§ 3. Видообразующие признаки договора и их значение

при формировании договорных условий

При рассмотрении договорных споров в судебном порядке важнейшее значение приобретает квалификация заключенного сторонами договора. Разрешение вопроса о том, к какой именно договорной конструкции относится данный договор, позволяет определить законодательство, подлежащее применению к возникшим между сторонами отношениям. Тем самым квалификация договора предопределяет разрешение иных вопросов - таких, как соблюдение требований, предъявляемых к форме договора, государственной регистрации, субъектному составу, существенным условиям, сроку исковой давности, соблюдение требований налогового законодательства, законодательства об административной ответственности, процессуального законодательства о подведомственности спора, и, собственно, влияет на рассмотрение дела по существу.

Так, по делу о взыскании задолженности по договору "на услуги отстоя судна" суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении заявленного требования исходя из того, что заключенный договор является договором оказания услуг. Отменяя судебные акты, суд кассационной инстанции счел, что названный договор представляет собой не договор об оказании услуг, а договор хранения, в связи с чем указал на право хранителя, не получившего от поклажедателя вознаграждение, обратить взыскание на предмет хранения <313>.

--------------------------------

<313> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 02.10.2008 по делу N А58-4292/07-0213 Арбитражного суда Республики Саха (Якутия).

Квалификация договора осуществляется путем сравнения заключенного сторонами договора и договорных конструкций, предусмотренных законом. К примеру, условие, предусматривающее передачу имущества в пользование за соответствующую плату, свидетельствует о возмездности договора, поэтому при рассмотрении спора, касающегося данного договора, суд должен будет квалифицировать данный договор как договор аренды, а не договор безвозмездного пользования, и при проверке выполнения требований законодательства к такому договору должен будет применять положения закона о договоре аренды, а не ссуды.

Для целей квалификации сравнение заключенного сторонами договора и договорных конструкций, предусмотренных законом, осуществляется не по всему содержанию договора, а лишь по отдельным его условиям, определяющим видообразующие, или квалифицирующие <314>, признаки договора, что не всегда учитывается в правоприменительной практике.

--------------------------------

<314> Такие признаки именуются как видообразующими, так и квалифицирующими.

Так, Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа указал на ошибочность вывода суда апелляционной инстанции о заключении сторонами договора транспортной экспедиции со ссылкой на то, что при юридической квалификации спорной сделки в качестве договора транспортной экспедиции должны учитываться предмет и содержание принятых сторонами на себя обязательств. Круг обязанностей экспедитора определяется соглашением сторон (ч. 3 ст. 801) и при отсутствии в договоре указаний о возложении на экспедитора определенных обязанностей это лишает возможности привлечь экспедитора к ответственности за неисполнение обязанностей. Порядок приемки прибывающих грузов и оформления недостач и установление факта порчи груза также должны устанавливаться соглашением между клиентом и экспедитором <315>.

--------------------------------

<315> Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 27.02.2003 N 9-101/02(А-689/02) Арбитражного суда Омской области.

Между тем для квалификации сделки как договора транспортной экспедиции достаточно выяснить, какие именно услуги должны оказываться по договору. При этом вопреки приведенному выводу суда кассационной инстанции нет необходимости исследовать весь круг обязанностей сторон по договору: например, совершенно излишним для квалификации договора исследовать условия, касающиеся размера выплачиваемого одной из сторон вознаграждения.

Квалификация договоров проводится прежде всего по содержанию договора: наименование договоров и указанных в нем сторон имеет второстепенное значение для целей определения вида заключенного договора.

Так, на этом основании Федеральный арбитражный суд Московского округа отменил принятые по делу судебные акты и направил его на новое рассмотрение. Как отметил суд кассационной инстанции, "при квалификации договора судам следовало учесть, что отнесение договора к тому или иному виду договоров зависит не от его наименования, а от существа принятых сторонами обязательств" <316>. По другому делу та же судебная инстанция по результатам рассмотрения дела оставила судебные акты без изменения, отклонив доводы кассационной жалобы со ссылкой на то, что при разрешении спора суды обоснованно дали правовую квалификацию договору "исходя из существа договорных отношений сторон, а не формы договора, в частности его наименования" <317>.

--------------------------------

<316> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 07.12.2007 по делу N А40-37840/06-63-199 Арбитражного суда г. Москвы.

<317> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 15.12.2006 по делу N А40-12639/06-138-101 Арбитражного суда г. Москвы.

