… 2. «Точки зрения» в плане фразеологии

Различие точек зрения в художественном произведении может проявляться не только (или даже не столько) в плане идеологии, но и в плане фразеологии, когда автор описывает разных героев различным языком или вообще использует в том или ином виде элементы чужой или замещенной речи при описании; при этом автор может описывать одно действующее лицо с точки зрения другого действующего лица (того же произведения), использовать свою собственную точку зрения или же прибегать к точке зрения какого-то третьего наблюдателя (не являющегося ни автором, ни непосредственным участником действия) и т.д. и т.п. Необходимо заметить при этом, что в определенных случаях план речевой характеристики (то есть план фразеологии) может быть единственным планом в произведении, по­зволяющим проследить смену авторской позиции.

… В минимальном случае в авторской речи может использоваться всего одна точка зрения. При этом данная точка зрения может фразеологически не принадлежать самому автору, то есть автор может пользоваться чужой речью, ведя повествование не от своего лица, а от лица какого-то фразеологически определенного рассказчика (иначе говоря, «автор» и «рассказчик» не совпадают в этом случае). Если данная точка зрения не относится к непосредственному участнику повествуемого действия, то мы имеем дело с так называемым явлением сказа в наиболее чистой его форме². Классическими примерами здесь служат гоголевская «Шинель» или новеллы Лескова³; этот случай хорошо иллюстрируют и рассказы Зощенко.

В других случаях точка зрения автора (рассказчика) совпадает с точкой зрения какого-то (одного) участника повествования (для композиции произведения в этом случае существенно, выступает ли в роли носителя авторской точки зрения главный или второстепенный герой⁴); это может быть как повествование от первого лица (Icherzahlung), так и повествование от третьего лица. Но существенно, что данное лицо при этом является единственным носителем авторской точки зрения в произведении.

Для нашего анализа, однако, больший интерес представляют такие произведения, в которых присутствует несколько точек зрения, то есть прослеживается определенная смена авторской позиции.

… Эренбург, вводя новое лицо, обыкновенно характеризует его положение и указывает его фамилию и инициалы, иными словами, он как бы представляет его читателю. Непосредственно вслед за этим - то есть когда лицо уже представлено - он называет его по имени-отчеству, то есть переходит на тот этап отношений, когда автор и данное лицо стали знакомыми (причем читатель может догадаться, что речь идет об одном и том же лице, только по совпадению имени и отчества с инициалами): «В мае ко мне неожиданно пришел сотрудник "Известий" С.А.Раевский... Стефан Аркадьевич сказал...», «...Я пошел к нашему послу В.С.Довгалевскому... Валериан Савельевич превосходно знал Францию». «Меня разыскал В.А.Антонов-Овсеенко... Владимира Александровича я знал с дореволюционных лет»⁸. Таким образом Эренбург как бы воспроизводит процесс знакомства, приобщая к нему читателя - помещая читателя на собственные позиции.

Совмещение нескольких точек зрения возможно не только в пределах повествования, но и внутри одного предложения; это особенно характерно для устной речи, когда мы невольно становимся вдруг на точку зрения того, о ком рассказываем. Классическим примером является здесь фраза Осипа в «Ревизоре» Гоголя: «...трактирщик сказал, что не дам вам есть, пока не заплатите за прежнее» (IV, 27)³⁵. Два высказывания, принадлежащие различным говорящим - самому Осипу (кото­рый в данном случае выступает в качестве автора текста) и трактирщику, - объединены здесь в пределах одной фразы, причем каждое высказывание сохраняет свои грамматические признаки…