Тип расстройства личности по группам (по мкб – 10)
* – обнаружены достоверные различия (t і 2, P Ј 0,05) от группы II.
** – обнаружены достоверные различия (t і 2, P Ј 0,05) от группы III.
*** – отношение абсолютного числа тормозимых и возбудимых форм расстройств личности (по О.В. Кербикову, 1954).
Необходимо отметить, что основные характерологические черты, доминирующие у испытуемых, формировались у них еще с детского и подросткового возраста: в первой группе в подростковом возрасте также преобладали истерические личности (53,3%), во второй – шизоидные (48,4%) и истерические (22,6%), в третьей – шизоидные (74,4%) (различия достоверны, t і 2, P Ј 0,05).
Злоупотребление алкоголем достоверно чаще (t і 2, P Ј 0,05) отмечалось в первой группе (70,0% против 51,6% и 46,2% по группам), в третьей группе отмечалась тенденция к эпизодическому употреблению испытуемыми наркотических веществ (25,6%). В первой группе у 16,7% испытуемых в анамнезе отмечались алкогольные делирии.
У многих испытуемых отмечались признаки органического поражения головного мозга, чаще обусловленного травмами, интоксикацией алкогольного и наркотического характера. В то же время, несмотря на органические признаки, ведущую роль в клинике играли расстройства личности. Органическая патология проявлялась на фоне расстройств личности в группах I и II преимущественно эксплозивностью реакций (33,3% и 32,3% против 12,8% в группе III, различия достоверны, t і 2, P Ј 0,05), в третьей группе – астеническими проявлениями (20,5%). Случаев выраженных интеллектуально-мнестических расстройств среди обследованных испытуемых зарегистрировано не было.
Доминирующее положение в клинике у испытуемых всех групп занимали аффективные расстройства, отмечавшиеся практически у всех испытуемых. Наиболее часто (у 93,3%, 96,8%, 94,6% по группам соответственно) отмечались депрессивные эпизоды различной продолжительности, часто отмечались дисфорические состояния (53,3%, 54,8%, 56,4% по группам соответственно), тревога (46,7%, 77,4%, 66,7% по группам соответственно, между группами I и II различия достоверны, t і 2, P Ј 0,05). В третьей группе часто отмечались ситуационно обусловленные апатические состояния (43,6% против 16,7% и 19,4% по группам, различия достоверны, t і 2, P Ј 0,05), когда испытуемые внезапно теряли интерес ко всякой деятельности, замыкались в себе, подолгу оставались в постели, проводили время в одиночестве. Подобные реакции являлись, как правило, реакциями на ситуацию неуспеха.
У значительного количества испытуемых (23,3%, 38,3%, 35,9% по группам соответственно) отмечались признаки психического инфантилизма, что согласуется с наблюдениями Гусинской Л.В. (1979), Пономарева Г.Н. (1984). Для многих испытуемых в детском возрасте (20,0%, 25,8%, 38,5% по группам соответственно, между группами I и III различия достоверны, t і 2, P Ј 0,05) было характерно патологическое фантазирование, которое нередко сохранялось и в зрелом возрасте. Особенно часто патологическое фантазирование отмечалось среди испытуемых второй группы. Они нередко сообщали о себе заведомо неправдоподобные сведения, хвалились выдуманными успехами, присваивали себе авторство стихов, изобретений, спортивные рекорды и т. д. В случае разоблачения для них были характерны аффективные вспышки. В то же время фантазии носили нестойкий, летучий характер, многие вскоре забывали их содержание. Для испытуемых третьей группы было характерно формирование сверхценных идей, нередко носивших стойкий характер (89,7%, различия достоверны, t і 2, P Ј 0,05).
Для большинства испытуемых (50,0%, 67,7%, 46,2% по группам соответственно) было характерно выраженное агрессивное поведение (наблюдавшееся и вне криминальной ситуации). У испытуемых I группы достоверно чаще (t і 2, P Ј 0,05) (63,3% против 32,3% и 35,9%) отмечались эпизоды аутоагрессивного поведения, выражавшегося прежде всего в нанесении самоповреждений и многочисленных попытках самоубийств, носивших подчеркнуто демонстративный характер (t і 2, P Ј 0,05).
Во всех группах испытуемых при анализе анамнеза и сопоставлении полученных данных с состоянием на момент пребывания в центре можно было зафиксировать случаи динамики расстройств личности. В большинстве случаев она носила отрицательный характер (56,7%, 77,4%, 71,8% по группам соответственно) – на протяжении нескольких лет расстройство личности углублялось, приобретало все более грубые, выраженные черты, часто возникали ситуационно обусловленные декомпенсации. Редко динамика расстройства личности носила положительный характер (снижалась частота декомпенсаций, улучшалась социальная адаптация, расстройство личности приобретало менее выраженный характер) (13,3%, 12,9%, 0% по группам соответственно, достоверные различия с группой III, t і 2, P Ј 0,05).
