Алейникова Т. В. Психоанализ

правое полушарие, занятое обработкой невербальных стимулов, обеспечивает эмоционально-интутивную оценку гипотез, а левое (вербальное) - логическую, т.е. на уровне функциональной межполушарной асимметрии происходит взаимодействие сознания и подсознания, обеспечивающее процессы творчества.

Психоаналитические концепции Фрейда и Берна, будучи значительно разнесены во времени, во многом перекликаются друг с другом и могут удачно сочетаться в практическом психоанализе.

По Фрейду, существование индивида достигается при компромиссе между двумя главными инстинктами - Эросом и Танатосом, причем часто превалирует второй, получающий выражение в актах агрессии, которая может быть направлена как на других, так и на себя. По Берну, каждый человек имеет свой жизненный сценарий, модель которого намечается в ранние детские годы. В соответствии со своим жизненным сценарием, люди играют в различные игры, которыми заполняется вся жизнь человечества. При этом самая страшная игра - война.

Одним из доминантных мотивов личности, по Фрейду, является стремление к деструкции проявляющейся в “инстинкте смерти”. Эрос и инстинкт смерти (Танатос) З.Фрейда, Тень К.Г. Юнга, теоретические обоснования человеческой деструктивности С.Шпильрейн и Э.Фромма, влечение к смерти-жизни С.Фанти - все это моменты проявления садомазохистского комплекса, который присутствует практически в психологии каждого человека. И если можно говорить о доминировании у того или иного человека садистического либо мазохистического звена этого комплекса, то, что касается стремления к деструкции, оно достаточно развито в обоих случаях, только направлено в первом случае во вне, на других людей, а во втором - внутрь, на себя.

Этот комплекс, будучи, естественно, врожденным, начинает проявляться уже в раннем детстве в играх и развлечениях ребенка, когда он с удовольствием ломает игрушки, обижает младших и более слабых детей, мучает животных, а в ряду случаев занимает страдательную позицию, добровольно позволяя более сильному самоутверждаться за его счет. И та, и другая позиции деструктивны. Впоследствии возможна переориентация деструктивной позиции в конструктивную, но лишь отчасти - в наиболее важной для каждого индивида деятельности, при том, что в другой области опять-таки будет компенсаторно проявляться деструкция. Это не обязательно прямое разрушение объектов или субъектов, это может касаться человеческих взаимоотношений и даже теоретических концепций.

81

Поиск нейрофизиологических механизмов такой деструктивности с неизбежностью приводит к отделам старой и древней мозговой коры, агрессивные структуры которой обеспечивают деструктивные стремления, направленные во вне, на других, а структуры, тормозящие агрессию, при этом, естественно, способствуют ориентации деструктивных стремлений внутрь, на себя.

Любое адекватное поведение не только человека, но и животного, включает в себя элементы деструктивности. Но лишь для человека характерно выведение деструктивной мотивации на психологический уровень. Отсюда тяга к риску, к спору, часто необоснованному, к ссорам во вред себе (деструкция, направленная на себя), к асоциальному поведению (драка, убийство), вплоть до развязывания войн (деструкция, направленная во вне). При этом, хотя тонус и направленность деструктивного поведения в значительной степени определяются генетикой индивида, не следует забывать и о роли воспитания, формирующего жизненный сценарий человека. В этом плане современное общество являет собой не лучшую ситуацию.

Но даже если мы закроем глаза на деструкцию (нормальную либо патологическую), связанную с агрессией, и займемся анализом поведения более или менее спокойного, неагрессивного, “совершенно нормального” человека (если таковые вообще возможны), то и здесь мы все равно столкнемся с проявлениями деструктивности, если не в делах, то в мыслях; и в лучшем случае, как отмечал С.Фанти, возникает влечение к смерти, порождающее влечение к жизни (или: “влечение к смерти есть источник жизни”). Музыка великих композиторов, надрывающая душу, трагическая поэзия, страшные сказки для детей и фильмы ужасов для взрослых - все это, хотя и поразному, льет воду на мельницу психологической деструктивности личности. А от психологической деструктивности недалеко и до физической, обращенной как на себя (инсульт, инфаркт, суицид), так и на других (насилие, в том числе и сексуальное).

