§1. А.Р. Лурия - основоположник отечественной нейропсихологии и отечественной нейропсихологической школы.

Е.Д.Хомская

Сейчас, когда прошло уже больше 100 лет со дня рождения А.Р.Лурия (1902-1977) можно по достоинству оценить его вклад в мировую психологическую науку и, прежде всего, в мировую нейропсихологию. Как известно, " большое видится на расстоянии". Время - важнейший фактор в оценке научного наследия каждого ученого - с еще большей ясностью высветило истинный масштаб личности А.Р.Лурия, его огромную роль в развитии различных отраслей психологической науки и особенно -нейропсихологии.

А.Р.Лурия был разносторонним психологом. Как соратник и последователь Л.С.Выготского, он разрабатывал разные отрасли психологии: общую, историческую (кросс-культурную) психологию, детскую, педагогическую психологию, дефектологию, психофизиологию. Однако наибольшее значение имеют его работы по нейропсихологии. Он является основоположником отечественной нейропсихологии и отечественной нейропсихологической школы, внесших огромный вклад в развитие мировой нейропсихологии.

Международное признание к А.Р.Лурия как нейропсихологу пришло еще в 60-70 гг. прошлого века, после опубликования за рубежом его работ "Высшие корковые функции" (1962 - 1 изд., 1969 - 2 изд., 2001 - 3 изд.), "Мозг и психические процессы" (1963, 1970 - 2 тома), "Основы нейропсихологии" (1973, 2003)(см. 49, 50-53) и ряда других. Уже в эти годы монографии А.Р.Лурия издавались (и переиздавались) за рубежом на многих языках. Уже в это время он имел один из самых высоких среди отечественных психологов индекс цитирования. Широкой известности А.Р.Лурия за рубежом способствовали также его систематические публикации в ведущих иностранных журналах, активное участие в различных международных съездах и конференциях. Признанием большого вклада А.Р.Лурия в мировую психологическую науку явились его многочисленные международные "регалии": избрание на должность вице-президента Международной Ассоциации научной психологии, присвоение ему званий почетного иностранного члена Американской академии искусств и наук, Национальной академии США, Американской академии педагогики, избрание его почетным членом ряда зарубежных психологических обществ (французского, британского, швейцарского, испанского и др.), присуждения ему почетного звания доктора наук ряда университетов (Лейстера, Брюсселя, Люблина, Упсалы и до.) и др.

Еще большую популярность получили работы А.Р.Лурия за последнее время, спустя почти 30 лет после его кончины, когда в западном мире произошло как бы "второе открытие" А.Р.Лурия, "второе прочтение" его трудов (как это произошло и с работами Л.С.Выготского). Этому способствовали, в частности, усилившиеся контакты между западными и восточными психологами, что привело к более широкому распространению идей А.Р.Лурия. О высоком международном авторитете А.Р.Лурия в современном научном мире свидетельствуют также и материалы международных юбилейных конференций, посвященных научному наследию А.Р.Лурия, которые прошли в Москве и за рубежом (в США, Германии, Дании, Италии, Нидерландах). На этих форумах обсуждались различные аспекты научного творчества А.Р.Лурия и, главным образом, его нейропсихологические работы.

А.Р.Лурия - основоположник нейропсихологии нового типа, не имеющей аналогов за рубежом. В отличие от западной нейропсихологии, которая в значительной степени "выросла" из медицины и является своего рода "высшей неврологией", нейропсихология, созданная А.Р.Лурия, - это отрасль психологической науки, основной задачей которой является изучение работы мозга как субстрата психических процессов с позиций психологии и психологическими методами.

Новизна и оригинальность луриевской нейропсихологии, ее отличие от других западных направлений состоит в следующем.

1. А.Р.Лурия создал нейропсихологию, которая непосредственно связана с общепсихологическими представлениями (берущими начало от Л.С.Выготского) о генезе, структуре и функционировании психики. Это идеи о культурно-историческом происхождении, опосредованности, системности и иерархическом строении всех психических процессов, включая и самые сложные "высшие психические функции". Согласно взглядам А.Р.Лурия, именно высшие психические функции (сложные виды психической деятельности, прижизненно сформированные, опосредованные, произвольно регулируемые) должны быть единицей анализа при решении проблемы "мозг и психика".

2. А.Р.Лурия предложил новый подход к решению проблемы "мозг и психика", в центре которого - идеи о системной (многозвенной, многоэтапной) психологической структуре высших психических функций и их системной (многозвенной, многоэтапной) мозговой локализации. Согласно данному подходу, каждая высшая психическая функция - как определенная психологическая система - реализуется мозгом с помощью специальных системных механизмов - сложных функциональных систем, имеющих большое число афферентных и эфферентных звеньев. Каждое звено функциональной системы "ответственно" за определенный аспект (параметр) высшей психической функции. Следовательно, с работой мозга сопоставляется не вся психическая функция как единое целое (как это было принято раньше) - а отдельные ее аспекты (параметры). Соответственно, мозговой основой психических процессов является не совокупность "мозговых центров", отвечающих, якобы, за те или иные психические способности (локализационизм), и не весь мозг в целом, равноценный по своим возможностям (антилокализационизм), а многочисленные, дифференцированные по составу и способам работы мозговые структуры, входящие в сложные функциональные системы, различные звенья которых расположены в разных отделах ЦНС. Эти положения вошли в новую, созданную А.Р.Лурия, теорию системной динамической локализации (мозговой организации) высших психических функций.

3. А.Р.Лурия ввел новый для нейропсихологии способ анализа последствий локальных поражений головного мозга, известный как синдромный (или факторный) анализ. Целью синдромного анализа, непосредственно связанного с теорией системной динамической локализации высших психических функций, является поиск основной причины нарушений психических процессов - пораженного нейропсихологического фактора (или факторов), определяющего весь характер синдрома. В соответствии с результатами синдромного анализа каждое нарушение высшей психической функции (восприятия, памяти, речи и др.) - или каждый нейропсихологический симптом - получает качественную характеристику. Таким образом, с помощью синдромного анализа оказывается возможным не только констатировать наличие дефекта, но и квалифицировать его, т.е. определять форму нарушения той или иной функции.

4. Положение об особых нейропсихологических факторах как основах нейропсихологических синдромов, введенное А.Р.Лурия в нейропсихологию, принципиально изменило понимание соотношения мозга и психики, и позволило преодолеть не только концепции узкого локализационизма и антилокализационизма, но и опровергнуть господствовавшие в то время и не изжитое полностью до сих пор представление об исключительной роли коры больших полушарий как единственного "носителя" психических функций. А.Р.Лурия показал, что в качестве нейропсихологических факторов - или синдромообразующих мозговых структур - могут выступать не только корковые, но и подкорковые структуры. Соответственно, нейропсихологические синдромы могут быть "корковыми" или "подкорковыми". Таким образом, согласно А.Р.Лурия существует как горизонтальный (корково-корковый), так и вертикальный (корково-подкорковый) принципы мозговой организации психических процессов.

5. В нейропсихологическую концепцию о работе мозга как субстрата психики А.Р.Лурия ввел физиологические процессы в качестве необходимого звена их мозговой организации. Согласно представлениям А.Р.Лурия, нейропсихологические факторы (или синдромообразующие мозговые образования) - это не только конкретные мозговые структуры, но и происходящие в них физиологические процессы, обеспечивающие особые, присущие только им способы их работы (modus operandi). А.Р.Лурия, отрицая возможность непосредственного сопоставления психических процессов с мозгом (т.е. психоморфологический подход к решению проблемы "мозг и психика"), предлагал - вслед за И.М.Сеченовым, И.П.Павловым и другими отечественными физиологами - изучать особые системные физиологические механизмы, лежащие в основе нормального и патологического протекания психических процессов. Иными словами, он придерживался последовательной естественнонаучной позиции в объяснении мозговых основ психики.

6. А.Р.Лурия предложил новую структурно-функциональную модель работы мозга, согласно которой мозг состоит из трех блоков: первого - энергетического (или блока активации), к которому относятся срединные неспецифические структуры; второго - информационного (или блока переработки экстероцептивной информации), который объединяет структуры задних отделов больших полушарий; и третьего - регуляторного (или блока программирования и контроля за психической деятельностью), который включает все структуры кпереди от Роландовой борозды (лобные доли). Любая психическая деятельность осуществляется при участи всех трех блоков, каждый из которых выполнят свою специфическую роль в общей интегративной работе мозга. Данная модель позволила по-новому подойти к пониманию интегративной работы мозга и к нарушениям психических функций при локальных мозговых поражениях.

7. Луриевская теоретическая концепция мозговой организации высших психических функций стала основой новой классификации их нарушений - одной из важнейших проблем нейропсихологии. Эта классификация и интерпретация нарушений психических процессов базируется на принципе факторного анализа дефектов (т.е. на выделении соответствующих нейропсихологических факторов). Используя факторный принцип анализа дефектов, А.Р.Лурия разработал новую классификацию нарушений речи (афазий), произвольных движений и действий (апраксий), памяти (амнезий). Этот подход дает возможность систематизировать уже известные нарушения психических функций, возникающие при локальных поражениях мозга, и открывает пути для понимания и классификации других психических дефектов, имеющих органическую морфо-функциональную основу.

8. А.Р.Лурия разработал новые методы изучения высших психических функций, известные как "луриевские методы нейропсихологической диагностики". Они представляют собой систему тестов (часть из них - оригинальные), направленных на оценку состояния различных психических процессов (когнитивных и двигательных) и общего эмоционально-личностного статуса больного. Эти методы позволяют определить характер (или форму) психических нарушений и, следовательно, зону поражения мозга (т.е. поставить топический диагноз). Таким образом, луриевские тесты дают возможность не только констатировать наличие того или иного нарушения, но и квалифицировать его, т.е. дать ему качественную оценку. Этим они отличаются от многочисленных западных батарей тестов, ориентированных преимущественно на количественную характеристику дефекта. Как показала практика, луриевские методы - как средство топической диагностики - более эффективны, чем западные аналоги.

Эти и другие положения луриевской нейропсихологии, отличающие ее от западных нейропсихологических школ, и огромный фактический материал, полученный А.Р.Лурия по различным разделам нейропсихологии, составляют содержание его многочисленных публикаций (49, 50, 51, 52, 53, 54, 56, 57, и многие др.).

В целом, по признанию отечественной и международной научной общественности, луриевская нейропсихология является наиболее прогрессивной современной системой взглядов на мозг как на субстрат психических процессов, которая может не только объяснить уже известные в нейропсихологии факты, но и предсказать появление новых.

А.Р.Лурия создал не только отечественную нейропсихологию нового типа, но и отечественную нейропсихологическую школу, состоящую из его непосредственных учеников и учеников второго и третьего поколений, работающих как в России, так и в других странах. "Ядро" этой школы составляют сотрудники кафедры нейро- и патопсихологии факультета психологии Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова (организованной А.Р.Лурия в 1966 г.), а также нейропсихологи, работающие в разных медицинских учреждениях Москвы и других городов России. Учениками А.Р.Лурия являются также специалисты, работающие в ряде зарубежных стран (в странах СНГ, в США, Англии, Германии, Италии, Финляндии, Польше и др.). Можно дискутировать относительно степени принадлежности того или иного ученого к луриевской нейропсихологической школе, однако бесспорно то, что их всех объединяет признание высокого научного авторитета А.Р.Лурия и общее понимание проблем нейропсихологии и способов их решения.

Как известно, научная школа - особое весьма ценное и сравнительно редкое явление в науке. Далеко не все крупные ученые оставили после себя научные школы, что объясняется, по-видимому, и объективной значимостью научного наследия ученого и его личностными качествами. А.Р.Лурия сочетал в себе и высокий научный авторитет, и выдающиеся способности Учителя, воспитателя молодежи. Он всегда трудился не в одиночку, а вместе с коллективом сотрудников-учеников. На протяжении более 50 лет работы в области нейропсихологии он воспитал многих учеников; некоторые из них ушли в другие области психологии, но большинство сохранило верность нейропсихологическим интересам и составило луриевскую нейропсихологическую школу.¹⁷

Нейропсихологическая школа А.Р.Лурия принадлежит к одной из наиболее известных психологических школ России, которая выдержала испытание временем. Она отвечает всем международным критериям научных школ, к числу которых относятся следующие:

• объединение представителей школы общими научными идеями, признанными российским и мировым научными сообществами;

• значимый и оригинальный вклад представителей школы в соответствующую область знания;

• тесная связь с различными областями практики, высокий социальный запрос на практическое применение знаний;

• постоянное пополнение школы через учебно-педагогическую деятельность.

К этим критериям можно добавить высокий научный потенциал и эвристичность научных идей, объединяющих представителей школы, их способность к саморазвитию.

Луриевская нейропсихологическая школа, возникшая при жизни А.Р.Лурия, продолжает работать и в постлуриевский период. В данном сообщении будет дан обзор деятельности только московских представителей луриевской школы - сотрудников МГУ и связанных с ним учреждений, что отнюдь не умаляет значения работ других представителей этой школы.

Работа московского "ядра" нейропсихологической школы А.Р.Лурия в постлуриевский период проводилась в научном, методическом, практическом и учебно-педагогическом направлениях.

Научная работа.

Научная работа подразделялась на следующие разделы:

• теоретические исследования в области нейропсихологии,

• работа в области клинической нейропсихологии,

• работа в области экспериментальной нейропсихологии,

• работа в области восстановления функций и нейрореабилитации¹⁸.

Теоретические исследования были посвящены анализу теоретических основ луриевской нейропсихологии, ее связи с естественнонаучными традициями отечественной психологии физиологии, философии (58, 59, 71, 95, 108, 109, 114, 116, 119, 121, 124), с психологическими воззрениями Л.С.Выготского и его школы (5, 59, 95, 113, 122). Оценивался вклад нейропсихологии в решение различных общепсихологических проблем. Анализировалась история отечественной нейропсихологии, ее место в системе наук, в том числе - ее связь с клинической психологией (115). Уточнялся ее понятийный аппарат, включающие такие понятия как "фактор", "системность", "уровневая организация функций", "блоки мозга" и др. (5, 59, 95, 110, 113, 119, 132). В этот период были подготовлены к печати и отредактированы ранее не публиковавшиеся рукописи книг и статей А.Р.Лурия "Язык и сознание" (1979), "Этапы пройденного пути. Научная автобиография" (1992), "Природа человеческих конфликтов" (2002), "А.Р.Лурия - психологическое наследие" (2003). Была опубликована первая на русском языке биография А.Р.Лурия (биография его идей), где изложены его основные научные достижения, его вклад в различные отрасли психологической науки. Книга содержит впервые составленную полную библиографию трудов А.Р.Лурия - более 600 названий (на русском и иностранных языках) (см. 54, 55, 56, 57, 108).

Таким образом, в постлуриевский период продолжалась работа над различными теоретическими проблемами луриевской нейропсихологии, имеющие отношение к ее общепсихологическим основам, к ее понятийному аппарату, к ее отличию от западных нейропсихологических школ. Публиковались еще не изданные работы А.Р.Лурия, собиралась библиография его трудов.