Отмечалось нарастание отрицательной динамики расстройств личности по группам: так частые декомпенсации (ежегодно и чаще) встречались в 16,7%, 45,2%, 51,3% по группам соответственно, редкие – в 40,0%, 32,3%, 15,4% по группам соответственно (достоверные различия с группой III, t і 2, P Ј 0,05). Во всех группах отмечалось постепенное ухудшение социальной адаптации испытуемых (они теряли работу, у них распадались семьи, многие начинали злоупотреблять алкоголем), число случаев нарастало от группы к группе, достигая максимума в группе III (43,3%, 58,1%, 59,0% по группам соответственно).
Таким образом, на первый план в клинической картине расстройств личности у испытуемых всех групп выступают аффективные расстройства, наиболее выраженные у испытуемых, к которым рекомендовалось применение норм ст. 22 УК РФ. Для испытуемых данной группы также типичными являются: выраженный психический инфантилизм, патологическое фантазирование, с частой сменой сюжета, эгоцентрического характера, сохраняющееся в зрелом возрасте, выраженное агрессивное поведение. Состав испытуемых (по типу расстройств личности) по группам демонстрирует тенденцию накопления среди лиц, признаваемых вменяемыми, истерических и эмоционально-неустойчивых личностей, среди невменяемых – шизоидных личностей. Испытуемые, к которым рекомендовалось применение норм ст. 22 УК РФ, занимают промежуточное положение.
Патопсихологические данные подвергались анализу по 65 показателям. Источником данных служили заключения экспертов-психологов по данным экспериментально-психологического исследования.
Для испытуемых первой группы характерным оказалось продуцирование конкретных ассоциативных образов в методике «Пиктограммы» (76,7% против 51,6%, 56,4% по группам соответственно, различия достоверны, t і 2, P Ј 0,05). Для них была характерна завышенная самооценка (43,3% против 22,6% и 35,9% в группах II и III, различия с группой II достоверны, t і 2, P Ј 0,05), что вполне соответствует преобладающему в группе типу расстройства личности.
Характерным отличием испытуемых группы II явилась выраженная личностная незрелость (45,2% против 30,0% и 23,1% в группах I и III, различия достоверны, t і 2, P Ј 0,05).
В третьей группе отмечались негрубые нарушения операций сравнения (38,5% против 23,3% и 19,4% в группах I и II, t і 2, P Ј 0,05), обобщения (56,4% против 23,3% и 29,0% в группах I и II, t і 2, P Ј 0,05) (методики на классификацию, исключение). Испытуемые третьей группы чаще производили операции обобщения с опорой на формальные признаки (53,8% против 23,3% и 35,5% в группах I и II, t і 2, P Ј 0,05), а иногда и на латентные, отдаленные свойства (35,9% против 3,3% и 12,9% в группах I и II, t і 2, P Ј 0,05), в 12,8% случаев испытуемые третьей группы обнаруживали некоторую паралогичность (в группах I и II случаев паралогичности не выявлено). Для испытуемых третьей группы оказались характерны грубые нарушения критичности (25,6% против 0% и 6.5% в группах I и II, t і 2, P Ј 0,05).
Личностные особенности испытуемых, определяемые при анализе данных MMPI, теста Роршаха и др., распределяясь по частоте по группам, точно соответствовали распределению типов расстройств личности.
Таким образом, отмечается согласованность показателей, полученных при экспериментально-психологическом исследовании, и клинических данных.
Анализ волевых расстройств проводился по 55 показателям, из которых 14 являлись интегративными, из них 7 – нормированными.
Использовалась собственная методика – нормированная шкала диагностики волевых расстройств (описание см. в разделе «Материалы и методы»).
Волевые расстройства, занимая одну из ведущих позиций в клинике расстройств личности, определяют способность руководить своими действиями, что прямо влияет на их экспертную оценку. Расстройства личности, отличаясь сохранностью интеллекта, характеризуются т. н. «парциальной некритичностью» (Б.В. Шостакович, 1997). В этих случаях волевой признак юридического (психологического) критерия невменяемости («ограниченной вменяемости») играет ведущую роль в экспертной оценке (Б.В. Шостакович, В.В. Горинов, 1996).
Для каждого испытуемого определялись 7 интегративных нормированных показателей (НП) – волевых действий (ВД), преодоления препятствий (ПП), преодоления конфликта (ПК), преднамеренной регуляции (ПР), автоматизмов и навязчивостей (АН), мотивов и влечений (МВ), прогностических функций (ПФ). Рассчитывался средний НП по группам, его квадратичное отклонение и доверительный интервал. Рассчитывалась достоверность различий между НП по группам. Контрольную группу составили 41 здоровых мужчин сопоставимого возраста. Величина НП прямо отражает глубину расстройства. Полученные данные отражены в таблице:
Таблица 15.