§1. О языке философа.

Для начала стоит, пожалуй, немного поговорить о том, как писал Фридрих Ницше, поскольку во многом это является ключом к пониманию его философии. Будучи филологом по образованию, он огромное внимание уделял стилю написанного и художественной составляющей, что, безусловно, заметно по текстам. Никогда не пытаясь выстроить стройную систему из терминов и понятий, философ предпочитал метафизическим дебрям афористические.  Именно поэтому  мы  до сих пор используем большое количество цитат философа, остроумных и точных.

Вообще остроумие и хорошее чувство языка - отличительные особенности его книг. На мой взгляд, во многом Ницше задал подобное направление в изложении философии, которое потом с удовольствием подхватят и разовьют такие личности, как Жан-Поль Сартр, Альбер Камю, Анри Бергсон и многие другие.

Эти две особенности имеют как свои преимущества, так и недостатки.

К достоинствам можно отнести, прежде всего, отход от “трудночитабельного” философского языка (особенно присущего именно  немецким философам), сквозь конструкции которого в “предницшевское” время зачастую приходилось продираться словно через бурелом. В своей работе “Ecce Homo”  Ницше, описывая необычайный язык немецкого поэта Генриха Гейне, не упускает возможности “скромно” подчеркнуть и свои заслуги: “Некогда скажут, что Гейне и я были лучшими артистами немецкого языка - в неизмеримом отдалении от всего, что сделали с ним просто немцы”.¹

“Недостатком” художественного языка Ницше является невозможность однозначной трактовки  написанного им, а также высокие требования к культурному кругозору читателя, необходимые и достаточные для адекватного восприятия его сочинений. Ирония ситуации заключается в том, что Ницше в своё время расширил круг читателей и почитателей его трудов, сузив, с другой стороны, этот круг в наше время, правда, по не зависящим от него обстоятельствам. Возможно, что в силу своего образования, знание латыни, французского и итальянского языков, а также осведомлённость о бесчисленном множестве известных и не очень культурных деятелей разных времён (от античности до XIX века), были для философа само собой разумеющимся фактом для каждого, кто хотя бы теоретически мог бы взять в руки его книги. Также важным является очень хорошее знание и понимание христианской культуры. Все нововведённые философом понятия раскрываются в контексте традиционных, что при первом прочтении часто смущает. Однако с некоторым опытом приходит понимание необходимой системы координат, и разум сам собой постепенно подстраивается. Одно замечание: важно также не утратить критическое восприятие написанного философом.

Вышеупомянутый недостаток, кстати, может стать и преимуществом, если воспринимать все сложности, связанные с изучением философии Ницше, как стимул к расширению своего кругозора.

§2. О важности правильного понимания.

На самом деле, ситуация с неправильными трактовками его сочинений куда серьёзней, чем может показаться на первый взгляд.  Дело в том, что Ницше рассматривается некоторыми группами людей чуть ли не как предтеча германского национал-социализма, что в корни неверно. Значительную роль в этом сыграла приписываемая ему работа “Воля к власти” (в оригинале нем. “Der Wille zur Macht”), фактически сфабрикованная его сестрой совместно с Петером Гастом, и представляющая собой перекомпонованные и домысленные заметки философа. Эта “услуга” прочно внесла имя философа в историю нацизма. Дошло до того, что нацистский лидер Гитлер поместил произведение Ницше “Так говорил Заратустра” в склеп немецкого правителя Гинденбурга вместе с книгами “Миф двадцатого века” (в оригинале нем. “Der Mythus des zwanzigsten Jahrhunderts”) Альфреда Розенберга и “Моя борьба” (в оригинале нем. нем. “Mein Kampf”) Адольфа Гитлера. Последний же назначил сестре Ницше Элизабет  пожизненную пенсию “за заслуги перед отечеством”.

Так что, изучая философию Фридриха Ницше, крайне необходимы желание и умение абстрагироваться от имеющегося общественного стереотипа об этом философе, стереотипа, который не имеет ничего общего с действительным и глубоким пониманием его философии.

Могу привести довольно красноречивый пример. Мне на глаза попалась статья председателя Синодального информационного отдела Московского Патриархата Владимира Легойды под названием “Верую, ибо абсурдно. К истории одной ложной цитаты”. Там, среди прочего, можно встретить имя нашего героя и ссылки на его размышления, причем не в пренебрежительном, а во вполне «уважительном» контексте. Таким образом, человек, самым прямым образом связанный с христианской церковью, критикой которой Ницше  много и старательно занимался, не “гнушается” упоминать имя философа и показывать своё знание его концепций.  Это, на мой взгляд, лишний раз доказывает, что страх и  a priori негативное отношение к философии Ницше рождаются лишь по невежеству.

Здесь я нисколько не отказываю различным людям в праве быть согласными или несогласными с философом, но прошу только одного: прежде чем делать выводы, надо хорошо изучить вопрос. В частности, в дневниках польского писателя и педагога Януша Корчака можно встретить пару предложений, проявляющих его негативное отношение к идеям Ницше: “И я разговаривал, имел честь разговаривать с Заратустрой... Тот же самый Заратустра учил меня другому. Может быть, у меня лучше слух, может, я более чутко слушал...”.²Однако это не делает в наших глазах заслуги Януша Корчака или Фридриха Ницше менее значительными.

Ко всему сказанному стоит добавить более профессиональное мнение на сей счёт:

«Отождествлять Ницше с нацизмом всё равно, что связывать поэтическое мифотворчество с концлагерями. Ницше проповедовал личностность, индивидуальность, самость, нацизм же – массовость, конформизм. (…) А потому Ницше вёл не к нацизму, а, напротив, предостерегал от него»³.

Также Ницше всегда негативно и критически отзывался о Германии и немцах. «Куда бы ни проникала Германия, она портит культуру»⁴ - это одно из многих высказываний философа, подчеркивающих этот тезис. Так что довольно слабо верится, что человек, имеющий такое мнение может хоть как-то относится к нацизму, одна из главных идеологических составляющих которого – возвеличивание германской нации.