Исследования в области клинической нейропсихологии (или синдромологии), в задачи которой входит описание различных нейропсихологических синдромов (т.е. закономерных сочетаний нарушений психических функций при поражении какой-либо синдромообразующей структуры мозга), в постлуриевский период были посвящены широкому кругу вопросов. Большое внимание уделялось изучение нейропсихологических синдромов в контексте проблемы межполушарной асимметрии мозга и межполушарного взаимодействия. Проводилось сопоставление левосторонних и правосторонних синдромов при симметричных поражениях полушарий мозга, изучалась их динамика, различия синдромов у праворуких и леворуких пациентов. Анализировались синдромы, возникающие при нарушении межполушарного взаимодействия вследствие поражения комиссур - мозолистого тела и др. (39, 58, 59, 76, 79, 89, 95, 96, 97, 102, 119). Работы по данной тематике опубликованы в сборниках "А.Р.Лурия и современная психология" (1982), "Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга" (1986), "Нейропсихология сегодня" (1995), в материалах I и П Международных конференций, посвященных памяти А.Р.Лурия (см. 58,59, 76,78, 95).

Продолжалось изучение нейропсихологических синдромов, наблюдаемых при поражении ряда глубинных подкорковых структур мозга ( базальных ядер и др.). Выяснялись отличия "подкорковых" синдромов от "корковых", их связь со стороной поражения, роль разных подкорковых образований в возникновении вербальных и невербальных нейропсихологических симптомов. Сопоставлялись клинические, нейропсихологические и компьютерные данные (15, 18, 40, 59, 95, 119, 132). На данную тему была опубликована монография Н.К.Корсаковой и Л.И.Московичюте "Подкорковые структуры мозга и психические процессы" (см. 40).

Специальному анализу подвергались нейропсихологические синдромы травматического и сосудистого генеза. Изучались их специфика, отличие от опухолевых синдромов, динамика восстановления психических функций (1, 25, 59, 82, 89, 95). Данные синдромы описаны в учебном пособии Н.К.Корсаковой и Л.И.Московичюте "Клиническая нейропсихология" (см. 39).

Разрабатывалось новое направление - детская клиническая нейропсихология. Изучались нейропсихологические синдромы, возникающие в детском возрасте, их отличие от взрослых синдромов, особенности нарушений вербальных и невербальных функций и др.(26, 48, 59, 62, 63, 64, 66, 68, 78, 96, 97, 101, 132).

Проводился анализ нейропсихологических синдромов у больных позднего возраста (клиническая геронтонейропсихология). Разрабатывалась модель нормального старения. Описывались синдромы, сопровождающие различные органические поражения мозга при болезнях Альцгеймера, Пика, Паркинсона, при дисциркуляторной энцефалопатии, рассеянном склерозе и др. Анализировались латеральные особенности синдромов. Сопоставлялись симптомы нарушения высших психических функций, характерные для нормального и патологического старения (20, 34, 35, 59, 94, 95). Были предложены нейропсихологические критерии деменции в старческом возрасте и методы их диагностики (20, 59, 95).

Началось формирование новой отрасли нейропсихологических исследований - экологической нейропсихологии. На материале Чернобыльской аварии изучалось влияние радиационного воздействия на работу головного мозга. Описывались синдромы, типичные для "чернобыльской болезни" (28, 42, 140). Описание "чернобыльских" нейропсихологических синдромов дано в сборнике "Чернобыльский след" (см. 140).

Разрабатывалось психофармакологическое направление клинической нейропсихологии. Изучались изменения структуры синдромов под влиянием различных фармакоагентов в процесс лечения больного. Оценивалось влияние разных фармакологических веществ на мозговые структуры, показано дифференцированное воздействие фармакологических препаратов на разные мозговые образования (25, 41, 45, 78, 88).

Таким образом, в постлуриевский период в клинической нейропсихологии наряду с традиционными работами, посвященными изучению нейропсихологических синдромов при локальных поражениях мозга (преимущественно левого полушария у взрослых пациентов), разрабатывались новые направления исследований, связанные с латеральными различиями синдромов, с нарушением межполушарного взаимодействия (вследствие поражения мозолистого тела и других подкорковых структур) с влиянием на характер синдромов таких факторов как возраст, генез заболевания, тип межполушарной организации мозга, применение фармакоагентов и др. Иными словами, за последние годы существенно расширилось тематика клинической нейропсихологии. Однако общим для работ этого направления была луриевская позиция: луриевский принцип синдромного анализа и луриевские методы нейропсихологической диагностики, направленные на поиск единого радикала (фактора), определяющего характер всего синдрома.

В постлуриевский период разрабатывались различные проблемы экспериментальной нейропсихологии, основной задачей которой является изучение мозговых механизмов нарушений отдельных психических функций (когнитивных, двигательных) и эмоционально-личностной сферы при локальных поражениях мозга (у взрослых и детей).

Продолжалось изучение гностических процессов: зрительного (предметного, цветового), тактильного, пространственного гнозиса, восприятия времени при разных локальных поражениях мозга (10, 11, 12, 30, 33, 86, 96, 106, 131, 145). Оценивалась роль лобных долей мозга в гностической деятельности. Изучались особенности движений глаз при нарушениях чтения у больных с поражением теменно-затылочных отделов левого и правого полушарий мозга (76).

Продолжалось изучение мозговой организации различных мнестических функций, начатое еще под руководством А.Р.Лурия. Анализировались различные аспекты нейропсихологии памяти: оценивалась роль левого и правого полушарий в обеспечении разных форм, звеньев и параметров мнестической деятельности (36, 58, 69, 76, 78, 99); изучались мозговая организация вербальной памяти. Исследовались семантическая память и ее нарушения при разных поражениях мозга (58, 69, 76); исследовались нарушения модально-специфических форм памяти - звуковой (83), цветовой (106, 131), тактильной (10, 145), пространственной (11, 12, 96). Анализировалась специфика нарушений мнестических функций в онтогенезе (64, 96, 101). Сопоставлялись особенности мнестической деятельности при нормальном и патологическом старении (36, 59, 95).

Продолжалось экспериментальное изучение мозговой организации интеллектуальных процессов. Изучались структурные и динамические аспекты интеллектуальной деятельности, их связь с латерализацией очага поражения (29, 76, 95, 144). Анализировались особенности семантических связей при поражении лобных долей мозга, их устойчивость, избирательность (130). Изучалась мозговая организация вербального и невербального интеллекта у больных с поражением корковых (27) и подкорковых (18) мозговых структур. Разрабатывались нейропсихологические критерии дифференциальной диагностики различных форм "мягкой деменции" (20).

Продолжалось изучение нарушений интеллектуальной деятельности в контексте проблем афазиологии и нейролингвистики. Описывались интеллектуальные нарушения при различных формах афазии (135). Разрабатывалась собственно афазиологическая проблематика: анализировалась грамматические нарушения речи при разных формах афазии, различные формы экспрессивного и импрессивного аграмматизма, оценивалась роль грамматики в понимании речи (139). Проводилось нейролингвистическое исследование афазий (58). Изучались механизмы порождения речи, проводился лингвистический анализ синтаксиса (7). Исследовались изменения лексики при корковой и подкорковой патологии мозга (21), особенности межполушарного взаимодействия в речевых процессах при билингвизме (43, 44). Исследовалась функциональная асимметрия мозга у детей с нарушением речевого развития (26).

Наиболее полно результаты нейропсихологических исследований когнитивных процессов отражены в сборниках "Функции лобных долей мозга" (1982), "А.Р.Лурия и современная психология" (1982), "Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга" (1986), "Нейропсихология сегодня" (1995), а также в монографии Л.С.Цветковой Мозг и интеллект" (1995)(см. 58, 76, 78, 107, 135).

В постлуриевский период проводилось интенсивное экспериментальное изучение нарушений эмоционально-личностной сферы при локальных поражениях мозга. Ранее эта тема разрабатывалась преимущественно на клиническом уровне (без применения специальных методик). Была предложена общая нейропсихологическая модель организации эмоций в соответствии с которой изучались три уровня эмоционально-личностной сферы: эмоциональная реактивность, эмоциональные состояния и эмоционально-личностные качества (13, 32, 72, 85, 118, 125, 128, 141). Изучалось отражение эмоциональных явлений в когнитивных процессах (памяти, мышлении, восприятии). Анализировалось состояние положительной и отрицательной эмоциональных систем, скорость восприятия базальных эмоций, особенности нарушения эмоциональных состояний и эмоционально-личностных качеств при различных поражениях мозга. Определялась роль левого и правого полушарий в восприятии эмоциональных стимулов и эмоциональном реагировании. Изучалось участие лобных долей мозга в обеспечении эмоционально-личностных явлений. Были выделены основные "эмоциональные синдромы", возникающие при локальных поражениях мозга. Описаны особенности личности, проявляющиеся в нарушениях общения вследствие афазических дефектов. Проанализированы варианты эмоциональных изменений у детей с разными формами дизонтогенеза.

Результаты исследований опубликованы в сборниках "Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга" (1986), "Новые методы нейропсихологического исследования" (1989), в монографиях: Ж.М.Глозман "Личность и нарушения общения" (1987), Е.Д.Хомской, Н.Я.Батовой "Мозг и эмоции" (1992, 1998), в хрестоматиях, вышедших под редакцией Е.Д.Хомской (1999, 2003) и В.В.Лебединского, М.К.Бардышевской (2002) (см. 23, 76, 83, 92, 125, 132).

В постлуриевский период продолжалось экспериментальное изучение мозговых механизмов произвольной регуляции психических функций (двигательных, когнитивных). Изучалась роль передних и задних отделов мозга в произвольной регуляции движений глаз (17), межполушарные различия движений рук, связанные с модальностью стимула (76), различия произвольной регуляции скорости движений правой и левой рук (129). Экспериментально доказано существование латеральных различий механизмов произвольного контроля двигательных функций в норме и нарушение этих механизмов у пациентов с "чернобыльской болезнью" (59, 95, 120). Изучались особенности выполнения серийных произвольных движений у детей с трудностями обучения (46). С помощью метода сопоставления показателей серийных интеллектуальных операций (совершаемых в оптимальном и максимально быстром темпе) изучалась произвольная регуляция интеллектуальной деятельности в норме и у больных с поражениями левого и правого полушарий мозга (29, 59, 95, 127).

В 80-е годы началась разработка нового направления экспериментальной нейропсихологии - нейропсихологии индивидуальных различий (или нейропсихологии нормы), в задачи которого входит изучение мозговой организации психических процессов и состояний у здоровых лиц с позиций нейропсихологии. Было дано теоретическое обоснование возможности нейропсихологического подхода к типологии нормы (т.е. возможности использования луриевской концепции о соотношении мозга и психики в качестве теоретической основы изучения индивидуальных различий) (68, 73, 95, 112, 117). Исследовалась связь между типом межполушарной организации мозга и различными психическими процессами и состояниями (когнитивными, двигательными, эмоциональными). Показано, что тип латеральной организации анализаторных систем является интегративным нейропсихологическим фактором, определяющим общий "психологический портрет" испытуемого (74, 95, 112). Была разработана классификация профилей латеральной организации мозга (типов ПЛО) (126) и на различных выборках испытуемых (студенты МГУ, студенты консерватории, технический персонал, одаренные подростки и др.) показана связь типа ПЛО с вербальными и невербальными функциями (их динамическими и структурными компонентами), с особенностями их произвольной регуляции, с эмоционально-личностным статусом испытуемого (19, 29, 59, 61, 73, 74, 95, 112). Показана зависимость механизмов адаптации и "внутренней картины здоровья" от типа межполушарной асимметрии (14).

Результаты исследования нормы с позиций нейропсихологии были обобщены в монографиях Е.Д.Хомской с соавторами ("Нейропсихология индивидуальных различий", 1997) и В.А.Москвина ("Межполушарные отношения и проблемы индивидуальных различий", 2002), а также в сборнике "Нейропсихология и психофизиология индивидуальных различий" (2002)( см. 73, 77, 112).

В постлуриевский период разрабатывался специальный раздел нейропсихологии индивидуальных различий, посвященный изучению детской нормы (низкой, средней, одаренной). Были сформулированы основы дифференциальной нейропсихологии детского возраста, описаны различные нейропсихологические синдромы, характерные для нормально развивающихся детей и детей с различными нарушениями развития, с трудностями обучения. С позиций нейропсихологии проводилось изучение одаренных детей и подростков (3, 6, 62, 63, 64, 66, 67, 68, 70, 95).

В экспериментальной нейропсихологии продолжалось изучение психофизиологических механизмов нарушений когнитивных, двигательных и эмоциональных процессов у больных с локальными поражениями мозга. Были сформулированы основные задачи нейропсихологической психофизиологии, определено ее место среди психофизиологических дисциплин (59, 80, 81, 91, 119, 123), накоплен большой экспериментальный материал. С помощью методов пространственной синхронизации биопотенциалов мозга изучались функциональные состояния при различных типах когнитивных процессов (47, 58, 83, 107), при различных эмоциональных состояниях (31, 83). Методом вызванных потенциалов выявлены биоэлектрические корреляты произвольной регуляции движений у здоровых лиц и пациентов с поражением лобных долей мозга (65). Проведено ЭЭГ-изучение лиц, участвовавших в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС (140).

Результаты психофизиологических исследований в нейропсихологии представлены в сборниках: "Проблемы нейропсихологии. Психофизиологические исследования" (1977), "Нейрофизиологические основы психической деятельности" (1979), "Функции лобных долей мозга" (1982), "Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга" (1986), "Чернобыльский след" (1992) (см. 76, 81, 90, 107, 140).

Таким образом, в экспериментальной нейропсихологии в постлуриевский период продолжались традиционные исследования и одновременно разрабатывались новые темы: экспериментальный (психологический и психофизиологический) анализ эмоционально-личностной сферы, изучение особенностей психических процессов в детском и старческом возрасте, изучение типологии нормы с позиций нейропсихологии и ряд других. Существенной чертой постлуриевской нейропсихологии в целом, в том числе и экспериментальной, была разработка различных тем в контексте проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия, которая за последние годы стала одной из самых актуальных в различных науках о мозге, включая и нейропсихологию.

Методическая работа.

Нейропсихология всегда пользовалась широким набором разных методов в зависимости от задач исследования - как относительно простыми клиническими (неаппаратурными), так и достаточно сложными (аппаратурными), которые применимы только в лабораторных условиях. В последние годы продолжалось усовершенствование старых и создание новых методических приемов во всех направлениях работы, что связано, с одной стороны, с распространением нейропсихологического подхода на изучение новых контингентов испытуемых (т.е. с расширением сферы интересов клинической нейропсихологии), с другой - с появлением в экспериментальной нейропсихологии новых проблем, требующих особых методов исследования.

