Алейникова Т. В. Психоанализ
.pdfвозможно) осознавать, и основная фраза, с которой пациент должен начинать свой монолог, это: “Сейчас я сознаю...”. С этого начинается процесс его самореализации.
«Челночное движение» заключается в поэтапном переживании пациентом события с возвратом (если нужно) от последующего этапа к предыдущему, при чем это переживание протекает в стиле психодрамы, когда пациент визиуализирует травматическую ситуацию и проживает ее снова и снова во всех нюансах. При этом анализируются чувства пациента и его проекции, что дает возможность установить, выражаясь языком Фрейда, динамическую травму.
Гештальт-терапевт проводит сессии с пациентами преимущественно в группах, он демонстрирует им эмпатию и удовлетворяет их потребность во внимании и принятии, но отказывает им в поддержке, заставляя их таким образом приучаться опираться на себя, осознавая себя в каждый момент времени и в каждой ситуации.
После З.Фрейда фигура Ф.Перлза является наиболее значимой в психотерапевтическом мире.
В заключение можно привести отрывок из сеансе гештальттерапии, где пациентом был сам Перлз и где он отреагировал свою незаконченную ситуацию во взаимоотношениях с З.Фрейдом: “Профессор Фрейд... великий человек... Но очень больной... вы не можете никому позволить к себе прикоснуться. Вы получили возможность говорить, как обстоит дело, и каждое ваше слово – святое писание. Я хотел бы, чтобы вы меня послушали. В определенном смысле я знаю больше, чем вы. Вы разрешили вопрос о неврозе. И вот теперь я здесь... простой гражданин... милостью Божией обнаруживший простой секрет, что то, что есть – есть. Даже не я это открыл. Это открыла Гертруда Стайн. Я только копирую ее. Нет, “копирую” – это неправильно. Я обрел тот же способ жизни, думания, как она. Не как интеллектуал, но как человек-растение, человек-животное. Именно здесь вы были слепы. Вы морализировали и защищали секс, вырывая его из контекста жизни. И вы упустили жизнь”.
11. ТРАНСАКЦИОННЫЙ АНАЛИЗ Э. БЕРНА (1910-1970)
Родители очень часто представляют собой реальные или призрачные экраны своих собственных родителей
С. Фанти
61
Эрик Берн создал новое направление в психоанализе и психотерапии. Собственно, его анализ весьма сильно отличался от ортодоксального психоанализа, ибо Берн, хотя и понимал значение бессознательного, и учитывал его в определенной мере в своих умопостроениях, однако, основной упор он делал на осознаваемые процессы. Поэтому Берн, как и следовало ожидать, был исключен из психоаналитической ассоциации, как отступившей от основных канонов психоанализа и работавший по принципам поведенческой психотерапии. Он, как и представители гуманистической психологии и гештальт-терапии, участвуя в аналитико-терапевтическом процессе, проявлял эмпатию и активность как врач и руководил поведением пациентов во время сессии.
Берн разработал трансакционный анализ, анализ человеческих взаимоотношений, складывающихся при общении в семье, на работе, у начальника с подчиненными и т.д. Несмотря на то, что общение идет, как правило, осознанно, немалую роль играют импульсы из подсознания, которые нередко являются источниками возникающих конфликтов. Берн выявил причины конфликтов и разработал технику бесконфликтного общения. Проанализировав характер человеческих отношений, он обнаружил основную их структуру, на которой строятся так называемые “игры”, лежащие в основе жизненных сценариев людей. Трансакционный (трансактный) анализ можно рассматривать как состоящий из трех частей: структурного анализа,
собственно трансактного анализа и сценарного анализа.
Структурный анализ. Берн предлагал свою структуру личности, некоторым образом соотносящуюся с фрейдовской, также состоящую из трех этажей: детского (Д), взрослого (В) и родительского (Р). Это все - состояния “Я”, или “Я”-состояния личности.
