statsenko_a_s_emotsional_no_otsenochnaya_leksika

Влингвистике существуют разные толкования эквивалентности перевода: имеет место семантический подход, понимание динамической эквивалентности Ю. Найды и коммуникативной эквивалентности, а также говорят о вариативности определенных аспектов эквивалентности. Согласно схеме Ю. Найды, процесс перевода проходит обратный путь: от восприятия текста к его созданию, в то время как исходный текст проходит путь от порождения к восприятию,

асам процесс перевода «заключается в воспроизведении на языкерецепторе наиболее близкого естественного эквивалента исходного сообщения, во-первых, с точки зрения значения, а во-вторых, с точки зрения стиля» [98].

Понятие коммуникативной эквивалентности (коммуникативнофункциональной или прагматической — у некоторых авторов) включает в себя, в первую очередь, эквивалентность коммуникативных эффектов исходного текста (ИТ) переводному тексту (ПТ). Коммуникативный эффект, вслед за Л. К. Латышевым, мы понимаем как совокупность собственно текстовых (имманентных) свойств и свойств коммуникативной ситуации, включающей в себя все факторы за пределами текста, существующие как в объективной реальности, так

ив сознании участников коммуникации [80, с. 22].

Вбольшей степени понимание прагматической эквивалентности связано с теорией А. Д. Швейцера и его трактовкой эквивалентности перевода. Он указывает на необходимость учета, помимо денотативного и коннотативного компонентов, прагматического [159, с. 239].

Прагматический компонент перевода реализуется при помощи прагматической адаптации, то есть внесения поправок на социальнокультурное, психологическое и иные различия между получателем оригинала и переводным тестом [159, с. 242].

Впроцессе перевода часто приходится сталкиваться с понятием «интерференции» — это отклонение от норм любого из языков, связанное с лингвокультурной принадлежностью говорящего. Наибольший интерес для нас представляет аспект взаимодействия процесса интерференции на прагматическом уровне. У. Вайнрайх, рассматривая интерференцию именно в коммуникативном аспекте, выделяет так называемую коммуникативно-релевантную интерференцию, при которой происходит искажение не информативное, а того эффекта, который производит текст оригинала на носителя ПЯ [25; см. также: 62; 98; 106]. Достижение же эквивалентности при переводе возможно даже при наличии определенных прагматических адаптаций, ведущих

—91 —

к расхождению прагматического характера. Исследования Ю.О. Александровой подтверждают тот факт, что опущение эмоциональности отдельных РА хотя и несколько снижает эмоциональность всего текста, но не препятствует общему эмоциональному воздействию [4].

На наш взгляд, понятие прагматической эквивалентности является ведущим, поскольку сам перевод создается для передачи информации, речевой интенции говорящего, но едва ли можно говорить о полной прагматической идентичности цели оригинала и перевода, поскольку интенция переводчика как бы наслаивается на авторскую, причем интенция перевода определяется вторичной ситуацией общения, ее культурным и историческим контекстом. В данном случае речь может идти об адаптации авторского намерения к коммуникативным условиям языка перевода, естественно, в известных пределах, при этом остается стремление переводчика воссоздать тот коммуникативный эффект, на который рассчитан оригинал. Под коммуникативным эффектом понимается результат коммуникативного акта, соответствующий его цели [160, с. 92].

Итак, текст оригинала творится для оказания определённого воздействия на адресата, вызова у него определённого коммуникативного эффекта, следовательно, текст перевода должен производить тот же эффект, что и текст оригинала, но каким образом можно этого достичь, если один и тот же текст у разных людей может вызывать разные эмоции, мысли, толкования? Поскольку, как говорилось, все может влиять на восприятие человеком той или иной информации, то возникает вопрос: что такое эквивалентность перевода — чисто теоретические измышления лингвистов или недосягаемый идеал? В процессе двуязычного общения нельзя вообще отказаться от понятия эквивалентности, оно должно быть ориентировано не на каждого потенциального адресата вообще, а на «отвлечение от индивидуальных ассоциаций» [175, с. 237].

Естественно, в двуязычной коммуникации между собеседниками наблюдаются различия в мировоззрении, знаниях, опыте, но максимальное преодоление этих различий и должно стать целью переводческого процесса, поскольку «равенство соотношений в целом нейтрализует неравенство по отношению друг к другу их составляющих» [80, с. 23]. Кроме того, если «собрать и проанализировать все факты перевода, то выяснится, что коммуникативно-функциональная эквивалентность ИТ и ПТ <…> возможна в большинстве случаев» [80, с. 46]. Как пишет Л. Виссон, «если какой-то термин не передаёт

— 92 —

полностью тех ассоциаций, с которыми связано данное слово на исходном языке, у переводчика нет оснований терять надежду на любые культурные коннотации. Кроме точных эквивалентов, в русском и английском языках существует множество понятий близких, похожих или способных описать переводимое явление» [40].

