2.4. Содержание обязательства

Содержание обязательственного правоотношения (юридическое) <1> - субъективные права и соответствующие им юридические обязанности.

--------------------------------

<1> Как отмечается в общетеоретической юридической литературе, правовое отношение имеет материальное, волевое и юридическое содержание. Материальное, или фактическое, составляют те общественные отношения, которые опосредуются правом; волевое - государственная воля, воплощенная в правовой норме и в возникшем на ее основе правоотношении, а также волевые акты его участников; юридическое содержание образуют субъективные права и обязанности сторон (субъектов) правоотношения. См.: Теория государства и права: Учебник / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2004. С. 375 - 382.

Субъективные права и обязанности как субстанции неосязаемые связывают между собой субстанции осязаемые - субъектов с материальными благами как потребителей с потребляемым.

Сразу следует отметить, что субъективное право без юридической обязанности немыслимо, поскольку они являются парной категорией. Как пишет В.А. Белов, от каких бы философских начал ни отталкиваться, невозможно, признавая существование субъективного права как меры возможного, в то же время отрицать надобность в его обеспечении, в первую очередь - мерой должного <1>. На это указывают практически все ученые <2>.

--------------------------------

<1> Белов В.А. Учение о гражданском правоотношении // Гражданское право: проблемы теории и практики. М., 2007. С. 215.

<2> Александров Н.Г. Юридическая норма и правоотношение. М., 1947. С. 19; Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 227 и др.

Следует отметить, что понятие юридической обязанности в отечественном правоведении можно назвать единообразным.

Юридическая обязанность - это мера должного поведения субъекта, то есть мера поведения, требуемого от лица в целях обеспечения реализации принадлежащего другому субъекту субъективного права.

В этом смысле понятие юридической обязанности в структуре обязательственного правоотношения не должно отличаться от общего понятия юридической обязанности. Что касается ее структуры, то если она представляет собой зеркальное отображение субъективного права, то и структура ее должна соответствовать структуре последнего. При нормальной динамике обязательственного правоотношения в конце с получением управомоченным лицом определенного блага происходит "аннигиляция" права и корреспондирующей обязанности.

В связи с тем что в обязательстве заинтересованной в получении материального блага стороной выступает кредитор, большее внимание логичнее уделить характеристике субъективного права.

Приведем наиболее распространенные взгляды на определение субъективного гражданского права. Во-первых, субъективное право понимают как меру возможного поведения субъекта или, как писал Д.И. Мейер, "меру свободы лица, живущего в обществе" <1>. Во-вторых, его можно представить как возможность требовать определенных действий (бездействия) обязанного субъекта. В-третьих, как часто бывает в науке, имеется и точка зрения, объединяющая первые две. Под субъективным правом понимают и меру возможного поведения, и возможность требовать <2>. В теории права субъективное право часто определяется как предусмотренная нормами позитивного права и предоставленная индивидуализированному субъекту юридическая возможность действовать, требовать, притязать, что-то иметь, чем-то распоряжаться, претендовать на известное поведение других субъектов, выступающих по отношению к управомоченному лицу в качестве обязанной стороны. В германской и дореволюционной русской юриспруденции была распространена трактовка субъективного права как власти в смысле, во-первых, господства лица над объектом его права (вещами, действиями), во-вторых, власти лица в рамках правовых отношений между ними и другими людьми по поводу данного объекта <3>.

--------------------------------

<1> Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч. 1. М., 1997. С. 222. Р. фон Иеринг определял право через категорию "интерес".

<2> Следует заметить, что употребление меры в определении субъективного права критиковал С.Ф. Кечекьян, указывая, что мера - понятие количественное, предполагающее соизмеримость различных величин. Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 56. Однако эта критика не была поддержана в науке, хотя иногда субъективное право определяют так: "Вид и мера возможного или дозволенного поведения лица". См.: Теория государства и права: Учебник / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2004. С. 392 - 396.

