Делез логика смысла-1

чистая абстракция, чья роль прежде всего в том, чтобы делить каждое настоящее сразу в обоих смыслах-направлениях - на прошлое-будущее линии Эона. Во-вторых, таким "Вдруг" из занимающих настоящее индивидуальностей и личностей выделяются сингулярные точки, спроецированные двояко: с одной стороны - в будущее, с другой - в прошлое. Благодаря этому двойному уравнению формируются основополагающие элементы чистого события подобно тому, как семенная коробочка выпускает свои споры. В-третьих, прямая линия, простирающаяся одновременно в двух направлениях, прочерчивает границу между телами и языком, положениями вещей и предложениями. Без этой границы существование языка как системы предложений было бы невозможно. Таким образом, язык непрестанно рождается в том направлении Эона, которое устремлено в будущее, и где он закладывается и как бы предвосхищается. Кроме того, язык должен высказывать и прошлое, - и он высказывает его как прошлое положений вещей, которые постоянно то появляются, то исчезают в другом направлении. Короче, прямая линия связана теперь своими двумя окрестностями, разделяя которые, она, в то же время, формирует из них две взаимосвязанные и способные к развитию серии. Она связывает их и со случайной мгновенной точкой, пробегающей линию, и с сингулярными точками, перераспределяющимися на линии. Итак, имеются две всегда неравные и неравновесные стороны: одна повернута к положению вещей, другая - к предложениям. Но их нельзя свести ни к положению вещей, ни к предложениям. Событие накладывается на положение вещей, но только как логический атрибут, полностью отличный от их физических качеств, - несмотря на тот факт, что оно может случаться, воплощаться и осуществляться в последних. Смысл - то же самое, что и событие, но только теперь смысл связан с предложениями - как выразимое или выраженное в них и полностью отличное от того, что предложения сигнифицируют, манифестируют или денотируют. Смысл всецело отличен от звуковых качеств предложений, причем независимость звуковых качеств от вещей и тел обеспечивается исключительно всей организацией смысла-события. Эта организация -

222 Эон

222

в своих трех абстрактных моментах - движется от точки к прямой линии и от прямой линии к поверхности: точка прочерчивает линию; линия создает границу; поверхность развивается и разворачивается по обеим ее сторонам.

3) Взаимопересекается множество движений, механизм которых хрупок и нежен: во-первых, это процессы, посредством которых тела, положения вещей и телесные смеси, взятые в их глубине, производят идеальные поверхности или же терпят в этом неудачу; во-вторых, это процессы, посредством которых события поверхности осуществляются - по сложным правилам - в настоящем тел, прежде всего замыкая свои сингулярности в пределах миров, индивидуальностей и личностей. А кроме того, это процессы, в которых осуществление события несет в себе некий избыток - нечто, что опрокидывает миры, индивидуальности и личности в глубину основания, которое деформирует и растворяет их. Таким образом, понятие настоящего имеет несколько смыслов: безмерное и нелокальное настоящее как время глубины и разрушения; изменчивое и обладающее мерой настоящее как время осуществления. Есть, однако, еще и другое настоящее. Да и как стало бы возможно обладающее мерой осуществление, если бы некое третье настоящее постоянно не удерживало его от низвержения, разрушения и растворения в настоящем глубины? Может показаться, что у Эона вообще нет никакого настоящего, поскольку мгновение в нем беспрерывно распадается на прошлое и будущее. Но это - только видимость. То, что избыточно в событии, должно найти свой выход и свершиться, даже если это не обходится без разрушения. Между двумя настоящими Хроноса - настоящим низвержения в глубину и настоящим оформленного осуществления - имеется нечто третье, должно быть чтото третье, принадлежащее Эону. Фактически, мгновение будучи парадоксальным элементом и квази-причиной, пробегающей всю прямую линию, - само еще должно быть представлено. Именно в этом смысле представление охватывает своими границами выражение, хотя само выражение обладает иной природой. И в этом же смысле мудреца можно "отождествить" с квази-причиной, хотя сама

223 ЛОГИКА СМЫСЛА

223

квази-причина лишена самотождественности. Такое настоящее Эона, представляющее мгновение, совсем не похоже на обширное и глубинное настоящее Хроноса: это настоящее без "толщины", настоящее актера, танцора или мима - чистый перверсивный "момент". Это - настоящее чистого действия, а не телесного воплощения. Это настоящее не разрушения или осуществления - это настоящее контросуществления, которое не дает первому уничтожить второе, а второму раствориться в первом. Настоящее контр-осуществления дублирует двойника.

