- •1. Общая характеристика философии русского Серебряного века.
- •6.Раннее средневековье.
- •9. Метафизико – онтологическая установка русских философов и критика ими западного гносеологизма.
- •11. Проблема формирования русского правосознания в трудах и. Ильина и б. Кистяковского.
- •12. Теоцентризм и философская антропология в Русской философской традиции.
- •13. Проблема взаимоотношений личности и общества в трудах русских философов конца 19 – первой половины 20 вв.
- •15. Философские установки русских социологов-неокантианцев (Кистяковский, Новгородцев, Хвостов) б.А. Кистяковский
- •П.Н.Новгородцев
- •В.М. Хвостов
- •Значение неокантианства
- •16.Попытки создания синтетической теории общества в русской социально-философской мысли.
- •17. Критика позитивизма Соловьевым.
- •20. «Русская идея»: место и роль России в современном мире в понимании русских философов Серебряного века.
- •22. Главные аспекты и проблемы современной глобализации и рекомендации русских мыслителей Серебряного века.
- •23. Критика секулярного мышления и светской культуры философов Серебряного века:
- •24. Критика науки и социологического разума в трудах Булгакова и Ильина
- •25. Современный антропологический кризис в свете философского наследия Серебрянного века.
- •28.Духовно нравственные и мировоззренческие итоги русской религиозной философской мысли серебряного века.
В.М. Хвостов
В творчестве Хвостова получили освещение наиболее важные аспекты неокантиансткой трактовки предмета социологии: процесс общения между людьми, механизмы духовного развития личности (в этой связи – природа психической причинности), духовное общение и его виды, социальная структура общества, теория классов и групп. Предложенный Хвостовым метод социальной типологии интересен как попытка преодолеть противоположность номотетического (законополагающий) и идиографического (описывающий особое) подходов к разным объектам научного познания.
Метод социальной типологии создает особые мыслительные конструкции, в логическом содержании «менее широкие», чем законы, и помещенные в структуре научного объяснения между описанием фактов и теорий.
Значение неокантианства
Основанное на принципах строгой научности, неокантианское течение с трудом пробивало себе дорогу и в традиционном иррационально-религиозном русском философствовании, и, позже, в марксисткой философии, которая критиковала неокантианство, прежде всего в лице Каутского и Бернштейна, за попытки ревизии Маркса.
Тем не менее, влияние неокантианства усматривается в самом широком спектре теорий и учений. Так, в середине 90-х гг. XIX в. идеи неокантианства были восприняты С.Н.Булгаковым, Н.А.Бердяевым, представителями «легального марксизма» – П.Б.Струве (1870–1944), М.И.Туган-Барановским (1865–1919) (однако русло дальнейшего развития взглядов этих мыслителей отошло от неокантианства). Идеи неокантианства были не чужды не только философам. В творчестве композитора А.Н.Скрябина, поэтов Бориса Пастернака и писателя Андрея Белого можно обнаружить неокантианские «мотивы».
Пришедшие на смену неокантианству новые философские, социологические и культурологические течения – феноменология, экзистенциализм, философская антропология, социология знания и др. – не отбросили неокантианство, а в некоторой степени выросли на его почве, вобрав в себя важные идейные разработки неакантианцев. Об этом свидетельствует тот факт, что общепризнанные основоположники указанных течений (Гуссерль, Хайдеггер, Шелер, Мангейм, М.Вебер, Зиммель и др.) прошли в молодые годы через школу неокантианства.
16.Попытки создания синтетической теории общества в русской социально-философской мысли.
Новейшие направления конца XX века представляют собой попытки выйти за рамки традиционных парадигм, создать синтетическую теорию общества. Например, Пьер Бурдье (р. 1930) осуществляет синтез структуралистских и структурно-функционалистских идей, с одной стороны, и конструктивистских идей символического интеракционизма и феноменологической социологии, с другой. Поэтому он называет свою концепцию конструктивистским структурализмом (или структуралистским конструктивизмом). Он считает, что социальная структура существует одновременно и как объективная реальность социального пространства, реальность социальных позиций и отношений между ними, и как субъективная реальность диспозиций, т. е. реальность личностного восприятия своего места в социальном пространстве и связанных с этим социальных установок. Позиции связаны с объективными различиями места индивидов в социальном пространстве. Диспозиции связаны с различениями тех объективных характеристик, которые воспринимаются как существенные (или хотя бы как вообще существующие). Социальное пространство создается распределением различных видов капитала: экономического (собственность и доход), социального (принадлежность к определенным сословиям, слоям), культурного (знания, степени, дипломы), символического (престиж, репутация, имя). Кроме того, различные сферы деятельности – экономику, политику, религию, образование и т. д. – можно понимать как особые поля социального пространства. Социальное поле П. Бурдье определяет как специфическую систему объективных связей между различными позициями в социальном пространстве, находящимися в альянсе или конфликте, в конкуренции или кооперации. Поле не имеет частей, оно исключает какой-либо функционализм и отличается от подсистемы структуралистов. Каждое поле предполагает определенную игру: определенные ставки и интересы игроков, не сводимые к ставкам и интересам в других полях. Например, основной ставкой в политической игре является не только право на использование объективных ресурсов власти (армия, финансы и т. д.), но и монополия на производство и распространение политических представлений и мнений. Политическое поле – это своеобразный рынок политических мнений, программ, партий. Политическая борьба – прежде всего борьба за формы познания социального мира, борьба за возможность сохранить или трансформировать социальный мир, сохраняя или трансформируя категории восприятия этого мира, которые и делают этот мир возможным. Иерархия внутри каждого поля и между различными полями зависит от представлений об этой иерархии, поэтому политика как борьба за власть предполагает символическую борьбу за представления.