<3> См.: Варламова Н.В. и др. Право и политика современной России. М.: Былина, 1996. С. 7. Во всяком случае В.И. Даль именно так объяснял значение этого слова: "Право - данная кем-либо или признанная обычаем власть, сила, свобода действия, власть и воля в условных пределах" (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1999. Т. 3. С. 377).

Принято считать, что субъективное право составляют дробные части, элементы, называемые правомочиями. Они являются поведенческими возможностями и делятся на два вида: на возможность собственных действий и на требование чужих действий <1>. В каждом субъективном праве конкретных правомочий может быть разное число, скажем, в праве собственности - три <2>. В литературе высказывалась точка зрения, что правомочие на защиту включается в любое субъективное право <3>, однако всеобщего признания она не получила. А.В. Власова по этому поводу указала, что притязание является не составным элементом охраняемого им субъективного права, а самостоятельным охранительным субъективным гражданским правом, которое состоит из тех же правомочий, что и регулятивное субъективное гражданское право <4>.

--------------------------------

<1> В.А. Белов при этом уточняет, что речь идет не о правомочиях действия и требования, а именно о видах правомочий. См.: Белов В.А. Учение о гражданском правоотношении // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики. М., 2007. С. 233.

<2> Правда, В.А. Белов утверждает, что все-таки в право входят всегда лишь два правомочия: возможность совершения собственных действий и возможность требования чужих действий (см.: Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. М., 2003. П. 1082). Он же ставит вопрос: почему не назвать правомочия владения, пользования и распоряжения самостоятельными субъективными правами?

<3> Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., 1955; Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков, 1958. С. 79; Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 176.

<4> Власова А.В. Структура субъективного гражданского права. Ярославль, 1998. С. 29.

Если вернуться к структуре субъективного права, следует поднять проблему соотношения права и правомочия. Не всегда понятно, идет ли речь о самостоятельном праве или о правомочии, входящем в содержание права.

Сущностные отличия субъективного абсолютного права от права требования проявляются в их структуре. Субъективное право - определенная правовая возможность, но эта возможность многоплановая, как отмечается в известном учебнике теории государства и права, она включает в себя как минимум четыре элемента: 1) возможность положительного поведения самого управомоченного, т.е. право на собственные действия; 2) возможность требовать соответствующего поведения от правообязанного лица, т.е. право на чужие действия; 3) возможность прибегнуть к государственному принуждению в случае неисполнения противостоящей стороной своей обязанности (притязание); 4) возможность пользоваться на основе данного права определенным социальным благом. Иными словами, субъективное право может выступать как право-поведение, право-требование, право-притязание и право-пользование <1>. В связи с тем что именно с помощью субъективного права достигается цель позитивного регулирования: лицо получает гарантированную и защищаемую возможность достижения искомого блага, виды возможностей, объединяемых в категории субъективного права, соответствуют формам реализации права <2>.

--------------------------------

<1> Теория государства и права: Учебник / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2004. С. 392 - 396.

<2> Следует отметить, что некоторые авторы предлагают более уточненный перечень форм реализации: "Субъективные права и юридические свободы используются, юридические обязанности исполняются, полномочия осуществляются. Причем неиспользование субъективного права является также формой правомерного поведения, если оно не сочетается с неисполнением обязанности. Помимо того, применительно к запрещающим и ограничительным нормам нередко выделяют еще одну форму - соблюдение, хотя логически здесь можно говорить об исполнении вытекающих из этих норм обязанностей". См.: Фаткуллин Ф.Н. Основы теории государства и права. Казань, 1995. С. 164.

Итак, исходя из приведенной классификации правомочий получается, что право-поведение соответствует субъективным правам из абсолютных правоотношений, так как управомоченный получает право на собственные действия, причем действия исключительно фактического порядка. Право-требование (или как традиционно его именуют в цивилистике "право требования") соответствует правам из обязательственных правоотношений. Судя по логике авторов цитируемого учебника теории государства и права, и те и другие права могут быть дополнены в случае их нарушения дополнительными правами - прибегнуть к защите государства (право-притязание). При этом может возникнуть вопрос: а не будет ли возможность прибегнуть к защите лишь правомочием, а не самостоятельным видом права?