В клинической нейропсихологии делались попытки модернизовать луриевские методы нейропсихологической диагностики, прежде всего, с целью усилить количественную оценку нейропсихологических симптомов. Совершенствовались методы обработки материалов исследования. Как известно, луриевские методы направлены преимущественно на качественный анализ дефекта. Согласно А.Р.Лурия, степень нарушения той или иной функции оценивается по трехбалльной системе (см. "Схему нейропсихологического исследования", МГУ, 1973)(104). Теперь для более точной оценки выраженности дефекта и выявления связей между разными нейропсихологическими симптомами используются более сложные методы математической обработки данных (методы многомерной статистики, корреляционный, факторный анализ и др.), что позволяет более точно определить структуру нейропсихологических синдромов и фиксировать их динамику (1, 83, 89). Для лонгитюдных исследований состояний больного в процессе хирургического и фармакологического лечения стали использоваться и другие методы количественной оценки симптомов (22, 41,120). Специально сопоставлялись луриевские (преимущественно качественные) и американские (преимущественно количественные) методы клинической нейропсихологии, показана возможность их совмещения (24).

В соответствии с новыми диагностическими задачами, детская клиническая нейропсихология обогатилась рядом новых методов. Были разработаны новые методы диагностики детей с трудностями обучения (3, 4, 6, 8, 38, 67, 96, 100, 134). Для изучения детей с отклонениями в развитии были предложены специальные тесты для исследования зрительных функций и пространственных представлений (38, 62, 63, 96). Были разработаны тесты для оценки состояния двигательной сферы (46, 62, 63), мнестических процессов (4, 6, 62, 63, 66, 67, 68, 70, 100, 134), особенностей эмоционального статуса (48, 92, 93).

В клинической нейропсихологии старческого возраста, наряду с традиционными луриевскими методами, теперь применяется и ряд новых, в частности, - методы оценки мнестических и пространственных функций (11, 12, 36, 37).

Для изучения лиц, подвергшихся радиационному облучению в малых дозах, были предложены специализированные методы клинического нейропсихологического исследования, позволяющие выявить характерные для этих пациентов нейропсихологические синдромы (28, 42, 105. 120, 140). Была опубликована луриевская батарея методов нейропсихологической диагностики (с включением ряда новых тестов) под названием "Нейропсихологическая диагностика" (1994) (см. 75)¹⁹.

В экспериментальной нейропсихологии в постлуриевский период также разрабатывались новые методические приемы, предназначенные для изучения различных психических функций и эмоционально-личностной сферы. Применялись как неаппаратурные (клинические) так и аппаратурные (лабораторные) методы исследования. К новым неаппаратурным методам относятся методы оценки цветового (106), тактильного (110, 145), пространственного (11, 12) гнозиса; методы оценки динамических характеристик интеллектуальной деятельности (счетной, вербальной) (29, 83, 95, 127), метод оценки "профиля памяти" (45) и разных форм мнестических дефектов при поражении мозолистого тела (83, 95, 102), методы оценки устойчивости и избирательности семантических связей (через определение понятий) (130), методы оценки наглядно-образного мышления (27, 135 )и ряд других. Была разработана батарея неаппаратурных тестов, предназначенных для оценки межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия в трех анализаторных системах (111). Для изучения эмоционально-личностной сферы предложена серия неаппаратурных тестов, основанных на когнитивных операциях с эмоциональными стимулами (13, 125), в частности, - модификация "лицевых методик", направленных на оценку состояния положительной и отрицательной эмоциональных систем (31, 83 и ряд других).

Разрабатывались и аппаратурные методы исследования, пригодные для изучения больных. В 80-е годы были сконструированы устройства для проведения экспериментальных нейропсихологических исследований в условиях клиники (автор и исполнитель - А.Д.Владимиров). Это - портативный тахистоскоп для предъявления различных стимулов (83), устройство для регистрации движений глаз во время зрительного восприятия (17, 58), устройство для предъявления заданного звукового сигнала при моноуральном опознании звуков (83) и др.

Описание этих устройств опубликовано в сборниках "А.Р.Лурия и современная психология" (1982), "Новые методы нейропсихологического исследования" (1989), а также в монографии А.Д.Владимирова и Е.Д.Хомской "Процессы экстраполяции в глазодвигательной системе" (1981) (см. 17, 58, 83).

В связи с интересом к проблеме межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия в экспериментальной нейропсихологии в последние годы стал широко использоваться аппаратурный метод дихотического прослушивания. Были предложены различные варианты этого метода (43, 44, 90, 100, 101). Ряд новых аппаратурных методов использовался для изучения эмоционально-личностной сферы: методы оценки времени опознания эмоционально-положительных и эмоционально-отрицательных лиц (72, 83, 141), метод дифференциации положительных, нейтральных и отрицательных запахов (72, 128) и др.

Важные результаты были получены с помощью новых психофизиологических методов и, прежде всего, методов пространственной синхронизации биопотенциалов (авторы - С.В.Квасовец и В.В.Лазарев), которые позволили дифференцировать различные функциональные состояния при эмоциях разного знака и интенсивности (31, 83), а также выявлять биоэлектрические корреляты различных видов когнитивной деятельности (47, 83). Разные модификации ЭЭГ-методов применялись при изучении двигательных функций. Их описание дано в сборниках "Проблемы нейропсихологии. Психофизиологические исследования" (1977), "Новые методы нейропсихологического исследования" (1989) (см. 83, 91).

Специальный раздел методической работы составила разработка компьютерных методов, пригодных для изучения психических функций в условиях клиники. Это направление методических поисков - сравнительно новое для отечественной нейропсихологии. В постлуриевский период был создан ряд компьютерных методов, адаптированных к клиническим условиям. Разработана батарея методов компьютерной оценки межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия, позволяющих определять особенности межполушарных отношений в трех анализаторных системах: двигательной (мануальной), слухоречевой и зрительной (111). Эти методы нашли применение и в нейропсихологии индивидуальных различий, и в клинике - для оценки состояния произвольного контроля движений у лиц с "чернобыльской болезнью".

Создан ряд компьютерных тестов для оценки движений рук при выполнении различных вариантов двигательных задач (46). Данные тесты хорошо зарекомендовали себя при изучении детей с трудностями обучения. Вариант компьютерной ЭЭГ-mapping-системы (множественные отведения, обработка в режиме on-line ) применялся для изучения эмоциональных состояний и их патологии (140). Созданы компьютерные варианты для оценки цветовой зрительной памяти, которые сейчас проходят апробацию.

Практическая работа.

Луриевская нейропсихология - как наука - формировалась в тесной связи с практикой, запросы практики были важнейшим стимулом ее возникновения и развития. На сегодняшнем этапе развития луриевской нейропсихологии ее связь с разными видами практики не только сохранилась, но и усилилась, вследствие появления новых практических задач, которые могут успешно решаться с позиций нейропсихологии.

Наиболее тесно нейропсихология всегда была связана с медициной. В годы Великой отечественной войны луриевская нейропсихология оказалась весьма эффективной в области диагностики поражений мозга и восстановления нарушенных функций (главным образом -речи). Работа тогда проводилась в военных госпиталях. В 50-70-е года практической (диагностической и реабилитационной) работой нейропсихологи занимались в неврологических и нейрохирургических клиниках Москвы и ряда других городов СССР (в Москве - в Институте нейрохирургии им. Н.Н.Бурденко, в Институте неврологии, в клинике нервных болезней ММА им. И.М.Сеченова и др.). Кроме того нейропсихологи вели консультативную работу в различных медицинских учреждениях. Объем практической работы, выполнявшейся в те годы А.Р.Лурия и его сотрудниками был довольно большим (несколько сотен больных в год). Потребность в подобной деятельности была существенно выше возможностей московских нейропсихологов.

В постлуриевский период (особенно в последние 10-12 лет) объем диагностической и реабилитационной работы в неврологических и нейрохирургических клиниках в целом уменьшился из-за сокращения числа пациентов и времени их пребывания в клиниках (лечение стало платным). В то же время появились другие формы нейропсихологической практики. В конце 70-х годов в Москве был создан научно-методический речевой центр (возглавляемый профессором В.М.Шкловским, учеником А.Р.Лурия), который в настоящее время представляет собой один из крупнейших реабилитационных центров не только у нас, но и за рубежом.²⁰ В нем ведется и научная и практическая (диагностическая и реабилитационная) работа с больными, имеющими различные мозговые поражения. Главная задача, стоящая перед центром, - восстановление речевых функций. В связи с высокой частотой сосудистых и травматических поражений мозга - это одна из важнейших практических задач современной нейропсихологией. За год в речевом центре проходят нейрореабилитацию более 2500 пациентов с различными нарушениями речи (афазией, заиканием и др.). Сотрудники центра (врачи, педагоги, нейропсихологи) для восстановления речевых функций применяют различные технологии (в том числе и оригинальные нейропсихологические методы восстановления речи) (16, 59, 95, 142, 143). Восстановлением речевых функций нейропсихологи занимаются и в других клиниках Москвы (Институте нейрохирургии им. Н.Н.Бурденко АМН РФ, в Институте неврологии АМН РФ, в Клинике им. Г.И Россолимо и др.) с применением различных нейропсихологических методов (22, 45, 60, 84, 87, 90, 132, 133, 136, 137, 138).

В постлуриевский период усилилась потребность в медико-психологической помощи детям. В Москве (и в других городах России) появились медико-психологические центры, которые оказывают различную - в том числе и нейропсихологическую - помощь детям. В этих центрах нейропсихологи проводят диагностическую и реабилитационную практическую работу, которая - по общему мнению - весьма эффективна. В центрах работает большое число нейропсихологов луриевской школы. (3, 4, 6, 8, 9, 60, 62, 63, 67, 68, 70, 96, 98, 100, 103, 134).

Луриевская нейропсихология оказалась "состоятельной" и при решении экологических задач. Как известно за последние годы загрязнение среды (в том числе и в Москве) приобретает критические размеры. Опыт применения нейропсихологических знаний к анализу последствий радиационного облучения малыми дозами (на материале "чернобыльских ликвидаторов") показывает, что нейропсихологический подход позволяет выделить "группы риска" - пациентов, наиболее нуждающихся в помощи, выявить у них характерные изменения психических функций и оценивать успешность их фармакологического лечения (28, 41, 120, 140).

В целом, в настоящее время объем практических запросов в адрес нейропсихологии (взрослой, детской, старческой) достаточно велик и год от года продолжает расти - в связи с чем эта ситуация уже требует организационного решения, и прежде всего, в виде специальной подготовки нейропсихологов-практиков (как это делается за рубежом).

Учебно-педагогическая работа.

Нейропсихологическая школа А.Р.Лурия пополняет свои ряды за счет выпускников факультета психологии МГУ, где с 1966 г. работает первая в стране кафедра нейро- и патопсихологии. Специалистов в области нейропсихологии, которые получают специальность "Клиническая психология", готовит теперь и ряд других учебных заведений Москвы (государственных и коммерческих), клинических психологов готовят и в других городах России.

В Московском университете на факультете психологии ежегодно учатся 50-60 человек по специальности "Клиническая психология" (022700)(на дневном, вечернем отделениях и спец. потоке). Кафедра нейро- и патопсихологии ежегодно выпускает не более 10-12 человек, специализирующихся по нейропсихологии (в рамках той же специальности "клиническая психология"). Остальные получают общую клинико-психологическую подготовку.

В соответствии с Государственным Образовательным стандартом в цикл дисциплин по специальности "клиническая психология" входят и нейропсихологические дисциплины: общие курсы, спецкурсы и спецпрактикум.

Общие курсы: "Основы нейропсихологии" и "Специальная психология" - читаются для всего потока студентов, специализирующихся как по клинической психологии, так и по другим направлениям.

Специальные курсы преподаются только будущим клиническим психологам. К ним относятся: клиническая нейропсихология, нейропсихологическая реабилитация и восстановление высших психических функций, нейропсихология детского возраста, нейропсихология индивидуальных различий, нейропсихологический подход к восстановительному и коррекционному обучению, проблемы афазии, патология памяти. патология эмоций, основы нейролингвистики, личность и нарушения общения и др. (ряд из них - по выбору).

По данным курсам сотрудниками кафедры подготовлена следующая учебная литература: опубликован первый в нашей стране учебник по нейропсихологии (Е.Д.Хомская "Нейропсихология" 1987 - 1 изд., 2002 - 2 изд., 2003 - 3 изд.); подготовлены учебные пособия по нейропсихологии: Н.К.Корсаковой и Л.И.Московичюте (1985, 1988), Ю.В.Микадзе и В.М.Астаповым (ред.) (1997, 2002, 2003); по восстановлению функций и нейрореабилитации Л.С.Цветковой (1985, 1988,1990), по детской нейропсихологии Л.С.Цветковой (1997), Т.В.Ахутиной и Н.М.Пылаевой (2003). Вышли в свет хрестоматии: по общей нейропсихологии (под ред. Е.Д.Хомской, 1984, 1999, 2003), по детской нейропсихологии (под ред. В.М.Астапова, Ю.В.Микадзе, 2001). Опубликован и ряд других учебных изданий. В качестве учебной литературы используются также сборники научных работ по нейропсихологии (см. 2, 39, 40, 93, 119, 136, 137).

На факультете психологии МГУ систематически ведется подготовка нейропсихологов высшей квалификации - через аспирантуру и систему прикрепленных соискателей. В постлуриевский период на Совете факультета психологии было защищено более 70 кандидатских диссертаций по нейропсихологии; 11 учеников А.Р.Лурия защитили докторские диссертации.

Таким образом, в постлуриевский период подготовка кадров по нейропсихологии (включая и специалистов высшей квалификации) не прекращалась. Луриевская нейропсихологическая школа постоянно пополнялась и пополняется новыми кадрами, и это обеспечивает преемственность, сохранность и развитие школы.

Как уже говорилось выше, отечественная нейропсихология получила высокое признание на международном уровне, что особенно четко отразилось в материалах I и П Международных конференций, посвященных А.Р.Лурия, состоявшихся в Москве в 1997 и 2002 годах (59, 95).

В целом, международная общественность отмечает три основных достижения А.Р.Лурия и его школы в области нейропсихологии.

Во-первых, это теоретические достижения - создание новой нейропсихологии, основанной на принципиально новом теоретическом понятийном аппарате, который объединяет общепсихологические представления о генезе, строении и функционировании психики (берущие начало из школы Выготского-Лурия-Леонтьева) и собственно нейропсихологические представления о мозговых основах психических процессов, которые включают в себя такие понятия как нейропсихологический симптом. синдром, фактор, функциональная система, межполушарная асимметрия и др. Использование этого понятийного аппарата позволило сформулировать новую теорию системной динамической организации (мозговой организации) высших психических функций и создать общую структурно-функциональную модель работы мозга, которые, по мнению отечественной и зарубежной научной общественности, на современном этапе знаний наиболее адекватно описывают принципы работы мозга как субстрата психических процессов. Таким образом, А.Р.Лурия и его школа создали "метатеорию" нейропсихологии - единую общую непротиворечивую систему взглядов на проблему "мозг и психика".