Применительно к отношениям поставки подобная позиция обозначена Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 22.10.1997 N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре поставки". В п. 5 названного Постановления Пленум разъяснил, что, квалифицируя правоотношения участников спора, судам необходимо исходить из признаков договора поставки, предусмотренных ст. 506 Кодекса независимо от наименования договора, названия его сторон либо обозначения способа передачи товара в тексте документа. С учетом того, что квалификация заключаемого контрагентами договора, обозначенного как договор поставки, должна проводиться прежде всего исходя из содержания данного договора, а не положений ГК РФ о поставке, приведенное указание Пленума не следует понимать буквально. В упомянутом пункте Постановления подразумевается следующее: оценивая договор, названный сторонами договором поставки, суд не связан его наименованием, наименованием сторон, обозначением в нем способа передачи товара. При разрешении вопроса о том, соответствует ли данный договор договорной конструкции поставки, установленной ГК РФ, суду следует исследовать его содержание на предмет наличия признаков, выделяющих данную конструкцию из других договоров, предусмотренных законом.

Есть все основания согласиться с подходом, при котором предпочтение отдается не названиям квалифицируемого договора и заключивших его сторон, а его содержанию. Заключаемые на практике договоры и их стороны нередко именуются исходя из ошибочных представлений о сущности этих договоров, что не позволяет учитывать данные обозначения при определении норм, подлежащих применению к договорным отношениям. Кроме того, подписываемые договоры зачастую называются кратко - "договор". При таком наименовании вообще нельзя сделать вывод о той или иной их квалификации.

В качестве одного из самых распространенных на практике примеров ошибочного наименования договоров и заключающих его сторон можно привести обозначение соглашения о передаче одним гражданином жилого помещения в пользование другому гражданину для проживания договором аренды, а самих граждан - арендодателем и арендатором, хотя такое соглашение является договором коммерческого найма, его стороны именуются "наймодатель", "наниматель", и к возникающим между ними отношениям подлежат применению положения ГК РФ о найме жилого помещения, а не аренды.

Следует заметить, что примеры неправильного обозначения договора, заключающих его сторон нередко подают и сами законодательные органы, зачастую именующие в тексте принимаемых ими нормативно-правовых актов договорные конструкции без учета правовой сущности данных конструкций, установленной ГК РФ в соответствии с научными представлениями. Так, договор энергоснабжения в Кодексе рассматривается как отдельный вид договора купли-продажи, отличающийся от другого вида данной договорной конструкции - договора поставки особым способом передачи энергии - через присоединенную сеть (ст. 539, 541, 543). Поэтому поставка энергии, строго говоря, имеет место в том случае, когда ее передача по договору осуществляется не через такую сеть (возможно, путем передачи аккумуляторов, газовых баллонов). Однако в специальных нормативных актах, регулирующих отношения в сфере снабжения отдельными видами энергии и энергоресурсов, чаще всего говорится о применении договора поставки. Например, в Федеральном законе от 31.03.1999 N 69-ФЗ "О газоснабжении" <318>, устанавливающем правовые основы отношений в области газоснабжения в РФ, в качестве основного используется термин "поставка", даже газоснабжающая организация обозначена в тексте Закона как поставщик (собственник газа или уполномоченное им лицо, осуществляющие поставки газа потребителям по договорам, - ст. 2). Правила поставки газа, утвержденные Постановлением Правительства РФ 05.02.1998 N 162 <319>, определяют отношения между поставщиками и покупателями газа, в том числе между газотранспортными и газораспределительными организациями, и обязательны для всех юридических лиц, участвующих в отношениях поставки газа через трубопроводные сети (п. 1). В Федеральном законе от 26.03.2003 N 35-ФЗ "Об электроэнергетике" <320> указывается на применение в сфере снабжения электрической энергии (мощности) договоров купли-продажи (именуемых двусторонними договорами купли-продажи), а их участники именуются как поставщик и покупатель, прежде всего, когда речь идет о договорных отношениях на оптовых рынках электроэнергии; в сфере розничной торговли указывается на возможность заключения договоров купли-продажи, договоров поставки, а также не исключается возможность заключения между поставщиками (за исключением гарантирующих поставщиков) и потребителями смешанных договоров. Отношения по электроснабжению, газоснабжению (в том числе снабжению сетевым природным или сжиженным газом, газом в баллонах), водоснабжению, теплоснабжению граждан также характеризуются во многих нормативных актах как отношения по оказанию услуг. Более того, в часть вторую ГК РФ внесены существенные изменения, установившие приоритет в регулировании отношений по снабжению электрической энергией (п. 4 ст. 539), тепловой энергией (п. 1 ст. 548), газом, нефтью и нефтепродуктами, водой (п. 2 ст. 548) норм специального законодательства. Нормы ГК РФ об энергоснабжении применяются к этим отношениям, если иное не установлено законом, иными правовыми актами или не вытекает из существа обязательства.