С учетом того что абсолютные права реализуются посредством совершения фактических действий, перечислить число правомочий довольно трудно, поэтому в содержание права собственности иностранные ученые включают в отличие от отечественной триады много больше правомочий. Права требования как права активного типа в основном и состоят из одного правомочия - требовать от должника совершения определенных действий.

Таким образом, любое относительное субъективное гражданское право имеет в качестве обязательных элементов своей структуры правомочие на совершение положительных действий самим правообладателем и правомочие требования.

Содержание обязательственного правоотношения - это право требования от должника совершения определенных активных действий.

В науке выделяются так называемые пассивные или иначе - отрицательные обязательства, суть которых заключается в обязанности должника воздержаться от совершения определенных действий. Возможность таких обязательств предусмотрена ст. 307 ГК РФ, однако возникает вопрос в их направленности: какое имущественное благо передается должником кредитору?

О.С. Иоффе не одобрял воплощение в научном понятии обязательства альтернативы: совершение действия или воздержание от него. Он считал ее неточной, ибо должник, по его мнению, всегда обязывается либо только к активным действиям, либо также к воздержанию от определенных действий, но непременно сопутствующему активной деятельности, а не заменяющему ее <1>. В.С. Толстой, определяя обязательство, писал, что в его содержании заключаются одна или несколько обязанностей с правомочиями совершить соответствующие положительные действия <2>. М.М. Агарков не исключал возможности существования отрицательных обязательств, хотя и отмечал, что обязательства с положительным содержанием имеют по сравнению с обязательствами с отрицательным содержанием гораздо большее значение <3>.

--------------------------------

<1> Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 6.

<2> Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 11.

<3> Агарков М.М. Указ. соч. С. 26 - 27.

Представляется, что к столь широкому толкованию содержания объекта обязательства подталкивает некоторых авторов неопределенность самого понятия "имущество". Так, Н.Д. Егоров полагает, что и воздержание от совершения действий может иметь такую потребительскую стоимость, за которую кредитор готов платить деньги. При этом в качестве примера приводятся имеющие место в США соглашения между участниками судебного спора и адвокатскими фирмами, согласно которым последние за вознаграждение обязуются не защищать в суде другую сторону. По его словам, такие соглашения применяются и в нашей стране <1>. Однако, во-первых, по нашему законодательству подобного рода соглашения следует квалифицировать как ничтожные сделки в соответствии со ст. 22, п. 3 ст. 49 ГК РФ; во-вторых, трудно представить оборот воздержания от совершения каких-либо действий.

--------------------------------

<1> Егоров Н.Д. К вопросу о понятии обязательства // Сборник статей к 55-летию Евгения Алексеевича Крашенинникова. Ярославль, 2006. С. 47 - 48.

Однако в ст. 307 ГК РФ по традиции воспроизведено определение, которое допускает в виде обязанности должника воздержание от совершения действий. Исходя из этого многими авторами допускается факт существования таких обязательств.

Представляется, что, хотя ст. 307 ГК РФ и указывает на возможность включения в содержание обязательства обязанности воздерживаться от совершения действий, воздержание не является самостоятельной обязанностью должника, оно лишь дополняет обязанности по совершению положительных действий. В качестве примера можно привести изложенную в ст. 857 ГК РФ обязанность кредитной организации не разглашать сведения, составляющие банковскую тайну.

