1dobrynin_n_m_rossiyskiy_federalizm_stanovlenie_sovremennoe_s

лявшиеся из центра на унитарных началах. Так наконец была достроена субъектная основа Российской Федерации26.

Некоторые авторы утверждают, что заключение Федеративного договора привело в то время к преобладанию договорного регулирования над конституционным. Очевидно, что это не так. Надо иметь в виду, что юридически Федеративный договор (точнее, три договора) постановлением Съезда народных депутатов РСФСР, т. е. актом подзаконным, был объявлен составной частью Конституции 1978 г. Это действие не означало изменения самой Конституции (изменения в форме присоединения договора), поскольку такое изменение должно было быть облечено в форму специального закона.

Конституция РФ 1993 г. признала утратившими силу те положения Федеративного договора, которые, в первую очередь, были направлены против государственного единства России и ее интересов как централизованного государства. В этом отношении нельзя не признать справедливость утверждения Ю. Тихомирова: «Федеральная Конституция

закрепила основы правовой системы в стране. Ее верховенство служит обеспечению единства и прочности нашего федеративного государства»27.

Вместе с тем принятие Конституции 1993 г. вовсе не означало, что фактическое положение дел было приведено в соответствие с высшим законодательным актом, определяющим основы правовых взаимоотношений в РФ. Фактическое положение дел продолжало противоречить всякой логике, ибо по-прежнему развивалась практика заключения двусторонних договоров, отдельные положения которых не соответствовали Конституции РФ, а следовательно, не имели никакой юридической силы. Тут действовала логика политическая, требующая временной уступки местным национальным элитам даже в нарушение Основного закона.

Федеративный договор не учреждал федерацию, а перераспределял полномочия в уже существующем государственном образовании не между РФ и ее субъектами, а между органами власти РФ и субъектов. Декларации о государственном суверенитете республик не имели юридической силы из-за их противоречия Конституции 1978 г., которая продолжала действовать в момент их принятия. «Таким образом, факт подписания/неподписания Федеративного договора 1992 г. республиками не играет существенной роли для правового положения последних,— если они входят в РФ на основании Конституции, то, следовательно, выходить из ее состава должны посредством изменения

26Конституционное право России: Учебник / Отв. ред. А. Н. Кокотов, М. И. Кукушкин. Екатеринбург, 2001. С. 309.

27Тихомиров Ю. Государственно-правовые аспекты федерализма // Федерализм. 1999. № 2. С. 33.

71

этой Конституции»28. В противном случае, например, Татарстан, Ичкерия и Ингушетия вообще не могут быть признаны частями РФ, ибо подписи их представителей под Федеративным договором отсутствуют.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что Федеративный договор является внутригосударственным документом, определяющим статус субъектов федерации в уже существующем государстве. К большому сожалению, подписание двусторонних договоров, следовавшее за заключением Федеративного договора, не снимало существующие проблемы, а, наоборот, их усиливало. В этих двусторонних нормативных актах фактически закреплялось неравноправие субъектов федерации, которое не позволяло реализовать один из главных принципов построения федеративного государства. С. Валентей формулирует его следую-

щим образом: «Основополагающим принципом федерализма выступа-

ет равенство прав федерации и ее субъектов в рамках предметов их ведения»29.

Данный принцип подразумевает, что федерация состоит из экономически самодостаточных субъектов, которые реализуют модель добровольной передачи части полномочий снизу вверх (федеральному центру), при этом обе стороны этой двухуровневой политической системы полностью самостоятельны в пределах тех полномочий, которые относятся к предмету их ведения, и не вмешиваются в пределы ведения друг друга, имея полное экономическое обеспечение выполнение своих функций каждая30.

Без труда можно установить, что в действующей модели российского государственного устройства данный основной принцип построения федерации нарушается. В России существует наибольшее число различных видов субъектов федерации: республика, край, область, автономная область, автономный округ, город федерального значения. На этапе деволюционного федерализма проблема неравенства была усугублена и конституционным закреплением так называемых «сложносоставных» субъектов федерации, в которых, как известно, одни субъекты входят в состав других, несмотря на декларированное равенство между ними.

