Учебные вопросы (основная часть)
1. Экономическая дискуссии в ссср 20-х гг. XX в. Наследие а.В. Чаянова и н.Д. Кондратьева
Важную роль в развитии российской экономической мысли сыграла дискуссия 20-х гг. по проблемам переходного периода. Она охватывала широкий круг вопросов. Среди них - может ли эффективно функционировать централизованно управляемая система и, если это возможно, то в каких конкретных формах экономических отношений эта система должна быть воплощена, о соотношении хозяйственных укладов и социальных сил, методах преобразования хозяйственного строя, экономической роли государства, соотношении плановых и рыночных начал, социально-экономических перспективах нового общественного строя. В обсуждении этих проблем участвовали экономисты и политики, теоретики и практики, в том числе такие выдающиеся специалисты как А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев, Л.Н. Юровский, А.А. Богданов, Н.И. Бухарин и другие. За теоретическими спорами стояли острейшие проблемы формирования экономической политики, определения методов преобразований, выбора форм хозяйствования. Дискуссии влияли не только на эволюцию взглядов учёных и политиков, но и на их судьбы.
Примечательная в этом плане судьба видного партийного работника и экономиста Николая Ивановича Бухарина (1888–1938). Будучи в первые годы Советской власти «левым коммунистом», он быстро эволюционировал вправо. Свои лево-коммунистические взгляды Бухарин выразил в изданном в 1920 г. большом труде «Экономика переходного периода». В нём он фактически отрицал необходимость товарной «смычки» между пролетариатом и крестьянством. Товарно-денежным отношениям вовсе нет места в социалистической экономике, утверждает он далее. Ресурсы же для социалистического строительства можно мобилизовать только «при помощи государственно-пролетарского принуждения».
Взаимоотношения рабочего класса и всего крестьянства Бухарин рисует как постоянную классовую борьбу, осложненную внутренними конфликтами в самом крестьянстве. В указанной в работе он согласился с троцкистской идеей «первоначального социалистического накопления» за счёт экспроприации крестьянства. При этом все крестьянство Бухарин называет «величайшим тормозом в период строительства коммунистических производственных отношений». Он не признает никаких переходных форм движения к социализму, полностью отрицает государственно-капиталистические рычаги организации производства и приходит к «ультрареволюционному» выводу: «государственное принуждение при пролетарской диктатуре есть метод строительства коммунистического общества».
Книга вышла, но время «военного коммунизма», которому соответствовали идеи Бухарина, уже кончилось. Под угрозой потери власти из-за крайне обострившейся разрухи и голода большевики на Х съезд РКП (б) (1921 г.) приняли решение о повороте к нэпу.
«Сущность новой экономической политики, - писал Ленин, - состоит в том, что пролетарское государство… разрешает свободу торговли для мелких производителей и... [доступ] к средствам производства для крупного капитала, … применяет целый ряд принципов того, что в капиталистической экономике называлось «государственным капитализмом».
Благодаря нэпу к 1924 г. Россия оправилась от войны, в разгаре было формирование рынка со всей присущей ему инфраструктурой, восстанавливались прерванные связи с мировым рынком. Одновременно нарабатывался опыт регулирования рыночной экономики, успешно начал свое функционирование Госплан. Была осуществлена денежная реформа: российский червонец стал одной из самых стабильных валют в мире.
Всё это существенно повлиял на взгляды Бухарина. В 1924 г. он уже говорит об «уравновешивании» социально-классовых элементов, а в статье «Ленин как марксист» пишет о полном изживании и отмирании социальных противоречий в условиях нэпа. Такая позиция не могла понравиться Сталину и другим ортодоксальным большевистским руководителям. 17 апреля 1925 г. Бухарин выступает с докладом, ознаменовавшим его дальнейшее, причём резкое «поправение». Именно тогда он бросил свой знаменитый лозунг «Обогащайтесь!», обращенный ко всему крестьянству без каких-либо различий в его социально-классовом составе.