Детский этаж психики (Д) – самый нижний, он работает по принципу удовольствий и обид. Этот этаж сохраняется и у взрослого человека и определяет спонтанность его поведения, интуицию, способствуя творчеству. Но этот этаж приносит и неприятности своей несдержанностью, непредсказуемостью и ассоциативностью. Этот этаж содержит бессознательные тенденции, однако они вполне подлежат осознаванию с помощью Взрослого этажа, который должен сдерживать нежелательные импульсы детского этажа. Ему в этом помогает Родительский этаж.
Родительский этаж (Р) – это хранитель морально-этических норм и ритуалов, заложенных в программы поведения человека родителями и другими воспитателями. Эти программы, став частью
62
“Я”, начинают осуществляться также в значительной мере автоматически, т.е. неосознанно, однако, и они могут осознаваться и корректироваться Взрослым этажом, который наиболее адаптивен и наиболее “разумен”, т.е. он способен ограничивать тенденции как Детского, так и Родительского “Я-состояния”, обеспечивая наиболее адекватное поведение.
Итак, Взрослый этаж (В) – это этаж адаптаций, этаж сознательного выбора и сознательного поведения. Однако не исключены ситуации, когда Взрослый не справляется с притязаниями либо Детского, либо Родительского этажа, либо обоих. Это бывает в случаях “захвата” Взрослого этажа Детским и Родительским либо одним из них. Такие захваты (загрязнения) называются
контаминации (рис. 3 а-г).
Рис. 3. Схема структуры “Я-состояния” личности, по Берну:
а – норма; б – контаминация Взрослого этажа Детским; в – контаминация Взрослого этажа Родительским; г – контаминация Взрослого этажа Детским и Родительским.
В случае контаминации Взрослого из Детского этажа поведение характеризуется инфантильностью, несдержанностью, в случае невоспитанности - хулиганством. При контаминации из Родительского этажа поведение становится ригидным, слишком менторским, занудливым. Контраминация из обоих этажей приводит к несовместимости желаний Детского этажа и запретов Родительского, т.е. к неуправляемости поведения при осознании его неправильности, а в более тяжелых случаях – к неврозу.
Бывает, что один из этажей (или даже оба этажа) блокированы
(рис. 4).
63
Рис. 4. Блокада: а – Детского этажа “Я-состояния”; б – Родительского этажа; в – Детского и Родительского этажей.
Тогда в случае блокады одного из этажей получается либо эмоционально либо морально редуцированная личность. В первом случае это обеспечивается блокадой Детского этажа, во втором – Родительского. Еще ярче эта редукция обнаруживается при блокаде одного этажа и контаминации другого (рис. 5).
Рис. 5. Редукция личности при комбинации блокады одного и контаминации другого этажа:
а – блокада Детского этажа при контаминации Взрослого из Родительского; б – блокада Родительского этажа при контаминации Взрослого из Детского.
В случае блокады и Детского, и Родительского этажей практически оказывается заблокированным Взрослый этаж “Я- состояния”, что приводит к психозу.
Собственно трансактный анализ - это анализ взаимоотношений людей во время их общения.
64
Трансакция – это обмен стимулами при общении. Когда люди общаются, то фактически взаимодействие устанавливается между тремя “Я-состояниями” каждой личности, и очень важно, из какого “Я-состояния” одной личности и в какое “Я-состояние” другой личности послан стимул, а также из какого “Я-состояния” другой личности в какое “Я-состояние” первой личности пришел ответ. Иными словами, в пределах каких этажей и как проходят трансакции: задействуют ли они один или несколько этажей “Я-состояний” личности и параллельны ли они, либо пересекаются, либо образуют угол (рис. 6).