Вследствие расхождения культур переводчику нередко приходится сталкиваться с дилеммой: либо семантическая, либо коммуникативная эквивалентность. Например, в английском языке определение «зеленоглазый»—«green-eyed»ассоциируетсясобманомиковарством, но прав ли будет переводчик, если оставит оригинальное обращение

впереводе, ведь у носителей английского языка оно отнюдь не связано с красотой, и будет ли такой перевод адекватен? Скорее всего, нет, поскольку высказывание, содержащее такую характеристику, не только не произведет задуманный автором коммуникативный эффект, но и в лучшем случае вызовет непонимание, неприятие самого произведения. Таким образом, нельзя однозначно ответить на вопрос, в каких случаях можно пожертвовать коммуникативной, семантической, структурной стороной текста, а в каких можно обойтись без особых потерь. Процесс перевода в любом случае регулируется, по крайней мере, «тремя системами: природной (индивидуальной), культурноисторической и языковой [123, с. 47].

Впроцессе перевода очень важно отделить от основных факторов те, которые меняются от ситуации к ситуации. При этом не следует забывать, что только коммуникативной эквивалентности недостаточно для того, чтобы назвать перевод адекватным, при совпадении коммуникативных эффектов перевод может быть назван вольным

всемантико-структурном отношении [92, с. 44].

Понятие переводческой эквивалентности принимается нами, вслед за Л. К. Латышевым, В. Н. Комиссаровым, А. Д. Швейцером, в качестве центрального и базового. Мы будем ориентироваться именно на эквивалентный перевод, единицей которого выступает речевой акт, поскольку он распространяется на прагматический, семантический уровни, на все релевантные функции исходного и конечного текстов, а также факультативно может затрагивать и синтаксический уровень. При этом в определении эквивалентности мы следуем за В. Н. Комиссаровым, который под переводческой эквивалентностью понимает «максимальную идентичность всех уровней содержания текстов оригинала и перевода» [71, с. 75]. Содержание текста складывается из языковых знаков — в первую очередь из предложений,

— 93 —

но содержание предложения складывается из лексических единиц — слов, которые помимо внутренней разрозненности на денотативное и коннотативное содержание, линейно взаимодействуют с другими знаками в предложении и шире — со знаками языковой системы, а также соотносятся с конкретными их интерпретаторами [80, с. 58]. Нарушение каких-либо соответствий составляющих элементов языкового знака ведет к его неправильной интерпретации, а, следовательно, к нарушению процесса эквивалентного перевода.

Наибольшую трудность в соотнесении знаков двух языков может представлять коннотативное содержание языкового знака, поскольку каждый народ «набрасывает» на языковые единицы свои эмоциональные представления, и в результате эти различия препятствуют успешной коммуникации. Для преодоления этих препятствий собеседники должны обладать адекватной эмоционально-оценочной компетенцией, которая включает знание общих культурных кодов эмоционального общения, знание эмоциональных доминант этих кодов, знание правил и их корреляцию, знание маркеров эмоционально-этнической идентификации, знание и владение средствами номинации, экспрессии и дескрипции своих и чужих эмоций в обоих лингвокультурных кодах [155]. Поскольку определение того или иного значения эмоциональной единицы зависит от многих факторов, в том числе и невербальных, чаще возможности семантические возможности языкового знака оказываются значительно разнообразнее, чем представленные в словарях [112].

Даже асимметрия эмоционально-оценочного содержания слова являетсяменьшимпрепятствиемкегоосмыслению,чемлакунарность слова, отсутствие полного совпадения эмоционально-оценочного содержания слов разных языков убедительно доказано в современной лингвистике [28; 55]. Снижение эмоционального колорита приводит к искажению речевых интенций, что в художественном произведении изменяет характеристику персонажа. Данное утверждение было убедительно доказано при анализе материала переводов нескольких романов [128, с. 88].

Однако и при эквивалентном переводе могут возникать частичные потери, которые касаются второстепенных, менее существенных элементов текста, но при обязательном сохранении его главных, существенных элементов, функциональных доминант, так как в каждом языке есть типы предложений, которые, варьируя свои частные грам-

— 94 —

матические характеристики и свое лексическое наполнение, приобретают коммуникативную гибкость [15, с. 6].

