СЭГ традиции и современность

советской эпохи в общество начала просачиваться информация о запад ном образе жизни, молодежь и люди среднего возраста, жители крупных городов стали поддаваться затаенному соблазну устроить многое у себя, «как у них». В советском понимании это означало желание стать облада телем знаменитой триады квартира–машина–дача, без чего у обывателя возникал комплекс неполноценности.

Государство практически полностью контролировало уровень жизни населения. Для этого использовались мощнейшие перераспределительные механизмы: общественные фонды потребления и централизованная бюд жетная система. Например, заработная плата регулировалась тарифно ква лификационными справочниками, в которых по полочкам был разложен любой вид трудовой деятельности. Сдельная или сдельно премиальная си стемы оплаты труда появились только в конце советской эпохи и исполь зовались там, где нужно было добиться быстрых, стратегически важных результатов (в частности, при разработке нефтяных месторождений, на строительстве БАМ и пр.).

Тотальное участие государства в социальной жизни выражалось и в та ких реалиях как всеобщая обеспеченность бесплатным здравоохранением и образованием, доступность учреждений культуры (библиотек, клубов, музеев), что выгодно отличало СССР от многих развитых стран мира. В совокупности с жесткой регулируемостью зарплат такая система не позво ляла возникнуть качественным контрастам в уровне жизни между регио нами, по крайней мере, внутри тогдашней РСФСР.

Необходимо отметить, что советское социальное устройство было внутренне сбалансировано и стабильно. Это устройство выдерживало даже острую нехватку на тогдашнем потребительском рынке элементар ных продуктов питания, одежды и обуви. Его состояние никак не спо собствовало развалу Советского Союза.

В середине 1980 х гг. прошлого столетия советское руководство при шло к пониманию необходимости реформирования общества. Оно пред приняло шаги к преодолению застоя брежневской эпохи посредством политики, названной им «гласность» и «перестройка». Настоятельную необходимость реорганизовать существующую экономическую и соци альную систему и включиться в общемировое русло развития лидеры стра ны почувствовали в связи с затяжным экономическим кризисом, пере живаемым СССР со второй половины 1970 х гг. Многообразие возник

ших проблем свидетельствовало о его системном характере. Снижение темпов роста общественного продукта, наметившееся с начала 1970 х гг., в 1980 е сменилось абсолютным сокращением производства, несколько маскировавшимся ростом цен. Уровень жизни населения стагнировал и снижался, росло недовольство, усиливалось отчуждение людей от обще ственного труда и советской социальной системы. Предпринимаемые меры, направленные на изменение тенденций в производстве, не прино сили ожидаемого результата. Советская экономика не обеспечивала по требностей общества, вступившего в эпоху потребления.

Как отмечал Г. Дерлугьян «Госсоциалистические органы планирова ния уже не могли опереться на сталинские методы, позволявшие прино сить в жертву громадные материальные ресурсы и множество человечес ких жизней ради достижения поставленных целей», ибо «сами цели су щественно усложнились, выйдя за рамки простого создания арсенала произведенных промышленным способом вооружений» [1]. Советские граждане рассчитывали на повышение уровня своей жизни и выдвигали соответствующие требования, тем более, что «население больше не было преимущественно крестьянским с присущими тому низкими потреби тельскими ожиданиями и высокой рождаемостью; его основную часть составили городские рабочие и служащие с очень невысоким уровнем рождаемости и потребительскими ожиданиями, быстро приближавши мися к широко разрекламированным образцам массового потребления – в странах капиталистического ядра» [1].

Во второй половине 1980 х гг. советское руководство предприняло попытку демократизировать общество и экономику посредством раскре пощения гражданской инициативы в виде различных народных движе ний, выборов руководителей производства и чиновничества, внедрения элементов рыночной конкуренции, легализации кооперативов. Прово димая политика дала некоторые результаты. Во первых, удалось приос тановить падение роста производства, наметившееся с конца 1970 гг. (табл. 1).

Таблица 1

Индексы физического объема промышленной продукции, в Российской Федерации, в среднем за период, %

Источник: [2].

ными для основной массы населения. Рост денежных доходов людей, как видно, намного опережал рост производства. Это, видимо, стало одной из причин кризиса в обеспечении населения товарами и услугами, что в свою очередь подтолкнуло социально экономические процессы, кото рые, в конечном счете, привели к крушению СССР.