224

Двадцать четвертая серия: коммуникация событий

Один из наиболее смелых шагов, предпринятых стоической мыслью, состоит в расщеплении причинной связи. Причины соотносятся в глубине в характерном для них единстве, а эффекты поддерживают на поверхности специфические отношения иного типа. Судьба - это прежде всего единство и связь физических причин между собой;

бестелесные эффекты, очевидно, подчиняются судьбе в той мере, в какой они являются эффектами физических причин. А в той мере, в какой эффекты по своей природе отличаются от этих причин, они вступают друг с другом в отношения квазипричинности, и все вместе они вступают в связь с собственно бестелесной квазипричиной, которая обеспечивает им весьма специфическую независимость - но не столько от судьбы, сколько от необходимости, обыкновенно сопутствующей судьбе. В том-то и парадокс стоиков - признавать судьбу и отрицать необходимость1. Мудрец свободен двояко, соответственно двум полюсам этики: в первом случае потому, что его душа способна проникнуть во внутреннее [inte-riorite] совершенных физических причин; а во втором - потому, что его разум может разыгрывать весьма специфические связи, возникающие между эффектами в стихии чисто внешнего [exteriorite]. Создается впечатление, что бестелесная причина неотделима от формы внутреннего, а бестелесный эффект - от формы внешнего. С одной стороны, событияэффекты поддерживают со своими физическими причинами отношение каузальности, хотя последнее выступает не как отношение

_________________

1 Главная тема трактата Цицерона О судьбе, (см. Цицерон, Философские трактаты.)

225 ЛОГИКА СМЫСЛА

225

необходимости, а, скорее, как отношение выражения; с другой стороны, они поддерживают между собой и со своей идеальной квази-причиной уже не отношение каузальности, а исключительно отношение выражения.

Возникает вопрос: в чем состоят эти отношения выражения между событиями? Повидимому, между событиями формируются внешние отношения молчаливой совместимости или несовместимости, конъюнкции или дизъюнкции, которые очень трудно понять. В самом деле, почему одно событие совместимо или несовместимо с другим? Ссылаться на каузальность нельзя, ибо речь здесь идет об отношении эффектов между собой. То, что вершит судьбу на уровне событий; то, что заставляет одно событие повторять другое, несмотря на все их различие; то, в силу чего жизнь слагается из одного и того же События, несмотря на пестроту происходящего, и пересекается одной и той же трещиной; то, из-за чего в ней звучит одна и та же песня, на какие бы слова и лады ее ни перекладывали, - все это происходит помимо связи причины и эффекта. Тут скорее сцепление непричинных соответствий, образующих систему отголосков, повторений и резонансов, систему знаков - короче, экспрессивновыражающая квази-причинность, а никак не принудительная каузальность. Когда Хрисипп настаивает на превращении гипотетических предложений в конъюнктивные или дизъюнктивные, то он убедительно показывает при этом и невозможность для событий выражать свои конъюнкции и дизъюнкции в терминах грубой каузальности2 .

Нужно ли после этого привлекать еще тождество и противоречие? Вызывается ли несовместимость двух событий тем, что они противоречат друг другу? И не означает ли это, что к событиям здесь применяются правила, приложимые только к понятиям, предикатам и классам? Даже в отношении гипотетических предложений ("если день, то светло") стоики отмечали, что противоречие в них следует искать лишь на одномединственном уровне - между основным положением и отрицанием следствия из него ("если день, то не светло"). Эта

__________

2 О судьбе, 8.

226 КОММУНИКАЦИЯ СОБЫТИЙ

226

разница между уровнями противоречия, как мы видели, подтверждает, что противоречие всегда является результатом процесса совершенно иной природы. События - это не понятия. Приписываемая им противоречивость (манифестируемая в понятии) есть как раз результат их несовместимости, а не наоборот. Допустим, например, что бабочки некоторого вида не бывают одновременно и серыми, и крупными. Они либо серые и мелкие, либо крупные и черные3. Для объяснения такой несовместимости мы всегда можем допустить какой-либо причинный физический механизм, например, некий гормон, от которого зависел бы признак серого окраса и который сказывался на размерах особи соответствующего класса. На основе этой причинной обусловленности можно заключить, что между признаками "быть серым" и "быть крупным" существует логическое противоречие. Но если выделить чистые события, то видно, что стать серым несет ничуть не менее позитивную нагрузку, чем стать черным, оно выражает большую защищенность (спрятаться, слиться с корой дерева); точно так же, как "стать черным" - большие размеры (увеличиться). Между этими двумя определениями, каждое из которых обладает своим преимуществом, прежде всего существует отношение первичной, "событийной" несовместимости. Физическая каузальность вписывает несовместимость в глубину тела вторичным образом, а логическое противоречие лишь переводит ее затем в содержание понятия. Короче, отношения событий между собой с точки зрения идеальной, или ноэматической, квази-причинности прежде всего выражают некаузальное соответствие - алогичные совместимости или несовместимости. Сила стоиков проявляется именно в приверженности этому ходу мысли; каков критерий того, что те или иные события являются связками, конфаталъностями (или неконфаталь-