В процессе перевода могут иметь место определённые переводческие преобразования, с помощью которых можно осуществить переход от единицы оригинала к единице перевода, обусловленные какой-либо причиной: поиском оптимального варианта перевода [80, с. 40]. Все переводческие приёмы можно подразделить на два класса: подстановки и трансформации.

Под «подстановкой» подразумевается перевод «слово в слово», основанный на максимально возможном семантико-структурном параллелизме ИТ и ПТ: параллелизм семантических значений слов, словосочетаний, грамматических форм, членов предложений, моделей предложений и так далее [80, с. 95]. Из всего многообразия существующих подстановок мы остановимся на наиболее актуальных для нашей работы и наиболее трудных — лексических подстановках. Различают такие их разновидности:

1)простая лексическая подстановка — полное совпадение сло- варногозначенияИЯиПЯ:«сын»—«son»,«мать»—«mother»; при этом лишь в крайне редких случаях объем значения иностранного слова и соответствующего ему русского в точности покрывают друг друга. Обычно русское слово оказывается семантически шире или уже, колоритнее, или бледнее, экспрессивнее, или холоднее, абстрактнее, или конкретнее [163];

2)простая альтернативная подстановка — соотношение «один класс явлений ИЯ — несколько классов ПЯ»: «рука» — «arm», «hand»;

3)сложная подстановка с дифференциацией значения — значение одной единицы ИЯ пересекается со значением нескольких единиц ПЯ, ни одна из которых не покрывает его полностью, чаще всего это многозначное слово, но эквивалент может находиться и за пределами словарной статьи:

«rank» — «ряд», «звание», «высокое социальное положение», «рядовые люди»;

4)позиционно обусловленная подстановка — непересечение значений ИЯ и ПЯ, но в составе словосочетаний (чаще фразеологических) они имеют эквивалентное значение: «реа» — «горошина», но «as like as two peas» — «как две капли воды»;

5)безэквивалентная лексика — лексика, не имеющая соответствия: «ряженка»,«баранки». Существует несколько способов

—95 —

ее передачи: а) транслитерация, калькирование, описательный перевод (разъяснительный [18, с. 8]), приближенный (уподобляющий перевод), примечания переводчика [80,

с. 97–107].

Трансформация — удаление в некоторой степени текста перевода от оригинала. Переводческие трансформации имеют ограниченный характер, то есть могут ограничиваться жанрово (некоторые «компенсирующие» расхождения, допустимые в художественном переводе, не допустимы в научно-техническом и так далее) [80, с. 41]. В. Н. Комиссаров выделяет следующие виды переводческих трансформаций: конкретизация, генерализация, модуляция, синтаксическое уподобление, членение предложений, объединение предложений, грамматическая замена, компенсация, антонимический перевод, эксплика-

ция [72, с. 137].

Итак, переводной текст должен отвечать следующим требованиям: быть эквивалентным исходному тексту в коммуникативнофункциональном отношении, быть в максимально возможной мере (не противореча первому условию) семантико-структурным аналогом исходного текста, не содержать «компенсирующих» отклонений [80, с. 35; 79, с. 46; 45, с. 10; 78, с. 426], лишь соблюдение всех этих условий ведет к порождению эквивалентного перевода.

При возможности вариативного взаимодействия этих условий, по мнению Л. В. Громоздовой, уместнее говорить о нескольких степенях прагматической переводческой эквивалентности:

1)полная эквивалентность — идентичность речевых интенций оригинала и перевода: «They’re going to ring up sharp at eight»

[Источники иллюстративного материала, 17, с. 202] — «Третий звонок ровно в восемь» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 352] (интенция «утверждение»);

2)частичная прагматическая эквивалентность — сохранение

вПЯ речевой интенции или семантически смежной речевой интенции (в рамках дифференциации): «Oh, I don’t know» [Источники иллюстративного материала, 8, с. 57] — «Пожалуй» [Источники иллюстративного материала, 6, с. 32] (интенция «отрицание» в английском языке, «утверждение» — в русском, смежные в рамках репрезентативной группы);

3)нулевая прагматическая эквивалентность — различие речевых интенцийоригиналаиперевода:«Oh,yes,hecamebacktheother

—96 —

day, didn’t he?» [Источники иллюстративного материала, 17, с.277]—«Ода,оннадняхвернулся»[Источникииллюстратив- ного материала, 7, с. 259] (интенция «идентификация» в английском языке, «утверждение» — в русском) [52, с. 188].