В.А. Белов добавил в поддержку противников исключительно отрицательных обязательств весомый аргумент: невозможно достичь определенности в описании действия, являющегося предметом воздержания (запрета). Он указывает, что единственный способ достигнуть определенности - предъявить требование о прекращении совершения конкретного действия, длящегося в определенный момент времени, но это уже не требование о воздержании <1>. На самом деле, устанавливая договором запрет, можно и ограничить правоспособность должника-гражданина, что согласно норме ст. 22 ГК РФ влечет ничтожность такого соглашения. Представляется, что возможно существование относительных правовых отношений, где будет воздержание от совершения действий обязанным субъектом, но они не будут являться обязательственными. Соответственно, нормы обязательственного права к ним применяться не должны.

--------------------------------

<1> Белов В.А. Проблемы общего учения об обязательстве // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В.А. Белова. М., 2007. С. 675 - 676.

Невозможно существование обязательств исключительно с обязанностями пассивного типа, однако как осложнение обязательства в нем возможно воздержание от совершения каких-либо действий. Например, в крупные сделки может включаться условие о неразглашении их условий (конфиденциальности); перевозчик и хранитель не вправе использовать переданное им имущество; деятельность представителя может быть ограничена определенными территориальными рамками и т.д. Но это в любом случае такие пассивные обязанности направлены на реализацию обязанностей основных.

Соответственно, обязанности пассивного типа лишь осложняют структуру обязательства, имея вспомогательный к основным, активным, обязанностям характер. Например, обязанность страховщика не разглашать полученные им в результате своей профессиональной деятельности сведения о контрагентах, их состоянии здоровья, имущественном положении (ст. 946 ГК РФ) <1>, запрет распространения банковской тайны (ст. 857 ГК РФ), обязанность правообладателя в лицензионном договоре воздерживаться от передачи исключительных прав другим лицам, кроме пользователя (ст. 1235 ГК РФ).

--------------------------------

<1> См. подробнее: Тимофеев В.В. Исполнение обязательств по имущественному страхованию. М., 2003. С. 5.

Говоря о возможности существования неимущественных обязательств, отметим, что дискуссия на эту тему продолжается не первое столетие <1>. Отметим лишь, что, если в структуре относительного правоотношения нет никакого имущества в качестве объекта, а в качестве такового выступает только нематериальное благо или несколько таких благ, назвать это отношение обязательственным нельзя. По этому поводу уместно вспомнить слова Е.А. Суханова, который пишет, что обязательства, как и сам товарообмен, в отдельных случаях могут носить неэквивалентный или вообще безвозмездный характер, что не изменяет их имущественную природу. Обязательство может быть направлено и на удовлетворение неимущественного интереса управомоченного лица или иметь предметом совершение обязанным лицом действий неимущественного характера, если при этом не теряется связь с имущественным обменом (например, в виде получения за совершение таких действий денежного или иного имущественного эквивалента), чем сохраняется имущественная природа обязательства <2>.

--------------------------------

<1> См. об этом подробнее: Кулаков В.В. Обязательство и осложнения его структуры в гражданском праве России. М., 2010. См. также: Филиппова С.Ю. Неимущественные обязательства: к дискуссии о существовании и содержании // Российский судья. 2007. N 11.

<2> Гражданское право. В 4 т. Т. 3 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2008. С. 11.

В связи с этим отметим, что слишком широко трактуемая концепция встречного предоставления в англо-американском праве (consideration) на протяжении ряда лет подвергается жесткой критике как архаичная и не соответствующая потребностям коммерческого оборота. Лорд Гофф в решении по делу "White v. Jones" (1995 г.) заметил, что английское договорное право зачастую видится несовершенным, поскольку воспринимается как обремененное ненужной доктриной встречного удовлетворения. Многие считают, что в современных условиях концепция встречного удовлетворения уже не достигает той цели, ради которой она когда-то создавалась, - не допустить существования имеющих юридическую силу безвозмездных неформальных обязательств. Н.А. Зорин отметил, что такая позиция представляется вполне справедливой, если принять во внимание последовательное развитие законодательства и судебной практики в направлении либерализации норм о форме сделок и встречном удовлетворении <1>. Итак, неимущественная обязанность может лишь осложнять структуру обычного положительного обязательства, что особенно распространено в лицензионных договорах.