--------------------------------

<318> См.: СЗ РФ. 1999. N 14. Ст. 1667 (с послед. изм.).

<319> См.: СЗ РФ. 1998. N 6. Ст. 770 (с послед. изм.).

<320> СЗ РФ. 2003. N 13. Ст. 1177 (с послед. изм.).

Такое небрежное отношение законодателя к правовой сущности договора энергоснабжения способствовало возникновению путаницы и противоречий в вопросе о его квалифицирующих признаках, соотношении с иными договорами, используемыми на рынке снабжения электрической, тепловой энергией, газом, нефтью и т.д. При разрешении данного вопроса в правоприменительной практике отдельные арбитражные суды <321> обоснованно руководствуются позицией, отраженной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19.03.1996 N 8291/95, в котором отмечается, что к правоотношениям сторон на отпуск электроэнергии не могут применяться нормы о договоре поставки <322>.

--------------------------------

<321> См.: Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.05.2007 по делу N А48-5459/06-11 Арбитражного суда Орловской области.

<322> См.: Вестник ВАС РФ. 1996. N 7.

Поскольку квалификация договора осуществляется исходя из его содержания, то при определении правовой природы договора важно учитывать правила его толкования. При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если это не позволяет определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон (ст. 431 ГК РФ). Таким образом, выявление правовой природы договора, определение применимого к возникающим на его основании отношениям законодательства и, собственно, разрешение спора может зависеть не только от того, как стороны сформулируют положения договора, но и от обстоятельств, связанных с заключением и исполнением договора.

Следует отметить, что условия договора, определяющие его квалифицирующие признаки, не всегда отличаются от его существенных условий. Отождествление данных условий весьма распространено на практике и, более того, поддерживается в юридической литературе. В частности, указывается на то, что "среди всех условий всякого договора необходимо выделять те условия, которые составляют видообразующие признаки соответствующего договорного обязательства и поэтому включаются законодателем в само определение того или иного договора. Такие условия, - по его мнению, - бесспорно, являются существенными условиями договора, ибо, называя их (включая в определение договора), законодатель тем самым дает понять, что указанные условия необходимы для данного вида договорного обязательства" <323>.

--------------------------------

<323> Витрянский В.В. Существенные условия договора. С. 6; Он же. Существенные условия договора в отечественной цивилистике и правоприменительной практике. С. 140 - 142.

Между тем представляется, что условия договора, устанавливающие его видообразующие (квалифицирующие) признаки, все же следует отличать от существенных условий. Различие данных понятий наиболее четко проявляется в последствиях их отсутствия в договоре. Если между сторонами договора не достигнуто соглашения по всем существенным условиям договора, то такой договор считается незаключенным. Если же в договоре не указываются соответствующие видообразующие признаки, то договор считается заключенным, однако он квалифицируется как иной вид договора, потому к регулированию вытекающих из него отношений применяются положения соответственно об ином договоре. Возмездность, например, в гражданском праве традиционно относится к видообразующим признакам договора, а размер вознаграждения - к условиям договора (например, в договоре продажи недвижимости - к существенным условиям). Как уже указывалось, квалификация договора определяет нормативно-правовую базу рассматриваемых отношений и тем самым предваряет решение вопроса о соблюдении сторонами существенных условий договора.

Именно видообразующие признаки лежат в основе классификации договоров. В качестве главного критерия разграничения договоров в литературе выделяется признак их целевой направленности. В признак целевой направленности "должно быть вложено содержание, позволяющее выработать критерий, на основе которого можно объединить договоры, требующие унифицированного регулирования, и отграничить договоры, которые должны регламентироваться по-разному. Иными словами, системный признак направленности должен иметь нормообразующее значение" <324>. Исходя из данного критерия, выделяют, в частности, группу договоров, направленных на передачу имущества в собственность, группу договоров, направленных на передачу имущества в пользование, группу договоров, направленных на выполнение работ и оказание услуг.

--------------------------------

<324> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 85 - 86.