Во-вторых, - это достижения в области общей стратегии нейропсихологического исследования. Предложен новый подход к изучению высших психических функций при локальных поражениях мозга - синдромный (или факторный) анализ и создана новая система методов изучения нарушенных функций, известная как методы "луриевской нейропсихологической диагностики". Применение нового нейропсихологического подхода к изучению локальной патологии психических функций с помощью луриевских методов обеспечило новую качественную квалификацию нарушений, выявление состава различных ("корковых" и "подкорковых") нейропсихологических синдромов, сбор и накопление большого объема нового фактического материала, обогатившую мировую нейропсихологию.

В-третьих, - это практические достижения, высокая практическая ценность нейропсихологических знаний в области топической диагностики и восстановления нарушенных функций и нейрореабилитации. Луриевская нейропсихология, и раньше, в годы Великой Отечественной войны, и теперь, в постлуриевский период, высоко ценилась и ценится клиницистами-практиками. В последние годы востребованность нейропсихологии возросла, сфера применений нейропсихологических знаний расширилась, появились новые области практики - "нейропсихологическая педагогика", "нейропсихологическая фармакология" и др. Возможности практического применения нейропсихологических знаний очень велики и имеют тенденцию к росту. Именно поэтому прагматичные западные специалисты ценят и используют луриевскую теорию и луриевские методы в своей практической работе.

Луриевская нейропсихологическая школа имеет высокий научный потенциал, перед ней открываются все новые возможности для научной и практической деятельности. Однако было бы ошибкой не видеть тех трудностей, которые она переживает на современном этапе развития. Эти трудности имеют как общие для всей отечественной науки, так и частные причины. Общие - это недостаточная государственная поддержка, "утечка мозгов" (особенно молодых специалистов) за рубеж, наплыв непрофессионалов (не имеющих базового психологического образования) и др. Частные - это прежде всего организационные проблемы, связанные со статусом нейропсихологии и нейропсихологов с профессиональной точки зрения. В настоящее время нейропсихология официально рассматривается как часть клинической психологии (115). В реестре специальности имеется только одна специальность - "клинический психолог" и нет специальности "нейропсихолог". Между тем, нейропсихология - это не только клиническая дисциплина, она является одной из наук о мозге (и входит, следовательно, в круг естественно-научных дисциплин), а также - одной из отраслей психологической науки (и входит, следовательно, в круг гуманитарных дисциплин). Особый статус нейропсихологии давно уже признан на Западе, где четко разделяют клиническую психологи и нейропсихологию, где есть отдельная специальность "нейропсихолог" (и подготовка специалистов ведется по специальным программам), где существуют нейропсихологические научные ассоциации (международные и региональные), институты нейропсихологии, выпускаются журналы по нейропсихологической тематике ("Neuropsychology", "Clinical neuropsychologist", "Cortex", "The Journal of Clinical and Experimental Neuropsychology" и др.). У нас до этого пока далеко. Однако вполне возможно было бы уже сейчас выделить нейропсихологию в отдельную специальность и изменить систему подготовки нейропсихологов в соответствии с международными стандартами. Было бы целесообразно создать государственную программу поддержки луриевской нейропсихологической школы. В настоящее время она существует в основном в режиме "выживания", когда практические формы деятельности (в виде различной помощи населению) преобладают над научными. Однако развитие нейропсихологии (и сохраниение школы) связано, прежде всего, с развитием ее научного потенциала, что требует высоких современных технологий.

Луриевская нейропсихология занимает особое положение среди психологических дисциплин, поскольку она изучает важнейшую междисциплинарную проблему - "мозг и психика", вокруг которой исторически происходят острые дискуссии. Как известно, в наши дни в науке процветает "плюрализм", происходит размывание научных критериев, границ между научным и псевдонаучным знанием и, даже, - между наукой и религией. В этой ситуации луриевская нейропсихология утверждает и развивает естественнонаучные материалистические позиции в психологии, конкретизируя естественнонаучное материалистическое понимание мозговых механизмов психических процессов. И в этом - ее большая методологическая, мировоззренческая роль, которая важна и в контексте общего состояния науки (особенно тех ее отраслей, которые связаны с психикой человека) и с точки зрения подготовки психологов разного профиля - для формирования их профессионального мировоззрения.

Луриевская нейропсихологическая школа - одна из самых известных отечественных психологических школ, созданных в стенах Московского университета, продолжает и развивает традиции луриевской нейропсихологии и, тем самым, вносит свой вклад в борьбу за рациональную науку, основанную на рациональном знании.

Луриевская нейропсихология и луриевская нейропсихологическая школа - представляют собой ценное достояние отечественной и мировой науки. Вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам, она жива и имеет большие перспективы развития.

БИБЛИОГРАФИЯ²¹

1. Арсенина Н.В. Динамика восстановления высших психических функций у больных с закрытой черепно-мозговой травмой передних отделов мозга. Автореф. канд. дис. М., 1985.

2. Атлас. Нервная система человека. Строение и нарушения. / Под ред. Ю.В. Микадзе, В.М. Астапова. М., 1997, 2001, 2003.

3. Ахутина Т.В. Здоровьесберегающие технологии обучения: нейропсихологический подход. // Школа здоровья, 2002, № 4.

4. Ахутина Т.В. и др. Методы нейропсихологического обследования детей 6 — 8 лет // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1996. № 2. С. 51 — 58.

5. Ахутина Т.В. Л.С. Выготский и А.Р. Лурия, становление нейропсихологии // Вопросы психологии 1996. № 5. С. 83 — 98.

6. Ахутина Т.В. Нейролингвистическй подход к диагностике трудностей обучения. // В кн. Проблемы социальной психологии и психодиагностика отклоняющегося развития. М., Изд-во Мин. общ. и проф. образ., 1998.

7. Ахутина Т.В. Порождение речи: нейролингвистический анализ синтаксиса. М., МГУ, 1989.

8. Ахутина Т.В., Пылаева Н.М. Будь внимателен! / Метод. пособие по развитию навыков программирования и контроля действий. М., Новые учебные технологии, 1997.

9. Ахутина Т.В., Пылаева Н.М. Диагностика развития зрительно-вербальных функций. М., Academia, 2003.

10. Бабаджанова Н.Р. Изучение тактильных функций у больных с поражениями теменных областей левого и правого полушарий мозга. Автореф. канд. дис. М., 1984

11. Балашова Е.Ю. Нарушения пространственных функций при сосудистых и атрофических деменциях позднего возраста. Автореф. канд. дис. М., 1995.

12. Балашова Е.Ю. Особенности пространственной организации произвольных движений при старении // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1996. № 2.

13. Батова Н.Я. Нарушения эмоций при поражении лобных долей мозга. Автореф. канд. дис. М., 1985.

14. Будыка Е.В. Медико-психологический анализ здоровья студентов. Автореф. канд. дис. М., 1992.

15. Буклина С.Б. Клинико-нейропсихологические синдромы артериовенозных мульформаций. // Автореф. докт. дис., М., 2001.

16. Визель Т.Г. Нейролингвистический анализ индивидуальных вариантов афазии. Автореф. докт. дис., М., 2002.

17. Владимиров А.Д., Хомская Е.Д. Процессы экстраполяции в глазодвигательной системе. М., Наука, 1981.

18. Гагошидзе Т.Ш. Нарушение наглядно-образного мышления до и после стереотаксических операций на подкорковых образованиях. Автореф. канд. дис. М., 1984.

19. Гасимов Ф.М. Особенности вербальных и невербальных функций при различных типах межполушарной асимметрии мозга. Автореф. канд. дис. М., 1992.

20. Глозман Ж.М. и др. Возрастные особенности нейропсихологических расстройств при болезни Паркинсона // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1994. № 3.

21. Глозман Ж.М. Исследование структуры лексикона больных с корковыми и подкорковыми поражениями мозга // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1996. № 2.

22. Глозман Ж.М. Количественная оценка данных нейропсихологического обследования. М., Центр лечебной педагогики, 1999.

23. Глозман Ж.М. Личность и нарушения общения. М., МГУ, 1987.

24. Глозман Ж.М., Таппер Д. Опыт комплексного нейропсихологического исследования с использованием отечественных и американских методов // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1994. № 1.

25. Гогитидзе Н.В. Динамика нейропсихологических синдромов под влиянием различных нейротропных средств у больных с черепно-мозговой травмой. Автореф. канд. дис. М., 1990.

26. Голод В.И. Функциональная асимметрия мозга у детей с нарушениями речевого развития. Автореф. канд. дис. М., 1985.

27. Гончаров О.А. Нарушения невербального мышления у больных с локальными поражениями мозга. Автореф. канд. дис. М., 1988.

28. Горина И.С. Нейропсихологические синдромы нарушения психических функций у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Автореф. канд. дис. М., 2000.

29. Ениколопова Е.В. Динамическая организация интеллектуальной деятельности (нейропсихологическое исследование). Автореф. канд. дис. М., 1992.

30. Кайро Э.В. Опознание зрительных стимулов в норме и при поражении лобных долей мозга. Автореф. канд. дис. М., 1979.

31. Квасовец С.В. Пространственная синхронизация биопотенциалов при эмоциях в норме и у больных с локальными поражениями мозга. Автореф. канд. дис. М., 1980.

32. Ковязина М.С., Ермолаев Д.В. Межполушарная асимметрия и параметры эмоций. // Вестник МГУ. Сер. 14 "Психология", 1999, № 2.

33. Ковязина М.С., Максименко М.Ю. Нейропсихологический анализ нарушений зрительно-гностических функций. // Ж. неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова, 1998, № 3.

34. Корсакова Н.К. Нейропсихология позднего возраста: обоснование концепции и прикладные аспекты // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1996. № 2.

35. Корсакова Н.К. Прехт Н.Ю. О принципе динамичности в концепции А.Р.Лурия (модель нормативного старения). // Вопросы психологии, 2002, № 4.

36. Корсакова Н.К., Балашова Е.Ю. Особенности памяти в пожилом возрасте. // В сб. "Справочник по диагностике и лечению заболеваний у пожилых" /под ред. Л.И.Дворецкого и Л.Е.Лебезника. М., Новая волна-Оникс, 2000.

37. Корсакова Н.К., Балашова Е.Ю. Особенности памяти у пожилых людей. // В кн. "Пожилой больной" /под ред. Е.Н.Дворецкого. М., 1999.

38. Корсакова Н.К., Микадзе Ю.В., Балашова Е.Ю. Неуспевающие дети: нейропсихологическая диагностика трудностей в обучении младших школьников. М., Пед. об-во России, 2001.

39. Корсакова Н.К., Московичюте Л.И. Клиническая нейропсихология. М., МГУ, 1988.

40. Корсакова Н.К., Московичюте Л.И. Подкорковые структуры мозга и психические процессы. М., МГУ, 1985.

41. Костерина Э.Ю., Краснов В.Н., Хомская Е.Д. Возможности нейропсихологии при оценке эффективности психофармакотерапии // Материалы Европейского Конгресса по психиатрии. Женева, 1997.

42. Костерина Э.Ю., Краснов В.Н., Хомская Е.Д. Нейропсихологические синдромы у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС: Материалы 10-го Международного съезда психиатров. Мадрид, 1996.

43. Котик Б.С. Межполушарное взаимодействие в речевых процессах при билингвизме. Автореф. докт. дис. М., 1989.

44. Котик Б.С. Межполушарное взаимодействие у человека / Под ред. Е.Д. Хомской. Ростов-на-Дону, 1992.

45. Кроткова О.А. Восстановление памяти у нейрохирургических больных. Автореф. канд. дис. М., 1981.

46. Курганский А.В., Ахутина Т.В. Трудности в обучении и серийная организация движений у детей 6 — 7 лет // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1996. № 2.

47. Лазарев В.В. Особенности мозговой организации различных видов психической деятельности. Автореф. канд. дис. М., 1977.

48. Лебединский В.В. Нарушение психического развития в детском возрасте. М., Academia, 2003.

49. Лурия А.Р. Высшие корковые функции и их нарушения при локальных поражениях мозга. М., МГУ, 1962, 1969, 2000.

50. Лурия А.Р. Мозг и психические процессы. В 2 т. М., Педагогика, 1963 (1 т.); 1970 (2 т.).

51. Лурия А.Р. Нейропсихология памяти. М., МГУ, т.1, 1974, т.2, 1976.

52. Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М., МГУ, 1975.

53. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М., МГУ, 1973 (1 изд.), Academia, 2002 (2 изд.).

54. Лурия А.Р. Природа человеческих конфликтов /под ред. В.И.Белопольского. М., Cogito-centre, 2002.

55. Лурия А.Р. Психологическое наследие /Сб. под ред. Ж.М.Глозман, Д.А.Леонтьева, Е.Г.Радковской. М., Смысл, 2003.

56. Лурия А.Р. Этапы пройденного пути: Научная биография / Под ред. Е.Д. Хомской. М., МГУ, 1982.

57. Лурия А.Р. Язык и сознание / Под ред. Е.Д. Хомской. М., 1979.

58. Лурия А.Р. и современная психология / Под ред. Е.Д. Хомской, Л.С. Цветковой, Б.В. Зейгарник. М., МГУ, 1982.

59. Лурия А.Р. и психология ХХI века. Сб. докладов П Международной конференции памяти А.Р.Лурия /под. ред. Ж.М.Глозман, Т.В.Ахутиной, Д.Таппера. М., РПО., 2003.

60. Максименко М.Ю. Особенности направленной и ненаправленной нейропсихологической коррекции школьной неуспеваемости детей младшего и школьного возраста // Школа здоровья. 1996. Т. 3. № 4.

61. Малова Ю.В. Межполушарное взаимодействие в двигательной сфере (в норме и у больных с локальными поражениями мозга). Автореф. канд. дис. М., 1991.

62. Манелис Н.Г. Нейропсихологический анализ состояния высших психических функций у детей с разными вариантами дизонтогенеза // Школа здоровья. 1996. Т. 3. № 4.

63. Манелис Н.Г. Сравнительный нейропсихологический анализ формирования ВПФ у здоровых детей и детей с аутистическими расстройствами. Автореф. канд. дис., М., 2000.

64. Манелис Н.Г., Касаткин В.Н., Горина И.С., Виноградова Н., Чиркова О.Ю. Нейропсихологическая модель мозговой организации ВПФ у детей, страдающих бронхиальной астмой // "Вопросы психологии", 2000, № 1.

65. Маршинин Б.А. Изучение биоэлектрических показателей произвольных движений у больных с локальными поражениями мозга. Автореф. канд. дис. М., 1981.

66. Микадзе Ю.В. Дифференциальная нейропсихология детского возраста. // Вопросы психологии, 2002, № 4.

67. Микадзе Ю.В. Нейропсихологическая диагностика способности к обучению // Вестник МГУ. Сер. 14. "Психология", 1996. № 2.

68. Микадзе Ю.В. Нейропсихология индивидуальных различий в детском возрасте. Автореф. докт. дис. М., 1999.

69. Микадзе Ю.В. Организация мнестической деятельности у больных с локальными поражениями мозга. Автореф. канд. дис. М., 1979.