Рис. 6. Трансакции:
а, б, в, г, д – параллельные (бесконфликтные); е, ж – пересекающиеся (конфликтные);
з– скрытые угловые (латентно конфликтные);
и– скрытые двойные (игровые); к – все возможные вариации
Вслучае параллельных трансакций – и в пределах одного этажа (рис. 6 а, б, в), и межэтажных (рис. 6 г, д) – конфликта не возникает (например: “Пойдем в кино?” - “Пойдем” (а); “Дай мне почитать книгу” - “Возьми” (б); “Какая невоспитанная молодежь!” - “Да, мы были значительно вежливее” (в); “Пожалей меня, мне так грустно!” - “Не грусти, ты - самая лучшая” (г); “Надень шапку, там холодно” - “Хорошо, я ведь всегда тебя слушаюсь” (д)). Параллельные трансакции называются дополнительными. Конфликт возникает, когда трансакции пересекаются (например: “Ты не
65
знаешь, где мои запонки?” – “Я тебе не нянька!” (е) или “Ты не знаешь, где мои запонки?” – “Вечно я у тебя во всем виновата!” (ж), вместо того, чтобы просто ответить: “Не знаю”, или “Они на столе” или что-либо в этом роде). И, наконец, скрытые трансакции, которые могут быть угловыми (латентно таящими конфликт) и двойными (с игровым подтекстом). Тогда явные трансакции протекают на социальном уровне, а скрытые – на психологическом (например, разговор продавца с покупателем: “Эта модель лучше, но вам она не по карману” – “Вот ее-то я и возьму!” (з); или разговор ковбоя с девушкой: “Не хотите ли посмотреть конюшню?” – “Да, я об этом мечтаю!” (и)).
Берн выделяет несколько форм общения: близость, процедура, ритуал, развлечение, игра. Возможен также уход в себя при избегании общения.
Близость – это честное, искреннее общение на Детском этаже “Я-состояния”, допускающее свободный обмен чувствами между людьми (мать - грудной младенец, влюбленные), но это состояние длится недолго и переходит в лучшем случае в процедуру, а в худшем - в игру.
Процедура – это тоже честное общение, но уже на Взрослом уровне, заключающееся в планировании жизни и в различных формах совместной деятельности.
Ритуал – также честное общение на уровне Родительского этажа по встроенным воспитанием в сознание программам социального поведения, принятого в обществе, при этом в разных социальных группах могут быть различные, свойственные им ритуалы.
Развлечение (или времяпровождение) – также честное общение, которое может задействовать все этажи “Я-состояния”, ибо оно начинается, как правило, с ритуала (“Добрый день” – “Добрый день!”), а затем общение идет либо по типу развлечения в собственном смысле на уровне Д-Д, либо по типу обмена информацией на уровне В-В, либо по типу менторского осуждения ситуации на уровне Р-Р, и здесь уже есть опасность перехода в игру.
Игра – это общение нечестное, предполагающее выигрыш. Игра представляет собой набор повторяющихся трансакций со скрытой мотивацией, это серия ходов, содержащих ловушку. В отличие от прочих форм общения, игры характеризуются скрытыми мотивами и наличием выигрыша. Все описанные формы общения (кроме игр) могут содержать элемент соревновательства, могут иметь неожиданный финал, но не драматический, и все эти формы общения
66
честны, чистосердечны. Игры же, будучи нечестными, зачастую приводят к конфликтам, а нередко и к драматическому исходу.
Берн объединяет игры в группы. Это: Игры на всю жизнь
(сюда входят “Алкоголик”, “Должник”, “Бейте меня”, “Ну что, попался, негодяй!”, “Посмотри, что я из-за тебя сделал” и др.), Супружеские игры (“Тупик”, “Судебное разбирательство”, “Фригидная женщина”, “Загнанная домохозяйка”, “Если бы не ты”, “Видишь, как я старался”, “Дорогая” и др.), Игры в компаниях (“Подумайте, какой ужас”, “Изъян”, “Гость-растяпа”, “Почему бы вам не... - Да, но...” и др.), Сексуальные игры (“А ну-ка, подеритесь”, “Извращение”, “Динамо”, “Чулок”, “Скандал” и др.), Игры преступного мира (“Полицейские и Воры”, зщхк отсюда выбраться”, “Давай надуем Джо” и др.), Игры на приеме у психотерапевта (“Оранжерея”, “Я всего-лишь пытаюсь помочь вам”, “Неимущий”, “Крестьянка”, “Психиатрия”, “Дурачок”, “Калека” и др.). Все эти игры – плохие, предусматривающие психологический проигрыш вовлекаемого в игру и за счет этого – психологический выигрыш ведущего, даже если фактически ведущий проигрывает.