К.В. Симонов выделяет три группы бессознательных явлений: досознательное - биологическая потребность - инстинктивная сфера, подсознание - прежде осознанные, но вытесненные из сознания мотивационные конфликты, которые в определенной ситуации могут вновь осознаваться, и надсознательное - интуиция, не контролируемая сознанием и не осознаваемая ни при каких обстоятельствах. При этом сознание Симонов определяет, как нечто вроде “совместного знания”: “Сознание есть знание, которое с помощью слов, математических символов и обобщающих образов художественных произведений может быть передано, стать

82

достижением других членов общества, в том числе других поколений, в виде памятников культуры” (Симонов).

М.Мамардавшили писал, что “...Всякий, кто глубоко занимается

сознанием, входит в сферу парадоксальности, к которой невозможно привыкнуть”.

Е.Н. Соколов предлагает более обобщенное определение сознания, как специфического состояния мозга, позволяющего осуществлять определенные когнитивные операции.

Когда З.Фрейд создавал свою доктрину (конец ХIХ - начало ХХ в.), не было ничего известно о возможных локализациях в мозге этажей личности. Сейчас же, благодаря работам А.Б. Когана, Гесса, Олдса, Милнера, Дельгадо и других нейрофизиологов, вполне известны локализации и сексуального, и агрессивного инстинктов в структурах ствола мозга и в старой и древней коре.

И хотя в 1961 г. крупнейший американский исследователь нейронного кодирования информации Т.Буллок писал: “Мы, по существу, не имеем ни малейшего представления об участии нейронов в механизме процесса обучения, о физиологическом субстрате инстинктивного поведения или других, более сложных, проявлений физиологических реакций”, тем не менее, можно предположительно локализовать фрейдовские этажи личности в определенных структурах мозга. Так, “Ид”, которое является инстинктивной субстанцией, должно быть локализовано в основном в стволе мозга и в структурах старой и древней колы (в так называемом архипалеокортексе), “Эго”, будучи, вероятно, условно рефлекторной конструкцией, - в архипалеокортексе и неокортексе (новой коре), а “Супер-эго”, представляя собою сугубо человеческий “душевный аппарат”, - и в древней, и в старой, и в новой коре, и тем более в специфически человеческих зонах новой коры. Что касается этажей берновской конструкции личности, то все они должны быть локализованными в коре и распределены в ней, по всей вероятности, более или менее равномерно, ибо и “Дитя”, и “Родитель” включают и сознание, и автоматизмы, и только “Взрослый” не автоматизирован и представляет собой оценочный разумный механизм, вероятно наиболее связанный с любой корой.

Исследование возможных механизмов осознавания бессознательных мотивов привело к представлению о некотором распределении функций сознания между полушариями мозга. Так, в

доминантном полушарии (левом у правшей) представлено вербальное сознание, а в субдоминантном (правом у правшей) - чувство “Я” (самооценка, самосознание). Поэтому правополушарные поражения приводят к личностным нарушениям, а

83

левополушарные - к речевым. Левому полушарию Газзанига приписывает также функции “интерпретатора” мотивов и поступков правого полушария, даже если эти мотивы ему неизвестны, и тогда интерпретации, естественно, могут быть ошибочными. Нарушение сознания у левшей в подобных ситуациях менее дифференцировано, более разнообразно и не так жестко связано со стороной поражения.

В случае патологического разобщения полушарий (такой человек с “расщепленным мозгом” наблюдался Газзанигой) каждое полушарие работает изолировано, анализируя ситуацию, выносит свое суждение и принимает свое решение. И в случае, если эти решения совпадают, человек спокоен и эмоционально приятен, а при несовпадении оценок ситуации возникает неуправляемость поведения, гиперактивность и агрессивность.

При нормальном же состоянии мозга ведущая роль в оценке

ситуации, вынесении суждения и принятии решения принадлежит доминантному полушарию (чаще левому), хотя и субдоминантное полушарие участвует в этих операциях на подсознательном уровне.

2. ВОПРОСЫ ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКОЙ ТИПОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ

Типичная жизненная установка… не может быть предметом сознательного суждения или сознательного намерения, но должна вызываться некоей бессознательной, инстинктивной причиной.

К.Г. Юнг

Первые попытки разделить людей на группы по их темпераменту связывают с именем Гиппократа (IV в. до н.э.), описавшим четыре наиболее часто встречаемых темперамента: сангвиник, флегматик, холерик и меланхолик. Гиппократ объяснял природу индивидуальных особенностей человека различием пропорций “жизненных соков” тела: крови (сангвиник), слизи (флегма), желтой или едкой желчи (холес) и черной желчи (меланхолес).