В качестве последующих признаков, разграничивающих виды договоров в рамках одной и той же группы, можно привести такие критерии, как возмездность договора, субъектный состав, предмет договора. Так, договоры, направленные на передачу имущества в собственность, по признаку возмездности делятся на подгруппы договоров, предусматривающих встречное предоставление (предоставление имущества друг другу обеими сторонами) и его не предусматривающих: в первую из них входят договоры купли-продажи, мены, ренты, во вторую - дарения. В свою очередь, подгруппу, объединяющую куплю-продажу, мену и ренту, можно разграничить на договоры алеаторные и не являющиеся таковыми - с одной стороны, на ренту, с другой - на мену и куплю-продажу. Мена и купля-продажа отличаются друг от друга формой встречного представления - денежной и неденежной - в зависимости от того, что предоставляется в счет товара - деньги либо другой товар. И наконец, виды договоров купли-продажи выделяются в зависимости от особенностей субъектного состава (поставка, розничная купля-продажа), предмета (продажа недвижимости, предприятия, энергоснабжения, контрактация).

Для квалификации заключенного договора требуется последовательно установить, какими признаками, начиная с целевой направленности, обладает данный договор. Например, если договор направлен на передачу имущества в собственность, предусматривает встречное представление, не является алеаторным, в счет передачи имущества передаются деньги, стороны действуют в предпринимательских целях, передаваемое в собственность имущество является движимым, не относится к энергии, подаваемой через присоединенную сеть, и к сельскохозяйственной продукции, то такой договор должен быть квалифицирован в качестве договора поставки.

Таким образом, каждая из договорных конструкций, закрепленных законом, должна иметь несколько признаков, последовательное применение которых позволяет отличить их друга от друга. Собственно, совокупностью видообразующих признаков, характерных для любого из договоров, определяется их правовая природа, сущность. Более того, представляется, что правовая природа договора является не чем иным, как набором характерных для этого договора признаков, позволяющих отграничить его от смежных договорных форм. Поэтому ученые, разрешающие проблему определения правовой природы договора, так или иначе проводят его сравнение с другими гражданско-правовыми сделками.

В связи с этим следует различать понятия "правовая природа договора" и "правовая характеристика договора". Последнее является более широким по содержанию и включает в себя не только видообразующие признаки договора (например, возмездность), которые в совокупности позволяют отграничить его от смежных договорных форм, но и любые другие признаки, свойственные для договора, исходя из положений, регулирующих возникающие на его основе отношения (например, форма договора, порядок вступления его в силу, реальный, консенсуальный характер).

Основная характеристика договоров обычно сводится к следующим параметрам: односторонне или двусторонне обязывающий характер, возмездность (безвозмездность), реальность (консенсуальность). Так, в одном из учебников по гражданскому праву отмечается, что "договор купли-продажи является консенсуальным (считается заключенным с момента достижения соглашения по всем существенным условиям), взаимным (как продавец, так и покупатель имеют права и несут обязанности, предусмотренные законом и договором), возмездным (договором, по которому одна сторона (продавец) должна получить плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей от другой стороны (покупателя))" <325>.

--------------------------------

<325> Гражданское право: Учебник. Т. 2 / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2007.

С учетом изложенного правовую природу договора, т.е. совокупность признаков конкретного вида договора, без которых он теряет свою сущность, следует отличать от второстепенных правовых признаков, которыми наделяется данный договор в целях наиболее эффективного регулирования возникающих на его основе отношений.

Классификацию договоров относят к числу наиболее спорных и самых сложных проблем гражданского права. А поскольку квалификация заключенных сторонами соглашений осуществляется на основе классификации договорных конструкций, предусмотренных законом, то при отсутствии четких представлений о разграничении отдельных договоров не всегда удается выявить видообразующие признаки, отличающие один договор от другого. Поэтому возникают вполне понятные затруднения, касающиеся вопросов определения правовой природы соглашения и, соответственно, подлежащего применению законодательства.

Так, не совсем ясно, как следует квалифицировать договор, предусматривающий передачу арендодателем, осуществляющим профессиональную деятельность по сдаче имущества в прокат, в пользование транспортного средства без экипажа. С одной стороны, данный договор можно рассматривать как договор проката, поскольку "главным признаком, потребовавшим формирования специальной правовой базы для регулирования проката, является участие на стороне арендодателя лица, осуществляющего сдачу имущества в аренду в качестве постоянной предпринимательской деятельности" <326>. С другой стороны, этот договор можно отнести к договору аренды транспортного средства без экипажа, поскольку видообразующим признаком названной договорной конструкции является специфика транспортного средства как предмета договора. При этом от разрешения вопроса правовой природы данного договора зависит, какие положения ГК РФ применять - о прокате или аренде транспортного средства без экипажа: по договору проката обязанность по проведению текущего и капитального ремонта возлагается на арендодателя (ст. 631 ГК РФ), а по договору аренды транспортного средства без экипажа - на арендатора (ст. 644 ГК РФ). Договор проката является консенсуальным, а договор аренды транспортного средства - реальным. Арендатор по договору аренды транспортного средства имеет право сдавать транспортное средство в субаренду (ст. 647 ГК РФ), а арендатору по договору проката такое право не предоставлено (ст. 631 ГК РФ) <327>.

