Характер взаимоотношений испытуемых с другими детьми по группам
* – обнаружены достоверные различия (t і 2, P Ј 0,05) между группами I и III.
** – обнаружены достоверные различия (t і 2, P Ј 0,05) между группами I и II.
Достоверно чаще (t і 2, P Ј 0,05) испытуемые второй и третьей групп (25,8% и 35,9% против 3,3% в первой группе) отличались чрезвычайно конформным поведением, слыли «тихонями», что можно трактовать как формирование неустойчивых искаженных компенсаторных механизмов.
Большинство испытуемых обнаруживали уже в детском и подростковом возрасте признаки пограничных психических расстройств, поведенческие нарушения (пограничные расстройства, преимущественно невротического характера, в детстве диагностировались у испытуемых I группы достоверно реже (t і 2, P Ј 0,05) чем во второй и третьей (10,0% против 32,3% и 35,9% соответственно), ранее госпитализировались в психиатрические клиники 73,3%, 64,5%, 74,4% соответственно, однако в первой группе госпитализации были, как правило, обусловлены ранним антисоциальным поведением, а во II и в III группах – как правило, невротическими расстройствами).
Таким образом, необходимо отметить, что для испытуемых II группы характерными являлись ранние расстройства средовой адаптации, возникавшие, по видимому, в силу биологической предрасположенности к искаженным формам поведенческих реакций, проявлявшиеся в значительной степени под влиянием неблагоприятных факторов микроокружения, в то время как для испытуемых третьей группы они были характерны несмотря на относительное микросредовое благополучие. В пользу отнесения испытуемых к категории лиц, в отношении которых целесообразно применение норм ст. 22 УК РФ могут, таким образом, указывать нарушения поведения в детском и подростковом возрасте, обусловленные отягощенной наследственностью, ранней постнатальной патологией, воспитанием в неблагоприятных условиях (неполные семьи, гипоопека), насилием над испытуемым.
Анализ криминологических данных проводился по 60 показателям.
Большинство испытуемых во всех группах (56,7%, 54,8%, 51,3% по группам соответственно) были привлечены впервые к уголовной ответственности до 25 лет. Достоверно чаще (t і 2, P Ј 0,05) испытуемые второй и третьей групп привлекались к уголовной ответственности впервые (61,3% и 64,1% соответственно против 33,3% в первой группе). Данная тенденция обусловлена, по видимому, более молодым возрастом испытуемых в данных группах. В первой группе отмечалась тенденция к повторным деликтам. Самыми частыми преступлениями в первой группе и третьей группе являлись преступления против собственности, в том числе – связанные с насилием (кражи, грабеж, разбой, вымогательство), во второй группе – против жизни и здоровья (убийства, причинение вреда здоровью различной степени тяжести) (71,0%, что достоверно чаще, чем в группах I (50,0%) и III (41,0%)(t і 2, P Ј 0,05). Данные показатели хорошо соотносятся с мотивами правонарушений, свидетельствующими о том, что для большинства испытуемых ведущими являлись мотивы психопатической самоактуализации, личной неприязни к потерпевшим.
В то же время анализ уголовных дел позволяет говорить о том, что большинство преступлений против жизни и здоровья не планировались испытуемыми как таковые. Многие испытуемые в своих показаниях отмечали, что не собирались убивать потерпевших, но желали только избить их, однако в ходе осуществления избиения “входили в раж”, не могли остановиться, осыпали ударами и мертвое тело.
Многие испытуемые, в том числе и привлеченные к уголовной ответственности впервые, обвинялись в совершении нескольких правонарушений. Отмечается незначительное возрастание числа испытуемых, совершивших по несколько преступлений от первой к третьей группе (см. таблицу). В третьей группе была высока доля преступлений против общественной безопасности (захват заложников, изготовление оружия, хулиганство, организация преступного сообщества).
Таблица 11.