Здесь необходимо одно замечание методологического характера. По-видимому, следует различать такие юридические категории, как

«равноправие» и «равный правовой статус». Представляется, что суть конституционного принципа равноправия субъектов РФ с позиций федеративного устройства заключается в предоставлении равных прав для всех субъектов федерации в реализации своего статуса и равных

28Золотарева М. Договорное право против конституционных устоев федерации? // Федерализм. 1998. № 4. С. 99.

29Валентей С. Экономические проблемы становления российского федерализма //

Федерализм. 1999. № 1. С. 103.

30Там же. С. 103–105.

72

возможностей в федеральном законодательстве исходя из особенностей того или иного субъекта31.

В то же время партикулярное регулирование федеральными органами законодательной и исполнительной власти экономических льгот, привилегий и преимуществ до сих пор доминирует над законодательной политикой проведения единых подходов в предоставлении преференций для территорий через специально предусмотренные и четко очерченные для этого в федеральном законе формы и процедуры32. Один из аспектов этой проблемы — договорное регулирование отношений между Российской Федерацией и ее субъектами, приводящее к неравноправию последних,— неоднократно затрагивался в специальной литературе33.

Весомой альтернативой такой, далеко не самой лучшей, практике федеративных отношений может стать, на наш взгляд, только транс-

формация сложившейся модели политико-территориальной организации в полноценную федерацию с сильным центром, единым экономическим и политическим пространством, равными субъектами федерации, верховенством федеральной конституции и федерального законодательства. Такая точка зрения, безусловно, доминирует34. Кроме того, среди ее сторонников достаточно много специалистов, выступающих за укрупнение субъектов Российской Федерации35. Обозначившиеся подходы к предлагаемому укрупнению и перестройке территориальной структуры федерации имеют ряд различий.

31 Умнова И. А. Конституционные основы современного российского федерализма: Учеб.-практ. пособие. 2-е изд. испр. и доп. М., 2000. С. 155, 156.

32Там же. С. 154.

33См.: Захаров А. А. «Исполнительный федерализм» в современной России // Полис. 2001. № 4. С. 128; Иванов В. В. Проблемы законодательного регулирования внутрифедерального и межрегионального договорного процесса // Российская Федерация и ее субъекты: Проблемы гармонизации отношений: Темат. сб. М., 1998. С. 57; Кухтик С. Н. Сочетание единства и многообразия как содержание нового российского федерализма // Там же. С. 44; Рудовский С. В. Внутрифедеральное договорное регулирование и равноправие субъектов Российской Федерации // Там же. С. 49; Титова Т. П. Асимметричность конституционной модели российского федерализма // Там же. С. 33; Умнова И. А. Развитие федеративных отношений в России: Проблемы и перспективы: (Сквозь призму тенденций федерального и регионального законодательства) // Там же. С. 13; Она же. Конституционные основы… С. 156, 157.

34Галкин А. А., Федосов П. А., Валентей С. Д., Соловей В. Д. Федерализм и пуб-

личная сфера в России // Полис. 2001. № 4. С. 153; Доленко Д. В. Федерализм в контексте российской модернизации // Регионология. 2001. № 2. С. 20.

35См.: Доленко Д. В. Федерализм… С. 26; Замятин Д. Н., Замятина Н. Ю. Про-

странство российского федерализма // Полис. 2000. № 5. С. 104–109; Хлебников А. Сколько надо губернаторов // Аргументы и факты. 2000. № 9. С. 5; Чиркин В. Е. Новый российский федерализм: Стратегия и тактика // Право и политика. 2000. № 12. С. 45. О том, что территориальное деление несовершенно и оторвано от экономического районирования, специалисты писали еще в 1980-х гг. См.: Хореев Б. С. Территориальная организация общества. М., 1981. С. 160–170.

