Древнеегипетская мысль эпохи Нового царства и позднего периода.
а) Фиванская теология Амуна - Ра и ее место в истории древнеегипетской мысли Нового царства. (Ассман Я. Ук. соч. С. 282 – 295)
Важнейшим источником для реконструкции этой теологии – каирский гимн Амуну-Ра. Фивы – столица Нового царства. В Гермополисе была создана знаменитая египетская восьмирица. Со временем Амун становится владыкой Карнат (храмовый комплекс Фив). Он с одной стороны – бог Фив, с другой – солнечный Бог (главный Бог, один единственный).
Гимн о том, кто такой Амун «Ра». Цепочка эпитетов любопытна: «скрывающий имя свое». Он в тоже время отец богов, более того он отец отцов всех богов, один царь среди богов.
Все остальные боги формально остаются, но главную роль играет Амун Ра, единый бог над всеми (основа традиционного политеизма).
В эпохе Нового царства зафиксирован факт наличия жречества, а также факт поразительного изобилия гимнов Амону-Ра, причем преимущественное развитие получила теология Амона-Ра Фиванского. То, что началось в Среднем царстве как размышления о «Боге», получило продолжение в Фивах XVIII династии как теология Амона-Ра. В текстах разрабатывалось учение о роли Амона-Ра как высшего существа, что ставило его в принципиально новые отношения с другими богами, а также подразумевало непосредственную связь с миром людей (о которых говорилось уже в текстах Среднего царства).
Во все эпохи египетской истории в репертуар гробничных надписей входили так называемые «жертвенные формулы». Их произношение было необходимым речевым актом при жертвоприношении умершему. В них после вводных слов «Жертва, которую дает царь…» следовали божественные имена, а затем просьбы об обеспечении умершего. Для времени Тутмоса III и царицы Хатшепсут характерно то, что в тексты были включены титулатуры бога Ра, представляющие собой набор эпитетов, черпаемых из общего фразеологического фонда.
Схему, по которой строились подобные славословия можно определить как перечисление божественных ролей в строгом порядке:
Городской бог («владыка Карнака», «владыка великой короны с двумя перьями»)
Бог-властитель («владыка времени и вечности»)
Первобытный бог («величайший из великих», «первобытный бог, равного которому нет»)
Бог-творец («создавший людей и богов»)
Солнечный бог («живое пламя»)
Этическая инстанция («он говорит – и то, что должно произойти, происходит»
Ассман считает, что у всех этих аспектов, кроме первого, имеется одна общая черта – они неразрывно связаны с идеей единственности бога. Правда, египетская религия знала много богов. Однако, если смотреть с точки зрения участника данной системы, эта множественность связана только с одним богом, объединяющим аспекты, впитывая в себя разные сущности.
Фиванскую теологию можно интерпретировать как попытку разработать достаточно объемное понятие бога Амон-Ра. Аспект Амуна как чисто городского бога соединен с аспектом Ра как чисто солнечного бога понятием Высшего существа. По мнению Ассмана, египтяне пришли к новому понятию Высшего существа «аддитивным» методом, то есть путем нагромождения божественных эпитетов.
Данная теологическая работа была сосредоточена вокруг проблемы того, как в рамках политеистической религии представить себе «Бога», а не «одного из богов».
Существует несколько интерпретаций данной задачи:
Религиозно-политическая
В конце эпохи среднего царства началось движение за третье объединение страны, принявшее форму освободительной войны, в течение которой государство продвинулось за свои границы и создало мировую империю. Тема мирового господства заняла центральное место в царских надписях, что побуждало вассалов стремиться к достижению их городским богом статуса «высшего существа».
По мнению Ассмана, подобная интерпретация имеет право на существование, но она неглубока, поскольку упускает из виду духовно-исторический процесс, и он предлагает свою интерпретацию.
