о ней — наукоучение. (Теоретическое Я—абсолютное Я; ограниченное—безграничное Я; конечное Я—беско­ нечное Я; объективная деятельность—чистая деятель­ ность. Оба Я суть объективные деятельности, но толь­ ко в различном смысле. Соответственно: полагать себя конечно и полагать себя бесконечно.)

1)Я как интеллигенция — зависимо. Хотя способ представления в процессе представления положен че­ рез Я, но тот факт, что Я вообще есть интеллигенция, что Я представляет (daß das Ich vorstellt), положен чем-то другим: толчок. Толчок должно совершить до сих пор полностью неопределенное не-Я.

2) Я полностью независимо. Как Я оно есть (в том, что и как оно есть) Я-бытие, т. е. самополагание.

Эту противоположность можно понять и так: Я — объективно, т. е. это деятельность, соотнесенная с объ­ ектом, но Я же — чистая деятельность. Я — это интел­ лигенция и Я же — это вообще «яйность» как таковая.

Эту противоположность надо снять. Это упраздне­ ние, или снятие становится доказательством сквозного самоопределения Я. Каков путь разрешения этой ос­ новной антитезы, которая вкратце состоит в том, что Я есть Я теоретическое? Упразднение противоборства между чистой и объективной деятельностью!

§ 16. Спасение интенциональности

Эта [объективная деятельность] как бы вносит смуту в Я-существо, потому что она связана с не-Я. Но тогда упразднение противоборства = упразднение не-Я? Но это противоречило бы второму основопо­ ложению, согласно которому природе Я свойственно противополагание. Следовательно, надо упразднить

225

не не-Я, а зависимость Я как интеллигенции от этого не-Я. Но если в природе интеллигенции остается эта соотнесенность с не-Я, и если она и должна оставать­ ся, тогда зависимость представляющего Я от не-Я надо снять таким образом, чтобы то, от чего представляю­ щее Я зависит как таковое, со своей стороны зависело бы от Я. (Упразднить зависимость процесса представ­ ления от чего-то как такового! Но это означало бы раз­ рушение интенциональности! На самом же деле не так, а так, чтобы при ее сохранении все-таки представлен­ ное как таковое (das Vorgestellte) раскрывалось бы как «яйное» и таким образом интенциональность сохраня­ лась бы и определялась.)

Но это означает, что Я само должно определять то до сих пор неопределенное не-Я, которому приписыва­ ется упомянутый толчок. Однако тогда получается вот что: не-Я, которому в отношении представления как раз следует быть причиной, деятельностью (в его направ­ ленности на интеллигентное Я (intelligente Ich) как Я страдающее), это не-Я теперь само должно быть стра­ данием, причем таким образом, что упраздненная в нем реальность полагается в Я (ins Ich). Теперь не-Я долж­ но быть продуктом действия Я как Я абсолютного. Как таковое оно должно передать деятельность этому абсо­ лютному Я. Что оно есть как таковое? Противостоящее.

Зависимость представляющего Я упраздняется и тем самым спасается абсолютность и чистота Я, чи­ стота его сущности, коль скоро представляемое не-Я определяется непосредственно со стороны Я, а пред­ ставляющее Я опосредствованно тоже со стороны Я и, стало быть, не со стороны не-Я.

Таким образом, для разрешения противоборства требуется, чтобы Я имело причинное отношение к не-Я. Это следует из сущности Я. Но требование,

226

которому вверено разрешение упомянутого противо­ борства, содержит внутреннее борение в самом себе. Утверждается, что Я не может иметь никакого при­ чинного отношения к не-Я. Ведь в противном случае не-Я просто перестало бы существовать и само превра­ тилось бы в Я. Но само Я — согласно второму осново­ положению — противополагает себе не-Я, и, следова­ тельно, это последнее не может быть упразднено, если сущность Я должна сохраниться.

Таким образом, из сущности Я вытекает следу­ ющее: 1) всё должно быть только Я; 2) должно быть противополагание. Следовательно, налицо противо­ борство в самой Я-сущности. Надо схватить опосред­ ствование. Между чем и чем? Межу тем, что теперь выявляется: бесконечным, неограниченным Я и Я ко­ нечным, ограниченным.