73

Некоторые ученые предлагают создать новую сетку экономического районирования России, включающую несколько экономических районов, которые должны стать субъектами федерации36.

Другой подход предусматривает образование нового структурного уровня между федеральным центром и сегодняшними субъектами Российской Федерации, возможно, на основе существующих ассоциаций экономического взаимодействия субъектов РФ с передачей им части функций федерального центра37, возможно, на основе сформированных в 2000 г. федеральных округов38. Действительно, число субъектов РФ чрезмерно велико — 89 на 146 млн чел. (в США — 50 на 274 млн, в Бразилии — 28 на 165 млн). Однако следует признать, что 89 субъектов нельзя свести к семи (по числу федеральных округов)39.

Прообразом новых, укрупненных субъектов Российской Федерации многие считали возникшие в начале 1990-х гг. так называемые межрегиональные ассоциации экономического взаимодействия субъектов РФ, например, «Большая Волга», «Сибирское соглашение», «Центральная Россия», «Северный Кавказ» и др. В общих чертах деятельность таких ассоциаций регулируется федеральным законом от 17 декабря 1999 г. № 211-ФЗ «Об общих принципах организации и деятельности ассоциаций экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации»40.

Очерченная проблематика обозначила свою актуальность на стыке первого и второго этапов развития современного российского федерализма, как бы закладывая возможную программу действий власти, региональных элит на будущее. Потребность федеративных перемен сформировал деволюционный период федерализма, для которого характерны следующие основные черты:

•смешанный этнотерриториальный характер субъектов федерации;

•асимметричность федерации и наличие сложносоставных субъектов;

•нарастающая экономическая, социальная и политическая дифференциация регионов;

•дотационность, а следовательно, высокая степень зависимости большинства регионов от федеральной власти;

•автаркия многих региональных элит, обусловленная меньшими, чем в центре, возможностями контроля;

36Адамеску А. А. К совершенствованию территориально-организационной структуры России // Рос. экон. журн. 1993. № 10. С. 60–71; Кистанов В. Государственнотерриториальное устройство России — на экономическую основу // Экономист. 1993. № 8. С. 56–62; Воронин В. В., Шишков М. К. Федеративное устройство России на основе экономического районирования // Регионология. 1998. № 2. С. 47–55.

37Амелин В. Вызов мобилизованной этничности. М., 1997. С. 250.

38Макарычев А. С. Федерализм эпохи глобализма: Вызов для региональной России

//Полис. 2000. № 5. С. 87–88.

39Чиркин В. Е. Новый российский федерализм… С. 48.

40См.: СЗ РФ. 1999. № 51. Ст. 6286.

74

• роль субъективного фактора, когда личностные качества главы региона и характер его персональных связей в центре во многом определяют отношение федеральных властей к региону, и др.41

Без труда можно усмотреть истоки всех этих проблем42 в фантомном характере федерализма советской эпохи. Построенный на праве наций на самоопределение, с выделением субъектов федерации по национальному признаку, советский федерализм не мог быть другим. Необходимо вновь повторить: система власти Советского Союза была по сути унитарной, и унитарность эта обеспечивалась властной вертикалью партийных органов; после ее упразднения фантомный федерализм стал действовать по-настоящему, в результате чего немедленно проявили себя соответствующие противоречия.

Среди первых шагов Президента РФ В. В. Путина, направленных на изменение модели федеративных отношений, следует назвать: образование семи федеральных округов; учреждение в них института полномочных представителей Президента РФ и иных органов федеральной власти; ослабление влияния регионов на федеральный центр, например путем изменения порядка формирования Совета Федерации; запуск механизмов реальной конституционно-правовой ответственности региональных органов власти и т. п.