Перевод рассматривается нами как межъязыковая коммуникация, единицей которой можно считать речевой акт. Использование достижений современной прагматики, в частности теории речевых актов,

впереводоведении представляется весьма перспективным. Анализ переводных высказываний подтверждает наши выводы, касающиеся иллокутивной функции эмоционально-оценочных слов. Показательно то, что при наличии различных видов переводческих трансформаций

врусскоязычном тексте ни в одном из выбранных нами высказываний собственно эмоционально-оценочная лексика не была нейтрализована, а наоборот, иногда в некоторых высказываниях ПЯ эмоциональность усиливалась путем введения дополнительных эмоциональных средств, отсутствующих в ИЯ, что является субъективным решением переводчика: например, в высказывании «How can you bear to sit here in a backwater just then we’re living through the most wonderful adventure the world has ever known?» [Источники иллюстративного материала, 16,

с. 71] — «Как ты можешь отсиживаться в этом болоте, когда мы переживаем самое увлекательное время во всей истории?» [Источни-

ки иллюстративного материала, 4, с. 73] в переводе появляется эмоциональный глагол «отсиживаться», отсутствующий в оригинальном высказывании. Во фразе «That drunken slut we met at the filthy cafe you took us to» [Источники иллюстративного материала, 16, с. 207] — «Та

пьяная девка, которую мы встретили в том гнусном кафе, куда вы нас затащили» [Источники иллюстративного материала, 4, с. 204] дополнительная эмоциональность заключена в глаголе «затащить». Мы уже говорили о той семантике, которая появляется в высказывании вместе с включением в него дополнительного эмоционального слова. Тем не менее, мы считаем, что такого рода изменения не влияют на реализацию эмоциональной авторской интенции.

По нашему мнению, отсутствие изменений, касающихся нейтрализации эмоциональности в ПЯ (при наличии возможности их произвести) подтверждает наши выводы относительно степени реализации иллокутивной функции эмоционально-оценочной лексики. Оригинальная речевая эмоциональная интенция может быть реализована в полной мере при условии наличия в переводном высказывании соответствующих эмоционально-оценочных слов.

— 97 —

Что касается высказываний, в составе которых в оригинальном тексте функционируют междометия, то в процессе анализа таких речевых актов нами были выделены следующие группы с точки зрения эквивалентности в ПЯ междометий:

1.Высказывания, в составе которых были сохранены междометия.

2.Высказывания, в составе которых междометия не сохранены, но эмоциональный компонент был компенсирован.

3.Высказывания, в составе которых междометие не сохранено и не компенсировано.

Обращает на себя внимание на тот факт, что при переводе эмоцио­ ­наль­но-оценоч­ ­ной лексики такого рода трансформации ее не коснулись. Ни в одном высказывании эмоционально-оце­ ночная­ лексика не была нейтрализована, что подтверждает наши выводы о высокой степени реализации иллокутивной функции эмоционально-оценочной лексики. Наличие такого рода трансформаций в высказываниях с междометиями подтверждает и низкую степень иллокутивности.

Рассмотрим каждую группу в отдельности. Поскольку в высказываниях первой группы перевод эквивалентен оригиналу, как в отношении общей семантики фразы, в том числе и ее эмоциональности, так и в отношении ее прагматического уровня: «Oh, how cruel!» [Источники иллюстративного материала, 12, с. 83] — «О как это жестоко!» [Источники иллюстративного материала, 1, с. 262], «Oh yes! He’s something in the city» [Источники иллюстративного материала, 14,

с.34]—«О,конечно!Ончто-тоделаетвСити»[Источникииллюстра-

тивного материала, 2, с. 13]; то мы не будем подробно рассматривать этот вид.

Во второй группе в ходе анализа нами были выделены несколько видов компенсаций междометий, используемых в тексте перевода. В отличие от рассмотренных нами ранее видов трансформаций, компенсация направлена на восстановление утерянного компонента. Мы выделили следующие три вида:

•лексическая компенсация;

•грамматическая компенсация;

•интонационная компенсация.

При лексическойкомпенсацииэмоциональный элемент в переводном высказывании сохраняется путем введения в него дополнительных эмоционально маркированных лексических единиц. Поскольку

— 98 —

междометия способны усиливать эмоциональность изначально присутствующей в высказывании эмоционально-оценочной лексики, то дополнительная эмоциональность может быть реализована и другими средствами. Например:

1.«Well, lookhere, yougetitover, andthenwe’ll haveajolly evening»

[Источники иллюстративного материала, 14, с. 7] — «Ладно,

выкладывайтепоживее, а потом мы премило проведем вечер»

[Источники иллюстративного материала, 2, с. 32].

