Примечания

[1] СБСЕ — Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе.

[2] Позже В. А. Седлецкий неоднократно выступал в украинской печати с разного рода заявлениями по вопросу о психотронных генераторах. По крайней мере одно из них имело явно политический контекст (газета «Правда Украины» от 18 февраля 1992 года).

[3] Подобную возможность всегда следует иметь в виду. Ведь люди вообще, и ученые в частности — отнюдь не все ангелы...

[4] Вместе с тем, пока никому не удалось воспроизвести эти результаты, хотя многочисленные посетители тщательно срисовывали устройство установки. Поэтому остается только гадать: либо в данных устройствах есть некоторые секретные узлы, которые исследователь прячет от посторонних глаз, либо данный эффект достигается каким-то иным способом. Но пока нет хотя бы двух-трех независимых подтверждений, говорить о существовании подлинных генератора и приемника преждевременно.

[5] В то время изобретатель генератора использовал его только для исцеления от тяжелых заболеваний.

[6] Т. П. Решетникова показала, что такие же изменения вызываются и при воздействии экстрасенсов.

[7] Вспомним, что один из изобретателей установки «Радиосон» утверждал, что ее действие может простираться вплоть до полного перерождения клеток человеческого организма.

[8] Southern medical journal, 1988, v. 87, p. 826–829.

[9] Social indicators research, 1990, v. 22, p. 399–418.

[10] Санэпидстанция.

Глава третья хотят ли русские психотронной войны?

«Опыт удался. А что означает он? То, что я могу повелевать и другими людьми. Я могу заставить их делать все, что мне хочется. Я могу! Я все могу! Разве это не всемогущество? Захочу, и люди принесут мне свое богатство и сложат у моих ног. Захочу, они выберут меня королем, императором… Я прежде других открыл способ передачи мыслей на расстояние. В моих руках оказалась сила, которой не владел еще ни один человек в мире».

А. Р. Беляев. «Властелин мира».

Научно-фантастический роман.

Ленинград, 1929.

В те далекие годы...

К написанию этой главы авторы приступали с особым чувством — личной сопричастности. Ведь мы были свидетелями и даже непосредственными участниками многих из описываемых ниже событий. Один из авторов — Г. К. Гуртовой — вступил на этот путь в 1938–1939 годах, другой — И. В. Винокуров — двадцать лет спустя. В обоих случаях это были годы нашей учебы на последних курсах физического (Г. К. Гуртовой) и биолого-почвенного (И. В. Винокуров) факультетов Московского Государственного Университета имени М. В. Ломоносова.

С приближением срока окончания Университета перед нами, как и перед любым студентом старших курсов, встала задача самоопределиться, выбрать особо влекущую сферу будущей научной специализации. Г. К. Гуртовой приступил к решению этой задачи в 1938 году — именно тогда пришла пора выбора темы дипломной работы.

Он вспоминает:

— В те далекие годы моей учебы на физическом факультете МГУ (1933–1939) студентам на лекциях говорилось о физике как о хорошо понятной и завершенной научной дисциплине. Если более точно — то как о почти завершенной, за исключением некоторых мелких деталей, формировавших, к сожалению, некое темное облачко на в целом ясном физическом небосклоне. Это, впрочем, не мешало студентам порою пользоваться учебником физики О. Д. Хвольсона (1852–1934). В этих условиях, понятно, хотелось выбрать более живую и перспективную тему дипломной работы.

После знакомства с рядом физических лабораторий я остановился на Лаборатории биофизики Академии наук СССР, которую возглавлял академик Петр Петрович Лазарев. Оговорили тему будущей дипломной работы — она касалась биофизики зрения. Непосредственным руководителем темы был назначен ученик и последователь П. П. Лазарева профессор Сергей Яковлевич Турлыгин; П. П. Лазарев оставил за собой общее руководство дипломной работой. В феврале 1939 года дипломная работа была мною успешно защищена, и вскоре я уже учился в аспирантуре Лаборатории биофизики АН СССР, под непосредственным руководством академика П. П. Лазарева. Учебу прерывает война. Фронт, ранение, возвращение к любимой работе.

Непосредственное общение с академиком П. П. Лазаревым и с профессором С. Я. Турлыгиным, которых — наряду с академиком В. М. Бехтеревым, членом-корреспондентом АМН СССР Л. Л. Васильевым, кандидатом физико-математических наук Б. Б. Кажинским — можно с полным правом назвать пионерами естественнонаучного изучения психобиофизических феноменов в СССР, оказало самое, пожалуй, глубокое влияние на формирование у меня интереса к биофизическим аспектам психофизиологии. Вопросы, связанные с психобиофизическими, телепатическими исследованиями, нередко обсуждались не только в личных беседах, но и на семинарах в лаборатории биофизики. На одном из таких семинаров с сообщением «Об излучении нервной системы человека» выступил профессор С. Я. Турлыгин. Много говорилось и о предшествующем периоде исследований, ведь первые печатные работы академика П. П. Лазарева по электромагнитной гипотезе телепатии датированы еще 1920 годом.