И, наконец, есть очень небольшое количество так называемых хороших игр, где ведущий психологически выигрывает при отсутствии психологического проигрыша (а иногда и при выигрыше)
вовлекаемого игрока. Это – “Трудовой отпуск”, “Кавалер”, “Рад помочь вам”, “Местный мудрец”, “Они будут счастливы, что знали меня”. В отличие от “плохих” игр, которые деструктивны, “хорошие” игры конструктивны.
Цель трансактного анализа – обнаружить, в какой игре завязан пациент, и помочь ему используя антитезисы, выйти из этой игры и вообще перестать играть – не заводить игр и не вовлекаться в игры, а свободно общаться, оставаясь вне игры.
Сценарный анализ. В течение первых пяти-семи лет жизни у ребенка в основном под влиянием родительского программирования формируется сценарий его жизни,
определяющий в дальнейшем его судьбу. При этом немалую роль играют сказки, которые ребенку читают родители по своему выбору и которые ребенок сам выбирает, если имеется такая возможность. Так формируется сценарий Золушки, Красной Шапочки, Гадкого утенка, Элизы “из “Диких лебедей” Андерсена) и др.
Кроме того, очень важно для формирования сценария, как соотносятся так называемые трехсторонние позиции личности: “Я”, “Вы” (ближнее окружение) и “Они” (дальнее окружение), с какими они знаками (плюс или минус), постоянны ли эти знаки и т.д.
67
Естественно, наилучшее состояние с плюсами во всех позициях и наихудшее – с минусами везде.
В зависимости от характера трехсторонних позиций, от выбора сказки, от “внедрения” родительского сценария формируется судьба
“победителя” либо “неудачника”.
Сценарию всегда, по Берну, противостоит подлинная личность, живущая в реальном мире, способная свободно переходить из одного состояния в другое, способная к истинным, не сценарным отношениям близости, когда сценарий отступает.
Естественно, анализ игр и сценариев должен быть направлен на выяснение возможности выхода из трагической ситуации путем разрушения игры и сценария, если они не слишком жестки и если пациент на самом деле с завидным упрямством мазохиста не держится за свои “особенные” несчастья. Поэтому Берн рекомендует пациенту сначала решить, согласен ли он изменяться, ибо для некоторых людей удобнее жить со своими привычными бедами, чем свободно без них.
12. ДРУГИЕ НАПРАВЛЕНИЯ В ПСИХОЛОГИИ, РОДСТВЕННЫЕ ПСИХОАНАЛИТИКОПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОМУ
Человек не может создать ничего иного, кроме того, из чего он сам создан.
С. Фанти
Все, о чем до сих пор говорилось, все подходы, начиная от динамического ортодоксально психоаналитического и кончая поведенческим трансактно-сценарно-аналитическим, все эти подходы исходили каждый из своей основной парадигмы, не учитывая индивидуальных черт личности. Более поздние (по сравнению с Фрейдом, но не с Берном) концепции базировались на некоторых индивидуальных особенностях личности, определяющих в значительной степени и возможности адаптации (в том числе и социализации) человека, и характер и степень его невротизации, и скорость и продуктивность выхода из невроза.
Прежде всего следует остановиться на теории типов личности Ганса Айзенка (р. 1916), разделившего людей по двум основным параметрам (экстраверсия – интроверсия и эмоциональная стабильность – невротизм) на 4 типа: 1 - стабильный интроверт
(соответствует флегматику), 2 - стабильный экстраверт
68
(соответствует сангвинику), 3 - невротичный интроверт (соответствует меланхолику) и 4 - невротичный экстраверт (соответствует холерику). Каждый тип, сочетая в определенной степени характеристики экстра-интроверсии с большим или меньшим уровнем эмоциональной стабильности – невротизма, обладает, по Айзенку, набором черт. Так, стабильный интроверт – спокойный, уравновешенный, надежный, контролируемый, миролюбивый, внимательный, заботливый, пассивный; стабильный экстраверт – лидер, беззаботный, веселый, покладистый, отзывчивый, разговорчивый, дружелюбный, общительный; невротичный интроверт – с нестабильным настроением, тревожный, ригидный, рассудительный, пессимистичный, замкнутый, необщительный, тихий; невротичный экстраверт – ранимый, беспокойный, агрессивный, возбудимый, непостоянный, импульсивный, оптимистичный, активный.