Эти реформы в стране восприняли по-разному. Взгляды специалистов на соответствующие модернизации противоречивы, полярны и зависят, как правило, от их личных идеалов43. Некоторые авторы увидели в реформах Президента РФ тенденцию к унификации (признавая ее положительные стороны для современной России)44. Другими создание семи федеральных округов рассматривается как «унитаристская надстройка над федерацией», фактически превращающейся в «местное самоуправление с элементами областной автономии внутри унитарного государства»45. Нельзя не сказать и о резко негативной оценке современных реформ по укреплению государства в России; в частности, утверждается следующее: «Это не развитие демократии, не продолжение

41См.: Мириханов Н. Федерализм, многонациональность, государственность: Новый курс российской власти // Федерализм. 2002. № 3. С. 118.

42См. подробнее: Асимметричная федерация: взгляд из центра, республик и областей. М., 2000; Сборник договоров и соглашений между органами государственной власти РФ и органами власти субъектов РФ о разграничении предметов ведения и полномочий. М., 1997.

43Медушевский А. Н. От договорного федерализма к централизованному: Полномочные представители как инструмент реализации скрытых полномочий президента // Россия в условиях трансформации: Материалы историко-политического семинара. М., 2001. Вып. 11. С. 31.

44Перов Н. Федерализм по-российски // Pro et contra. 2000. Т. 5, № 1. С. 1; Моммен А. За-

явка Путина на власть: Конец российского федерализма? // Полис. 2000. № 5. С. 76.

45Зубов А. Б. Унитаризм или федерализм: К вопросу о будущей организации государственного пространства России // Полис. 2000. № 5. С. 32.

75

модернизационных процессов, а форсированная централизация власти вне рамок Конституции и политической практики регионов»46.

Более взвешенной представляется трактовка анализируемых реформ как попытки некой модернизации региональной политики, сущность которой составляет процесс гармонизации федеративных отношений47. Тем не менее, несмотря на известный позитивный для укрепления современного федерализма момент, «таких — чисто организационных мер явно недостаточно», так как «сами по себе они не способны устранить причины, препятствующие продвижению нашей страны по пути реальной федерализации»48. К сожалению, приходится констатировать, что институт полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах, даже вкупе с другими реформами в сфере федеративных отношений, не решает полностью ни одну из ключевых проблем, затронутых выше.

В то же время нельзя не согласиться с мнением некоторых авторов, что эта мера направлена на укрепление вертикали исполнительной власти в Российской Федерации49.

На этом акцентировал внимание и глава государства в Послании Федеральному Собранию РФ, где говорится о том, что суть такого решения — не в укрупнении регионов, а в укрупнении структур президентской вертикали в территориях, не в ослаблении региональной власти, а в создании условий для упрочения федерализма50.

Следует, однако, констатировать, что современные преобразования российского государственного устройства не смогли устранить существующую в отечественном федерализме фантомность. Она проявляется в том, что через ограничение федеральной политической роли губернаторов (реформа Совета Федерации), введение института назначаемых губернаторов и отказ от договорных отношений в развитии федерации происходит переход на «указную» систему управления.

На самом деле, федерализм как система характеризуется диалектическим взаимодействием двух противоположных векторов развития. С

46Аюков М. Сильное государство и социально-политические процессы в регионе // Экономика и управление. 2001. № 1. С. 14. См. также: Валентей С. Что сменит российский псевдофедерализм? // Федерализм. 2001. № 1. С. 8; Хакимов Р. Федерализм в России: Выбор пути // Экономика и управление. 2001. № 1. С. 16.

47Бутылин В. Н. Институт государственно-правовой охраны конституционных прав и свобод граждан // Журн. рос. права. 2001. № 12. С. 80–81; Доленко Д. В. Федерализм… С. 28.

48Галкин А. А., Федосов П. А., Валентей С. Д., Соловей В. Д. Федерализм... С. 150.