--------------------------------

<326> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 333.

<327> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 340.

Определенные сложности в квалификации договоров обусловлены тем, что договоры не всегда просто разграничить по главному видообразующему признаку - по целевой направленности. Как пишет Л.А. Новоселова, "установление цели практически всегда проблематично в связи с необходимостью определения действительной воли сторон". Так, не совсем ясным может показаться квалификация соглашения об уступке права требования в счет передачи денег: его можно отнести как к договору продажи права требования, так и к договору финансирования под уступку денежного требования. Данные договорные конструкции предлагается различать по цели их заключения - если продажа требования направлена на его отчуждение (уступку) в счет передачи денежных средств, то финансирование под уступку денежного требования - наоборот, на передачу денег в счет уступаемого требования. При этом, по мнению Л.А. Новоселовой, высказанному по вопросу разграничения данных договоров, "даже при указании цели в соглашении между цессионарием и цедентом возможен спор относительно этого предмета" <328>.

--------------------------------

<328> Новоселова Л.А. Финансирование под уступку денежного требования. С. 95.

Вместе с тем большинство затруднений, возникающих в правоприменительной практике, обусловлено все же не проблемами классификации договоров в теории и законодательстве, а отсутствием четкого представления о видообразующих признаках договоров. Показательно, что путаница в разрешении вопросов квалификации и, соответственно, вопросов определения нормативно-правовой основы заключенного соглашения, установления факта его заключения связана, как правило, с отождествлением существенных условий договора и условий, устанавливающих его видообразующие признаки.

По одному из дел Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа к существенным условиям договора поставки помимо условий о его предмете и сроке поставки отнес специальный правовой статус поставщика (осуществляющего предпринимательскую деятельность) и цель приобретения товаров (для деятельности, не связанной с личным, домашним, семейным использованием). По мнению суда, "по принятой в Гражданском кодексе РФ классификации договор поставки является не самостоятельным типом договоров, а представляет собой вид договора купли-продажи. Следовательно, в случае несогласования сторонами какого-либо условия договора поставки (кроме его предмета) сделка подлежит квалификации как договор купли-продажи. Таким образом, для признания договора... заключенным достаточно согласования сторонами условия о его предмете" <329>.

--------------------------------

<329> Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 25.04.2001 по делу N А33-11700/00-С1 Арбитражного суда Красноярского края.

Изложенное свидетельствует о непонимании квалифицирующих признаков договора, их значении и соотношении с существенными условиями договора. Как видно, к существенным условиям договора поставки суд ошибочно отнес не только, собственно, отдельные его условия <330>, но и квалифицирующие признаки - предпринимательский характер деятельности поставщика и цель приобретения товара покупателем. Казалось бы, в этом случае при согласовании либо несогласовании сторонами целей, которые они преследовали при заключении договора, как существенных, по мнению суда, условий он должен был сделать вывод, касающийся заключенности договора. Между тем суд исходя из их отсутствия в договоре рассуждает о квалификации договора. Хотя не ясно, зачем такие признаки должны "присутствовать" в договоре, т.е. указываться сторонами в договоре в качестве его условий, зачем они должны быть вообще согласованы и рассматриваться как условия договора. Трудно ожидать того, что стороны в заключаемом соглашении отразят цели, в которых они действуют. Статус продавца как предпринимателя и цель приобретения товара покупателем могут быть установлены с учетом содержания договора поставки, учредительных и других документов, а также действий сторон. Не ясно также, зачем в один ряд с видообразующими признаками, выделяющими договор поставки как особый вид договора купли-продажи, суд поставил условие договора поставки о сроке, которое не является видообразующим признаком и поэтому не имеет отношения к квалификации договора.

--------------------------------

<330> Вопрос о том, относится ли срок передачи товара к существенным условиям договора поставки или к условиям данного договора, не являющегося существенным, является дискуссионным.