70. Микадзе Ю.В., Корсакова Н.К. Нейропсихологическая диагностика и коррекция младших школьников. М., "Интетекс", 1994.

71. Микадзе Ю.В., Солнцева Г.Н., Волков А.М. Деятельность: структура и регуляция. М., МГУ, 1987.

72. Моносова А.Ж. Анализ особенностей эмоциональной сферы в норме и при аффективных расстройствах методом обонятельной стимуляции. Автореф. канд. дис. М., 1994.

73. Москвин В.А. Межполушарные отношения и проблема индивидуальных различий. М.-Оренбург, МГУ - ИПК ОГУ, 2002.

74. Москвин В.А. Профили латеральности и некоторые особенности психических процессов (в норме и патологии). Автореф. канд. дис. М., 1990.

75. Нейропсихологическая диагностика: В 2 ч. / Под ред. Е.Д. Хомской. М., Воениздат, 1994.

76. Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга / Под ред. Е.Д. Хомской. М., Наука, 1986.

77. Нейропсихология и психофизиология индивидуальных различий (под ред. Е.Д.Хомской, В.А.Москвина). М.-Оренбург, 2000.

78. Нейропсихология сегодня / Под ред. Е.Д. Хомской. М., МГУ, 1995.

79. Нейропсихология: Тексты / Под ред. Е.Д. Хомской. М., МГУ, 1984.

80. Нейрофизиологические механизмы внимания / Под ред. Е.Д. Хомской. М., МГУ, 1979.

81. Нейрофизиологические основы психической деятельности. Т. 24. Сер. Итоги науки и техники / Под ред. Е.Д. Хомской. М., Изд. ВИНИТИ, 1979.

82. Некрасова Е.М. Особенности познавательной деятельности и эмоционально-личностной сферы у больных артериальной гипертензией при ранних и обратимых формах нарушений мозгового кровообращения. Автореф. канд. дис. М., 1987.

83. Новые методы нейропсихологического исследования / Под ред. Е.Д. Хомской. М., Наука, 1989.

84. Олива Л. Нейропсихологическое исследование спонтанной динамики нарушений речи при афазиях. Автореф. канд. дис. М., 1984.

85. Ольшанский Д.В. Нарушения эмоционально-личностной сферы у больных с поражением лобных долей мозга. Автореф. канд. дис. М., 1979.

86. Осмина Е.В. Нейропсихологический анализ нарушений психического отражения времени при локальных поражениях мозга. Автореф. канд. дис. М., 1992.

87. Полонская Н.Н. Исследование употребления глаголов у больных с афазией. Автореф. канд. дис. М., 1978.

88. Поляков В.М. Изменения психических процессов под влиянием направленных фармакологических воздействий. Автореф. канд. дис. М., 1986.

89. Привалова Н.Н. Нейропсихологический анализ нарушений высших психических функций у больных с сотрясением головного мозга. Автореф. канд. дис. М., 1991.

90. Проблемы афазии и восстановительного обучения: В 2 т. / Под ред. Л.С. Цветковой. М., МГУ, 1979.

91. Проблемы нейропсихологии (психофизиологические исследования) / Под ред. Е.Д. Хомской, А.Р. Лурия. М., Наука, 1977.

92. Психология аномального развития ребенка. Хрестоматия. /Под ред. В.В.Лебединского, М.К.Бардышевской. т.1,2. М., МГУ, Высшая школа, Че-Ро; 2002.

93. Психология детей с нарушениями развития. Хрестоматия /под ред. В.М.Астапова и Ю.В.Микадзе. С.-Пб., Питер, 2001.

94. Рощина И.Ф. Структура и динамика нейропсихологических синдромов при сенильной деменции. Автореф. канд. дис. М., 1993.

95. Сб. докладов "I Международная конференция памяти А.Р.Лурия". /под ред. Е.Д.Хомской, Т.В.Ахутиной. М., РПО, 1998.

96. Семенович А.В. Нейропсихологическая диагностика и коррекция в детском возрасте. М., Academia, 2002.

97. Семенович А.В. Межполушарная организация психических процессов у левшей. М., МГУ, 1991.

98. Семенович А.В., Умрихин С.О., Цыганок А.А. Нейропсихологический анализ школьной неуспеваемости // Журнал высшей нервной деятельности человека. 1992. № 1.

99. Симерницкая Э.Г. Доминантность полушарий, нейропсихологические исследования. М., МГУ, 1978.

100. Симерницкая Э.Г. Методика экспресс-диагностики "Лурия-90" М., общество "Знание", 1991.

101. Симерницкая Э.Г. Мозг человека и психические процессы в онтогенезе. М., МГУ, 1985.

102. Симерницкая Э.Г., Московичюте Л.И. О синдромах нарушений межполушарного взаимодействия при очаговых поражениях мозга // Нейропсихология-77. София, 1977.

103. Симерницкая Э.Г., Скворцов Н.А. Методика адаптированного нейропсихологического исследования для детских невропатологов. М., 1988.

104. Схема нейропсихологического исследования / Под ред. А.Р. Лурия. М., МГУ, 1973.

105. Схема нейропсихологического исследования высших психических функций и эмоционально-личностной сферы у лиц с пограничными состояниями ЦНС: Методич. пособие / Под ред. Е.Д. Хомской. М., МГУ, 1994.

106. Федоровская Е.А. Нарушения цветовых функций у больных с локальными поражениями мозга. Автореф. канд. дис. М., 1985.

107. Функции лобных долей мозга / Под ред. Е.Д. Хомской, А.Р. Лурия. М., Наука, 1982.

108. Хомская Е.Д. Александр Романович Лурия: Научная биография. М., Воениздат, 1992, N.-Y., 2001.

109. Хомская Е.Д. Достижения отечественной нейропсихологии в изучении проблемы "Мозг и психика". // Психологический журнал, 2001, № 3.

110. Хомская Е.Д. Еще раз о проблеме факторов в нейропсихологии // Актуальные проблемы психологии и нейропсихологии / Отв. ред. А.Н. Лебедев, Б.А. Маршинин. М., ИП РАН, 1991.

111. Хомская Е.Д. и др. Методы оценки межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия. М., МГУ, 1995.

112. Хомская Е.Д. и др. Нейропсихология индивидуальных различий. М., РПО, 1997.

113. Хомская Е.Д. Идеи системности в трудах Л.С. Выготского и А.Р. Лурия // Научное творчество Л.С. Выготского и современная психология: Тезисы докл. Всесоюзн. конф. 23 — 25 июня 1981 г. М., 1981.

114. Хомская Е.Д. Изучение биологических основ психики с позиций нейропсихологии. // Вопросы психологии, 1999, № 3.

115. Хомская Е.Д. Клиническая психология и нейропсихология: целое и часть? // Вопросы психологии, 2003, № 5.

116. Хомская Е.Д. Методологические и теоретические проблемы в трудах А.Р. Лурия // Вопросы психологии, 1983. № 1.

117. Хомская Е.Д. Нейропсихология индивидуальных различий // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1996. № 2.

118. Хомская Е.Д. Нейропсихология эмоций: гипотезы и факты. // Вопросы психологии, 2002, № 4.

119. Хомская Е.Д. Нейропсихология. М., МГУ, 1987, 2002, С.-Пб., Питер, 2003.

120. Хомская Е.Д. Некоторые итоги нейропсихологического изучения лиц, участвовавших в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС // Социальная и клиническая психиатрия. 1995. № 4.

121. Хомская Е.Д. О методологических проблемах современной психологии // Вопросы психологии, 1997. № 3.

122. Хомская Е.Д. Роль Л.С. Выготского в творчестве А.Р. Лурия // Вопросы психологии, 1996. № 5.

123. Хомская Е.Д. Системные изменения биоэлектрической активности мозга как нейрофизиологическая основа психических процессов // Естественнонаучные основы психологии / Под ред. А.А. Смирнова, А.Р. Лурия, В.Д. Небылицына. М., Педагогика, 1978.

124. Хомская Е.Д. Сознание как проблема нейропсихологии. // Вестник МГУ. Сер. 14 "Психология", 1999, № 4.

125. Хомская Е.Д., Батова Н.Я. Мозг и эмоции. М., МГУ, 1992, 1998.

126. Хомская Е.Д., Ефимова И.В. К проблеме типологии индивидуальных профилей межполушарной асимметрии мозга // Вестн. МГУ. Сер. 14. Психология. 1991. № 4.

127. Хомская Е.Д., Ефимова И.В., Сироткина Е.Б. Межполушарная асимметрия произвольной регуляции интеллектуальной деятельности (к проблеме психодиагностики) // Вопросы психологии, 1988. № 6.

128. Хомская Е.Д., Каекина М.А. Экспериментальные исследования эмоций методом оценки запахов у лиц с различными профилями латеральной организации мозга // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1993. № 3.

129. Хомская Е.Д., Рыжова И.А. Компьютерное изучение произвольной регуляции движений у лиц, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС // Социальная и клиническая психиатрия. 1996. № 4.

130. Хомская Е.Д., Скакун К. Особенности вербальных семантических связей у больных с поражением лобных долей мозга // Вопросы психологии, 1985. № 2.

131. Хомская Е.Д., Федоровская Е.А. Уровневая организация цветовых функций // Проблема цвета в психологии / Под ред. А.А. Митькина, Н.Н. Корж. М., Наука, 1993.

132. Хрестоматия по нейропсихологии /под ред. Е.Д.Хомской. М., Изд. РПО, 1999, 2003.

133. Цветкова Л.С. Афазия и восстановительное обучение. М., МГУ, 1988.

134. Цветкова Л.С. Методика диагностического нейропсихологического обследования детей. М., 1997.

135. Цветкова Л.С. Мозг и интеллект. М., 1995.

136. Цветкова Л.С. Нейропсихологическая реабилитация. М., МГУ, 1985.

137. Цветкова Л.С. Нейропсихология и восстановление высших психических функций. М., 1990.

138. Цветкова Л.С., Ахутина Т.В., Пылаева Н.М. Методика оценки речи при афазии. М., МГУ, 1981.

139. Цветкова Л.С., Глозман Ж.М. Аграмматизм при афазии. М., МГУ, 1978.

140. Чернобыльский след: Медико-психологические последствия радиационного воздействия: В 2 ч. / Под ред. М.И. Бобневой. М., ИПАН, 1992.

141. Шафиева Э.И. Восприятие эмоционально-экспрессивных лиц у больных с локальными поражениями мозга: Автореф. канд. дис. М., 1990.

142. Шкловский В.М. Социально-психологические аспекты реабилитации больных с афазией // Журн. невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Вып. 2. 1982.

143. Шкловский В.М., Визель Т.Г., Боровенко Т.Г. О возможности использования невербальных символических уровней коммуникации у больных с афазией // Дефектология. 1982. № 2.

144. Шуаре М.О. Нарушения интеллектуальных процессов при локальных поражениях мозга. Автореф. канд. дис. М., 1979.

145. Эрдели А.К. Исследование функциональной асимметрии тактильного восприятия // Вопросы психологии, 1979. № 2.

Учения А.Р.Лурия об афазии и восстановлении высших

психических функций при локальных поражениях мозга

Л.С.Цветкова

История развития учений об афазии и восстановлении

высших психических функций: классический и ранний луриевский периоды

А.Р.Лурия, выдающийся ученый, широко известный в нашей стране и за рубежом, был создателем отечественной нейропсихологии, которая приобрела широкую популярность во многих странах мира еще при его жизни. Не меньшую популярность во всем мире имеют и созданные им учения об афазии и восстановлении высших психических функций (ВПФ), и прежде всего речи. Заметим, что луриевские учения об афазии и о возможности восстановления высших психических функций появились раньше, чем сама нейропсихология как наука. Эти два учения стали ее основой, фундаментом, а впоследствии ее структурными частями [30].

Исследования афазии насчитывают не одно столетие. Много лет длились попытки исследователей найти ответ на вопросы - возможно или невозможно восстановление речи при афазии, и если возможно, то какие пути и методы ведут к преодолению этого дефекта. Интерес к названным областям научного знания возник очень давно. Здесь невозможно назвать всех ученых, в разные годы занимавшихся этими проблемами, поэтому перечислим имена лишь некоторых из них. В XIX в. это Марк и Густав Дакс, П.Брока, К.Вернике, Дж.Х.Джексон, А.Пик, К.Клайст. В конце XIX-начале ХХ вв. - П.Мари, Г.Хэд, К.Гольдштейн, Ж.Вепман, В.М.Бехтерев, В.Кожевников, Г.И.Россолимо, М.Б.Кроль. В 30-е гг. прошлого столетия - Л.С.Выготский и А.Р.Лурия, позднее - Э.С.Бейн, В.М.Коган, С.Л.Рубинштейн, А.Н.Леонтьев, А.В.Запорожец, Б.Г.Ананьев, М.С.Лебединский, К.Гольдштейн, Х.Экаен, Лермит, Зангвил и др. Начиная с 60-х гг. ХХ столетия афазия привлекла внимание лингвистов и психолингвистов (В.Иванов, Р.Якобсон, А.А.Леонтьев, А.А.Брудный, Н.В.Уфимцева, А.С.Штерн, Р.М.Фрумкина и др.).

История становления и развития учения об афазии и поиска возможностей и путей ее преодоления полна драматизма. На протяжении многих лет представления о локализации психических функций в мозге коренным образом изменялись. Одно из них известно как учение об узком локализационизме: в его рамках утверждалось, что существуют постоянные “мозговые органы” или “центры” и имеет место некий “изоморфизм” между психическими процессами и мозговым субстратом. Это учение вступило в противоречие с целым рядом научных и клинических фактов и с новыми областями научного знания. Его сменило другое направление – антилокализационизм, исходивший из представлений об эквипотенциальности мозговой коры и невозможности локализации речи и других высших психических функций в отдельных участках мозга. В течение 150-200 лет эти два механистических учения, в которых менялись лишь названия, но не сущность, сменяли друг друга. Оба они оказались несостоятельными.

Весь путь развития учения об афазии и учения о восстановлении высших психических функций отмечен кризисами, причиной которых было отсутствие методологии и теории. Особое место занимает кризис 10-30-х гг. ХХ в. Этот период известный невролог Г.Хэд назвал "хаосом", сопровождающимся мешаниной понятий и терминов, взятых из различных дисциплин [48]. Дж.Х.Джексон, а позднее Л.С.Выготский, А.Р.Лурия, М.Критчли отмечали, что все кризисы происходили из-за отсутствия адекватной теории, методологии; принимались во внимание только факты; отсутствовало понимание необходимости их глубокого осмысления [13, 14, 17]. Подобная ситуация привела к тому, что многие ученые стали пессимистически оценивать возможности развития этой области знания. Некоторые исследователи в те же годы писали о невозможности восстановления речи при афазии [48].

История показывает, что ни узкий локализационизм, ни антилокализационизм, ни идеалистические представления, сменившие последний, не дали ничего нового для развития учения об афазии и “сошли со сцены”. Однако считать, что эти представления ушли в прошлое и являются лишь историей, было бы большим заблуждением В 50-е гг. ХХ столетия концепция узкого локализационизма и так называемых “мозговых центров” была выражена в представлениях, согласно которым мозг человека является конгломератом отдельных морфологических “органов”.