84

Позднее предпринимались и другие попытки классифицировать темпераменты по иным сопутствующим признакам. Так возникли теория темпераментов, гормональная теория и др.

Павлов к этому вопросу подошел с позиций рефлекторной теории высшей нервной деятельности и в основу классификации положил особенности возбудительного и тормозного процессов,

которые, как теперь стало ясно, определяются нейрохимией мозга. Первым показателем типологических различий, по Павлову,

является сила возбудительного процесса, определяемая по скорости образования условных рефлексов. Вторым показателем служит сила тормозного процесса, которая выявляется по скорости выработки внутреннего торможения. И, наконец, третий показатель - подвижность нервных процессов - определяется в опытах с переделкой сигнальных значений раздражителей (и в ряде других дополнительных проб).

В классификации Павлова (как и Гиппократа) различают четыре темперамента, которые Павлов называет типами высшей нервной деятельности. Это:

1 - живой тип (соответствует сангвинику Гиппократа), характеризующийся большой силой возбудительного и тормозного процессов, их уравновешенностью и высокой подвижностью (тип сильный, уравновешенный, подвижный);

2 - спокойный тип (соответствует флегматику Гиппократа), обладающий высокой силой и достаточной уравновешенностью возбудительного и тормозного процессов, но малой их подвижностью (тип сильный, уравновешенный, инертный);

3 - безудержный тип (соответствует холерику Гиппократа), имеющий сильный возбудительный процесс при слабом тормозном (тип сильный, но неуравновешенный);

4 - слабый тип (соответствует меланхолику Гиппократа), отличающийся малой силой возбудительного и активного тормозного процессов.

Характер индивида зависит в основном от прирожденного темперамента (генотипа). Однако на поведение оказывает большое влияние также и воспитание, формирующее фенотип.

Сегодня понятно, что типология индивида четко связана с нейрохимией мозга, которая, естественно, генетически предопределена. Однако поведение обусловлено не только генотипическими особенностями человека (и животного), но и его фенотипом, становление и возможности которого бесспорно обеспечиваются не только воспитанием и обучением, но и адаптивностью личности (которая также психофизиологически, а

85

равно и нейрохимически, предопределена), ограничивающей диапазон возможных ее перестроек. Так, более адаптивны

“норадреналовые” типы от холерика до сангвиника (со всеми промежуточными формами сангвохолериков, образующих континуум) и менее адаптивны “ацетилхолиновые” - от меланхолика до флегматика (со всеми промежуточными формами флегмомеланхоликов, также представляющими собой континуум). Степень же адаптивности сангвофлегматиков зависит от удельного веса сангвинического и флегматического звена в темпераменте индивида.

Что касается сугубо психологических черт личности, то и они, хотя и не абсолютно связаны, но в значительной степени коррелируют с психофизиологическим типом человека. Так, повышенный нейротизм и высокая личностная тревожность присущи холерикам и особенно меланхоликам, в то время как ситуативная тревожность может повышаться и у средних, вполне сбалансированных типов - у сангвиников и даже у флегматиков (а тем более у сангвохолериков и флегмомеланхоликов).

Изучение эмоциональной сферы у людей разной типологии привело к представлению о доминировании различных эмоций у людей разных темпераментов. Так, оказалось, что доминирующей

эмоцией сангвиника является радость, холерика – гнев, меланхолика – страх, тоска, а для флегматика наиболее характерно спокойное безэмоциональное состояние (Симонов).

Однако это касается лишь общей модальности эмоционального состояния, варианты же могут быть весьма различающимися, ибо характер эмоциональное и поведенческой реакции обусловлен многими факторами, связанными как с конституционными и функциональными особенностями мозга, так и с различными сопутствующими воздействиями, как например, с влиянием группы, с давлением на сознание человека методологического, религиозного, общественного, юридического и т.д. догмата.

Более поздние исследования Теплова и Небылицына допускают существование значительно большего количества типов высшей нервной деятельности при различном комбинировании и различном удельном весе основных типологических характеристик личности. Не говоря уже о так называемых промежуточных типах (сангвофлегматик, сангво-холерик, флегмо-меланхолик), либо о смешанных (например, флегматик с чертами сангвиника и холерика и т.д.),

оказалось теоретически возможным выделить 120 типов, основанных на четырех вариациях по силе нервных процессов, трех – по уравновешенности и десяти – по степени подвижности.