ностями), конъюнкциями или дизъюнкциями? Возможно, астрология и была первой грандиозной попыткой основать теорию алогичных несовместимостей и некаузальных соответствий.

_____________

3 Cf. Georges Canguilhem, Le Normal et le pathologique, Paris, P.U.F. 1966, p.90

227 ЛОГИКА СМЫСЛА

227

Однако, судя по лишь частично сохранившимся и, возможно, недостоверным текстам, стоики могли и не устоять пред двойным искушением: вернуться к простой физической каузальности или же к логическому противоречию. Первым теоретиком алогичных несовместимостей, а значит, и первым великим теоретиком события, был Лейбниц. Ибо то, что он назвал "совозможным" и "несо возможным", нельзя свести лишь к тождественному и противоречивому, которыми задаются только возможное и невозможное. Совозможность не предполагает в индивидуальном субъекте или монаде даже наличия предикатов. Скорее, предикатами выступает то, что соответствует изначально совозможным событиям (монада Адама-грешника содержит в предикативной форме только прошлые и будущие события, совозможные с грехом Адама). Следовательно, Лейбниц очень хорошо понимал приоритетность и изначальность события по отношению к предикату. Совозможность должна изначально задаваться на до-индивидуальном уровне схождением серий, которое формирует сингулярности событий, распространяющиеся вдоль линии обычных точек. Несо-возможность должна задаваться расхождением таких серий: если какой-нибудь другой, а не известный нам, Секст несовозможен нашему миру, то это потому, что он соответствует некой сингулярности, чьи серии расходятся с сериями нашего мира, собранного вокруг известных нам Адама, Иуды, Христа и Лейбница и так далее. Два события совозможны, если серии, формирующиеся вокруг сингулярностей этих событий, распространяются во всех направлениях от одной к другой; и несовозможны, если серии расходятся в окрестности задающих их сингулярностей. Схождение и расхождение - всецело изначальные отношения, покрывающие изобильную область алогичных совместимостей и несовместимостей и, следовательно, составляющие существенную часть теории смысла.

Однако, сам Лейбниц применяет данное правило несовозможности для исключения одного события из другого. Расхождение и дизъюнкция, тем самым, используются им негативно - как способ и средство исключения. Но это справедливо лишь тогда, когда события уже поняты

228 КОММУНИКАЦИЯ СОБЫТИЙ

228

в свете гипотезы о Боге, который вычисляет и выбирает, а также с той точки зрения, что эти события осуществляются в разных мирах или индивидуальностях. Но это отнюдь не справедливо, когда мы рассматриваем чистые события и идеальную игру, принципы которой Лейбниц не смог уловить в силу своих теологических пристрастий. Дело в том, что с этой второй точки зрения, расхождение серий и дизъюнкция членов (membra disjuncta) перестают быть негативными правилами исключения, согласно которым события несовозможны и несовместимы. Напротив, расхождение и дизъюнкция как таковые утверждаются. Но что это значит - сделать их объектами утверждения? Согласно общему правилу, две вещи утверждаются одновременно лишь в той мере, в какой отрицается, подавляется изнутри различие между ними, даже если степень этого подавления такова, что грозит вызвать не только исчезновение данных различий, но и появление новых. Разумеется, тождество здесь - это не тождество безразличия. Именно на основе тождества происходит одновременное утверждение противоположностей - и не важно, делаем ли мы акцент на одной из противоположностей, дабы обнаружить другую, или же производим синтез обеих. Напротив, мы говорим об операции, согласно которой две вещи или два определения утверждаются благодаря их различию, то есть что они становятся объектами одновременного утверждения только потому, что утверждается их различие, ибо оно само утвердительно. Теперь перед нами уже не тождество противоположностей, которое по-прежнему было бы неотделимо от движения отрицания и исключения4. Скорее, мы имеем дело с некой позитивной дистанцией между различными элементами: речь идет теперь не об отождествлении двух противоположностей, а об утверждении их дистанции как того, что связывает их вместе как раз в силу "различия". Идея позитивной дистанции как именно дистанции (которую не нужно ни устранять, ни преодолевать) для нас существенна, поскольку она позволяет измерять противополож-

____________________

4 О роли исключения и удаления см. главу гегелевской Логики, посвященную "противоречию".