К концу 1925 г. стало ясно, что нэп не обеспечивает достижение целей, поставленных партийным руководством страны. Одно дело - восстановить разрушенное войной достаточно примитивное хозяйство, другое дело - создать современную тяжелую индустрию, способную обеспечить все отрасли народного хозяйства высокопроизводительным оборудованием и приблизиться по уровню экономического развития к наиболее развитым странам. Кроме того, индустриализация позволяла избавиться от технической зависимости от «запада» и укрепить обороноспособность СССР, находящегося, как считали лидеры партии, во враждебном окружении.
Считалось, что для решения задачи создания тяжелой индустрии имелось два пути. Первый путь: продолжение политики нэпа, развитие тяжелой промышленности на смешанной государственно-частной основе. Большевики в этом случае должны были поделиться своей властью с другими. Идеологом этого направления стал Бухарин.
Второй путь: «свернуть» нэп и провести коллективизацию сельского хозяйства, что позволило бы организовать экономику страны «по единому плану», основные параметры которого устанавливались большевистской верхушкой. Преимущество этого пути виделось Сталину и его ближайшим сподвижникам в том, что не нужно было ни с кем делиться властью, завоеванной с таким трудом. Выбор был сделан в пользу второго пути.
Под давлением партийного руководства Бухарин был вынужден изменить свою позицию. В 1928 г. выходит его книга «К вопросу о закономерностях переходного периода». В ней автор подчеркивает свою приверженность идее директивного планового руководства народным хозяйством. В 1932 г. Бухарин уже полностью отрицает какое-либо воздействие рынка на социалистическую экономику. Однако Сталин не простил ему идейных шараханий. Кроме того, он устранял всех близких соратников Ленина. Поэтому в 1938 г. Бухарин был арестован и приговорён к расстрелу по сфабрикованному обвинению.
Не менее драматичными оказались судьбы и у тех учёных-экономистов, которые не занимали высоких постов ни в партии, ни в правительственных органах.
Выдающимся ученым, работавшим в области экономики крестьянского хозяйства, крестьянской кооперации, организации аграрного сектора был Александр Васильевич Чаянов (1888-1937). Сквозная, ведущая тема в работах ученого – исследование условий развития деревни на переломных рубежах (в период столыпинской реформы, Первой мировой войны, «военного коммунизма», нэпа, «великого перелома»).
Чаянов – признанный лидер организационно-производственной школы, возникшей еще до революции в 1911 г. В неё входили такие видные учёные как Александр Николаевич Челинцев (1874–1962), Николай Павлович Макаров (1887-1980) и другие. В начале 20-х гг. им обосновывается необходимость перехода от непосредственного создания в сельском хозяйстве общественного сектора, грозившего упадком и развалом, к сохранению крестьянских хозяйств.
Позиция Чаянова изложена в крупных его трудах «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации» (1918–1920 гг.) и «Организация крестьянского хозяйства» (1925 г.).
Одно из определяющих положений Чаянова – об относительной устойчивости крестьянского, семейно-трудового хозяйства – вытекает из анализа организации производства, семейных бюджетов и целей, которыми оно руководствуется. Крестьянское хозяйство, оставаясь семейным, по своему характеру является потребительским. По мере увеличения годового дохода, добываемого трудом крестьянской семьи, его предельная полезность снижается.
Крестьянское хозяйство сохраняет жизнеспособность и в неблагоприятных условиях. По словам Чаянова, условия внутреннего равновесия семейного хозяйства «делают для него приемлемыми очень низкие оплаты единицы труда, дающие возможность существовать в условиях, обрекающих капиталистическое хозяйство на несомненную гибель».
Перспективы дальнейшего развития, перехода к применению прогрессивной техники и эффективных приемов ведения хозяйства Чаянов видел, прежде всего, в развитии кооперации. По его мнению, кооперация способна соединить различные виды и формы деятельности, создавая их по вертикали «от рынка к полю». Он отстаивал принцип добровольности кооперирования, выступал против огосударствления кооперации. В его работах выдвинута идея «интегральной» сельскохозяйственной кооперации.