А.Р.Лурия отмечал, что в 60-70-е гг. ХХ в. снова были предприняты попытки решить вопрос об отношении психических процессов к мозгу с тех же психоморфологических позиций. Это заставляет признать, что подобные ( в корне неверные ) механистические подходы очень живучи.

В силу каких причин такая система взглядов, слабая в своих теоретических основах и не всегда соответствовавшая клиническим фактам, смогла продержаться в неврологии более 150 лет? Как считал А.Р.Лурия, такими причинами были “закон игнорирования отрицательной информации”, пренебрежение к теоретическому анализу фактов, “теоретическая беззаботность” и простота предложенных взглядов. Этим же он объяснял абсолютно неправильную даже для своего времени ( но тем не менее широко используемую в современной практике как за рубежом, так и в нашей стране ) классификацию афазий Вернике-Лихтгейма. Чтобы преодолеть кризис в этой области, необходимо было создать новые учения об афазии и о восстановлении речи [12, 13].

Эту задачу и взял на себя А.Р.Лурия. В своей научной автобиографии он писал о начале своей совместной с Л.С.Выготским работы по изучению афазии и высших психических функций в 30-х гг. прошлого века: “Мы знали …, что успех нашей работы зависит от гораздо более глубокого понимания структуры высших психических функций, а эта линия исследования тогда еще только начиналась” [35,с.121]. Л.С.Выготский считал, что проблема восстановления высших психических функций при локальных поражениях мозга, и прежде всего речи при афазии, связана с решением двух вопросов: 1) о генезе и структуре высших психических функций и 2) о локализации высших психических функций в головном мозге, т. е. о взаимодействии и взаимовлиянии мозга и психики [4].

После смерти Л.С.Выготского А.Р.Лурия продолжал размышлять над этими проблемами. Вот что он пишет в своей автобиографии: “Период с 1937 по 1941 гг. был заполнен моей первой серьезной работой по нейропсихологии” (это случилось под влиянием идей Л.С.Выготского и совместной работы с ним) [35,с.122]. “Первой проблемой, которая привлекла мое внимание, была проблема нарушений речи, объединявшихся… под общей рубрикой “афазия” [там же, с.123]. По мнению А.Р.Лурия, для преодоления кризиса в учениях об афазии и восстановлении высших психических функций необходимо вывести клинические исследования речевых расстройств за пределы эмпирического описания наблюдаемых фактов, создать научную базу для их разработки, основываясь на достижениях целого ряда смежных наук. В этот период его исследования “представляют попытку пересмотра учения об афазии в свете общей мозговой патологии, с одной стороны, и психологического анализа речевых процессов - с другой ( выделено мною. - Л.Ц. ) [ 12, с.5]; в них ставятся задачи перехода от описания дефекта к его анализу, создания концептуального аппарата нейропсихологии, афазиологии и восстановления высших психических функций, разработки теоретических принципов восстановления речи при афазии.

Основой нового понимания психологического содержания и морфо-физиологического обеспечения афазии выступило учение А.Р.Лурия о факторе, а также о нейропсихологическом симптоме и синдроме, которые стали инструментами качественного анализа нарушений высших психических функций, в том числе речи. Это позволило дать новое определение афазии, создать новую классификацию афазий и найти принципиально иной подход к пониманию их связи с мозгом. “Основные формы речевых расстройств, - писал А.Р.Лурия, - конечно не могут исчерпываться нарушением речевых образов слов или невозможностью произнести те или иные слова. Существеннейшие формы нарушений речи неизбежно должны проявляться в дезинтеграции тех обобщений, которые скрыты за словом, с одной стороны, и в распаде предикативной функции речи, воплощении целого замысла в речевом высказывании, с другой стороны” [14, с.52]. А.Р.Лурия рассматривал афазию прежде всего как психологическое образование и нарушение речи, а не языка, как стали рассматривать ее в 70-х гг. ХХ в. многие исследователи. Так, М.Критчли писал, что афазия является проблемой, лежащей “в пределах компетенции лингвистики” [8, с.31].

В своей работе в области изучения мозговых поражений А.Р.Лурия придавал первостепенное значение психологическому анализу нарушений речи при афазии, а также и других высших психических функций.

В первую очередь А.Р.Лурия пересмотрел существовавшие в науке представления о трех классических формах афазии, их строении, генезисе и механизмах - моторной афазии (Брока), сенсорной афазии (Вернике) и семантической, или амнестической афазии (Хэд). Изучая моторную форму афазии, которая, согласно мнению Брока, возникала при поражении нижних отделов премоторной коры левого полушария ( “центра двигательных образов речи”), А.Р.Лурия выделил и описал две формы моторной афазии как разные по механизмам возникновения и топике поражения зон коры мозга.

Новые представления о моторных афазиях, их патогенезе и психофизиологических механизмах основывались на идеях Н.А.Бернштейна об организации движений. В трудах Бернштейна было установлено, что регуляция движений осуществляется не только эфферентными нервными импульсами, приводящими в действие мышечные нейроны, но и афферентными, посылающими в мозг сигналы о положении конечностей в пространстве, о степени напряжения мышц, о силе, направлении и размахе движений и др. [3]. С этих позиций А.Р.Лурия была заново исследована моторика речи и помимо афферентной моторной афазии, при которой нарушаются артикуляторные движения (больные не могут найти позу артикуляторного аппарата - языка, губ при произнесении звуков из-за дефектов кинестетики) выделена и эфферентная моторная афазия, связанная с нарушением серийной, сукцессивной организации движений артикуляторного аппарата, т.е. кинетики речи.

Изучая сенсорную афазию, которую К.Вернике вслед за П.Брока рассматривал как результат поражения “центра”, в котором локализуются “сенсорные образы слов”, А.Р.Лурия обнаружил, что все ее симптомы (нарушение понимания и повторения речи, называния и поиска слов в спонтанной речи и др.) вторичны или системно связаны с последствиями основного дефекта - нарушением фонематического слуха.

Семантическую афазию некоторые исследователи называли амнестической; другие считали, что этот дефект отражает поражение зон мозга, в которых “хранятся моторные следы”; третьи рассматривали ее как результат распада “категориального мышления” и “способности к абстрагированию” [47 и др.]. А.Р.Лурия сумел показать, что в случае семантической афазии у больных нарушаются логические операции, включающие пространственный и квазипространственный анализ и синтез, нарушается понимание логико-грамматических конструкций. Возникает эта афазия при поражении сложнейшей третичной мозговой зоны - зоны ТРО левого полушария.

Разработка различных аспектов учения об афазии и методов восстановительного обучения началась во время Великой Отечественной войны, в первые месяцы которой А.Р.Лурия было поручено организовать тыловой восстановительный госпиталь. Он находился в поселке Кисегач близ Челябинска. Здесь А.Р.Лурия начал работу с группой московских сотрудников, в которую входили такие известные психологи и физиологи, как С.Л.Рубинштейн, Б.Г.Ананьев, Э.С.Бейн, В.М.Коган, Ф.В.Бассин, С.Н.Блинков и др., а также врачи и логопеды. “Перед нами стояли две основные задачи, - писал А.Р.Лурия. - Во-первых, мы должны были разработать методы диагностики локальных мозговых поражений… Во-вторых, … разработать рациональные, научно обоснованные методы восстановления нарушенных психических функций” [18, с.130]. (Работа над этими задачами продолжалась и после войны. Они остаются актуальными и в настоящее время.) А.Р.Лурия, его ученики и сотрудники прослеживали динамику афазических расстройств на разных этапах болезни. Как отмечал известный невролог, в то время директор Института неврологии академик Н.И.Гращенков, это давало новое теоретическое освещение изучаемых расстройств. А.Р.Лурия в предисловии к книге “Травматическая афазия” писал, что настало время вывести клинические исследования различных расстройств за пределы описания наблюдаемых фактов и собирания фактов, создать опору учения об афазии на успехах целого ряда смежных наук [12].

Широкое внедрение в клинику методов психологического и психофизиологического исследования позволило разработать и теоретически обосновать методы восстановительной терапии [12] и тем самым создать основы новых учений об афазии и восстановлении высших психических функций путем пересмотра представлений об афазии в свете общей мозговой патологии, с одной стороны, и психологического анализа строения речевых процессов – с другой [13].

Принцип психологического анализа нарушений не только речи, но и других ВПФ был разработан А.Р.Лурия вслед за величайшим английским неврологом XIX - начала ХХ вв. Дж.Х.Джексоном, который характеризовал природу афазии как психологическую проблему. “Снова и снова приходится повторять, - писал он, - что речь и слова - это психические явления, хотя, конечно, они имеют, как и все психические категории, анатомический субстрат, но речь не сводится к анатомическим и физиологическим структурам" [6, с.38 ]. .А.Р.Лурия также считал, что афазия является нарушением не языка, а речи.

Не представляется возможным описать и проанализировать всю работу А.Р.Лурия и его сотрудников из-за огромного объема клинического и экспериментального материала. Еще раз обратим внимание на то, что А.Р.Лурия не только преодолел вековой кризис в области исследований афазии, но и создал принципиально новую теорию, которая стала фундаментом нейропсихологии. Разработанные А.Р.Лурия вместе с учениками и сотрудниками (его научной школой) новые представления об афазии и восстановлении высших психических функций основывались на колоссальном экспериментальном и клиническом материале, полученном в процессе работы с больными, а также с бойцами с огнестрельными проникающими ранениями. Работа велась с применением психологических, нейропсихологических и неврологических методов. На основе этого материала была создана новая классификация афазий.

Были открыты и описаны новые формы афазии - афферентная моторная,

акустико-мнестическая, динамическая; принципиально пересмотрены представления о семантической афазии Хэда, об амнестической афазии и др. Была заново описана локализация каждой формы афазии с учетом их взаимосвязи и интеграции, а не дифференциации и изолированности.

Представляет большой интерес новый подход А.Р.Лурия к проблеме мозговой локализации высших психических функций ( и в частности речи ). В решении этой проблемы он считал важным отказ “от концепции прямой локализации психических процессов… и замену этой классической задачи другой, требующей анализа того, как именно меняется психическая деятельность при различных локальных поражениях мозга и какие именно факторы вносит каждый из аппаратов головного мозга в построение сложных форм психической деятельности. Эта новая задача определяет генеральный путь нейропсихологии…” [ 17, с.83 ]. Такое представление является определяющим в учении о системной и динамической локализации высших психических функций. Этот подход позволил А.Р.Лурия выделить речевую (и афазическую) зону в коре левого полушария мозга. В эту зону входят задне-лобные, нижне-теменные, верхне-височные, средне-височные области мозга и зона ТРО; в каждой из них локализуется определенный фактор и синдром афазии. В соответствии с разработанным А.Р.Лурия, Л.С.Выготским и А.Н.Леонтьевым принципом системного строения высших психических функций, формы афазии, имеющие соответствующую локализацию, рассматриваются не изолированно, а во взаимодействии и взаимовлиянии друг на друга, в частности через посредство пограничных зон каждой области мозга. Эти важнейшие теоретические положения дали возможность А.Р.Лурия и его сотрудникам принципиально по-новому рассматривать афазию и пути ее преодоления.

Были разработаны первые научные принципы, ставшие основой диагностики афазии и восстановления высших психических функций.

1. Прежде всего необходимо найти нарушенное звено (звенья) функциональной системы.

2. Определить сохранные звенья функциональной системы.

3. Иметь в виду тесную связь между диагнозом и лечением.

4. При восстановительной работе опираться на сохранные функциональные системы и на сохранные звенья нарушенной функциональной системы.

5. Использовать внешние средства для перестройки функциональной системы.

6. Учитывать принцип обратной информации, необходимой для реорганизации функциональной системы и др.

В этот период были разработаны пути восстановления речи и других высших психических функций, которые хорошо известны широкому кругу специалистов, поэтому назовем лишь некоторые из них. Главный путь - это путь перестройки функциональных систем (внутри- и межсистемной перестройки). Был выявлен и введен в практику путь перевода функции с одного уровня организации ВПФ на другой - уровневый путь восстановления ВПФ [36, 37, 38]. Важным и работающим путем является путь растормаживания – как самостоятельный, так и сопровождающий восстановительное обучение на разных его этапах. Этот путь не всегда правильно понимают и используют. Он предполагает следование сформулированному А.Р.Лурия принципу учета сложности поражения мозга при афазии. Во-первых, поражение мозга может вызывать снижение возбудимости нервных клеток или нарушение синаптической проводимости. Во-вторых, нередко местное ранение, разрушая одно звено какой-либо функциональной системы, неизбежно выводит на некоторое время из строя всю эту систему. Такое отключение целой функциональной системы С.Монаков называл “комиссуральным диашизом”. В-третьих, А.Р.Лурия считал необходимым обращать внимание на то, что субъект реагирует на нарушение активной щадящей установкой, которую нужно преодолевать. Учет всех этих компонентов нарушения функций необходим для определения системы рациональной восстановительной терапии.

Одним из важнейших направлений, разработанных А.Р.Лурия в восстановительном обучении, является путь смысловой перестройки воспринимаемого вербального материала, которая строится на основе психологической реорганизации физиологических процессов [2]. Он ведет к преодолению физиологически дефектной работы систем - сенсорной, моторной, сенсо-моторной и др. - поскольку используемые при этом методы обращены к высшим формам работы и организации коры и к высшим уровням психической деятельности человека. Эта работа требует длительного времени и специального сознательного обучения.

А.Р.Лурия и его сотрудниками были разработаны методы восстановительного обучения и рациональной терапии, которые исходили из учета патогенеза данного нарушения, а также “… основывались на общей теории социально-исторического происхождения высших психических функций человека " [ 18, с.149-150 ]. Для обозначения сочетания этих двух направлений работы - "неврологического" и "психологического" - и был найден термин "нейропсихология".

А.Р.Лурия отмечал, что для решения массы вопросов и проблем, возникавших в ходе работы, нужны были время и сотрудники. "Мне очень повезло: я получил сильную поддержку группы молодых сотрудников (бывших студентов психологического факультета Московского университета), моих верных друзей и коллег" [ 18, с.149-150]. Далее он перечисляет фамилии этих первых в его научной школе учеников и сотрудников - Е.Д.Хомская, Л.С.Цветкова, А.И.Мещеряков, Н.А.Филиппычева, О.С.Виноградова, а также более молодых сотрудников, пришедших в лабораторию позже - Э.Г.Симерницкую, Н.К.Киященко и выражает им глубокую благодарность. Л.С.Цветкова и Н.К.Киященко (Корсакова) и сейчас продолжают работать на созданной А.Р.Лурия на факультете психологии МГУ кафедре нейро- и патопсихологии, которой он заведовал до последнего дня своей жизни. Также с момента основания кафедры здесь работала Е.Д.Хомская (1929-2004).