Противоречие было бы неразрешимым, если бы бесконечная положенность Я была бы полаганием в том же самом смысле, что и конечная. Поэтому надо спросить: в каком смысле Я положено бесконечно, а в каком — конечно? Каково различие между полага- нием-себя-бесконечным и полаганием-себя-конечным в отношении одного только действия самополагания?

Полагание-бесконечным: такое полагание, которое не наталкивается на конец и возвращается к самому себе как деятельное в себе: чистая деятельность, у ко­ торой совсем нет объекта; математическая точка, в ко­ торой нельзя определить никакого направления и во­ обще ничего (ср. I, 273).

Полагание-конечным: сталкивание с чем-то там, где у полагания конец, где ему что-то противостоит. Это означает: полагать предмет, полагать объект, объ­ ективное. В самой сущности объективной деятельно­ сти заключено противостояние ей.

227

Деятельность должна быть одной и той же в обоих отношениях: бесконечном и конечном, чистом и объек­ тивном, но тогда возникает необходимость в «связую­ щем звене». Это возможно только тогда, когда Я своею чистой деятельностью определяет себя к деятельности объективной. Т. е. речь идет о само-определении к объ­ ективной деятельности, когда в каком-то смысле дела­ ется возможной объективность, дабы само Я стало объ­ ективным (Само-определение к не-Я — возможность противостояния.) Чистое Я объективно, но и объек­ тивно деятельное (das objektiv Tätige) тоже объектив­ но: в результате — различный смысл «объективного», причем таким образом, что именно эта различность и образует единство их обоих.

Это означает следующее: бесконечная деятель­ ность, взятая в ее объективности, есть условие возмож­ ности объективной деятельности конечного полагания. Чистая деятельность есть условие того отношения, без которого невозможно никакое полагание объекта. Ведь даже чистая деятельность делает возможным нечто вроде противостояния вообще. Деятельность вообще может встречать противоборство только в том случае, если она в самой себе определена.

Но эта бесконечная деятельность, будучи беско­ нечной, все-таки не может направлять себя в сторону определенного (das Bestimmte). Не будучи определяе­ мой со стороны ограничивающего иного (begrenzendes Anderes), она тем не менее должна полагать так, что­ бы, не полагая ничего определенного, делать возмож­ ной предметность вообще. Бесконечная деятельность совершает это только в том случае, если для нее ха­ рактерно стремление. (Направлять себя на..., но не к...; причем направлять так, чтобы это «на что» (Worauf) как таковое образовывалось именно в самонаправле-

228

нии. Самому определять себя к тому, что делает воз­ можным противостояние, значит: устремляться; бес­ конечное стремление, устремление к себе самому, одно только стремление!).

Чистая деятельность Я есть бесконечное стремле­ ние. Как абсолютная деятельность, которая возвра­ щается в самое себя, она одновременно стремится со­ хранить себя, т. е. стремится к тому, чтобы всё было положено в Я и как Я.

Но поскольку в бесконечной деятельности скры­ то стремление, в ней раскрывается не-равенство, вы­ является нечто чужеродное. То, что присутствует в Я как противоположное и что должно быть преодолено в его стремлении, устремляется против чистого Я, т. е. против его стремления быть абсолютно самотож­ дественным.

Чистая деятельность как стремление есть полагание. Но что в ней полагается? Не нечто действитель­ ное, не что-то определенное и ограниченное, а то, что было бы, если бы в Я безусловно была положена вся реальность, т. е. если бы ему ничто не было противо­ положено. (Безусловно уступающее или безразлич­ ное никогда не могло бы быть схвачено. Напротив, стремление к: на что (Worauf) — то, что было бы, если его нет, но что одновременно — поскольку речь идет о стремлении Я — служит мерилом: то, что было бы, если его нет; то, чему следует быть, хотя никогда — в полной мере.)

Однако поскольку Я имеет сущностное противо­ положение по отношению к самому себе (второе осно­ воположение!), то, что положено в абсолютном стрем­ лении, есть то, что было бы, если бы...; одновременно оно есть то, чему следовало бы быть — т. е. идеальный мир.