Интерпретация Ассмана
Теология Амона-Ра времени XVIII династий как исходный пункт религиозно-исторических изменений времени Нового царства, преобразивших традиционную египетскую культуру, предстает в качестве определенной позиции в борьбе за новую концепцию бога. Славословия Амону-Ра могли переноситься и на других богов, поэтому Ассман делает вывод, что мы имеем дело не с теологией Амона-Ра в чистом виде, но с процессом выработки общей концепции бога. Попытка отгородится от конкурирующих религиозных систем имела место, но предпринималась она не по отношению к другим богам, а по отношению к более старым представлениям; то давление, которое запустило механизм теологической экспликации, породила не конкуренция, а инновация.
Отчет о коронации и восшествии на престол царицы Хатшепсут, на что была нацелена божественная воля – протокол первого соприкосновения с новым религиозным опытом. Во время праздничной процессии бог вышел за рамки своего обычного образа действий и начал давать «весьма великий оракул», то есть изъявлять свою волю в спонтанных движениях. Это первая по времени запись, из которой мы можем почерпнуть сведения об оракуле, здесь берет исток что-то, чему предстоит становиться определяющим фактором религиозной жизни – причем не только в Египте. Есть два аспекта этой новой действительности: с одной стороны, появление опыта переживания вирулентности вмешивающегося в земные дела личного бога, а с другой – взаимосвязь между праздником и пропагандой, которая станет в Египте базовой политической моделью.
Амун является новым богом потому, что с его сущностью связывается новый религиозный опыт, который не укладывается в традиционные измерения близости к богу. Самая примечательная его особенность – воля и та спонтанность, с которой он воплощает свою волю в действие. Техническим термином для обозначения этих новых по своему характеру волеизъявлений стало слово «биаит», производное от названия метеоритного железа, которое считалось воплощением всего необычного, сверхъестественного, неслыханного.
С появлением новой процессии, связанной с оракулом, праздник приобрел небывалую значимость. Отовсюду люди устремлялись в Фивы, чтобы принять участие в празднике «опет» и приобщиться к новому опыту переживания близости к богу, праздник стал идеальной сценической площадкой для царской пропаганды. Отныне строительная деятельность царей была направлена, в первую очередь, на обустройство этой площадки: праздничные залы, храмы-стоянки и поминальные храмы служили декорациями для божественного шествия, создающего новое, четвертое измерение близости к богу, которое набирало все большую силу.
В правление Хатшепсут и Тутмоса III создается и пропагандируется новая, расширенная за счет четвертого измерения, форма религии Амуна. Несомненно, далеко не случайно, что царица Хатшепсут обратилась к мифу «зачатие сына» и представила собственную судьбу в свете этого сюжета.
Если культовая институциализация нового измерения религиозного опыта проходила в рамках праздника и процессии, связанной с получением оракула, то теологическая работа по определению сущности нового бога сосредоточилась вокруг идеи божественной воли. Воля бога направлена на все вообще, на «все сущее». Это – формула «мира как воли и представления», субъектом которой является бог. Мир возникает по воле бога посредством слова, однако из его уст выходит только мир богов. Боги воплощают сокрытый от людей распорядок функционирования мира.
Бог Хатшепсут и Тутмоса III не был новым богом, но он впервые стал определять религиозную жизнь египетской культуры. Бог, по чьей воле и чьему приказу возникают другие боги, есть ни кто иной как «владыка Маат», то есть этическая инстанция, которая «вершит суд между бедным и богатым», «слышит мольбу находящегося в беде». Представление о боге как о «добром пастыре» знакомо нам по «Поучению царю Мерикара»: «Он воздвиг себе храмину за их спиной – когда они плачут, - он слышит».
