Новшества
Творчество Эйзенштейна внесло в кинематограф новые выразительные средства, обогатив его и новыми идеями, социальным и революционным пафосом. В лучших фильмах Эйзенштейна чисто технические находки в монтаже динамичных и контрастных кадров превращались в подлинно художественные находки, эмоционально воздействующие на зрителя. Кроме того, он умело использовал символические образы, сопоставления и сравнения, изобразительную силу отдельных сюжетов. Ему удалось осуществить — с помощью техники — полноценный синтез искусств, и в этом сказалось его незаурядное мастерство как театрального режиссера-постановщика и художника-графика.
«Меня пьянит сухой аскетизм графики, четкость рисунка, истязающая беспощадность линии, с кровью вырванная из многокрасочного мира природы. Мне кажется, что графика родилась и из образа веревок, которыми стянуты тела мучеников, из следов, которые наносят удары бича на белую поверхность тела, от свистящего лезвия меча, прежде чем оно коснется шеи осужденного... Так плоский штрих прорезает иллюзию объема, так линия пробивается сквозь краску, так закономерность строя рассекает многообразный хаос форм...»
Некоторые советские критики упрекали его за формализм и экспериментаторство, хотя и признавали мастерство монтажа, строгую композицию кадров, яркость и точность деталей при драматизме и лаконичности массовых сцен. Но ведь без творческих исканий не бывает и ценных находок. А в поисках предельной выразительности кинофильма Эйзенштейн был изобретателен и неутомим.
Но конечно же никаким формалистом он не был. Яркий пример — его «Александр Невский» — поистине пророческий шедевр, предвещавший жестокую войну с западными захватчиками и победу России-СССР. Набатом звучали слова оратории Прокофьева: «Вставайте, люди русские!..» И встал русский - советский народ, и победил. Была в этом и заслуга Сергея Эйзенштейна...
Заключение
Эйзенштейн считал монтаж ключевым элементом кинематографической выразительности. Он исходил из того, что противопоставление двух кадров производит эффект, превосходящий по силе воздействия эффект каждого кадра в отдельности. В отличие от многих режиссеров немого кино, Эйзенштейн не использовал кадр лишь для повествовательной и описательной функции, но работал с ним так же, как музыкант работает с нотами: ставя один кадр рядом с другим, он искал скрытую визуальную гармонию или диссонанс. Такого рода стилистика позволяла отображать на экране самые абстрактные темы: режиссер даже предполагал экранизировать Капитал К.Маркса.
В большей степени ассоциативная, чем повествовательная роль монтажа, стилизованная, «оперная» манера игры актеров в последних фильмах, масштабные эпические сюжеты, которые скорее оркестровывались, как музыкальные произведения, нежели просто рассказывались, эксперименты с контрапунктом звука и изображения, экспрессивные цветовые решения – в творчестве Эйзенштейна эти выразительные средства кино достигли апогея и более глубоко уже не разрабатывались и не исследовались другими режиссерами.