Мы коротко рассмотрели первый период деятельности А.Р.Лурия в области афазиологии и нейропсихологии - период становления его учений об афазии и о восстановлении высших психических функций. В заключение хочется еще раз обратить внимание на существенную роль психологического анализа дефекта и путей и методов восстановительного обучения, которую придавал ему А.Р.Лурия.

Поздний луриевский и постлуриевский периоды

исследования афазии и разработки методов восстановления высших психических функций

В 50-60 гг. прошлого века А.Р.Лурия продолжал изучение проблем афазии и восстановления восстановления высших психических функций уже в русле нейропсихологии. В это время он разработал новый вариант концептуального аппарата нейропсихологии, который определил научные основы восстановления высших психических функций и задал новые направления в афазиологии и восстановительном обучении. Объединив эти концептуальные представления, представленные во многих работах А.Р.Лурия, целесообразно разделить их на методологические и теоретические концепции.

Прежде всего это современные психологические представления о генезе, строении, распаде, прижизненном формировании высших психических функций как общественно-исторических по происхождению, опосредствованных по структуре и произвольных по способу осуществления. Как системные образования, высшие психические функции характеризуются большой подвижностью входящих в них компонентов, инвариантными являются лишь задача и конечный результат. Как отмечал Л.С.Выготский [5], высшие психические функции больше коррелируют между собой, чем с низшими психическими функциями. Общий путь, который они проходят в своем формировании, - это путь интеграции. Все указанные выше характеристики высших психических функций определяют возможность восстановления речи при афазии, а также и других высших психических функций, указывая на пути и методы преодоления дефектов. Положение о том, что высшие психические функции формируются прижизненно и являются общественно-историческими по происхождению, опосредствованными по структуре и произвольными по протеканию, является основой для создания методов восстановительного обучения. Психологический подход к пониманию афазии и путей ее преодоления мы широко использовали в своей работе в луриевском и в постлуриевском периодах.

Следующая концепция - о поведенческих функциональных системах с колоссальными компенсаторными функциями - открывает возможности для восстановления высших психических функций: при любом нарушении ведущих афферентаций на сцену выходят резервные, что позволяет работать над восстановлением нарушенной функции с опорой на них. Поведенческие функциональные системы в своем развитии подвергаются смысловой переработке благодаря участию в них лобных долей мозга. Смысловая переработка - это по сути психологическая реорганизация физиологического процесса, переводящая деятельность функциональной системы на высший уровень. Эти и ряд других важнейших характеристик и особенностей функциональной системы и делают ее основой восстановления высших психических функций. Начиная с 40-х гг. ХХ в. известные отечественные психологи ( А.Р.Лурия, С.Л.Рубинштейн, А.Н.Леонтьев, А.В.Запорожец и др. показали, что спонтанно такие перестройки функциональных систем у больных не происходят, поэтому необходимо проведение рационального и осознанного восстановительного обучения. Путь перестройки функциональных систем как одно из важнейших и эффективных средств восстановительного обучения больных с нарушениями речи при афазии, а также других высших психических функций успешно разрабатывался автором данной статьи как совместно с А.Р.Лурия, так и в постлуриевский период [19, 21, 32, 33, 36, 39, 41, 42, 52]. В последнее время в процессе нашей собственной работы появились некоторые новые идеи (68,70,72).

Третья концепция - о динамической и системной локализации высших психических функций – исходит из того положения, что мозговой основой данных функций является не какой-либо один участок мозга, а их динамические системы. Такие представления также открывают путь для разработки соответствующих методов восстановления.

Методологические концепции послужили основанием для пересмотра представлений об афазии, ее генезе, структуре, формах, локализации. Они стали основой для совершенно иного подхода к восстановлению речи при афазии, а также других высших психических функций, для создания инструментария реального и эффективного восстановительного обучения.

В 60-70 гг. ХХ в. А.Р.Лурия одновременно и последовательно работал над рядом важных для нейропсихологии и общей психологии проблем. Трудно перечислить все темы, которые разрабатывались им и его сотрудниками в этот период развития нейропсихологии, афазиологии и учения о восстановлении высших психических функций. Остановимся лишь на некоторых из них.

Велось интенсивное исследование законов работы мозга и закономерностей распада высших психических функций, продолжалась работа по изучению синдромов их нарушений - патогенеза, структуры, локализации, а также по дальнейшему развитию понятия фактора, учение о котором А.Р.Лурия считал не конечным, а всего лишь отправным пунктом всех исследований [15, 16, 17].

Особый интерес А.Р.Лурия проявлял к работе лобных долей мозга и к нарушениям высших психических функций, возникающим при их поражении. Его интересовали их функции, строение и распад [11]. Проводились работы по изучению нарушений познавательных процессов - памяти, восприятия разной модальности, мышления и др., возникающих при поражении разных зон коры мозга [ 16 и др.]

В этот период А.Р.Лурия продолжал работу (в том числе и совместно с Л.С.Цветковой) по изучению афазии, и прежде всего динамической афазии. Вышло много наших совместных публикаций, посвященных нарушениям речи и методам ее восстановления при этой форме афазии. В этих исследованиях была впервые сделана попытка пересмотра лежащего в основе этого синдрома афазии “фактора”. Была апробирована разработанная нами новая методика восстановительного обучения - методика программированного обучения; выделено и описано две формы динамической афазии [15, 16, 17, 22, 23, 31, 33, 39, 52] Строились планы дальнейших исследований динамической афазии, готовился материал для совместной монографии. Однако для решения ряда вопросов, связанных с этой проблемой, оказалось необходимым перейти к исследованию нарушений и восстановления интеллектуальной деятельности у больных с поражениями лобных и теменно-затылочных зон мозга, которое и было нами проведено. В этом исследовании впервые были выявлены и описаны три варианта лобного синдрома, обнаружены нарушения интеллектуальной деятельности при поражении лобных и теменных зон мозга ( при этом механизмы и синдромы этих нарушений оказались принципиально разными ), а также разработаны специальные программы восстановления интеллектуальной деятельности у этих групп больных. По результатам исследований написана совместная монография [21], получившая широкий резонанс и изданная впоследствии во Франции, Испании, США и других странах. В этой работе изучалась интеллектуальная деятельность у больных с семантической афазией (поражение зоны ТРО) и сравнивались последствия ее нарушения при поражении лобных долей и теменных зон мозговой коры. Эта тема получила продолжение уже в наших собственных исследованиях, результаты которых опубликованы в монографии "Мозг и интеллект" [39].

В 1970 г. на факультете психологии МГУ А.Н.Леонтьевым и А.Р.Лурия была создана "Проблемная лаборатория экспериментальной и прикладной психологии", состоящая из двух подразделений; одним из них была "Лаборатория нейропсихологии и восстановления ВПФ". Ее руководителем (1970-1974) была назначена автор этой статьи. В 1974-1989 гг. она заведовала всей "Проблемной лабораторией". Нейропсихологическое подразделение располагалось в Клинике нервных болезней 1 Московского медицинского института (ныне Клиника нервных болезней им.Кожевникова Московской медицинской академии им. Сеченова).

В состав лаборатории последовательно входили бывшие студенты факультета психологии МГУ, многие из которых писали курсовые и дипломные работы под руководством автора. Сначала в лабораторию пришли Н.М.Пылаева, Н.Г.Калита, Н..Н.Полонская, затем Т.В.Ахутина, позднее Ж.М.Глозман, А.А.Цыганок, О.А.Гончаров, М.Ю.Максименко, Е.И.Фейгенберг. В работе лаборатории активное и заинтересованное участие принимал А.Р.Лурия. В луриевский и постлуриевский периоды автором статьи совместно уже с ее учениками и сотрудниками была проделана большая и, как показало время, продуктивная для дальнейшего развития нейропсихологии, афазиологии и учения о восстановлении высших психических функций работа: практическая (диагностическая и восстановительная) и не менее интенсивная - научно-исследовательская. Исследования, проводившиеся в лаборатории с 1970 по 1990 гг., охватывали несколько направлений ( каждое из которых в свою очередь включало ряд циклов): 1) изучение нарушений речи и когнитивных процессов; 2) разработка новых технологий и путей восстановления высших психических функций; 3) разработка научных основ восстановительного обучения, содержания понятия о нейропсихологической реабилитации больных с афазией и др.

В русле первого направлении афазия исследовалась в трех аспектах - нейропсихологическом, психологическом и нейролингвистическом; каждый из них представлял собой целый цикл исследований с большим объемом работы. В нейропсихологический цикл входили такие проблемы, как изучение природы афазии; дальнейшая разработка учения о факторе и синдромах афазии, особенно сосудистого генеза; создание новой классификации афазий, необходимость которой диктовалась как практикой работы по изучению дефекта речи и его преодоления, так и развитием нейропсихологии, психологии и других смежных областей научного знания. Что касается природы афазии, то в наших экспериментальных исследованиях было выявлено, что при афазии происходит нарушение речи, а не языка. И только при семантической афазии имеет место в большей степени нарушение языка, чем речи [39, 42, 61].

При изучении синдромов афазии был использован уровневый подход. Обнаружено, что афазия является многоуровневым целостным новообразованием: одни уровни речи могут быть нарушены, а другие сохранны. Этот подход создает предпосылки для разработки новых методов преодоления. дефекта.

При дальнейшем исследовании понятия "фактор" было сформулировано его новое содержание, описана структура и выделен ряд новых факторов - таких. как сужение объема восприятия, нарушение предметных образов-представлений (акустико-мнестическая и амнестическая афазии), нарушение высших синтезов (динамическая афазия) [42 и др.]. Создана новая классификация афазий, в основу которой был положен принцип уровневого, а не иерархического подхода к афазии.

Конечно, в этом цикле исследований было еще много важнейших проблем, над которыми работали сотрудники лаборатории и автор данной статьи. Наибольший интерес представляют, пожалуй, исследования в русле психологического цикла, так как в формировании и преодолении афазии наиболее значимую роль играют социальный и психологический подходы к ее анализу и пониманию (как, впрочем, дефектов и других высших психических функций). В этом цикле исследований многое остается за пределами этой статьи. Мы остановимся лишь на: 1) анализе социального и психологического уровней в структуре афазии и их роли в ее возникновении и преодолении; 2) проблеме связи (или ее отсутствия) афазии с другими высшими психическими функциями; 3) семантической организации речи при афазии.

С помощью метода уровневого подхода к анализу дефекта нами были получены новые данные, подтверждающие идеи А.Р.Лурия и Дж.Х.Джексона о роли психологического уровня в структуре речи и афазии, а также новые данные о наличии и определенной роли социального уровня в возникновении и преодолении афазии. Наши исследования показали, что в одних случаях эти уровни нарушаются ( при сенсо-моторных формах афазии ), в других остаются более сохранными ( при динамической и семантической афазии ). Далее, наши исследования подтвердили гипотезу о том, что афазия не является нарушением только речи, изолированным от других психических процессов, которая была выдвинута автором статьи еще в 1973 г. В дальнейших исследованиях в лаборатории были обнаружены связи афазии практически со всеми высшими психическими функциями и с личностью субъекта. Так, удалось обнаружить связь афазии с предметными перцепторными образами и образами-представлениями. А.Р.Лурия принял эту идею и в дальнейшем мы совместно провели ряд экспериментов по изучению акустико-мнестической и амнестической афазии [20, 22, 38, 42]. Оказалось, что фактором, лежащим в основе этих форм афазии, является не сужение обьема слухо-речевой памяти, как считалось ранее, а нарушение предметных образов.

Поскольку образ является "узлом модальных ощущений" (А.Н.Леонтьев), а не только зрительным или слуховым феноменом, то мы предположили, что при афазии он окажется нарушенным и со стороны других модальностей. Эта гипотеза получила подтверждение в других наших исследованиях. Оказалось, что при всех формах афазии нарушаются предметные образы всех модальностей, но эти дефекты проявляются по-разному в зависимости от формы афазии и топики поражения мозга [28, 36, 39]. Данные о связи нарушения речи с образами-представлениями при афазии имеют определенное значение для более глубокого понимания последней и дают основание рассматривать ее также в парадигме нарушения вербального мышления и "образа мира". Материалы, полученные в этих исследованиях, вносят вклад в " … проблему построения в сознании индивида многомерного образа мира, образа реальности" [10]. Если вслед за А.Н.Леонтьевым и другими авторами рассматривать образ не как картинку, а как образование, которое формируется в системе значений и знаний и не отделимо от них, то такая значимая роль образа в психической сфере человека позволяет интерпретировать полученные нами данные о нарушении предметного образа при всех формах афазии не только как нарушение одного из способов кодирования слова, но и как нарушение системы его значений, как дезинтеграцию сложной системы представлений о мире, в которую включена лексика и вербальное мышление.

Исследовалось также состояние других когнитивных процессов при афазии, в частности, восприятия стимулов разных модальности. По этой проблеме опубликована монография [43]. Оказалось, что при афазии нарушаются все виды восприятия, но при разных ее формах по-разному. В этой работе главной задачей было исследование механизма ( “фактора” ) нарушения устной экспрессивной и импрессивной речи. Наши эксперименты и их теоретическое осмысление дали основание считать, что синдромообразующим фактором при акустико-мнестической и амнестической формах афазии является не нарушение слухо-речевой памяти (А.Р.Лурия), а сужение объема акустического восприятия и трансформация его симультанной формы в сукцессивную. В связи с этим и название афазии ( акустико-мнестическая ) должно быть заменено на акустико-перцепторную.

Впервые исследовалась память при афазии: изучалась проблема нарушения или сохранности ее разных видов и способы организации вербального и невербального материала для запоминания [45 и др.].

В ряде других работ изучалась семантическая организация речи на уровне слов. При всех формах афазии было обнаружено нарушение семантики. Оказалось, что структура подобных расстройств имела свои специфические особенности в зависимости не только от первичного дефекта, лежащего в основе каждой из форм афазии, но и от нарушения уровня организации речи. Полученные данные показали, что при всех формах афазии наибольшее количество процент ошибок допускается в понимании семантически близких слов [44]. Исследование дало основание для предположения о преимущественном нарушении семантического уровня в структуре процесса понимания слова при всех формах афазии.

В лаборатории активно изучалась мало разработанная в афазиологии проблема особенностей личности больных при афазии, роли личности в формировании и преодолении афазии [ 29 и др.]. Были получены данные о нарушениях личности у больных с афазией и прежде всего таких ее характеристик, как самооценка и уровень притязаний. В последующие годы автором этой статьи была поставлена проблема изучения внутренней картины болезни при афазии, в том числе структуры личности - самосознания, самоощущений, связи личности с речью [41, 42]. Были получены важные для понимания афазии и технологии ее преодоления данные. Оказалось, что афазия связана с нарушением практически всех аспектов когнитивного стиля личности. Полученные экспериментальные данные позволяют говорить о включении изменений личности в синдром афазии как вторичных симптомов, которые влияют на формирование негативных установок, препятствующих восстановлению речи, на структуру и динамику дефекта.