49См.: Безруков А. В. Проблемы взаимодействия Российской Федерации и ее субъектов в сфере исполнительной власти // Журн. рос. права. 2001. № 1. С. 112–113; Он же. Усиление централизации: совершенствование или разрушение российского федерализ-

ма? // Журн. рос. права. 2001. № 12. С. 27.

50Послание Президента Российской Федерации В. В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации 8 июля 2000 г. «Какую Россию мы строим» // Рос. газета. 2000. 11 июля. С. 3.

76

одной стороны, необходимость сохранения и усиления государственного начала, единства системы предопределяет вектор направленности федерального центра на усиление унитарных тенденций в федеративном государстве. С другой — наличие у субъектов федерации самостоятельного политического статуса закономерно вызывает стремление элит этих субъектов к увеличению объема своих прав и полномочий в рамках федерации, т. е. определенную тенденцию к суверенизации, могущую перерастать в сепаратизм. Эффективная модель федеративных отношений должна примирять обе тенденции, приводить их в гармоническое единство, не допуская ни чрезмерной унитаризации, ни создания основ для роста сепаратистских настроений.

При оценке существующего политического курса в отношениях «центр — регионы» возникает ощущение формирующейся виртуальной реальности: когда регионы трактуются исключительно с точки зрения политической функции переноса недовольства населения с федеральных элит на региональные, при этом возможности к эффективному управлению отнимаются даже в тех регионах, в которых они были, через перераспределение бюджетных средств в пользу федерального центра.

На наш взгляд, источником противоречий в экономическом развитии явилось, прежде всего, отсутствие научно обоснованной и эффективно работающей системы разграничения полномочий и ответственности органов власти и управления федерального центра и субъектов федерации.

Как известно, разграничение полномочий и ответственности Российской Федерации и ее субъектов осуществляется через выделение в Конституции Российской Федерации так называемых предметов ведения.

При этом конституционное законодательство определяет только предметы ведения Российской Федерации (ст. 71 Конституции) и предметы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов (ст. 72 Конституции). В то же время предметы ведения самих субъектов федерации не имеют прямого конституционного закрепления и «вне пределов ведения Российской Федерации… субъекты… обладают всей полнотой государственной власти» (ст. 73).

Такой подход во многом и порождает перманентные диспропорции и кризисы в развитии федеративных отношений в Российской Федерации, которая фактически пытается функционировать как федерация без четкого конституционно-правового закрепления статуса ее субъектов. Основное практическое следствие из данного пробела в действующем законодательстве — отсутствие законодательных основ формирования финансово-экономической базы полномочий и ответственности субъектов федерации, которые не затрагиваются Конституцией Российской Федерации. Это вытекает из неопределенности предметов ведения и ответственности субъектов федерации, порождающей, в свою очередь, неопределенность принципов формирования экономической базы (институты собственности, критерии и источники бюджетной обеспеченности), которой эти предметы ведения должны были бы обеспечиваться.

77

Следующий важный аспект, игнорируемый действующим законодательством,— вопрос о социально-экономических функциях и ответственности местного самоуправления и наличии у него необходимой со- циально-экономической базы. Продекларировав конституционное отделение местного самоуправления от системы государственной власти, действующее законодательство фактически проигнорировало один из ключевых институтов социально-экономического развития федерации51.

51 Еремеева Л. Проблемы бюджетного федерализма и роль местного самоуправления в их решении // Федерализм. 2002. № 3. С. 85–86.

78

Глава 3. ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ФЕДЕРАЛИЗМА

3.1. Проблема фантомного федерализма в развитии российской государственности

Под «фантомным» федерализмом мы подразумеваем такое состояние государственных и правовых институтов, при котором зафиксированная в нормах права конструкция федеративных отношений значительно отличается от реально сложившейся и существует системный разрыв между декларированным и действительным состоянием государственной системы.