Чаянов признавал, что крупное сельскохозяйственное производство имеет определенные преимущества по сравнению с мелким. Он доказывал, что условия России отличаются от условий западных стран. Предпосылок для развития фермерских хозяйств американского типа в нашей стране не было.
Чаянов был лоялен к Советской власти. В 1919 г. он возглавил в Москве Высший семинарий сельскохозяйственной экономии и политики, на базе которого затем возник НИИ сельскохозяйственной экономии, а в феврале 1921 г. вошел в коллегию Наркомата земледелия. Чаянов известен как разработчик программ аграрных преобразований. Он принимал участие в выработке важнейших принципов аграрной политики, выступал против уравнительного землепользования, обосновал необходимость введения единого сельскохозяйственного налога, выдвинул концепцию водной ренты для районов орошаемого земледелия, предложил методику определения оптимальных размеров сельскохозяйственных предприятий.
В конце 20-х гг. партийное руководство взяло курс на коллективизацию сельского хозяйства. Теоретические разработки и выводы Чаянова оказались противоречащими генеральной линии партии. Поэтому они подвергались резкой критике со стороны политического руководства страны, представителей официальной науки в декабре 1929 г. на Первой Всесоюзной конференции аграрников-марксистов. Её участники обрушили шквал обвинений на «основные школы, которые выражали в своих положениях капиталистическую тенденцию развития нашего сельского хозяйства» – «буржуазную школу Кондратьева, Литошенко, Вайнштейна и др.», «мелкобуржуазную, неонародническую школу Чаянова, Челинцева и др.». В выступлении Сталина прозвучал зловещий вопрос: «Почему антинаучные теории «советских» экономистов типа Чаяновых должны иметь свободное хождение в нашей печати?» Это был прямой сигнал ГПУ – НКВД.
А.В. Чаянов, А.Н. Челинцев, Н.П. Макаров, А.А. Рыбников вместе с Н.Д. Кондратьевым, Л.Н. Юровским и еще 9 экономистами, включая и критика организационно-производственной школы Л.Н. Литошенко были осуждены по процессу Трудовой крестьянской партии. Осужденные были приговорены к различным срокам тюрьмы и ссылки. После полуторагодичного заточения Чаянов был выслан и Алма-Ату, где с 1933 г. работал в Казахском сельскохозяйственном институте. В 1937 г. ученый был арестован и расстрелян.
Выдающимся ученым, разделившим судьбу А.В. Чаянова, был Николай Дмитриевич Кондратьев (1892–1938). Он родился в семье крестьянина, закончил юрфак Петербургского университета. В 1917 г. короткое время был зам. министра продовольствия в правительстве Керенского. После октября 1917 г. работал сначала в сельхозакадемии в Москве, а затем создал и возглавлял до 1928 г. Конъюнктурный институт.
Кондратьев участвовал в работе над составлением первого пятилетнего плана, но считал, что планы должны носить скорее качественный, чем количественный характер. Он был против форсирования индустриализации за счет перекачки средств из сельского хозяйства. Как и Чаянов, верил в возможность широкой кооперации сельского хозяйства без уничтожения самостоятельных семейных хозяйств. В 1930 г. был арестован и осужден по обвинению в создании не существовавшей на самом деле «трудовой крестьянской партии», которая якобы боролась против коллективизации в СССР. В 1938 г. погиб в тюрьме.
Главное в теории Кондратьева, однако, не теория кооперации, а теория длинных волн, или долгосрочная экономическая динамика.
Длинные волны имеют наибольший период колебаний – 48–55 лет. Используя доступный ему статистический материал (примерно за 140 лет) о движении уровня товарных цен, процента на капитал, заработной платы, оборота внешней торговли, а также производства угля, чугуна и свинца в Англии, Германии, Франции и США, Кондратьев пришел к выводу о наличии больших циклов конъюнктуры, «длинных волн» ее повышения и понижения в рамках каждого цикла. Он расположил во времени повышательные и понижательные фазы длинных циклов следующим образом:
Момент «переломов» в развитии больших циклов указаны им в виде интервалов в 5–7 лет, что вызывалось небольшой точностью метода обработки данных. Сами интервальные оценки Кондратьев считал лишь «наиболее вероятными». В динамике циклов им были выделены некоторые «эмпирические правильности» (закономерности).