При изучении афазии нас интересовали вопросы, связанные с невербальными способами коммуникации у больных, утративших вербальный способ общения: улучшаются или ухудшаются эти способы; какие их формы наиболее важны; какие из них нарушаются, а какие остаются сохранными; вопрос о спонтанных формах невербальной коммуникации и др. С теоретической точки зрения мы рассматривали систему невербальных способов коммуникации как знаковую, т.е. имеющую и смысл, и значение. Мы считали, что невербальные способы коммуникации подобны внутренней речи по Л.С.Выготскому: для них характерны многозначность, агглютинация значений и др. В работе была показана связь невербальной активности со смысловой организацией вербального материала, с его ключевыми характеристиками, которые часто передаются при помощи изобразительных жестов. Все это говорит о том, что невербальные способы коммуникации имеют свою семантику.

Этот круг исследований и его результаты дали основание сформулировать новое определение афазии и разработать новые методы восстановления речи [7, 28, 33, 34, 36 ].

В нейролингвистическом цикле исследований представляют интерес результаты, полученные при изучении нарушений лексики и аграмматизма при разных формах афазии. Особенно интересны исследования "грамматического (лингвистического) и психологического" планов грамматики речи (по Л.С.Выготскому). Наиболее важны результаты исследований частотности лексики, т.е. частоты употребления определенных групп слов больными. Показано, что у больных нарушается целостность и индивидуальность словаря: частота употребления одних слов увеличивается, других – снижается. При этом происходит бессистемное снижение частотности употребления слов. Имеет место структурное изменение словаря, а не простое его сокращение.

Обращение к изучению лексики при афазии диктуется важностью ее роли в процессе речевой коммуникации, где лексика является фундаментом, создающим своеобразное концептуально-смысловое поле, служащее базой для отбора единиц в процессе непосредственной концептуализации значения и смысла и превращения аморфных смыслов в развернутую внешнюю речь. Показано, что правильный и точный отбор лексических единиц в процессе вербальной коммуникации представляет значительные трудности и этот симптом присутствует при всех формах афазии [11, 20, 23, 46, 48, 50 ]. Все эти данные дают основание говорить о том, что при всех формах афазии распадается внутреннее конструктивное единство лексики.

Исследовалось не только слово, но и другие лингвистические уровни речи - предложение, текст. Полученные результаты существенно дополняют прежние представления об афазии [27, 33, 34]. Эти исследования дают основание считать афазию сложным патологическим образованием, которое ни в коем случае не является снижением речи до детской (как считали иные исследователи): при этом происходит специфическое структурное нарушение как речи, так и языка [33, 37, 38, 39, 41, 42 ].

Исследовались нами и нарушения письменной речи - аграфия и алексия - в составе синдромов афазий и синдромов нарушений восприятия [33, 36 ].

Во втором направлении исследований нами был разработан и применен в широкой практике новый путь восстановления высших психических функций – социопсихологический; также был апробирован фармакологический путь. Опыты показали, что последний может лишь усиливать эффект рационального восстановительного обучения, но не дает результатов восстановления при изолированном применении. В кросс-культурных исследованиях нами исследовался вопрос о возможности ( или невозможности) спонтанного обучения. Мы получили точные данные об отсутствии спонтанного восстановления речи при афазии, возникающей при органических повреждениях мозга [25 ].

В лаборатории много и успешно работали над новыми технологиями и техниками восстановительного обучения. Автором статьи было разработано и введено в практику восстановительного обучения понятие "системы методов". Таким образом на дефект воздействуют не изолированными методами или приемами, а системой адекватных ему методов. Нами были разработаны теоретические принципы, которые широко применялись в практике восстановительного обучения больных с афазией, и сформулированы принципиально новые задачи восстановительного обучения [27, 36, 38, 39]. Разработанные методы и их система были апробированы на практике, что показало их высокую эффективность. Книги, в которых описаны эти методы, были опубликованы во многих странах мира - в Германии, Дании, Финляндии, Польше, Чехословакии, США, Мексике, Японии и др. [50, 51, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 62 и др. ].

Как показывает вышеизложенное, в научной школе А.Р.Лурия в постлуриевский период развития учений об афазии и восстановлении речи, а также других высших психических функций, продолжалась многоплановая работа. Исследования проводились в целом в русле идей Л.С.Выготского, А.Р.Лурия и А.Н.Леонтьева, но учитывались и современные достижения в области психологии и смежных с ней наук. Их результаты отражены в публикациях Л.С.Цветковой и сотрудников "Лаборатории нейропсихологии и восстановления ВПФ", которой она заведовала около 20 лет [1, 24, 34, 36, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 54, 54, 61].

В этих работах, особенно в книге "Афазиология - современные проблемы и пути их решения" [42] автором предложен новый взгляд на афазию, ее природу; дана новая классификация афазий; впервые описана внутренняя картина болезни при афазии, представлен новый взгляд на фактор, его сущность и структуру и т.д. Одновременно с работой над темами этого направления в нейропсихологии Л.С.Цветкова вместе с новыми сотрудниками с 1998 г. ведет научно-исследовательскую работу по проблемам нейропсихологии детского возраста, которые были поставлены А.Р.Лурия совместно с ней еще в 60-е гг. ХХ в. Тогда в Германии была издана небольшая книга, второе издание которой вышло в 1989г. [54 ]. В дополненном и переделанном варианте она была заново издана в России [24 ].

Научно-исследовательская работа по проблемам нейропсихологии детского возраста ведется по нескольким направлениям - исследование причин девиации развития психики в норме, роли дисфункций мозговых систем в несформированности высших психических функций, изучение синдромов несформированности (или нарушения) психической деятельности и др. Были изданы три варианта "Методики нейропсихологической диагностики" и тесты (альбом) [40]. Опубликована коллективная монография [1], вышли более 20 статей в различных журналах.

х х х

Таким образом, в русле научной школы А.Р.Лурия в постлуриевский период проделана большая по объему и результативная по существу научно-исследовательская работа. Идеи А.Р.Лурия получили дальнейшее развитие, сформулирован и разработан ряд новых идей. Велась работа в области методологии и теории нейропсихологии, афазиологии и восстановления высших психических функций, получены новые экспериментальные данные. Нейропсихология развивалась не только интенсивно, но и экстенсивно - появился ряд ее новых областей ( см. статью Е.Д.Хомской в данной книге).

Одной из важнейших заслуг А.Р.Лурия является введение психологического анализа дефекта высших психических функций и путей восстановления нарушенной психической деятельности. А.Р.Лурия подчеркивал, что способ "психологической реорганизации нарушенных физиологических процессов будет типичным для перестройки мозговых систем" при восстановлении высших психических функций [13, с.63 ]. Однако большинство современных исследований и исследователей практически игнорируют психологический подход к афазии. В лучшем случае они лишь постулируют его, но уделяют больше внимания клинической составляющей афазии, морфологическому уровню обеспечения речи и локализации афазии или логопедическому и лингвистическому аспектам ее анализа. Стало привычным “забывать”, что афазия - это прежде всего нарушение речи и носителем ее является человек с его личностью, эмоционально-волевой сферой, большим прошлым опытом интеллектуальной, речевой и других видов психической деятельности. Забывается и высказывание И.П.Павлова о том, что "…прежде всего важно понять психологически, а потом переводить на физиологический язык" [26]. А.Н.Леонтьев также отмечал, что исследование движется не от физиологии к психологии, а от психологии к физиологии [9 ].

В заключение хотелось бы отметить, что годы работы с Александром Романовичем и длительное общение с ним ( и не только по научным вопросам ) были для меня годами радости и постоянного ожидания чего-то нового, интересного в нашей многотрудной, но такой нужной людям работе. Будучи щедрым ученым, он очень много дал своим ученикам.

Библиография

1. Актуальные проблемы нейропсихологии детского возраста / Под ред.

Л.С.Цветковой. М., 1999.

2. Анохин П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса. М., 1963.

3. Бернштейн Н.А. О построении движений. М., 1947.

4. Выготский Л.С. Мышление и речь. М., 1956.

5. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960.

6. Джексон Дж.Х. Избранные работы по афазии. СПб., 1996.

7. Калита Н.Г. О природе и механизмах нарушения номинативной

функции речи при акустико-мнестической афазии: Автореф. дис …канд. психол. наук. М., 1976.

8. Критчли М. Афазиология. М., 1974.

9. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

10. Леонтьев А.Н. Психология образа // Вестн. Моск. ун-та. Сер.14. Психология. 1979. №2.

11. Лобные доли и регуляция психических процессов / Под ред. А.Р.Лурия, Е.Д.Хомской. М., 1966.

12. Лурия А.Р. Травматическая афазия. М., 1947.

13. Лурия А.Р. Восстановление функций мозга после военной травмы.

М., 1948.

14. Лурия А.Р. Высшие корковые функции человека и их нарушения при локальных поражениях мозга. М., 1-е изд. 1962; 2-е изд. 1969; 3-е изд. 2000.

15. Лурия А.Р. Мозг человека и психические процессы. М., 1963.

16. Лурия А.Р. Нейропсихология памяти. М., 1973.

17. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М., 1973.

18. Лурия А.Р. Этапы пройденного пути. Научная автобиография. М., 1982.

19. Лурия А.Р., Цветкова Л.С. Восстановительное обучение и его значение для психологии и педагогики // Советская педагогика. 1965. №12.

20. Лурия А.Р., Цветкова Л.С. Программирование конструктивной деятельности при локальных поражениях мозга // Вопросы психологии. 1965. № 12.

21. Лурия А.Р., Цветкова Л.С. Нейропсихологический анализ решения задач. М., 1966.

22. Лурия А.Р., Цветкова Л.С. О некоторых нейропсихологических ме-

ханизмах высказывания // Проблемы языкознания. М.,1967.

23. Лурия А.Р., Цветкова Л.С. Нейропсихологический анализ предика-

тивной структуры высказывания // Теория речевой деятельности. М., 1968.

24. Лурия А.Р., Цветкова Л.С. Нейропсихология и проблемы обучения в общеобразовательной школе. М., 1997.

25. Олива Л. Нейропсихологическое исследование спонтанной динами-ки восстановления речи при афазии: Автореф. дис …канд. психол. наук. М., 1984.

26. Павлов И.П. Павловские среды. М.; Л., 1954. Т.1.

27. Проблемы афазии и восстановительного обучения / Под ред. Л.С.Цветковой. М., 1975. Т.1.; 1979. Т.2.

28. Сиволапов С.К. Нарушение образов-представлений о предметах при афазии: Автореф. дис …канд. психол. наук. М., 1986.

29. Социально-психологический аспект реабилитации больных с афазией / Под общ. ред. Л.С.Цветковой. М., 1980.

30. Хомская Е.Д., Цветкова Л.С. Нейропсихология в Московском университете // Вестн. Моск. ун-та. Сер.14. Психология. 1979. № 4.

31. Цветкова Л.С. Исследование нарушения предикативной функции

речи при динамической афазии // Психологические исследования. 1968.

32. Цветкова Л.С. Научные основы и теория восстановительного

обучения // Советская Россия. 1970. №3.

33. Цветкова Л.С. Восстановительное обучение при локальных поражениях мозга. М., 1972.

34. Цветкова Л.С. Нарушение и восстановление счета при локальных поражениях мозга. 1-е изд. М., 1973; 2-е изд. М., 2003.

35. Цветкова Л.С. Социопсихологический аспект реабилитации больных с афазией // Проблемы афазии и восстановительного обучения / Под ред. Л.С.Цветковой. М., 1979. Т.2.

36. Цветкова Л.С. Нейропсихологическая реабилитация больных. М.,

1985.

37. Цветкова Л.С. Психологические возможности человека и проблемы

обучения // Коммунист. 1986. № 11.

38. Цветкова Л.С. Афазия и восстановительное обучение. М., 1988.

39. Цветкова Л.С. Мозг и интеллект. М., 1995.

40. Цветкова Л.С. Методика нейропсихологической диагностики детей.

М., 1997, 1999, 2000, 2002.

41. Цветкова Л.С. Введение в нейропсихологию и восстановительное обучение. М., 2000.

42. Цветкова Л.С. Афазиология - современные проблемы и пути их

решения. М., 2002.

43. Цветкова Л.С., Торчуа Н.Г. Афазия и восприятие. М., 1997.

44. Цветкова Л.С., Цыганок А.А. Нарушение понимания слова при разных формах афазии // Вестн. Моск. ун-та. Сер.14. Психология. 1974.№ 2.

45. Шипкова К.М. Способы организации материала при запоминании у больных с афазией: Автореф. дис …канд. психол. наук. М., 1993.

46. Шиф Ж.И. О нарушениях сравнения при чтении // Известия АПН РСФСР. 1945. №2.

47. Goldstein K. Uber Aphasie // Schweiz.Arch. Neur. u. Psych. 1926. 19.

48. Head H. Aphasia and kindred disorders of Speech. Camb., 1926. V. I-II.

49. Lashley K. S. Brain mechanisms and intelligens. Chicago University Press, 1929.

50. Luria A.R., Naydin V.L., Tsvetkova L.S., Winarskaja E.N. Restoration

of higher functions following local brain damages // W.Winken, T.Bruyn (ed.).

Handbook of Clinical Neurology. Amsterdam, 1969. V.3.

51. Luria A.R., Tsvetkova L.S. Les troubles de la resolution de problemes. Analise

neuropsychologique. Gauthier-Villars, Paris, 1967.

52. Luria A.R. a. Tsvetkova L.S. Towards the mechanisms of "Dinamic

Aphasia" // Fundation of Language. Amsterdam, 1968. № 4.

53. Luria A.R, Tsvetkova L.S. La resolution de problemas y sus trastornos. Fontanella,

Barselona, Espana, 1981.

54. Luria A.R. u. Cvetkova L.S. Neuropsychologie und Probleme des

Lernes in der Schule // Jarbuch fur Psychopatologie und Psychoterpie // Studien

zur Kritsch Psychologie. Band 42. 1989. № IX.

55. Tsvetkova L.S. Localis agisepulesek nyoman keletkezo szamolazi zavarok es

megzuntetesuk. Akademial Kiado, Budapest, 1973.

56.Тsvetkova L.S. Reeducation del lenguage, la lectura y la escritura. Fontanella,

Barselona, Espana, 1977.

57. Tsvetkova L.S. Aphasie therapie bei ortlichen Hirnsenadigungen. Gunter Narr Verlag, Tubingen, 1982.

58. Tsvetkova L.S. Neuropsychological Rehabilitation. Churchall Livingstone, USA, 1985.

59. Tsvetkova L.S. Psychoterapia a reeducacia. Ch.10. Neuropsychologicka rehabilitacia - obnovovanie reci. Osveta, Bratislava, 1985.

60. Tsvetkova L.S. Rehabilitacion en casos de lesiones locales del cerebro. Pueblo y

Educacion, Habana, Cuba, 1985.

61. Тsvetkova L.S. New Directions in Aphasiology // J. Of Russian East Europ. Psychologie. USA, 1998.

62. Tsvetkova L.S. Neuropsycologia del intelecto. Edit. UAEM, Mexico, 1999.

Глава седьмая