229 ЛОГИКА СМЫСЛА

229

ности посредством их конечного различия вместо приравнивания различий к безмерной противоречивости, а последней - к тождественности, которая сама бесконечна. Это не то различие, которое должно "развиться в" противоречие, как думал Гегель в своем желании отвести подобающее место отрицанию. Именно противоречие должно раскрыть природу своего различия, соблюдая соответствующую ему дистанцию. Идея позитивной дистанции относится к топологии и поверхности. Она исключает какие бы то ни было глубину и подъем, которые сохраняли бы отрицание и тождество. Ницше дает образец подобной процедуры, которую ни в коем случае нельзя путать с каким-то непостижимым "тождеством противоположностей" (этим общим местом спиритуалистической и упаднической философии). Ницше призывает нас переживать здоровье и болезнь так, чтобы здоровье стало жизненной перспективой болезни, а болезнь - жизненной перспективой здоровья. Он призывает превратить болезнь в исследование здоровья, а здоровье - в изучение болезни: "Рассматривать с точки зрения больного более здоровые понятия и ценности, и наоборот, с точки зрения полноты и самоуверенности более богатой жизни смотреть на таинственную работу инстинкта декаданса - таково было мое длительное упражнение, мой действительный опыт, и если в чем, так именно в этом я стал мастером. Теперь у меня есть опыт, опыт в том, чтобы перемещать перспективы..."5. Не можем мы отождествлять противоположности, как не можем и утверждать дистанцию между ними, кроме разве как то, что связывает одну из них с другой. Здоровье утверждает болезнь тем, что оно превращает свою дистанцию от болезни в объект утверждения. Дистанция утверждает то, что она дистанцирует, только если до этого нечто рукой подать. Эта процедура, превращающая здоровье в оценку болезни, а болезнь - в оценку здоровья, - не она ли то самое Великое Здоровье (или Веселая Наука)? Не она ли позволяет Ницше чувствовать себя в высшей степени здоровым в тот самый

_____________

5 Ницше, Ессе HomoСочинения, М., 1991 г., т.2, - с.699 (пер. Ю. М. Антоновского).

230 КОММУНИКАЦИЯ СОБЫТИЙ

230

момент, когда он болен? И наоборот - Ницше лишается здоровья не когда он болен, а когда он уже не может удержать дистанцию, уже не способен - по состоянию своего здоровья - превратить болезнь в точку зрения на здоровье (значит - как сказали бы стоики - роль сыграна, игра закончена). "Точка зрения" не означает здесь какого-то теоретического суждения. Что же касается "процедуры", - то это сама жизнь. Лейбниц уже научил нас, что существуют не точки зрения на вещи, а что сами вещи, в сущности, являются точками зрения. Но Лейбниц же и подчинил "точки зрения" правилу исключения: каждая из них открыта для другой только в случае их схождения - например, точки зрения на один и тот же город. По Ницше, напротив, точки зрения раскрываются в своем расхождении: каждой точке зрения соответствует свой город; каждая точка зрения - это другой город, эти города связаны только благодаря дистанции между ними, и их серий, их дома и улицы резонируют только благодаря своему расхождению. Внутри всякого города всегда есть другой город. Каждый термин становится средством прохождения по всей дистанции до края другого термина. Перспектива Ницше, его перспективизм, - гораздо более глубокое искусство, чем лейбницевская точка зрения, - ибо расхождение уже не является принципом исключения, а дизъюнкция - средством разделения. Теперь несовозможность - это средство коммуникации.

Дело не в том, что дизъюнкция превратилась в простую конъюнкцию. Есть три разных типа синтеза: коннективный синтез (если..., то), сопровождающий построение единичной серии; конъюнктивный синтез (и) - способ построения сходящихся серий; и дизъюнктивный синтез .(или), распределяющий расходящиеся серии: сопеха, сопjuncta, disjuncta. Но весь вопрос как раз в том, чтобы понять, при каких условиях дизъюнкция действительно бываетсинтезом, а не аналитической процедурой исключения предикатов какой-либо вещи ради тождества ее понятия (отрицательная, неполная или строгая дизъюнкция). Ответ мы получаем тогда, когда расхождение и децентрирование, задаваемые дизъюнкцией, становятся объектами утверждения как такового. Дизъюнкция от-

231 ЛОГИКА СМЫСЛА

231