Акт психиатрического освидетельствования

20 апреля 1998 г. комиссия врачей-психиатров в С.-Петербургской психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением МЗ РФ освидетельствовала ОБУХОВА ПЛАТОНА АЛЕКСЕЕВИЧА, 1969 г. рожд., обвиняемого по ст. 64 п. «а» УК РФ (измена Родине в форме шпионажа) и находящегося на принудительном лечении по определению Московского городского суда от 30.07.97 г. Первичную судебно-психиатрическую экспертизы проходил стационарно в государственном научном Центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, в отделе СПЭ ЦСМЛ МО РФ, где актом № 107/14.0Т 04.02.97 г. дано заключение, что у Обухова П.А. выявляются шизоидные расстройства личности, однако, они выражены не столь значительно, чтобы в период инкриминируемого ему деяния лишать его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими; Обухова П.А. в отношении инкриминируемого, ему, деяния следует считать вменяемым. Однако после привлечение к уголовной ответственности примерно с июля 1996 г. у Обухова П.А. развилось временное болезненное, расстройство психической деятельности сложной клинической структуры с психогенной истерической симптоматикой и признаками защитного поведения, поэтому Обухову П.А. рекомендуется принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением до выхода из указанного болезненного состояния. В данную больницу проступил 14.01.98 г.

Анамнез (из акта СПЭ и со слов матери): родился в Москве в семье дипломата, занимавшего посты посла и зам. министра МИД. Мать – в прошлом журналист, – инвалид 2 группы по соматическому заболеванию. Среди родственников по обеим линиям были лица, со странностями в характере и поведении, а двоюродная прабабушка по линии матери лечилась в психиатрической больнице с диагнозом: «Старческое слабоумие». Беременность протекала с токсикозом I и II половины. Роды в срок, нормальные. Перенес ряд детских инфекционных заболеваний без осложнений. До 4 лет рос спокойным, тихим, «нормальным домашним ребенком», особо не привлекая к себе внимания. С 4 лет, с начала посещения детского сада резко изменился в отношении к родителям. С тех пор и в последующем на всю жизнь не выказывал к ним, особенно к отцу, любви, теплой привязанности. Стал «зловредным, жестоким, агрессивным», в ответ на замечание мог запустить любым предметом в лицо. Злобно-негативистичное отношение к родителям особенно проявлялось в подростковом возрасте. В последующем несколько сгладилось, но отношения дальше формальных не шли. В 4 – 8 лет любил фантазировать, «чрезмерно» уходить в игры, особенно «в разведчика». С 4 лет проявился «талант юного художника», но в 7 лет резко оставил это увлечение. Жестоко относился к животным, гонял камнями кошек. Часто ломал свои игрушки и вещи родных назло, испытывая при этом удовольствие. Лет с 7–8 появилась «бессмысленная страсть к накопительству». Приносил всякий хлам, складывал под кроватью, копил деньги. Уже в 9 лет интересовался вопросами наследства в семье. Узнав, что младший брат тоже является наследником, «возненавидел» его, хотя до этого относился к нему заботливо и даже тепло. После стал бить, красть его вещи. Уже будучи школьником, сам сколотил сундук, в котором под замком хранил скопленные вещи, даже сухари. Воровал вещи из дома, продавал, а деньги складывал в сундук. При этом мог украденные у брата фломастеры предложить купить своему дяде, шокируя последнего. Рано проявилось и сохранилось в последующем пренебрежение к одежде, к своему внешнему виду. Одет всегда как «бомж», вызывая этим недоумение и неприятие у окружающих. В школу пошел с 7 лет, учился всегда с желанием, легко, проявляя, большие способности, особенно в изучении гуманитарных предметов и иностранных языков. Окончив в 1985 г. школу на «отлично», поступил сразу в МГИМО, который окончил с красным дипломом. И в школе, и в институте теплых дружеских отношений с соучениками не сложилось из-за его эгоизма, черствости, замкнутости, неряшливости. В 16 лет неприятно удивил мать тем, что стал обнажено говорить с ней о своих сексуальных проблемах и, в частности, заявил, что у него рак полового члена. После консультации врача, ничего не обнаружившего, не стал настаивать на дополнительных обследованиях, но и в последующем время от времени говорил о наличии у него этого рака. Примерно с того же времени стал усиленно заниматься спортом, закалкой организма. В подростковом возрасте был случай, когда весной поджег на балконе мусор, скопленный им за зиму. Пришлось вызывать пожарников. На замечание выдал бурную реакцию с криком, побегом из дома в сторону железной дороги. Возвращен и успокоен в тот же день. В связи с указанными особенностями