2.«Well, if that isn’t Mr. Ashenden!»[Источники иллюстративного материала, 8, с. 122] — «Никак, это мистер Эшенден!» [Ис-

точники иллюстративного материала, 7, с. 283].

3.«Oh,mypet,don’ttalksuchnonsense»[Источникииллюстратив-

ногоматериала,17,с.210]—«Полно,малыш,неболтайчепухи» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 502].

4.«Well, it appears that the young rip has been taken Julia to night clubs when she ought to have been in bed asleep» [Источники ил-

люстративного материала, 17, с. 176] — «Оказывается, юный распутник водит Джулию по ночным клубам, в то время, как ей давно пора “бай-бай”» [Источники иллюстративного мате-

риала, 7, с. 477].

Как видно из этих примеров, эмоциональность, усиливаемая междометиями, была компенсирована эмоционально-оценочной лексикой, отсутствующей в тексте оригинала — служебными и знаменательнымисловами.Так,впервомпримереэмоциональность,передаваемая

ванглийском высказывании только междометием«well», была усилена

врусском языке ярко окрашенным глаголом «выкладывай» в значении «откровенно высказываться» [107, с. 114] и наречием «поживее» в зна-

чении «очень быстро», вместо нейтрального английского «get over» — «закончитьчто-либо».Вовторомитретьемпримеремеждометия«well» и«oh»замененычастицами«никак»(выражениенеуверенности,предположения) [107, с. 417] и «полно» (несогласие, готовность возражать) [107, с. 554]. В третьем высказывании английский глагол «talk» — «говорить» переведен как «болтать» — «говорить много, быстро, о чемто незначительном» [107, с. 55]. В четвертом примере нейтральное выражение «to be in bed asleep» — «спать» переведено междометием «бай-бай» — в значение «спи, засыпай» [107, с. 34].

В рамках лексической компенсации отдельно можно выделить грамматическуюкомпенсацию—прием,прикоторомэкспрессивность реализуется при помощи грамматических средств:

— 99 —

1.«Oh, well, you walk along Edware Road one evening [Источники иллюстративного материала, 17, с. 249] — «Прогуляйтесь как- нибудьвечеркомпоЭдвард-роуд»[Источникииллюстративного материала, 7, с. 529].

2.«Oh,dearie,you’redoingmeaninjustice»[Источникииллюстра-

тивногоматериала,17,с.50]—«Душечка,тынесправедливако мне» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 391].

3.«Oh, that’s what you don’t understand, sir» [Источники иллю-

стративного материала, 13, с. 253] — «Вот этого-то вы и не понимаете, сэр» [Источники иллюстративного материала, 1,

с. 521].

Вэтих случаях эмоциональность междометия компенсируется лексическими средствами, но, в свою очередь, их эмоциональнооценочная окраска зависит от суффиксов с эмоциональной семантикой, ср.: «погулять вечером» и «погулять вечерком».

Интонационная компенсация — это применение интонационных

способовдляприданиявысказываниюдополнительнойэмоциональности, например: изменение интонации, интонационное варьирование:

1.«Oh, what nonsense [Источники иллюстративного материала, 17, с. 291] — «Что за чепуха!» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 560].

2.«Oh, my dear, at my time of life» [Источники иллюстративного материала, 10, с. 215] — «Дорогая, в моем возрасте!» [Источ-

ники иллюстративного материала, 7, с. 505].

3.«Oh, you don’t know how I’ve missed you» [Источники иллю-

стративного материала, 17, с. 56] — «Ты не представляешь, как я по тебе скучала!» [Источники иллюстративного мате-

риала, 7, с. 395].

4.«Well, what is it?» [Источники иллюстративного материала, 12, с. 25] — «Так как же вас зовут» [Источники иллюстративного

материала, 1, с. 226].

Рассмотренные примеры позволяют говорить о корреляции данных видов компенсации, поскольку в одном высказывании ПЯ могут встречаться сразу несколько видов компенсаций. Например: «Oh, well, you walk along Edward Road one evening» [Источники иллюстра-

тивного материала, 17, с. 249] — «Прогуляйтесь как-нибудь вечерком

по Эдвард-роуд» [Источники иллюстративного материала, 7, с. 529]. В этом высказывании явно прослеживается сочетание лексической (эмоционально окрашенное «прогуляйтесь») и грамматической ком-

— 100 —