1) «Перед началом повышательной волны каждого большого цикла, а иногда и в самом начале ее наблюдаются значительные изменения в... технике производства и обмена (которым, в свою очередь, предшествуют значительные технические изобретения и открытия), в изменении условий денежного обращения, в усилении роли новых стран в мировой хозяйственной жизни».
2) «Периоды повышательных волн больших циклов, как правило, значительно богаче крупными социальными потрясениями и переворотами в жизни общества, чем периоды понижательных волн».
3) Понижательные волны длинных циклов сопровождаются длительной депрессией сельского хозяйства.
4) Деловые «циклы, приходящиеся на понижательный период большого цикла, должны характеризоваться особой длительностью и глубиной депрессий, краткостью и слабостью подъемов, а... циклы, приходящиеся на повышательный период большого цикла, должны характеризоваться обратными чертами».
5) Повышательная фаза большого цикла требует использования огромного по размерам свободного капитала, который накапливается в понижательной фазе.
По мнению Кондратьева, материальной основой больших циклов является изнашивание, смена и расширение основных капитальных благ, требующих длительного времени и огромных затрат дли своего производства. В более общем плане длинные волны, скорее всего, связаны с процессами структурной перестройки экономики.
В период длинного подъема в явной форме проявляются скрытые возможности новой экономической структуры; период длительного спада является временем создания таких структур. Крупные структурные изменения могут сопровождаться изменением основных капитальных благ, техническим перевооружением производства и т. п.
Если это предположение верно, то каждый длинный подъем, начинающийся после прохождения нижней критической точки, должен примерно соответствовать началу крупных структурных изменений в экономике и обществе. Действительно, имеем:
конец XVIII в. – переход от мануфактуры к фабрике, к машинному производству;
20-40 годы XIX в. – возникновение акционерных обществ, позволившее соединять разрозненные капиталы и осуществлять крупные проекты;
конец XIX в. – переход от совершенной конкуренции к несовершенной, возникновение монопольной экономической структуры.
Продолжим далее периодизацию Кондратьева:
Этому продолжению соответствуют новые структурные сдвиги. Имеются также определенные эмпирические свидетельства в пользу такого продолжения циклов длинных волн. Период от 1945 г. до 1973 г. для развитых стран был периодом устойчивого роста и стабильности. Безработица была низка, а циклы - сглаженными. Неприятности, как это и должно быть из предложенного продолжения, начались лишь после 1973 г. В 1994 г. начался новый мировой экономический подъем. Однако в целом неясно, вызываются ли эти эффекты длинными волнами или какими-либо иными причинами.
Находясь в тюрьме Кондратьев работал над книгой «Основные проблемы экономической статики и динамики». Она замышлялась автором как методологическое вступление к многотомному труду по экономической теории. Кондратьев сосредоточивает внимание на определении предмета экономической науки, истолковании категорий экономической статики и экономической динамики, классификации актов поведения по их функциям, мотивам, формам, соотношении причинности и случайности в экономических процессах и т.д. Ему удалось реализовать лишь часть обширного замысла. Сохранившийся фрагмент капитального труда увидел свет полвека спустя после смерти ученого. В мировой экономической науке гипотеза Кондратьева о существовании больших циклов хозяйственной конъюнктуры нашла много сторонников и последователей.
Не избежал Сталинских репрессий и Леонид Наумович Юровский (1884–1938) – талантливый теоретик рыночной экономики и финансового хозяйства. Вместе с другими специалистами и руководителями финансового хозяйства – Г.Я. Сокольниковым, Н.Н. Кутлером, А.Г. Хрущевым – Юровский сыграл ключевую роль в проведении денежной реформы 1922–1924 гг. Её целью была остановка инфляции, а средством – выпуск в обращение твёрдой валюты («золотого червонца»).