--------------------------------

<1> Зорин Н.А. Встречное удовлетворение в английском договорном праве // Законодательство и экономика. 2007. N 10. С. 74 - 75.

Говоря о характеристике обязательства, нельзя не отметить, что еще с римского права выделяются так называемые натуральные обязательства <1>, отличительная особенность которых заключается в том, что их исполнения нельзя требовать в исковом порядке. Примером такого обязательства можно назвать обязательства из игр и пари (ст. 1062 ГК РФ).

--------------------------------

<1> См. подробнее: Болычевская О.С. Натуральные обязательства в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015.

В проекте изменения ГК РФ N 47538-6, принятом в первом чтении, была предусмотрена ст. 308.3 ГК РФ, посвященная натуральным обязательствам. В ней под натуральным понималось обязательство, "по которому требование кредитора не подлежит судебной защите", а должник, исполнивший такое обязательство, не вправе требовать возврата исполненного. Предусматривалось также, что законом или договором требование кредитора по натуральному обязательству все же может быть признано подлежащим судебной защите, если исполнение такого обязательства связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности. При этом соответствующий договор может быть заключен не ранее наступления срока исполнения обязательства.

Однако названные нормы не вошли в окончательный вариант поправок в ГК РФ, хотя ст. 206 ГК РФ была дополнена п. 2: "Если по истечении срока исковой давности должник или иное обязанное лицо признает в письменной форме свой долг, течение исковой давности начинается заново". Однако и эта норма не свидетельствует о том, что само по себе истечение срока исковой давности автоматически переводит обязательство в разряд натуральных. Согласимся с В.А. Хохловым, что сроки исковой давности не являются сроками осуществления гражданских прав (преклюзивными сроками). Обладатель субъективного права лишается только права именно на судебную защиту, что исходно предполагает, что свои возможности он может обеспечить и защитить иным образом (например, в результате мер самозащиты - см. ст. 14 ГК РФ или в соответствующих случаях в административном порядке - см. п. 2 ст. 11 ГК РФ) <1>.

--------------------------------

<1> Хохлов В.А. Общие положения об обязательствах: Учебное пособие. М.: Статут, 2015 // СПС "КонсультантПлюс".

Кроме того, полагаем, что истечение срока исковой давности не должно само по себе означать некий перевод обязательства в разряд неисковых, то есть натуральных вне решения суда, инициированного заявлением стороны о применении давности <1>. ГК РФ прямо предусматривает, что исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения (п. 2 ст. 199 ГК РФ). Само по себе истечение срока права не прекращает, что подтверждает содержание норм п. 1 ст. 199 ГК РФ: требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности. Запрет кредитору совершать односторонние действия по исполнению обязательства противоречит самой сути обязательства как юридической формы отношения экономического обмена. Вообще, в отношении возможности совершения действий за пределами сроков должен быть некий общий подход, допускающий не только их восстановление (что мы видим в процессуальном законодательстве), но и презюмирование сохранения права с широкими возможностями его реализации. Теперь же действия по совершению указанных односторонних действий, направленных на исполнение обязательства, содержанием которого является непрекращенное право, выглядят как правонарушение, что, на наш взгляд, неверно. В связи с этим полагаю, что п. 3 ст. 199 ГК РФ должен быть исключен.

--------------------------------

<1> См.: Болычевская О.С. Натуральные обязательства в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. С. 129 - 131.

Безусловно, в отношениях существуют минимум две стороны, и законодатель должен обеспечить разумный баланс прав и обязанностей обеих, в том числе путем нормы о прекращении права в связи с истечением некоего срока, но такое право может быть дополнительным, но не основным, составляющим суть обязательства. Таким образом, переход обязательства в категорию натурального не означает его прекращения.