По другому делу в Постановлении той же судебной инстанции указано на то, что спорный договор "не содержит существенных условий, позволяющих квалифицировать его как договор о совместной деятельности" <331>.

--------------------------------

<331> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 03.10.2000 по делу N А33-3419/99-С1 Арбитражного суда Красноярского края.

По делу о взыскании задолженности за выполненные работы суд апелляционной инстанции указал, что взаимоотношения сторон не могут быть квалифицированы как правоотношения, возникшие из договора подряда (ст. 702 ГК РФ), поскольку в материалах дела отсутствуют доказательства достижения между сторонами соглашения по всем его существенным условиям (ст. 432 ГК РФ) <332>.

--------------------------------

<332> См.: Постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Республики Башкортостан от 17.01.2002 по делу N Г-14109/ХВШ (см.: Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 24.05.2002 по данному делу).

Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа по делу о взыскании долга по расписке отметил, что суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, правомерно не признал расписку о получении наличными денежных средств договором займа со ссылкой на отсутствие в ней существенных условий, необходимых для заключения такого договора, а именно: передачу суммы в собственность какой-либо стороне и ее наименование, условия о возвратности переданной суммы <333>. Между тем передача имущества в собственность на условиях возврата является квалифицирующим признаком договора займа, выделяющим его среди других договоров.

--------------------------------

<333> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 20.11.2001 по делу N А59-1478/2001-С6 Арбитражного суда Сахалинской области.

Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа по делу о взыскании задолженности за трактор, переданный ответчику по накладной, поддержал вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для признания передачи трактора сделкой купли-продажи ввиду несогласованности сторонами существенных условий этого вида договора и в связи с этим оставил без изменения постановление суда апелляционной инстанции об отказе в удовлетворении заявленного требования <334>.

--------------------------------

<334> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 10.12.2001 по делу N А38-16/178-01 Арбитражного суда Республики Марий Эл.

Видообразующие признаки не всегда должны отражаться сторонами в тексте договора. К примеру, исходя из презумпции возмездности договора, установленной гражданским законодательством (п. 3 ст. 423 ГК РФ), договор, в котором отсутствует условие о цене, предполагается возмездным, если иное не установлено законом. Поэтому стороны, как правило, могут не указывать в договоре условие о цене либо условие о возмездном его характере: по умолчанию в силу названной презумпции он должен считаться возмездным. Для того чтобы придать договору безвозмездный характер, стороны должны включить в него прямое указание об этом. На практике наблюдаются случаи, когда такие правила не учитываются.

Так, при рассмотрении спора о взыскании задолженности по договору ответчик настаивал на отсутствии оснований для ее взыскания, ссылаясь на безвозмездность договора, предусматривающего передачу ему имущества, в связи с отсутствием в нем порядка уплаты стоимости имущества, а также на особенности в заключении подобных сделок государственной организацией, в качестве которой он выступал <335>.

--------------------------------

<335> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 03.07.2002 по делу N А42-8269/01-6-1323/02 Арбитражного суда Мурманской области.

По другому делу суд кассационной инстанции был вынужден отменить решение суда первой инстанции, поскольку в данном решении суд сделал вывод о безвозмездном характере сделки, в которой не было предусмотрено условие о возмездности, а также вывод о ее недействительности со ссылкой на запрет дарения, заключенной между коммерческими организациями <336>.

--------------------------------

<336> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 30.10.2003 по делу N 8-17/03 Арбитражного суда Омской области.

По делу о взыскании задолженности за поставленное детское питание суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к выводу о безвозмездности сделки, намерении истца сделать пожертвование и отказали в удовлетворении иска, сославшись на отсутствие в бухгалтерских документах учреждения, получившего детское питание, кредиторской задолженности по этой сделке (данные продукты были отражены на балансе учреждения в качестве гуманитарной помощи). При этом суды отклонили акт сверки, подтверждавший, по мнению суда первой инстанции, задолженность и указали на то, что истец не доказал возмездный характер передачи учреждению детского питания <337>.

--------------------------------

<337> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 02.07.2002 по делу N А51-2815/01-12-102 Арбитражного суда Приморского края.

Очевидно, что суды апелляционной и кассационной инстанций не учли в данном случае презумпцию возмездности договора (п. 3 ст. 423 ГК РФ), в соответствии с которой для подтверждения безвозмездного характера сделки требовалось не доказывание истцом возмездности передачи имущества, а доказывание ответчиком ее безвозмездности. При этом не совсем понятно, почему суды придали большую доказательственную силу бухгалтерской проводке по сделке по сравнению с юридическими документами, непосредственно касающимися этой сделки.