2. Пертурб‡ции 1990-х „„. ХХ ‚ек‡ – пер‚ых лет XXI ‚ек‡

Нельзя согласиться с устоявшимся мнением, будто в начале 90 х гг. рос сийские власти утратили интерес к социальной проблематике и сосредо точили все внимание на экономических преобразованиях. Именно в те годы сформировалось законодательство, регулировавшее развитие основ ных секторов социальной сферы (образование, здравоохранение и др.), а также социально экономическое положение некоторых категорий насе ления (пенсионеры, инвалиды, пожилые, беженцы, вынужденные пере селенцы и пр.). Был юридически закреплен принцип равенства всех орга низационно правовых форм проведения социальной политики и призна но право на существование в социальной сфере негосударственных орга низаций.

Одновременно видоизменялась и социальная инфраструктура. Воз никли новые для России органы управления социальной сферой, в ней появились неизвестные прежде организации и учреждения, а существо вавшие и прежде социальные структуры приняли иные «правила игры». Началось внедрение современных социальных и информационных тех нологий, а также создание необходимых баз данных, возникли новые социальные профессии. Изменились принципы финансирования со циальной сферы в целом и отдельных направлений социальной поли тики. Значительные суммы из государственного бюджета были замене ны обязательными страховыми взносами, для аккумулирования кото рых были созданы внебюджетные социальные фонды.

Кроме того, постепенно была перераспределена ответственность меж ду участниками социальных отношений, так что в итоге часть полномо чий и объектов социальной сферы, прежде принадлежавших предприя тиям, были переданы органам региональной власти и местного самоуп равления.

Эти изменения дали толчок появлению благоприятных социальных тенденций, в частности зарождению не существовавших прежде соци

альных групп (предприниматели, самозанятое население), возникнове нию новых и развитию перспективных сфер занятости. Принятые меры смягчили шоковые последствия экономических преобразований начала 90 х, облегчили многим россиянам выживание и психологическую адап тацию к новым условиям. Однако законотворческий энтузиазм в соци альных вопросах строился на ошибочной посылке — уверенности в том, что, быстро выйдя из экономического кризиса, Россия существенно рас ширит ресурсы государственной социальной политики. Когда этого не произошло, принятые в истекшем десятилетии законы о социальной за щите ветеранов, инвалидов, жителей Крайнего Севера, военнослужащих и других категорий населения, которые явно не соответствовали эконо мическим возможностям страны, превратились в мощный раздражитель общественного сознания.

Однако глубокий экономический кризис не позволил создать необхо димую финансовую базу для полного обеспечения заявленных социальных гарантий. Более того, из за деградации экономики произошло быстрое расслоение по уровню доходов. Если фондовый коэффициента распреде ления доходов в СССР в 1991 г. был равен 4,5 (в США был равен 5,6), то уже к 1994 г. в РФ он, по данным Госкомстата, подскочил до 15,1. В 1999 г. разница в доходах возросла еще больше.

Врезультате в России возникла структурная бедность — постоянное состояние значительной части населения. Это — социальная проблема, не связанная с личными качествами и трудовыми усилиями людей. В об ществе определились устойчивые группы бедных семей, у которых шан сов вырваться из бедности практически нет. Это состояние можно обо значить как застойная бедность, углубление бедности.

Согласно официальным данным, в 1992—1993 гг. треть населения име ла денежные доходы ниже величины прожиточного минимума, затем эта доля несколько сократилась (до 21% в 1997 г.), а в 1999—2000 гг. резко выросла опять – до 29,1% в 2000 г. [4].

Таким образом, итоги первого этапа социальных реформ оказались внутренне противоречивыми. С одной стороны, появились разнообраз ные формы проведения социальной политики, да и сама она приобрела новые, современные черты, но, с другой — эта политика оказалась в рез ком разладе с ресурсной базой. Посеяв иллюзии, она породила затем мас совое общественное разочарование и недовольство преобразованиями.

В1997 г. и в начале 1998 го экономическая ситуация несколько улуч шилась, и это на время приглушило чувство, что в стране нарастают се

рьезные социальные проблемы. Правительство впервые попыталось сформулировать принципы реформирования ряда отраслей социальной сферы (в том числе концепцию довольно радикальной пенсионной ре формы и новые подходы к трудовым отношениям). Однако этим по пыткам помешал августовский кризис 1998 го. Примерно на полтора года социальная политика превратилась в «латание дыр» — в погаше ние задолженностей по выплате зарплаты бюджетникам, пенсий, детс ких пособий, а также в поддержание текущей работы учреждений здра воохранения, образования и культуры.

Политические перемены конца 1999 — начала 2000 гг., а также улуч шение экономической ситуации позволили вернуться к вопросу о глубо ком реформировании социальной политики — практически по всем ее направлениям.

