Основываясь на теоретических положениях, суды формулируют правоположения, позволяющие сформировать единообразное судебное толкование правовых норм.

В постановлении ФАС Поволжского округа от 05.02.2004 по делу № А57-2153/03-28 со ссылкой на теорию процессуального права сформулированы следующие правоположе-ния: «Под вновь открывшимися обстоятельствами и в теории, и в практике процесса понимаются юридические факты (фактические обстоятельства), которые объективно существовали на момент вынесения судебного акта, но не были (не сообщались лицами, участвующими в деле, по незнанию или сознательно) и не могли быть (не являлись общеизвестными или доступными любому лицу) известны суду, а также лицу, участвовавшему в деле, обратившемуся с заявлением о пересмотре судебного акта.

Обязательным элементом, отсутствие которого лишает обстоятельства статуса вновь открывшихся, является их существенность: открытие обстоятельств ставит под сомнение законность и обоснованность судебного акта.

Вновь открывшиеся обстоятельства необходимо отличать от новых или изменившихся обстоятельств и новых доказательств. Новые обстоятельства, т. е. возникшие после вынесения судебного акта, а также существовавшие, но изменившиеся после вынесения судебного акта, не могут являться основанием для его пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам.

Доказательства в отличие от обстоятельств — это фактические данные, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие юридического факта. Представление новых доказательств, не исследованных при вынесении судебного акта, в том числе по причине того, что лицо, участвующее в деле, не знало об их существовании на момент судебного заседания и вынесения судебного акта, основанием для его пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам не является».

«Суд обоснованно отклонил часть заявленных предприятием требований, связанных с совершением юридически значимых действий в будущем и не основанных на положениях арбитражного процессуального законодательства Российской Федерации. Такая правовая позиция суда отвечает общепринятому в теории права ретроспективному характеру правовых последствий» (постановление ФАС Северо-Западного округа от 01.12.2004 по делу № А21-2832/04-С1).

«Право на самостоятельное распоряжение имуществом, предусмотренное п. 2 ст. 298 ГК РФ, не является особым вещным правом в отличие от права оперативного управления и хозяйственного ведения, так как перечень вещных прав в ГК РФ ограничен. По своему объему указанное право отличается от традиционного права оперативного управления, закрепленного в ст. 120, 296 ГК РФ. Однако поскольку иных вещных прав, кроме права оперативного управления и права хозяйственного ведения, не существует, заслуживает внимания высказанная в теории права позиция о том, что предусмотренное п. 2 ст. 218 ГК РФ право в действительности является правом хозяйственного ведения, к которому должны применяться положения ст. 295 ГК РФ» (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 02.09.99 № Ф08-1831/99).

Соответствующие правоположения со ссылкой на теорию права сформулированы еще в целом ряде судебных актов.

«Постановление Правительства РФ от 26.09.97 № 1231, на которое ссылается истец, не устанавливает основы ценообразования на электрическую энергию для населения, а всего лишь утверждает график доведения тарифов на электрическую энергию для населения до фактической стоимости ее производства, передачи и распределения, т. е. не содержит обязательной императивной нормы для региональных энергетических комиссий. Более того, исходя из теории права, если один и тот же вопрос регулируют нормативные правовые акты, обладающие одинаковой юридической силой, но изданные в разное время, должен применяться более поздний акт, т. е. Постановление Правительства РФ от 07.12.98 № 1444» (постановление ФАС Центрального округа от 05.07.2002 по делу № А36-74/11-01).

«В силу ст. 2.1 КоАП РФ административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое настоящим Кодексом или законами субъектов РФ об административных правонарушениях установлена административная ответственность.

Таким образом, в силу общих принципов теории права и действующего законодательства основанием для привлечения к ответственности является наличие всех признаков состава административного правонарушения, при этом отсутствие какого-либо из элементов состава свидетельствует о том, что деяние (бездействие) не может быть признано правонарушением и не влечет неблагоприятных последствий в виде привлечения к ответственности. В данном случае судом установлено отсутствие такого признака состава правонарушения, как вина в его совершении, что, соответственно, исключает возможность признания совершенного предпринимателем деяния правонарушением и привлечение к ответственности» (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.03.2007 № 17АП-1472/2007-АК).