в поведении и, особенно, из-за оппозиционности в отношениях с родителями, мать в 1986 г. устроила сыну на дому негласную консультацию у знакомого психиатра, который высказал мнение о наличии у Обухова или психопатии со сложным синдромом (паранойяльность, эпилептоидность), или вялотекущей шизофрении с психопатоподобным синдромом и порекомендовал принимать ему неулептил. Мать некоторое время тайно подсыпала ему неулептил в кофе и отметила смягчение его поведенческих реакций. В 1987–88 гг. был сильно влюблен в девушку, получил взаимность и согласие на брак. Но на регистрацию не явился. Три дня сидел, закрывшись в своей комнате, на упреки матери, пригрозил выброситься из окна, даже влез на подоконник. После грубо потребовал вернуть ему обручальные кольца, так и не объяснив никому свое поведение. После окончания в 1990 г. МГИМО работал последовательно секретарем Консульства СССР на Шпицбергене; с осени 1991 г. в посольстве РФ в Норвегии; с 1993 г. в Департаменте Северной Америки, в отделе военно-политических проблем. В конце 1991 г. ему присвоен дипломатический ранг – атташе. В марте 1994 г. переведен в Управление по культурным связям МИД на должность второго секретаря. Всюду отмечен как дисциплинированный, добросовестный, классный специалист. Наряду с этим, все отмечали бросающиеся в глаза пренебрежение к своему внешнему виду, неряшливость, скупость. Еще во время учебы в институте по совету матери стал заниматься спортивной журналистикой, публиковал статьи в газетах. В 1991 г. опубликовал свою первую детективную повесть; в последующем опубликовал еще 13 повестей. Литературное творчество все больше занимало, но особо не сказывалось на работе. В некоторых своих повестях прозрачно вывел в неприглядном свете своих сослуживцев, включая начальников, чем вызвал их неудовольствие. С января по июнь 1995 г. находился на стажировке в Женевском Институте международных исследований. В это время был завербован английской разведкой. За денежное вознаграждение с помощью технических средств передавал секретные сведения военно-политического характера. 11.04.96 г. задержан сотрудниками ФСБ. Признал себя виновным, в течение нескольких месяцев давал подробные, последовательные показания, вел себя адекватно. С июля 1996 г. стал писать в различные инстанции, включая Президента России, многочисленные заявления сумбурного, «нелепого» характера. Предъявлял необоснованные претензии к своему адвокату и отказался от его услуг. Заявлял о преследовании его «чертом Шевченко», угрожал самоубийством. В связи с этим, был направлен на стационарную судебную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу в Отдел СПЭ ЦСМЛ МО РФ на базе ГНЦ им. В.П. Сербского. Поступил 05.11.96г. На экспертизе в период всего времени пребывания (ноябрь 96 г. – февраль 97 г.) Платонов П.А. продуктивному речевому контакту малодоступен. Ходит, ссутулившись, неряшлив. На собеседника не смотрит, не обращает внимания на врачей, садится в любое место, задает встречные вопросы. Внезапно начинает отвечать на отдельные вопросы. Себя называет «Пинкус Шустерман». Утверждает, что следователь, которого он называет «отец Шкарий», направил его на экспертизу в военное отделение специально, чтобы его «убрать», т. к. «военные врачи могут исполнить любой приказ». Продолжал утверждать, что отца «убрали», а мать убьют 01.01.97 г., что у него с матерью установлена «телепатическая связь». Временами вежлив, обращается со словами «добрая госпожа», когда надо попросить бумагу, карандаш. Сексуально расторможен, делает циничные замечания и предложения медперсоналу. При осмотре палаты, где он находился один, были обнаружены веревка и гайка. От объяснений отказался. При изменении палаты пребывания стал озлобленным, угрожал заточкой из зубной щетки выколоть глаза подэкспертным, а себе разбить голову. В последний месяц пребывания на экспертизе целыми днями лежал в постели, перестал писать романы, редко читал. Находясь на экспертизе, написал большое количество заявлений в различные инстанции, где в основном, жаловался, что в «тюрьме» им. Сербского не создают условий для его писательской работы, что в палату к нему из Лефортово приходит «черт Шевченко». От обследования сексопатологом отказался. При исследовании психолога выявил грубые установочные тенденции, которые не позволили дать развернутую характеристику структуры мышления. Эмоциональные проявления подэкспертного гротескны, «ответы зачастую нарочито нелепы». При клинико-психопатологическом анализе письменной продукции Обухова П.А. (несколько книг 1995 и 1996 гг.) каких-либо признаков, свидетельствующих о наличии у Обухова П.А. психического заболевания, не выявлено.