3.Пр剂‡рительные ито„и пер‚ой поло‚ины текуще„о ‰есятилетия

Впоследние несколько лет в российской социальной сфере произошел ряд важных позитивных сдвигов с точки зрения как преодоления небла гоприятных процессов, так и осмысления содержания самой социаль ной политики. Наблюдается спад напряженности на рынке труда, сокра щение зоны распространения и объема задолженности по оплате труда, рост реальных доходов населения, в первую очередь, заработной платы, пенсий, снижение уровня бедности, увеличение объемов финансирова ния социальных отраслей, децентрализация социальных программ, мо дернизационные сдвиги в потребительском поведении населения и т. д. Одна часть этих достижений — это результат положительной макроэко номической динамики, другая связана с активизацией социальной по литики.

Последние годы характеризовались не просто усилением социальной политики, но и ее стремительным перемещением на первые места в при оритетах социально экономического развития. Это — пенсионная рефор ма, введение нового трудового законодательства, новации и эксперимен ты в системе образования, перераспределение бюджетных полномочий с федерального уровня на уровень субъектов РФ, новое иммиграционное законодательство. Это — национальные приоритетные проекты «Здоро вье», «Образование», «Доступное и комфортное жилье». Наконец, это — стратегическая демографическая программа.

Вкаждой из этих инициатив достигнуто продвижение. Однако совер шенно очевидно, что не просто существуют серьезные проблемы, но и принципиальное отставание от требований времени и потребностей на селения. Почему это происходит?

Многие преобразования носили частичный, фрагментарный харак тер. За действиями далеко не всегда стояла концептуально осмысленная стратегия. В ходе реализации социальных преобразований государство столкнулось с множеством ситуационных проблем, которые создавали дополнительные барьеры и часто заставляли отступать.

Вфункционировании социальных отраслей сформировались инсти туциональные ловушки, когда любой, даже оправданный с социальной и экономической точек зрения, пересмотр социальных обязательств свя зан с высокими затратами бюджетных, политических и административ ных ресурсов. Кампания по монетизации социальных льгот со всей оче видностью это продемонстрировала. Более того, эта же кампания пока зала: если политические издержки социальных преобразований слишком высоки и опасны, то вероятно движение реформ вспять. За ошибки мо нетизации такую цену — отход от некоторых базовых принципов — зап латила пенсионная реформа.

Всоциальных отношениях укоренились неформальные практики, в устранении которых не заинтересован ни один участник. В этом одна из причин, по которым социальные реформы либо вообще не достигают поставленной цели, либо их результат существенно отличается от перво начального замысла.

Вроссийском обществе сегодня отсутствует достаточный консенсус в отношении целей и содержания необходимых преобразований. В деклари руемых направлениях необходимых реформ приоритет постоянно отдавал ся требованиям эффективности. А в оценке этих намерений населением, отраслевыми сообществами, региональными бюрократиями — приоритет требованиям справедливости. Даже в органах федеральной власти нет еди ной позиции по отношению к реформам в социальной сфере. Ведомствен ные представления об эффективности и справедливости расходятся. Еще более противоречивое отношение к социальным реформам складывается в российских регионах. Часто региональные бюрократии не поддерживают реформы потому, что с их точки зрения, эти реформы закрепляют неспра ведливое распределение финансов и ответственности между регионами и центром. В итоге сегодня процесс переориентации на решение социальных

проблем пока еще весьма декларативен и слабо увязан с многообразием социальных проблем в регионах. Политика федеральных властей в соци альной сфере не имеет общего вектора: перераспределительный патерна лизм национальных проектов сочетается с фискальными приоритетами в реформировании межбюджетных отношений и социальных расходов.

Пространство для возможного компромисса между этими многовек торными требованиями эффективности и справедливости слишком узко, и его достижение чрезвычайно трудно. Но именно поиск этого компро мисса в перспективе и составляет ключевую задачу социальной политики.

Как в итоге в настоящее время выглядит общий вектор социальной динамики? От ответа во многом зависит оценка эффективности прово димой социальной политики.