229

Абсолютное стремление бесконечной деятельности полагает идеальный мир как тот, с которым должен согласовываться каждый действительный мир. Но сам действительный мир может быть таковым — т. е. вот так определенным, так-то и так-то широко противосто­ ящим — только в том случае, если Я вообще открыто устремляется в бесконечное. (Я есть определяющее.)

Стремление чистой деятельности направляется на один только воображаемый объект, а конечная — объ­ ективная — деятельность обращена на действительный объект. Тем самым выявлена объективная различность, но в то же время — внутренняя связь того и другого, т. е. абсолютное причинное воздействие чистой дея­ тельности на не-Я.

Не-Я положено не как действительный объект (т. е. онтически), но как возможность объективности вообще.

Единство между бесконечным и конечным Я, т. е. тождество Я может быть сохранено только при том условии, если чистая деятельность Я является в этом смысле каузативной по отношению к не-Я; т. е. удосто­ верение Я как объективного, как теоретического через Я практическое. В этой требуемой причинности и са­ мом требовании должна проявиться сущность практи­ ческого.

Подтверждение того, что теперь внезапно дает о себе знать как некое усмотрение, было найдено апагогически. Такой ход доказательства обусловлен и ме­ тодом наукоучения в соответствии со всей его структу­ рой. Но должно существовать и прямое, генетическое доказательство требования абсолютной причинности, т. е. этого стремления (ср. I, 271ff.). (Если мы снова от­ влечемся от процесса доказывания и его достоверно­ сти и обратимся к одному только содержанию, которое

230

дает о себе знать по ходу дела, тогда, после всего уже сказанного, оно раскрывает нечто такое, что есть «яйность» в своем существе.)

Деятельность, выходящая за пределы объекта, ста­ новится стремлением — именно потому, что она вы­ ходит за эти пределы. Чтобы стремление могло стать тем, что оно есть, уже должен наличествовать объект. С другой стороны, объект, нечто противостоящее есть только благодаря стремлению, т. е. выхождению Я из себя самого; оно должно быть основанным в одном только Я.

Говоря совершенно общо: «Но если не-Я вообще должно полагать нечто в Я, тогда условие возможности подобного чужого влияния должно с необходимостью быть обосновано в самом Я, в абсолютном Я, причем до всякого действительного постороннего воздействия; Я должно исконно и безусловно полагать в себе воз­ можность того, чтобы нечто на него воздействовало; оно должно — без ущерба для своего абсолютного по­ лагания через себя самое — быть как бы открыто и для некоторого другого полагания» (I, 271f.). — (Что из этого получается? Каково теперь понятие практи­ ческого «Я»?)

Итак, в самом Я уже присутствует некоторая раз­ ность; в нем должно обнаруживаться нечто чужерод­ ное, нечто такое, что надо отличать от него самого. Итак, нечто чужеродное в Я — и все-таки некоторым образом однородное.

Сущность Я = деятельность; гетерогенное долж­ но иметь такой характер, коль скоро его надо при­ писать Я. Деятельность как таковая не может быть чужеродной, в крайнем случае таковым оказывается одно только ее направление. Чистая деятельность вы­ ходит в бесконечное: поскольку же она получает тол-

231

чок, получается так, что она возвращается в себя са­ мое. Налицо противодействие, оказанное Я (dem Ich zuwider).

Но вот вопрос: чистая деятельность выходит в бес­ конечное и все-таки, как чистая, она возвращается в себя самое, причем таким образом, что все это и есть сама реальность — как требование сущности Я. Но Я одновременно должно полагать себя как положенное через себя самое.

Однако поскольку точно так же существует требо­ вание толчка, это значит, что Я не выдерживает бес­ конечности, но возвращается в себя, т. е. оно рефлек­ тирует над собою относительно того, действительно ли оно вбирает в себя всю реальность. Тем самым оно от­ крывается] благодаря этому оно устремляется в беско­ нечность с идеей абсолютности. (Через это «для себя», как таковую положенность, оно полагает возможность того, чтобы в нем было и такое, чего в нем нет через себя. В для-себя-бытии оно открывается. — Причем не само-направление-на, а самость.)