Основным признаком, характеризующим фантомность, декора-

тивность сложившейся в России системы федеративных отношений,

является асимметрия федерации — ситуация, при которой, несмотря на декларированное в Конституции равноправие субъектов, имеет место их политическое, правовое и экономическое неравенство. В этих условиях нормативный, закрепленный в законодательстве федерализм становится в известной степени фикцией, которая в зависимости от баланса политических сил интерпретируется то в сторону большей самостоятельности субъектов, местами переходящей в сепаратизм, то в сторону построения фактически унитарного государства в федералист-

ской оболочке. Основное пагубное следствие постоянного разрыва между политикой, правом и экономикой, которым характеризуется фантомный федерализм,— общая неэффективность системы госу-

дарственного управления, объективным выражением чего является перманентный социально-экономический кризис.

Источник фантомного федерализма — государственно-правовая фикция, которую в условиях советской системы представляла собой РСФСР, являясь федералистской правовой оболочкой с унитарным наполнением. В сущности, фиктивный характер российского федерализма был изначально обусловлен установками, которым следовали руководители большевистской партии. Так, В. И. Ленин еще в 1903 г. писал: «Не дело пролетариата проповедовать федерализм и национальную автономию, не дело пролетариата выставлять подобные требования, неминуемо сводящиеся к требованию создать автономное классовое государство. Дело пролетариата — теснее сплачивать как можно более широкие массы рабочих всех и всяческих национальностей, сплачивать для борьбы на возможно более широкой арене за де-

79

мократическую республику и за социализм…»1 Когда фикция внезапно превратилась в реальность, декларативные нормы федеративных отношений впервые в российской истории стали применяться к реальному государственному управлению.

Зарождение российского федерализма фактически происходило в условиях глубочайшего кризиса советской модели государственного управления со всемерным ослаблением центральной власти в 1990– 1993 гг. Закономерным итогом стали не только растущие в ряде регионов сепаратистские настроения, но и реальная угроза распада государства. Основным источником последующей неэффективности федерации

иявляется то, что созданная в РСФСР федеративная структура не предназначалась для работы в условиях федерализма, будучи структурой унитарного государства.

Существование данного феномена отмечал еще русский философ И. А. Ильин, который писал: «Однако, наряду с юридически прочными и политически жизнеспособными союзами государств, история знает еще

имнимые, фиктивные “федерации”, не возникавшие в органическом

порядке — снизу, а искусственно и подражательно насаждавшиеся сверху (выделено нами.— Н. Д.). Мы называем их “псевдофедерации”»2.

Ксожалению, предпринимаемые в настоящее время попытки федеративных реформ нацелены отнюдь не на устранение фантомности в государственно-территориальном устройстве. Порой, наоборот, они эту фантомность усиливают, вкладывая в конституционную оболочку федерализма новое унитаристское содержание.

В последнее десятилетие федеральным центром выработана своеобразная «маятниковая» конструкция взаимоотношений по линии «центр — регионы», инициированная заложенной в Конституции 1993 г. неопределенностью многих аспектов федеративных отношений. Сущность «маятниковой» политики проявляется в чередовании федеральным центром, с одной стороны, декларирования (как правило, адресного) идей федерализма и самостоятельности регионов (что было характерно для первой половины 1990-х гг.), с другой же — жестко унитарных методов воздействия, низводящих субъекты федерации до положения номинальных единиц.

«Маятниковая» концепция федеративной политики особенно негативно сказывается в сфере социально-экономических отношений, где мы наблюдаем следующие явления:

Первое. Сознательное удержание федеральным центром большинства регионов в состоянии хронической дотационности через систему межбюджетных отношений. При этом очевидно, что последние инициа-

1Ленин В. И. О манифесте «Союза армянских социал-демократов»: (статья в «Искре» от 1 февраля 1903 года) // Ленин В. И. Полн. собр. соч. М., 1972. Т. 7. С. 102–106.

2Ильин И. А. Что такое федерация? // Ильин И. А. Наши задачи: Историческая судьба и будущее России: Статьи 1948–1954 гг. В 2 т. М., 1992. Т. 1. С. 165–168.

80