Первый червонец поступил в оборот в конце ноября 1922 г. Он имел золотое обеспечение, но внутри страны обмен на золото не производился. Прочность новой денежной единицы обеспечивалась наличием золотого резерва, запасов валюты, товаров. Доверие к червонцу резко выросло. В страну хлынули иностранные капиталы.
В своих работах Юровский подчеркивал, что основная задача по стабилизации и упрочению экономики заключается не столько в самих финансах, сколько в преодолении диспропорций в народном хозяйстве. Он постоянно предупреждал о недопустимости попыток реализации плановых заданий в условиях нэпа «в обход рыночного равновесия».
Теория цены и проблемы несовершенной конкуренции рассматривались в книге «Очерки по теории цены» (1919). По мнению Юровского, цена как ведущая категория товарного хозяйства не нуждается в «подкреплении» конституирующих факторов. С ценами связаны не желания покупателей, а их решения и действия. Поэтому положение о «равновесии потребителя», при котором максимизируются потребности, теоретически не убедительно.
Основное внимание Юровский уделяет не потребительскому равновесию и равновесию в статике, а многосложному и содержательному понятию «динамическое равновесие». Оно охватывает не только взаимосвязи спроса и предложения, но и отношения производства и дохода.
Программы государственного хозяйства призваны обеспечивать равновесие в нем самом и между ним и всем его окружением. План предусматривает «расширенное воспроизводство», поэтому речь идет не о «равновесии в состоянии покоя, а о равновесии в движении».
Состояние отдельных сфер народного хозяйства при этом изменяется. «Требование сохранения равновесия не исключает вообще различных конкретных заданий экономической политики, а только ограничивает их. Это требование оставляет свободу действия в отношении содержания экономических мероприятий с тем, однако, чтобы последние не расшатывали целостности всей экономической системы».
«Если новая экономическая политика рассчитана надолго, то, следовательно, она должна найти методы установления равновесия в той экономической среде, в которой она проводится, – писал Юровский. – Экономика может существовать при нарушенном равновесии, лишь бы в ней продолжали действовать силы, возвращающие к равновесию».
Равновесие может быть нарушено и ошибочно составленным или плохо составленным планом. Контрольные цифры народного хозяйства должны отвечать двум главным требованиям: содержать учет тех ресурсов, на которые может опираться «расширенное воспроизводство»; хозяйственные программы призваны отвечать таким соотношениям, «которые обеспечивали бы сохранение или восстановление динамического равновесия хозяйственной системы».
Рассматривая природу «товарно-социалистической системы», Юровский утверждает, что «Закон ценности действует всюду, где есть рынок и товар». Его действие зависит от экономической политики государства, которое может покровительствовать одним формам хозяйства и оттеснять другие, регулировать условия внешней торговли, кредита и производства. Если при всех этих условиях остается рынок, то действует и «закон ценности»... Чтобы устранить его, заключает Юровский, нужно осуществить одно условие, в высшей степени важное, = лишить потребителя права свободно выбирать продукты из их ограниченного запаса. Такова обстановка «военного коммунизма» или современной армии, где предметы потребления в определенных количествах предоставляются в натуре. Тогда не обязательно исчезнет ценностной счет, но исчезновение «закона ценности представляется мыслимым».
В 1930-м г., когда в стране проводилась в жизнь «генеральная линия» партии на ускоренную индустриализацию, экономисты, «уличённые» в защите рыночных отношений и концепции равновесия, были подвергнуты не только охаиванию, но и репрессиям.
Несмотря на падение общего уровня теоретических исследований в 30-е гг. и усиление апологетической функции советской экономической науки в ней сохранилась область, в которой отечественные ученые не только шли в ногу с западными коллегами, но и добивались приоритета. Это область экономико-математических исследований.
