47. Литературно-критическая мысль эпохи классицизма. Трактат н.Буало «Поэтическое искусство».

Обращаясь к французским поэтам будущего, Дю Белле советовал им возродить исчезнувшие в Средние века античные жанры – трагедию, элегию, оду, эпиграмму и др. Он призывает создавать образцы высокой поэзии «далекой от всего низменного», настраивая свою лиру «в полный унисон с греческой и римской лирой».

Призывы фр. писателя Дю Белле, ровно, как и старания, более позднего французского литератора Ф. Малерба, способствовали зарождению французского классицизма, доминировавшего в литературе Франции вплоть до XIX столетия, и породившего выдающиеся художественные произведения Корнеля, Расина, Вольтера и других и влиятельные литературоведческие теории.

Если в эпоху Возрождения законодательницей литературной моды была Италия, то в XVIII веке центром европейской культуры постепенно становится Франция. Расцвет классицизма во Франции был логическим завершением ренессансной ориентации на античность. Провозвестниками классицизма были уже упомянутые Дю Белле и Малерб, однако крупнейшим его теоретиком стал Никола Буало (1636–1711). Его известный трактат «Поэтическое искусство», написанный в подражание «Поэтике» Горация стихами, является манифестом французского классицизма. Правда, он написан в то время (1674), когда классицизм пустил глубокие корни, и даже закат его был не за горами. Буало использовал произведения Корнеля, Расина, Мольера и труды Аристотеля, на которого он в основном и ориентируется. «Поэтическое искусство», как и «Поэтика» Аристотеля, – нормативное руководство по написанию произведений. Одно из главных требований – произведение должно создаваться разумом. Поэт – носитель интеллекта и мудрости, а не одержимости. Буало призывает поэтов:

Любите ж разум вы, пусть он в стихах живет,

Один и цену и красу дает.

Красота – создание разума, а не Бога (как считал Платон), и она не покоится в «куске мрамора». В отличие от Аристотеля Буало наделяет поэта большей инициативой. Поэт сам создает красоту, а не просто отыскивает ее в материале. Буало призывает «любить разум» и ставит последний выше чувства и воображения. Таким образом, уже у Буало можно увидеть истоки того культа разума, который характерен для просветителей XVIII века.

Другим важным требованием Буало является требование «подражать природе». При этом, правда, он, как и Дю Белле, предостерегает от подражания «низменной природе»:

Чуждайтесь низкого, оно всегда уродство,

В простейшем стиле все ж должно быть благородство.

Поэту не обязательно избегать низменного и отвратительного, но в произведении оно должно быть подано так, чтобы доставлять удовольствие и «развлекать». Именно изящество поэтического стиля и четкость теоретических положений обеспечили «Поэтическому искусству» Буало долгую жизнь в науке о литературе.

48. Литературно-критическая мысль эпохи Просвещения.

Эпо́ха Просвеще́ния — одна из ключевых эпох в истории европейской культуры, связанная с развитием научной, философской и общественной мысли. В основе этого интеллектуального движения лежали рационализм и свободомыслие. Начавшись в Англии, это движение распространилось на Францию, Германию, Россию и охватило другие страны Европы.

В XVIII веке культ разума достиг апогея. Крупнейшие мыслители этого столетия надеялись, руководствуясь разумом, изменить к лучшему жизнь человечества. Культ разума означал продолжение традиций классицизма, как в области художественного творчества, так и в теории. Однако наметились и другие тенденции. Наиболее последовательным классицистом в теории и в своей художественной практике был Вольтер (1694–1778). Его преданность заветам Аристотеля была так велика, что даже своего любимого Шекспира, не укладывающегося в рамки классицизма, он называл не иначе, как «гениальным дикарем». Тем более неприемлемыми были для Вольтера мифы, эпос, произведения фольклора, для которых характерны неестественные «гигантские образы», привлекающие «дикарей», но отталкивающие «души просвещенные и чувствительные».