В качестве видообразующих признаков договоров нередко выделяют разрешительный порядок деятельности сторон договора <338>. Между тем отсутствие лицензии не может повлечь иную правовую квалификацию договора. Разрешительный порядок осуществления деятельности не может в принципе рассматриваться как квалифицирующий признак, определяющий саму деятельность, ее правовую природу. Другими словами, наличие или отсутствие лицензии не влияет и не может влиять на правовую сущность отношений. К примеру, при отсутствии у коммерческой организации, осуществляющей типично банковскую деятельность по привлечению вкладов граждан по депозитному договору, лицензии ЦБ РФ нельзя делать вывод о том, что организация заключила не договор банковского вклада, а иной договор. Устанавливая требование о получении лицензии для осуществления деятельности, относящееся к тем или иным договорам, законодатель тем самым исходит из необходимости установления контроля за выполнением стороной, действующей на основании лицензии, договорных обязанностей и придает большее значение их нарушению. Нормативные предписания, устанавливающие разрешительный порядок осуществления деятельности, имеют строго императивный характер, их несоблюдение влечет недействительность сделки, а также административную и уголовную ответственность лиц, нарушивших данные предписания. Поэтому наличие лицензии не может рассматриваться как квалифицирующий признак договора.

--------------------------------

<338> См., например: Белов В.А. Гражданское право. Общая часть: Учебник. М., 2002. С. 193; Гражданское право. В 2 т. Т. II. Полутом 2 / Под ред. проф. Е.А. Суханова. М., 2000. С. 234.

Более сложным представляется вопрос о том, можно ли рассматривать как квалифицирующий признак договора иное условие, касающееся субъектного состава договора, а именно ограничение законом круга лиц, выступающих сторонами того или иного договора <339>. В частности, законом установлено, что в качестве кредитора по кредитному договору, договору банковского вклада, договору банковского счета (ст. 1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности" <340>, п. 1 ст. 819, п. 1 ст. 834, п. 1 ст. 845 ГК РФ), а также в качестве страховщика по договору страхования может выступать юридическое лицо (ст. 938 ГК РФ), в качестве финансового агента по договору финансирования - коммерческая организация (ст. 825 ГК РФ), в качестве поставщика по договору поставки - лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность (ст. 506 ГК РФ), по договору складского хранения - организация, осуществляющая хранение в качестве предпринимательской деятельности (п. 1 ст. 907 ГК РФ), по договору доверительного управления имуществом (по основаниями, не предусмотренным законом) - индивидуальный предприниматель или коммерческая организация, за исключением унитарного предприятия (п. 1 ст. 1015 ГК РФ). В связи с этим не ясно, какие правовые последствия должны наступать при заключении соглашения лицом, не попадающим в определенный законом круг участников договорной конструкции, соответствующей этому соглашению. В том случае если рассматривать ограничение законом круга лиц, участвующих в договоре, как видообразующий признак этого договора, то указанное соглашение необходимо квалифицировать как иной договор, не относящийся к упомянутой договорной конструкции, несмотря на совпадение всех остальных видообразующих признаков (кроме субъектного состава). Тогда к отношениям, возникшим на основании такого соглашения, следует применять положения об ином договоре, а если они законом не установлены, то положения о названной договорной конструкции, не имеющие специфики, обусловленной участием в качестве стороны определенных законом лиц.

--------------------------------

<339> Трудно согласиться с точкой зрения О.А. Красавчикова, по мнению которого "условия относительно участников правоотношения" следует относить к существенным условиям договора (Советское гражданское право. Т. I. М.: Высшая школа, 1985. С. 441).

<340> СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492 (с послед. изм.).

Если же ограничение законом круга лиц, участвующих в договоре, не относить к видообразующим признакам этого договора, то соглашение сторон необходимо квалифицировать именно как соответствующую ей договорную конструкцию, не принимая во внимание различие в субъектном составе этой конструкции и квалифицируемого соглашения. Такой подход предполагает, что законодатель, ограничивая круг лиц - участников договора, тем самым запрещает заключать такие договоры другим лицам. Тем самым положение, вводящее такое ограничение по субъектному составу договора, следует считать императивной нормой, которую лица, вступающие в соответствующие договорные отношения, должны соблюдать под страхом признания сделки недействительной как сделки, заключенной в нарушение требований закона.