86

Так, Теплов и Небылицын рассматривают понятие силы нервной системы как распадающееся на понятие о двух самостоятельных свойствах ее: сила нервной системы в собственном смысле (выносливость, предел работоспособности) и динамичность. При этом оба названных свойства должны определяться отдельно для возбуждения и торможения. Отсюда - и уравновешенность следует рассматривать как по силе, так и по динамичности.

Что касается подвижности, то Теплов и Небылицын оставляют за этим термином характеристику скорости переделки знаков раздражителей, но вводят при этом дополнительный термин “лабильность”, характеризующийся временными параметрами реакций (например, такими как критическая частота мельканий, реакция усвоения ритма и др.). С этих позиций трудно судить о конкретных типах высшей нервной деятельности, а скорее можно говорить об индивидуальных особенностях протекания нервных процессов, об индивидуально-психологических различиях, а раздел,

изучающий внутренние механизмы таких различий, уместно было бы назвать, как считают Теплов и Небылицын, “дифференциальной

психофизиологией”.

Ивсе же, характеризуя темперамент индивидов, мы склонны “втискивать” их в рамки привычных для нас четырех типов.

С этой точки зрения удобна также схема Айзенка, в которой учитывается экстра-интроверсия и нейротизм индивида. Деление на экстра- и интровертов было предложено Юнгом. Экстраверсия, характеризующая открытость личности, свойственная холерикам и сангвиникам; интроверсия, соответствующая замкнутости - флегматикам и меланхоликам (флегматики могут быть и амбивертами). Тогда, по классификации Айзенка, интроверт с

низким нейротизмом соответствует флегматику, интроверт с высоким нейротизмом – меланхолику, экстраверт с низким нейротизмом – сангвинику, экстраверт с высоким нейротизмом – холерику. Соответственно, при промежуточных значениях получаются промежуточные типы. По Айзенку, таким образом, возможен и промежуточный тип между холериком и меланхоликом, что не очень вписывается в нейрохимический представления, по которым сангво-холерические проявления темперамента детерминированы доминированием норадренергических процессов в мозге, а флегмо-меланхолические – преобладанием холинергических процессов. Однако, психологическая популяция людей с подобными свойствами личности не редкость.

Иэто понятно, если генотипические основы личности обеспечиваются генофондом родителей. В связи с этим следует

87

отметить, что сочетание холерической и меланхолической наследственности весьма нежелательно, т.к. это одно уже обеспечивает глубокую нестабильность взаимодействия нервных процессов (естественно, на нейрохимическом уровне), что легко приводит к невротизации такого холерика с меланхолическими чертами (или меланхолика с холерическими).

В первом разделе книги описана психологическая классификация Юнга, предложившего восемь типов на основе двух ориентаций – экстраверсия и интроверсия и четырех психологических функций – мышление, ощущение, чувство и интуиция. Мышление и чувство (или эмоциональность) Юнг отнес к рациональным функциям, а ощущение (или перцептивность) и интуицию – к иррациональным. Если эти юнгианские типы сопоставить с павловско-гиппократовскими, то вернее всего рациональный

экстраверт окажется соответствующим сангвинику, а иррациональный – холерику; рациональный интроверт – флегматику, а иррациональный – меланхолику.

Интересно также рассмотреть типологические особенности человека в схеме личности Берна. Как уже отмечалось в первом разделе книги, по Берну, личность трехэтажна: нижний этаж – Дитя, средний – Взрослый и верхний – Родитель. Детский и Родительский этажи представляют комплекс бессознательного и сознательного, и только взрослый этаж полностью осознан. Функции Детского этажа – развлечения и обиды, Родительского – моралитет, Взрослого – адаптация в среде и социуме при корректировании проявлений Детского и Родительского этажей. С этих позиций, как показали наши исследования, у сангвиника доминирует Взрослый этаж личности, субдоминирует Детский и в значительной степени вытеснен Родительский; у холерика доминирует детский этаж, субдоминирует Взрослый и также последнее место занимает Родительский; у флегматика доминирует Взрослый этаж (но в ряде случаев – Родительский), субдоминирует Родительский (или Взрослый) и существенно вытеснен Детский; у меланхолика доминирует Детский этаж (либо Родительский), субдоминирует Родительский (либо соответственно Детский) и вытеснен в значительной степени Взрослый, отсюда – низкая адаптивность меланхолика.