«Данные письма общества, а также позиция общества при рассмотрении арбитражным судом дела по иску Комитета по управлению госимуществом о признании права федеральной собственности на здание (дело № А56-33966/02) оцениваются апелляционным судом как совершение со стороны общества действий, свидетельствующих о признании им обязанности вернуть вещь (здание) собственнику, так как юридическое оформление отношений (заключение договора) безвозмездного пользования с собственником здания предполагает передачу здания с баланса общества на баланс уполномоченной собственником организации.

Указанные действия владельца в теории приобретательной давности рассматриваются как прерывающие течение срока приобретательной давности. Таким образом, условие о непрерывности владения имуществом в данном случае отсутствует» (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.07.2007 по делу № А56-33356/2006).

«Нельзя признать достаточно обоснованным и утверждение суда апелляционной инстанции о том, что именные ценные бумаги — акции являются индивидуально определенными вещами. Из содержания соответствующей части постановления <...> следует, что индивидуальным признаком акции, позволяющим отличить ее от других акций соответствующего эмитента и выпуска, является ее владелец.

Вместе с тем ни теория гражданского права, ни конкретные нормы законодательства не дают оснований рассматривать собственника (владельца) в качестве идентификационного признака имущества (вещи). Индивидуальный признак является неотъемлемой составляющей самой вещи как объекта права и гражданского оборота, в то время как владелец (собственник) может меняться и является субъектом гражданских правоотношений» (постановление ФАС Московского округа от 01.06.2006 № КГ-А40/3775-06).

Итак, опора суда на доктринальное понимание права при формировании судебной практики является закономерной и естественной. Правовая теория и правоприменительная практика взаимно обогащают и развивают друг друга, поэтому ссылки в судебных актах при необходимости на правовую доктрину правомерны.

Вместе с тем ссылки на доктрину права не всегда могут быть признаны уместными.

Так, в 41-м судебном акте дословно воспроизводится одна и та же формулировка: «Несмотря на то что НК РФ не устанавливает критериев добросовестности, исходя из терминологии общей теории права и конституционных принципов можно определить недобросовестность как такое осуществление субъективных прав лица, при котором причиняется вред или создается угроза причинения вреда иным лицам» (решения Арбитражного суда г. Москвы от 03.10.2007 по делу № А40-2714/07-118-22, от 10.05.2007 по делу № А40-62081/06-108-342; постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 06.02.2007 № 09АП-17974/2006-АК, от 02.08.2006 № 09АП-5427/2006-АК и др.).

Еще в 72-х случаях суды, в том числе федеральные, дословно воспроизвели ту же формулировку, опустив лишь слово «терминология».

Однако ни в одном из этих актов не выявлено ссылок на то, где именно, в какой конкретно работе или работах по общей теории права используется такая «терминология», какие именно научные труды изучались судом. Фактически это может означать, что соответствующие ссылки на теорию просто заимствуются из ранее принятых судебных актов и не несут какой-либо содержательной нагрузки.

В то же время в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» не используется понятие «недобросовестность», поскольку оно является неопределенным и лишенным объективных признаков². Поэтому вместо него введены понятия налоговой выгоды и деловой цели³.

После принятия Постановления № 53 именно этими категориями было бы уместнее оперировать во всех названных случаях при обосновании выводов судов, тем более имеется соответствующая практика.

Должен ли суд принимать во внимание ссылки сторон на имеющиеся научно-практические комментарии правовых актов? Может ли суд ссылаться на такие комментарии в судебных актах в обоснование своих выводов о толковании и применении норм права?

Согласно одному подходу на оба вопроса должен быть дан отрицательный ответ.

В постановлении ФАС Московского округа от 31.07.2006 № КГ-А40/6611-06 указано: «Ссылки заявителя на комментарии к Федеральному закону «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»и судебные акты по другим делам не могут быть приняты во внимание, так как комментарии к закону и судебные решения источниками права не являются».