В этой рефлексии лежит: о чем... себя; и также: вся ли реальность или нет; противополагание, различие, основоположение. Оно открывается как оно само и при этом знает себя как то, что должно быть. В основе своей самости — практично, и тем самым — как такое сущностное отношение к чему-то вовне.

Это иное никогда не приходит в Я со стороны; то, что это Я имеет, оно имеет из себя самого. Это проти­ воположенное, это иное имеет задачу приводить в дви­ жение Яу чтобы действовать. (Это иное только чув­ ствуется, оно не познается. Оно есть то, что стремится изменить практическую способность — тягу к реально­ сти.) Но действование — это его существование; при­ сутствовать.

232

Со стороны своего существования Я зависимо: что оно есть (daß es ist); что же касается определений его существования, то, напротив, если оно есть, оно со­ вершенно независимо, свободно. «Точка, в которой мы обретаем себя самих, когда впервые овладеваем такой опосредствующей способностью свободы, зависит не от нас; но тот ряд, который будет описываться нами из этой точки и вовеки, будучи мысленно взят во всем его целом, целиком зависит от нас» (I, 279).

Наукочение реалистично; оно допускает наличие силы, независимой от конечных существ; эта сила — основное условие их действования. Но в то же время наукоучение по своей природе трансцендентально: в том смысле, что все положенное как таковое — без ущерба для его реальности — все-таки должно объ­ ясняться из Я. «Всё — со стороны своей идеально­ сти — зависит от Я\ со стороны же реальности само Я оказывается зависимым; однако для Я нет ничего ре­ ального, что не было бы также идеальным; следователь­ но, в нем идеальное и реальное основание — одно и то же» (I, 280).

Не-Я надо рассматривать с разных сторон. И вза­ имодействие Я с этим «двусторонним» не-Я (1. само реальное; 2. реальность реального как коренящаяся в идеальности) есть «последнее основание всякого со­ знания» (I, 282).1 (Никакой момент не является ре­ альным, если в нем не наличествует эта независимая реальность; никакой момент не является идеальным, если в нем именно эта реальность не представляется.)

Я может полагать себя «как ограниченное через не- Я, когда оно не рефлектирует над тем, что оно само по­ лагает такое не-Я, которое его и ограничивает; это же Я

1 Онтологическая дифференция!

233

может полагать себя как ограничивающее не-Я> когда оно над этим рефлектирует» (I, 281).

Конечный дух вынужден полагать нечто «абсолют­ ное», но это «абсолютное» есть то, что оно есть и как оно есть, только «для него», конечного духа (I, 281); «для» него: 1) чтобы оно действовало (ради него); 2) только ему доступное (данное). — Я полагает себя для себя; и все, что оно полагает, «для» [него] (первое основоположение).

Вещь сама по себе есть нечто для Я и в Я и тем не менее — не в Я: «Следовательно, мы имеем нечто противоречивое, что тем не менее непременно должно быть положено в основание всего нашего философ­ ствования» (I, 283).

Середина между обеими системами [реализма и идеализма]: критический идеализм, реал-идеализм, идеал-реализм (срединный путь, т. е. ни первое, ни второе, но все-таки так, чтобы идеализм брал верх).

«Парить в самой середине» этого противоречия (онтологическая дифференция, трансцендентность). Таково дело творческой силы воображения, и «от этой способности зависит, философствуют ли люди со смыслом или без него» (I, 284).

Основное усилие: весь человек должен постигать себя в своей «яйности» (ср. примечания к I, 176 и I, 284). «Французская революция, наукоучение Фихте и „Мейстер" Гёте — вот величайшие тенденции эпо­ хи». Фридрих Шлегель (А 216), фрагмент из рецензии в журнале «Атенеум».2

2 Примеч. изд.: Schlegel F. Charakteristiken und Kritiken I (1796-1801) / / Kritische Friedrich-Schlegel-Ausgabe, 2. Bd 1967. S. 198.