Экономико-математическое направление сформировалось в России ещё до революции 1917 г. Тогда его наиболее заметным представителем был Владимир Карпович Дмитриев (1868-1913). Он предложил две математические модели, в которых цена определялась издержками производства, сводящимися к затратам труда. Новаторский подход Дмитриева заключался во введении в модель коэффициентов, отражающих затраты одного вида «технического капитала» на производство других его видов. Коэффициенты эти задавались технологией производства. Если известна вся технологическая цепочка от исходного производства до выпуска конечной продукции и соответствующие коэффициенты затрат, а также затраты труда на единицу исходного «технического капитала», то можно исчислить суммарные затраты капитала (в трудовом выражении) на единицу конечного продукта. По сути Дмитриев оперирует категориями прямых и полных затрат. Его система линейных уравнений затрат на конечный продукт на 40 лет предвосхитила идеи, воплощенные американским экономистом русского происхождения Василием Леонтьевым (1906–1999) в модели «Затраты – выпуск», в которой используется матрица технологических коэффициентов. За развитие метода «Затраты - выпуск» Леонтьев в 1973 г. был удостоен Нобелевской премии.
В 20-х гг. ХХ столетия заслуживают внимания работы Евгения Евгеньевича Слуцкого (1880–1948) по математической интерпретации поведения потребителя. Получив образование в Киевском университете, а затем в Политехническом институте в Мюнхене, он преподавал и занимался научной работой в Конъюнктурном институте, в Математическом институте и других научно-исследовательских учреждениях. Вскоре после завершения учёбы им была подготовлена работа «К теории сбалансированного бюджета потребителя». Через несколько лет после её публикации «уравнения» или «соотношения» Слуцкого стали присутствовать практически в каждом исследовании, посвященном проблеме зависимости спроса потребителей от уровня дохода и соотношения цен на другие товары и услуги.
Выводы, к которым пришел Слуцкий, состоят в том, что категория полезности формируется под влиянием изменений цен и доходов. Эти переменные обусловливают систему предпочтений потребителей. Ученый обосновывает понятие «устойчивость бюджета» потребителя, всякое отклонение от которого ведет к уменьшению полезности.
Опираясь на математический аппарат, Слуцкий проанализировал, как изменяется спрос (соответственно – полезность) в зависимости от изменения относительных цен при неизменном доходе и изменения дохода при неизменных ценах, и пришёл к следующему заключению: «Если бюджет потребителя нормальный, то спрос на каждое благо увеличивается вместе с возрастанием дохода и уменьшается с увеличением цен на это благо».
Впоследствии положения теории потребительского спроса, впервые выдвинутые и обоснованные Слуцким, разрабатывалось и детализировалось другими экономистами, в том числе Дж. Хиксом и Р. Алленом, предложившими соответствующую терминологию (так называемый анализ «эффекта спроса» и «эффекта замещения», вошедший во все учебники).
Кроме того, Слуцкий исследовал закономерности циклических колебаний под влиянием случайных причин. Уму удалось обосновывать тезис о том, что «сложение случайных величин может быть источником циклических, иначе говоря, волнообразных процессов»; и эти волны при обретают определенную правильность, сложение случайных причин приобретают форму, отвечающую «закону стремления к синусоиде».
Общепризнанно, что работы Слуцкого оказали немалое влияние на формирование эконометрики.
Существенный вклад в экономико-математическое направление внесли Г.А.Фельдман и В.В.Новожилов.
Работы Григория Александровича Фельдмана (1884–1958), посвященные теории экономического роста, были пионерными в мировой науке. Фельдман построил модель взаимосвязей темпа роста совокупного дохода, фондоотдачи, производительности труда и структуры использования дохода.
Виктор Валентинович Новожилов (1892–1970) предложил новый подход к теории цен равновесия: он ввел фактор дефицитности товаров, а также сбалансированности товарной и денежной массы. Рассматривая проблему дефицита применительно к условиям как рыночной экономики, так и централизованно управляемого хозяйства, он приходит к выводу, что дефицит потребительских и производственных ресурсов является следствием стремления предприятий к расширению масштабов своей деятельности при ошибочно низкой оценке своих затрат. К работам Новожилова 20-х гг. восходят идеи, развитые венгерским экономистом Яношем Корнаи в получившей мировую известность книге «Дефицит» (1980).
