и уложены субъектом в границы сферы его деятельности.

Так как отличием социальной деятельности является ее осознанный характер, то и результаты деятельной активности осознаются не только в виде отдельных материальных объектов и изменений в самом субъекте. Деятельность изменяет всю структуру социальной действительности в направлении, задаваемом ценностями и убеждениями социального субъекта. В этом смысле любой деятельный акт может рассматриваться как процесс конструирования социальной реальности. Сама социальная реальность является предметом исследования многих социальных дисциплин.