Сегодня социальная политика концентрируется на двух полюсах воз растной пирамиды. Социальные обязательства в отношении пожилого населения и состояние пенсионной системы были и остаются в фокусе социально экономической политики российского государства, но пока не дают удовлетворительного эффекта с точки зрения размера пенсий. В последнее время значительно больше внимания уделяется демографичес кой группе, находящейся на противоположном полюсе, — проблемам де тей и детства. И хотя реальных достижений в этом направлении очень мало, после объявления демографической программы тема инвестиций в детей приобретает больший политический вес. Между тем в этой системе при оритетов очевидно и другое: в наиболее уязвимом положении оказывает ся население средних (трудоспособных) возрастов. Именно на них возла гается основное бремя социальных расходов по поддержанию детей и по жилых. Это касается не только государственных, но и частных трансфер тов, которые в России занимают гораздо большее место в системе соци ально экономических отношений, чем в большинстве экономически раз витых стран мира. Но именно население средних возрастов остается на обочине социально экономической политики. Абсолютно большая часть факторов, влияющих на положение трудоспособного населения, лежит на стороне рынке труда, который сегодня развивается исключительно под влиянием общей экономической конъюнктуры. Более того, за внешним благополучием формальных показателей экономической активности и занятости кроется серьезная проблема — сокращение «хороших» и рост «плохих» рабочих мест. Это означает, что перед будущей социальной по литикой стоит вызов, радикально отличающийся от сегодняшней пара

дигмы: не поддержка демографических полюсов, а выстраивание соци ального баланса демографический поколений.

Обратимся к вопросу о материально имущественном положении на селения в терминах крупных социальных страт. Долгое время культиви ровался миф о том, что долгожданный экономический рост автомати чески гарантирует рост доходов для всех групп населения. Этот миф сфор мировал в обществе представление о росте доходов как о естественной награде за долготерпение. Какова же реальность? Динамика реальных денежных доходов населения приведена в таблице 3.

Таблица 3

Реальные денежные доходы населения Российской Федерации, в % к предыдущему году

Наглядным результатом последних лет является сокращение зоны бед ности российского населения. Средний класс в общих чертах сохраняет свои позиции как относительно успешная в социальном и экономичес ком отношении группа. Между тем, наиболее проблемной для страны, пережившей длительную трансформационную стадию, была и остается так называемая социальная группа «ниже среднего», которая составляет абсолютно большую часть социума. Эта группа не включена в экономи чески успешный сектор, где повышение доходов является реакцией на экономический подъем, и не является прямым участником социальных программ, финансируемых из государственного бюджета, возможности которого также благодаря благоприятной экономической динамике рас ширились. В итоге именно эта массовая группа находится вне зоны по литического воздействия. Эти люди либо ничего не получают от эконо мического роста, либо импульс от экономического роста доходит до них в усеченном виде. Вновь середина пирамиды оказывается в относитель ном проигрыше. Это еще одна стратегическая задача, стоящая перед бу дущей социальной системой: не преодоление бедности, а содействие ме ханизмам восходящей социальной мобильности и формирование соци ального лифта для всех групп населения.

С точки зрения пространственного социального развития мы вновь наблюдаем аналогичный процесс — относительно успешное развитие бо

гатых регионов, постепенное «подтягивание» экономически слабых, но стагнация, а часто и ухудшение социальной ситуации в регионах, условно отнесенных к средним. Эти противоречия в перспективе обречены на ос трый конфликт, поскольку не только угрожают социальной стабильности в стране, но и чреваты серьезными политическими последствиями.

Последние годы дали России много дополнительных доходов за счет крайне благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры — цены на нефть до лета 2008 г. стабильно держались на уровне более 100 долларов за баррель, все дороже продается в соседние страны и Западную Европу природный газ. В Стабилизационном фонде, куда складываются нефтя ные сверхдоходы, накопилось уже более 300 миллиардов долларов. Золо товалютные запасы страны — третьи по величине в мире.

Казалось бы, на таком благоприятном экономическом фоне Россия должна демонстрировать и весомые успехи в сфере повышения уровня и качества жизни собственного населения. Этого, однако, не происходит. Социальные плоды сырьевого экспорта достаются далеко не всем. Дока зательством тому является увеличившееся в последние годы расслоение населения по уровню официально регистрируемых доходов. В результате сейчас средний доход 10% наиболее обеспеченных россиян в 17 раз боль ше среднего дохода 10% наименее обеспеченных граждан [4]. При сопо ставлении с учетом неофициальных доходов это различие, по оценкам, достигает 30 и более раз.

Динамика еще одного показателя уровня расслоения населения Рос сийской Федерации по доходам (коэффициент Джини) приведен в таб лице 4.

Таблица 4

Коэффициент Джини (индекс концентрации доходов)

1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007

0,2890,407 0,409 0,387 0,387 0,39 0,394 0,400 0,395 0,397 0,397 0,402 0,409 0,409 0,416 0,422

Источник: [5].

Фактически в одной стране мы имеем две России: одна (1—2% насе ления) купается в роскоши (недаром по количеству долларовых милли ардеров мы не отстаем от развитых государств) и еще 10—15% живет за счет обслуживания нужд самых обеспеченных, а другая — не менее 40% ежедневно борется за выживание, считая каждую копейку.