3. Сущность искусства, с точки зрения Фрейда
И в жизни отдельного человека, и в истории человечества происходит постоянная
борьба «Я» и «ОНО», сознательного и биологического начала.
«Я», сознание, контролирует «ОНО», осуществляет над ним постоянную цензуру. Однако вытесненные влечения, «комплекс Эдипа», продолжают существовать, все время стремятся вырваться наружу.
Цензура сознания закрывает прямыепути. Тогда «ОНО» проникает путем обходным. Оно маскируется, принимает различные символические формы, маски и т.д. Существуют разные обходные пути, по которым бессознательное начало проникает наружу.
А) Во-первых, в сновидениях. Фрейд написал об этом специальную книгу «Толкование сновидений» (1900). Сновидение представляет собой скрытое осуществление подавленного, вытесненного желания. Сны растолковываются как своего рода ребусы, в которых за определенными символами скрываются сексуальные и прежде всего инцестуозные (кровосмесительные) влечения, комплекс Эдипа.
Б) Второй путь осуществления бессознательных влечений - фантазия, в которой эти влечения тоже осуществляются в замаскированной форме.
В) И, наконец, наиболее полное и совершенное выражение вырвавшегося из-под контроля сознания «ОНО» находит в искусстве, в художественной деятельности.
Художественная деятельность – это сублимация (переключение) энергии сексуально-бессознательного в творческую деятельность. А художественные образы – замаскированное проявление Эдипова комплекса. Это разные формы его осуществления. Быть художником означает для Фрейда способность лучше большинства других людей осознавать собственные конфликты, скрытые стороны души, свои особенности, достоинства и недостатки. Художник способен преодолеть автоматизм бездумного существования, почувствовать острее и раньше других болезни, эмоциональные конфликты общества. В знании психологии художники оставили далеко позади себя людей обыкновенных, и художник помогает нам проникнуть в глубины нашей души с большим успехом и раньше любой научной теории.
Если же напор энергии бессознательного не находит выхода в фантазии или творческой деятельности, то для субъекта дело может окончиться печально: душевной болезнью, неврозом, психопатологией.
Из такого понимания сущности искусства следует:
вполне определенный взгляд на вопрос о сущности и роли искусства в обществе. Функции искусства – терапевтические, даже профилактические. Они сводятся к изживанию или временному ослаблению напора сексуальных и агрессивных инстинктов на сознание человека, на ослабление таких инстинктов и у художника, и у его читателей или зрителей. В «Будущем одной иллюзии» Фрейд утверждает: «Искусство дает эрзац удовлетворения, компенсирующий древнейшие, до сих пор глубочайшим образом переживаемые культурные запреты, и тем самым, как ничто другое, примиряет с принесенными им жертвами. Кроме того, художественные создания, давая повод к совместному переживанию высоко ценимых ощущений, вызывает чувства идентификации, в которых так остро нуждается всякий культурный круг; они служат также и нарциссическому удовлетворению, когда изображают достижения данной культуры, впечатляющим образом напоминают о ее идеалах»3;
отсюда основная задача критики, «литературоведческого» анализа – найти, раскрыть, обнаружить в произведениях литературы и живописи Эдипов комплекс под маской художественных образов. Отто Ранк, лучший ученик Фрейда, в книге «Инцестуозный мотив в мировой поэзии» везде и всюду запросто открывает Эдипов комплекс.
Труды самого Фрейда посвящены анализу остроумия, фантазирования, разного рода оговорок, сновидений и художественных произведений.
Фрейд любил искусство и не мог обойти его, а также процесс художественного творчества, но подходил к искусству прежде всего как психолог: он скромно признавал, что красота недоступна психоаналитическому методу Его сферой была сфера содержания и расшифровка бессознательных символов, содержащихся в нем. Правда, в исследованиях проблем, связанных с остроумием, Фрейд дает блестящий пример анализа и техникиостроумия, т.е. вопросов формы комического. Он проводит сравнение сновидения и остроумия и приходит к выводу, что сновидение преимущественно служит сокращению неудовольствия, остроумие – приобретению удовольствия.4Тем не менее во взглядах на искусство Фрейд был вполне традиционен. Когда новейшие течения модернизма ХХ века: экспрессионизм, сюрреализм и др. объявили его своим предтечей и своим знаменем, он резко отверг эти притязания. Впрочем, он оказался близок модернизму своей критикой современной культуры, своим обсуждением табуированных ранее тем (роль сексуальности, душевного подполья и т.п.), несмотря на свои определенно консервативные, «викторианские» вкусы.
Труды самого Фрейда по искусству впечатляют умением Фрейда из ограниченной информации сделать немало оригинальных и в рамках его логики аргументированных выводов. Наиболее известен очерк о великом художнике и ученом Возрождения – Леонардо да Винчи. По Фрейду, Леонардо да Винчи стал художником вследствие наличия у него ярко выраженного эдипова комплекса, гомосексуальной склонности и ряда др. характеристик его личности и творчества. Стимулом к художественной деятельности у него была сублимация сексуальных чувств к матери: ее образ открывает Леонардо да Винчи в «Джоконде», «Св. Анне» и др. женских образах художника. В улыбке Джоконды, полагает Фрейд, запечатлены сдержанность и обольстительность, то есть то, что, согласно «Эдипову комплексу», составляет тайну отношений между сыном (в данном случае самим Леонардо) и матерью. Тот же Эдипов комплекс (только уже в отношениях между сыновьями и отцом) видит Леонардо в «Братьях Карамазовых» Достоевского и раскрывает его в статье «Достоевский и отцеубийство».
Конечно, это дополняет круг наших знаний о художниках, но мало что проявляет в их талантах. Ведь психологические ситуации Леонардо, Достоевского или Гете далеко не уникальны, в мире немало людей, избалованных в детстве или покинутых своими отцами, достаточно много гомосексуалистов и эпилептиков, которые не преодолели своей ординарности. Что же сделало Леонардо художественным гением, Достоевского и Гете - великими писателями? Здесь исследования Фрейда мало в чем нам помогают, впрочем, мы уже говорили о его достаточной скромности в оценке своих работ по проблемам искусства.
В1933 г. в предисловии к работе французской исследовательницы М.Бонапарт, попытавшейся дать психоаналитическую интерпретацию творчества Эдгара По, Фрейд сам признал, что «психоаналитическое исследование не в состоянии объяснить гений поэта» 5, так же как сам в работе о Леонардо открыто и честно признал, что «психоанализу недоступна и сущность художественного творчества»6. На самом деле, если пресловутым «либидо» можно было бы объяснить все в искусстве, искусствоведам и литературоведам пришлось бы переквалифицироваться в психоаналитиков, а свои дисциплины закрыть. А вот некоторым приверженцам психоанализа такой сдержанности, как у основоположника учения, не хватало, их исследования страдали редукционизмом, сводили эстетические и искусствоведческие проблемы к психологическим. Не случайно Герман Гессе, высоко ценивший Фрейда, написал критическую статью «Психология недоучек»7, посвященную такого рода исследованиям, о некоторых из которых мы поговорим в следующем разделе.