Что касается описанных в первом разделе книги типов в интерпретации З.Фрейда, Адлера, Фромма, Хорни и др., то они представляют собой в основном психосоциальные конструкции и зависят в большей степени от раннего воспитания в семье и социуме, нежели от биологических предпосылок, хотя и генотипические характеристики здесь имеют место (в частности агрессивность либо

88

пассивность имеют и генетическое происхождение, и формируются как результат воспитания).

Так, управляющий тип Адлера может формироваться и оральноагрессивного, и из анально-выталкивающего, но главным образом – из фаллического типа Фрейда, берущий и избегающий типы – из орально-пассивного и из анально-удерживающего, и социальнополезный – из генитального типа.

Типология Фромма также имеет аналоги в фрейдовской и адлеровской типологии: рецептивный тип Фромма соответствует берущему Адлера, эксплуатирующий – управляющему, накапливающий – анально-удерживающему Фрейда, рыночный – фаллическому Фрейда, продуктивный – социально-полезному Адлера и генитальному Фрейда. Три типа Хорни – уступчивый (ориентированный на людей), обособленный (ориентированный от людей) и враждебный (ориентированный против людей) также имеют аналоги. Это соответственно (если рассматривать наиболее близкие к ним типы): орально-пассивный (Фрейд), избегающий (Адлер) и эксплуатирующий (Фромм) типы.

Сопоставление типа высшей нервной деятельности с поведением (как человека, так и животных), показало, что поведение однозначно не связано с типологией, хотя в значительной степени определяется ею. “...Свойства нервной системы не предопределяют никаких форм поведения, но образуют почву, на которой легче формируются одни формы поведения, труднее – другие” (Теплов).

В последние десятилетия обнаружено множество фактов, выявляющих нейробиологические основы индивидуальнопсихологических различий (Русалов) и устанавливающих корреляции между нейрохимическими, нейрофизиологическими, конституционными и вегетативными особенностями организмов и групповыми индивидуально-психологическими различиями личностей. Так, установлена корреляционная связи между рядом показателей электрической активности мозга и индивидуальнопсихологическими различиями людей. Особенно тесно связаны вариабельность компонентов вызванного потенциала мозга человека, показатели пространственно-временной сопряженности электроэнцефалографических (ЭЭГ) процессов, частоты и энергии медленных ритмов ЭЭГ (альфа, тета), сверхмедленных колебаний потенциалов и ряд других электрофизиологических характеристик работы мозга.

С ними коррелируют показатели интеллектуальной активности, показатели скорости решения различных задач, психомоторного навыка и ряд других. Кроме того, выявлен целый ряд

89

электрофизиологических различий в зависимости от типологических особенностей нервной системы: силы, уравновешенности и подвижности нервных процессов (и их лабильности), а также разного уровня нейротизма, экстра- и интроверсии. Все это вполне вписывается в рамки “дифференциальной психофизиологии”.

При этом генотип, будучи врожденным, проявляется уже к возрасту одного-двух лет, а достигает зрелости лишь к 20-22 годам, а фенотип, соответственно, отставая от генотипа, проявляется к тремпяти годам (естественно, при соответствующем воспитании и обучении), но полностью формируется также к 20-25 годам, хотя и в течение дальнейшей жизни продолжается его развитие и совершенствование с использованием соответствующих маскировок: так, “воспитанный холерик” учится маскироваться под сангвиника, а “воспитанный меланхолик” - под флегматика.

3. СОН И СНОВИДЕНИЯ

Сновидение - это сердце нашего сердца.

С.Фанти

Проблема сна и трактовки сновидений – одна из самых интересных. Толкования сновидений с древних времен связывали с мистическими представлениями, на основании которых строились предсказания событий и судеб отдельных людей З.Фрейд рассматривал сновидения как путь к бессознательному. Во время сна, когда цензура Эго и Супер-эго отключена (или хотя бы ослаблена), бессознательное становился доступным для изучения, благодаря сновидениям.

Сейчас уже многое известно о природе сна, о его фазах и, в частности, о фоне, на котором протекают сновидения. Так электроэнцефалографические (ЭЭГ) исследования Демента, Клейтмана, Люмиса и Азеринского позволили говорить о двух типах сна: медленноволновом, или ортодоксальном (фазы I-IV, по Дементу и Клейтману, либо фазы А-Е, по Люмису) и быстроволновом, или парадоксальном (фаза REM, по Азеринскому) (рис. 7).

90