Различие указанных подходов показательно на примере договора финансирования под уступку денежного требования. При первом подходе в случае осуществления финансирования под уступку денежного требования стороной, не являющейся коммерческой организаций, совершаемые ею сделки по финансированию должны считаться заключенными, действительными, однако не могут рассматриваться как договоры финансирования, в связи с чем к отношениям, возникающим на основании этих сделок, могут применяться положения ГК РФ об этой договорной конструкции, не имеющие специфики, обусловленной участием в качестве финансового агента коммерческой организации. При втором подходе договор финансирования под уступку денежного требования, заключенный стороной, осуществляющей финансирование, но не являющейся коммерческой организацией, следует считать недействительной сделкой, поскольку при ее совершении нарушено требование закона, ограничивающее круг лиц, выступающих в качестве финансовых агентов, коммерческими организациями.

Думается, по рассматриваемому вопросу нельзя прийти к однозначному решению: особенности субъектного состава следует рассматривать как видообразующий признак в зависимости от того, можно ли рассматривать положение закона о субъектном составе договора как норму, устанавливающую запрет заключать подобный договор иным лицам или нет.

Так, по договору банковского вклада банк, принявший поступившую от вкладчика или поступившую для него денежную сумму, обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, которые предусмотрены договором (ст. 834 ГК РФ), при этом лишь банк имеет право осуществлять привлечение во вклады денежных средств физических и юридических лиц (ст. 1, 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности"). Кроме того, устанавливая особые последствия в случае принятия вклада от гражданина лицом, не имеющим на это права, или с нарушением порядка, установленного законом или принятыми в соответствии с ним банковскими правилами, закон предусматривает общие последствия на случай принятия вклада таким лицом от юридического лица - недействительность сделки (ст. 835 ГК РФ). Из названных норм можно сделать вывод о том, что указанную особенность субъектного состава договора банковского вклада нельзя рассматривать как его видообразующий признак, поскольку требования закона запрещают заключать данный договор в качестве стороны, принимающей вклад, лицам, не являющимся банками <341>. По кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, которые предусмотрены договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее (ст. 819). При этом ГК РФ предусмотрены положения, регулирующие отношения, возникающие при предоставлении денежных средств на возвратной основе лицом, не являющимся банком (кредитной организацией), - положения о договоре займа. Тем самым представляется, что ограничение круга лиц, предоставляющих денежные средства при условии их возврата, банками необходимо рассматривать как видообразующий признак кредитного договора, поскольку при аналогичной деятельности, осуществляемой лицами, не являющимися банками, есть основания для квалификации заключенного договора как договора займа. Подобный вывод можно сделать и относительно особенностей субъектного состава договора поставки: к примеру, при установлении факта продажи товара продавцом не в предпринимательских, а в иных целях соглашение сторон нельзя квалифицировать как договор поставки, однако такое соглашение должно считаться заключенным и рассматриваться как договор купли-продажи, а возникшие на его основе отношения будут регулироваться общими положениями части второй ГК РФ о купле-продаже, но не нормами Кодекса о поставке.

--------------------------------

<341> Гражданский кодекс РФ допускает в отдельных случаях, предусмотренных законодательством, осуществление деятельности по принятию вкладов от юридических лиц небанковскими кредитными организациями (п. 4 ст. 834).

Что касается оборотов "могут быть", "могут заключать", используемых в ГК РФ при определении субъектного состава некоторых договоров, то, видимо, следует исходить из императивности нормы, содержащей такой оборот, и отсутствия оснований для отнесения предусматриваемых ею особенностей субъектного состава договора к его видообразующим признакам. Так, согласно ст. 825 ГК РФ в качестве финансового агента договоры финансирования под уступку денежного требования могут заключать коммерческие организации, в соответствии со ст. 1015 Кодекса доверительным управляющим может быть индивидуальный предприниматель или коммерческая организация, за исключением унитарного предприятия. При изложенном подходе договор финансирования под уступку денежного требования, заключенный со стороны финансового агента некоммерческой организацией либо индивидуальным предпринимателем, а также договор доверительного управления имуществом, заключенный со стороны доверительного управляющего некоммерческой организацией либо унитарным предприятием, следует считать недействительными сделками <342>.

--------------------------------

<342> Имеются в виду случаи, когда доверительное управление имуществом осуществляется лишь на основании договора. В силу ст. 1015 ГК РФ доверительное управление имуществом, осуществляемое по основаниям, предусмотренным законом, не имеет упомянутых ограничений по субъектному составу.

Изложенное свидетельствует о важности выделения видообразующих признаков договора, отграничения их от существенных и иных условий договора.