Три имени Солнечного бога, относящиеся к трем его ипостасям (утреннему (Хепри), полуденному (Ра) и вечернему солнцу (Атум)) интерпретируются как три аспекта бога: «этическая инстанция», «воля» и «творец каждого отдельного существа». Совершенно очевидно, что здесь раскрывается роль Бога Жизни. Амун как отличающийся наличием речи, воли и сознания личный Бог Жизни является новым богом, а его почитание представляет собой новую религию. В храмах, космосе и текстах он присутствует как сокрытый бог; в отличие от воздуха, он не доступен для каждого. Религия становится делом осознанного выбора, требует перестройки души на новый лад. Будучи всемогущим и вездесущим, Амун является богом только для тех, кто помещает его в своем сердце.
б) Реформа Эхнатона – главное культурное и религиозное событие в Египте Нового царства. Причины реформы и способы ее осуществления. Основные положения амарнской теологии («Гимн Атону»). (Хрестоматия по истории Древнего Востока. М.: «Восточная литература» РАН, 1997. С. 51 - 55; Ассман Я. Ук. соч. С. 295 - 328.)
Религиозный переворот Эхнатона был главным религиозно-историческим событием Нового царства. Он заключался в том, что весь пантеон традиционной религии был заменен одним-единственным – и в этом смысле новым – богом, известным под именем «Атом». Этот эпизод уложился в двадцать лет, но стал центральным религиозным событием эпохи.
Обычно выдающееся значение амарнской религии усматривают в том, что на представляла собой монотеизм. Ассман выделяет и другую, формальную особенность: это была не естественно развившаяся, а учрежденная религия, которая осознанно противопоставляла себя традиции. В этой религии конфликт между «констеллятивной» политеистической традицией и монотеистической рефлексией проявил себя открыто, в форме отрицания. Амарнская религия была первой из тех великих религий, которые выступили с отрицанием естественного политеизма (буддизм, христианство, ислам, моисеевский яхвизм). Приверженцы новых религий отбросили традицию, как ересь, а для их современников само сознание того, что традиция может быть отвергнута, явилось шоком.
Религиозный переворот Эхнатона произошел в мире, который был прочно укоренен в политеистической традиции и никаких альтернатив не знал. Шоком для современников Эхнатона явилось не столько провозглашение единственности бога, сколько сам акт учреждения новой религии и связанное с ним отрицание, упразднение, радикальное исключение из действительности такого мощного пласта реальности как политеистическая религия.
Шок от религиозного переворота Эхнатона был тем большим, что царь действовал с невероятной жестокостью. Традиция не ставилась под вопрос, он подвергалась запрету и преследованиям. Имя бога Амуна, ставшее символом «язычества», в ходе широкой полицейской акции было изглажено на всех памятниках по всей стране. Эти изувеченные памятники – неоспоримое доказательство тогдашнего преследования религиозных культов. Чтобы оценить ее воздействие на человеческое сознание, следует помнить, что новая религия возникла не в ситуации наличия конкурирующих религиозных учений и всеобщей потери ориентации, но противопоставила себя тому, что считалось несомненной реальностью. Все это, в частности, продолжило уже нанесенную египетскому мировоззрению рану, нанесенную противопоставленными «констеллятивной» и «эксплицитной» теологией. Еще более радикализовав новое, Эхнатон довел противоречие между старым и новыми до степени непримиримости. Без предшествующего кризиса политеистического мировоззрения, отдаления жреческой элиты от традиций, переворот Эхнатона вряд ли мог бы произойти.
Ассман придерживается гипотезы, согласно которой амарнская религия не представляла собой прорыва извне в религиозную систему. Она была, скорее радикализированной позицией в процессе теологического дискурса. Ассман считает, что сила, с которой амарнская религия обрушилась на низведенную до уровня неверия традицию, имела двойную направленность. С одной стороны, она выступила против политеизма, то есть множества богов. Она довела анти-констеллятивную тенденцию доее логического завершения – монотеизма. С другой стороны, она была направлена прямо против экспонента теологического дискурса, против бога Амона-Ра. Дело в том, что сама амарнская религия осознавала себя как совершенно новую истину, поэтому именно Амун должен был казаться ей наиболее опасным конкурентом.