Естественно, большинство людей относятся не к чистым крайним, а промежуточным типам с доминированием тех либо иных черт личности. И понятно, что наиболее склонны к невротизации невротичные тревожные люди. Невротичные типы быстрее, чем стабильные включаются в реакцию, но реагируют дольше, чем стабильные (даже после прекращения стимуляции сохраняется последствие во внутреннем состоянии человека). Для установления принадлежности человека к тому или иному типу Айзенк разработал специальные опросники (которые приводятся в приложении к книге). Айзенк описывает постулированные им типы с нейрофизиологических позиций, рассматривая для разных типов возможности активации различных структур как старой и древней, так и новой коры мозга, а также учитывая гормональный фон организма.
Несколько иной подход у Раймонда Кеттелла (р. 1905), анализирующего 16 личностных факторов на базе взаимодействия черт личности и ситуационных переменных. При этом Кеттелл рассматривает поверхностные черты (как совокупность поведенческих характеристик) и исходные черты (представляющие собой основополагающие блоки личности), конституционные черты (развивающиеся из физиологических основ индивида) и черты,
сформированные окружающей средой (в том числе и социальной), а
также способности, определяющие умения человека, темперамент, обусловливающий его эмоциональность, динамические черты, характеризующие мотивационные аспекты поведения, общие черты, обусловленные одной и той же культурой и уникальные черты, т.е. особенности каждой личности.
69
И, наконец, представления Гордона Олпорта (1897-1967), которые легли в основу диспозиционного направления в изучении личности: во-первых, он исходил из того, что все люди имеют общие свойства в особенностях реагирования в сходных ситуациях, и, вовторых, он считал, что нет двух одинаково реагирующих людей. Все это получило более детальное развитие в структурной теории черт личности Кеттелла и в теории типов личности Айзенка.
Весьма интересным с физиологических позиций является
научающе-бихевиоральное направление Берреса Фредерика Скиннера (1904-1990), которое, однако, психоаналитиками принимается в основном “в штыки”. Это и неудивительно, ибо Скиннер пренебрегал основами и психоаналитических, и общих психологических концепций, но он также игнорировал и биофизиологические основы поведения, хотя теоретически, естественно, не отрицал их. Изучая принципы поведения отдельных живых организмов (например, крыс), он переносил эти принципы на поведение всех более высокоразвитых организмов (влиять на поведение человека). Фактически, в основу поведения человека был положен “принцип обусловливания” (условных рефлексов) Павлова. По Скиннеру, здоровое личностное развитие происходит в результате генерализующей (обобщающей) и дифференцирующей
(различительной) способностей, с помощью которых люди могут так регулировать свое поведение, чтобы максимизировать положительное эмоциональное подкрепление и минимизировать наказание.
И, наконец, когнитивное направление Джорджа Келли (190519566), постулировавшего конструктивный альтернативизм, как возможность человека сделать свободный (и разумный?!) выбор в банальной реальной ситуации. Келли рассматривает возможные
модели поведения человека как личностные конструкты, которые человек использует, чтобы осознать и объяснить свое поведение. По представлениям Келли, все личностные конструкты биполярны и дихотомичны по своей природа, что позволяет человеку дифференцировать события, как полярно противоположные. На основе мотивационных конструктов человек оказывается способным прогнозировать события, а лояльность одних людей в отношении конструктов других позволит, по убеждению Келли, избежать конфликтов и на личностном, и на государственном уровне.
Но все это уже относится скорее к психологии личности и лишь краем задевает проблемы психоанализа и терапии.
Скорее, к этой проблеме примыкают методы психофизиологического обследования личности, ибо от их
70