Одним из наиболее значительных и ярких достижений в области экономико-математических исследований было открытие Леонидом Витальевичем Канторовичем (1912–1986) метода линейного программирования. За его разработку или, как записано в дипломе Шведской академии наук, за «вклад в теорию оптимального распределения ресурсов» Канторович был удостоен Нобелевской премии по экономике (1975).
Разработка линейного программирования началась с поиска решения практической задачи. К Канторовичу обратились инженеры фанерного треста с просьбой найти эффективный способ распределения ресурсов, обеспечивающий наиболее высокую производительность оборудования. Работники предприятия ломали голову над тем, как при пяти станках и восьми видах сырья обеспечить оптимальный вариант выпуска фанеры. Иными словами, нужно было найти решение конкретной технико-экономической задачи с целевой функцией («функционалом») максимизировать выпуск готовой продукции.
Заслуга Канторовича состоит в том, что он предложил математический метод выбора оптимального варианта. Решая частную задачу наиболее рациональной загрузки оборудования, ученый разработал метод, получивший название метода линейного программирования. По сути дела, он открыл новый раздел математики, получивший широкое распространение в экономической практике, способствовавший развитию и использованию электронно-вычислительной техники.
Для решения задачи на оптимум Канторович использовал метод последовательных приближений, метод последовательного сопоставления вариантов с выбором наилучшего в соответствии с условиями задачи.
Впервые работа, в которой излагалось существо предложенного Канторовичем метода, была опубликована в 1939 г. под названием «Математические методы организации планирования производства». Продолжая исследования, ученый разрабатывает общую теорию рационального использования ресурсов.
В период Великой Отечественной войны, будучи профессором Военно-морской инженерной академии в блокадном Ленинграде, Канторович, опираясь на метод линейного программирования, обосновывает оптимальное размещение производственных и потребительских факторов. В 1942 г. он подготовил книгу «Экономический расчет наиболее целесообразного использования ресурсов», которая в тот период не была опубликована.
Позже издается одна из наиболее крупных его работ «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов» (1959). В этой книге представлен углубленный анализ идей линейного программирования, разработанного автором ранее, и впервые ставится проблема разработки оптимального плана всего народного хозяйства как математической модели.
Несомненной заслугой Канторовича является выявление двойственных оценок в задачах линейного программирования.
Двойственные оценки дают принципиальную возможность соизмерять не только ценовые, затратные показатели, но и полезности. При этом двойственные, взаимосвязанные оценки соответствуют конкретным условиям. Если изменяются условия, меняются оценки. В известной мере поиск оптимума – это определение общественно необходимых затрат, учитывающих, с одной стороны, трудовые, стоимостные затраты, а с другой - общественные потребности, полезности продукта для потребителей.
При непосредственном участии Канторовича и его ближайших коллег - В.В. Новожилова (автора идеи продуктово-трудового баланса) и В.С. Немчинова (обосновавшего глобальный критерий функционирования экономики) развивалась отечественная экономико-математическая школа в 40-60-е гг.
Выводы по 1 вопросу:
20-е годы ХХ века можно назвать «золотым десятилетием» российской экономической науки. Экономисты в 20-е г. решали задачу обоснования НЭПа, разрабатывали модели модернизации народнохозяйственного механизма. На первое место по практической значимости вышли проблемы рынка и товарно-денежных отношений. В этот период часть советских экономистов находилась под влиянием принципов «военного коммунизма», взглядов К. Маркса по данной проблеме. Многие партийные деятели и экономисты не сразу поняли смысл новой экономической политики и рассматривали её как отступление от варианта более быстрого перехода к социализму.
Созданная Чаяновым концепция организационно-производственного плана позволила объяснить многие особенности экономического поведения крестьянского хозяйства и на практике учитывать их при формировании сельскохозяйственной политики.
Теория больших циклов конъюнктуры Кондратьева нашла много сторонников и последователей. Она прочно вошла в число крупнейших достижений мировой науки. С тех пор эти циклы называют «циклами Кондратьева» наряду с трёхлетними циклами Китчина, десятилетними циклами Жюгляра.