Такая же позиция сформулирована в постановлении ФАС Поволжского округа от 03.02.2005 по делу № А57-4451/04-26. «Довод кассационной жалобы о том, что судом апелляционной инстанции в нарушение ст. 13 АПК РФ сделана ссылка на комментарий к Земельному кодексу РФ, является обоснованным. Судом апелляционной инстанции нарушена ст. 13 АПК РФ».

Указанная правовая позиция представлена в постановлениях федеральных судов ряда округов. «Ссылка заявителя на п. 9 комментария к ст. 135 Транспортного устава железных дорог РФ не принимается во внимание, поскольку согласно ст. 11 АПК РФ арбитражный суд разрешает споры на основании Конституции РФ, федеральных законов, нормативных указов Президента РФ и постановлений Правительства РФ, иных нормативных правовых актов и международных договоров РФ. Комментарий к законодательству не относится ни к одному из перечисленных в ст. 11 АПК РФ нормативных актов» (постановление ФАС Уральского округа от 15.10.2001 № Ф09-1910/2001-ГК).

«По мнению СЧП «Стандарт», основаниями для отмены определения о возвращении апелляционной жалобы являются нарушения ст. 108, 209 АПК РФ. Нарушения норм права выразились в неприменении комментария к ст. 209 Кодекса.

Ссылка подателя жалобы на нарушение ст. 209 АПК РФ необоснованна. Комментарий не является источником процессуального права» (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 13.08.97 № Ф08-1059/97).

«В кассационной жалобе ее податель просит отменить состоявшиеся судебные акты и удовлетворить исковые требования в полном объеме, ссылаясь на то, что комментарий к ст. 36 Транспортного устава железных дорог РФ (далее — Транспортный устав) применительно к данному случаю предусматривает обязанность железной дороги подать вагоны под погрузку при отсутствии оплаты за пользование вагонами.

Ссылка подателя жалобы на комментарий к ст. 36 Транспортного устава не может служить основанием для удовлетворения исковых требований в полном объеме» (постановление ФАС Северо-Западного округа от 27.03.2002 по делу № 5077).

Согласно другому подходу, представленному в судебных актах названных, а также иных федеральных судов, ссылки в судебных актах на комментарии законов, напротив, признаются вполне уместными.

«Указанный вывод Конституционного Суда РФ подтверждается и судебно-арбитражной практикой, согласно которой «судебная ошибка может быть исправлена в порядке пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, только если исчерпаны все меры к обжалованию судебного акта в обычном порядке⁴» (постановление ФАС Московского округа от 30.06.2004 № КА-А40/882-04).

«С учетом того, что сертификаты соответствия на колбасу и консервы обществом представлены только в суд и на момент проверки их наличия у управления не установлено, у суда отсутствовали доказательства наличия в действиях общества состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 19.19 Кодекса⁵» (постановление ФАС Уральского округа от 09.02.2006 № Ф09-170/06-С1).

На комментарии законов полагают уместным ссылаться не только федеральные окружные суды, но также суды субъектов РФ и арбитражные апелляционные суды.

В решении Арбитражного суда г. Москвы от 31.10.2005 по делу № А40-48508/05-93-410 указано: «Как следует из комментария к Парижской конвенции⁶, «статья 6.septies регулирует особый вопрос — отношения между владельцем знака и его агентом или представителем в части, касающейся регистрации или использования знака последним. Во многих случаях эти отношения регулируются вполне адекватным договором, но иногда договора нет. <...>

Компетентные органы страны должны прежде всего определить, может ли лицо, подавшее заявку на регистрацию знака от своего имени, рассматриваться в качестве агента или представителя владельца знака в одной из стран Союза. Учитывая цель этого положения, сказанное выше не будет, вероятно, толковаться узко юридически и, следовательно, это положение будет применяться также к тем, кто действовал в качестве распространителя изделия, носящего знак, и подал заявку на регистрацию этого знака от их имени.

Суд считает, что ООО «Физтех», будучи распространителем изделий, носящих знак компании «Солтер Хаусвеарз Лимитед», является представителем указанной компании с точки зрения понятий, предусмотренных ст. 6.sep-ties Парижской конвенции».