Соотечественник Вольтера Дени Дидро (1713–1784), не нападая на последователей Аристотеля и Буало, высказывал уже и нечто новое по сравнению с ними. В статье «Прекрасное» Дидро говорит об относительности красоты, утверждая, что «не существует абсолютно прекрасного». Последнее зависит от множества психологических и реальных факторов. Так, слова «лучше бы он умер!» сами по себе нейтральны в эстетическом отношении, но они наполняются возвышенным и прекрасным смыслом, когда мы узнаем, что это говорит отец о сыне, бегущем с поля битвы за родину (в трагедии Корнеля «Гораций»). Красота, считал Дидро, познается в сравнении схожих предметов, например, одного цветка с другим. Вслед за Платоном и Аристотелем Дидро проводит мысль, что прекрасное сливается с истиной и добродетелью.

В литературоведческих теориях Дидро соединены его материалистическая ориентация и демократизм. Он призывал художников искать натуру не среди «людей лучше, чем мы», а «во вшивой Шампани» и теоретически обосновывал просветительский реализм. Им было детально разработано положение о типичности героев, причем не психологической типичности, как у Аристотеля, (трус не должен совершать подвиги), а социальной. И в этом отношении Дидро был прямым предшественником реалистов XIX века.

Чернышевский справедливо отметил: «Известен переворот, произведенный во французской драме теорией Дидро о том, что драме пора начать изображать человека такого, как все мы. «Данное теоретическое положение Дидро воплотил и в своей художественной практике – главными героями его драм «Побочный сын» и «Отец семейства» являются добродетельные, но обычные люди, представители третьего сословия.

Во многом был близок к Дидро крупнейший немецкий теоретик литературы и искусства Г. Лессинг (1792–1881), автор «Писем о новейшей литературе», «Лаокоона» и др. Как и Дидро, Лессинг осуждал односторонность и искусственность классицистов, противопоставлял им Шекспира, изображавшего жизнь во всей ее полноте и сложности. Именно Шекспир, а не Корнель, является, по мысли Лессинга, истинным продолжателем традиций великой античной литературы. Искусство и литература, писал Лессинг, должны «подражать всей видимой природе», и «правда» должно быть их главным законом.

В XVIII веке начался стремительный взлет в русской литературно–теоретической мысли. Русская литературная мысль на ранних стадиях своего развития была сосредоточена главным образом на проблемах стиховедения. Уже в известной «Грамматике» Л. Зизания (1596 г.) речь шла о пяти стихотворных стопах и трех «метрах». Усилия Л. Зизания были продолжены М. Смотрицким.

Крупным событием в начале XVIII века стало опубликование двух теоретических работ Феофана Прокоповича «Поэтика» (1705) и «Риторика» (1706). В «Поэтике» особенно замечательной представляется попытка определить виды поэзии. Истоки поэтического Прокопович видит не в божественном даре, а в «чувстве поэтическом». В «Риторике» внимание исследователя сосредоточено на стиле и жанре прозаических произведений.

Вершинами русской литературно–теоретической мысли XVIII века стали труды В. Тредиаковского (1703–1769) и М. Ломоносова (1711–1765).

Тредиаковский положил начало новому, национальному этапу в развитии русской науки о литературе. В своих работах «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735), «О древнем, среднем и новом стихотворении российском» (1755) и других он знакомит читателя с основными жанрами западноевропейской литературы, неизвестными еще в России, и с западными теориями литературы (Буало, Горация).

Теоретические работы крупнейшего русского поэта XVIII века Михаила Ломоносова посвящены в основном проблемам прозы. В отличие от западноевропейской литературы, ориентированной больше на поэзию, русская литература, наоборот, была традиционно прозаической. Это понимал Ломоносов, посвятивший свою важнейшую теоретическую работу – «Краткое руководство к красноречию» именно проблемам прозы, хотя сам он был выдающимся поэтом своего времени и внес весомый вклад в теорию отечественного стиховедения.

После Тредиаковского и Ломоносова русская литературная мысль развивалась весьма интенсивно и плодотворно.