uaytkhed_al_fred_nort_priklyucheniya_idey

теориях с учетом прогнозирования результатов для деловых отношений. Не следует преувеличивать значение этих частных примеров – это только два факта, выбранные из целостной ситуации, которая может быть проиллюстрирована бесчисленным количеством примеров, но которая заканчивается одной и той же моралью. Я считаю абсурдным утверждение, что все промышленники должны начать размышлять над будущим городов. Этот предмет может совершенно не соответствовать будущей деятельности большинства из них. Я не знаю, в какой мере им следовало бы изучать политэкономию.

Мы столкнулись лицом к лицу с факторами, которые в ближайшем будущем изменят ситуацию. Четкие максимы, шаблон приближенных подсчетов и железная непробиваемость отдельных доктрин приведут нас к крушению. Деловую жизнь будущего должны контролировать люди иного склада, чем те, что контролировали ее в прошлом. Этот тип уже меняется, а что касается лидеров коммерции, он уже изменился. Школы бизнеса при университетах содействуют делу распространения этого новейшего типа среди населения, внедряя в производство требуемый стиль ментальности.

Раздел V. Я хочу закончить эту главу кратким описанием делового разума будущего. В первую очередь существенно то, что это будет энергия приспособления к рутинному порядку, наблюдения над ним, создания его и понимания этого порядка как со стороны его внутренней структуры, так и со стороны его внешних целей. Такая энергия является основой любой практической деятельности. Но для того, чтобы стало возможным необходимое прогнозирование, требуется еще кое-что. Это сверхдарование может быть описано как философская энергия понимания сложного потока разнообразных форм человеческого общества: например, привычка замечать различные требования к жизни, отделять важные цели от пустых развлечений. Такое инстинктивное понимание значимых черт социального процесса имеет первостепенное значение. Например, временной промежуток, необходимый для различных типов социального поведения, имеет существенное влияние на воздействие этих типов на политику. Широко распространенный типрелигиозногоинтереса,сопровождающийсяпоследовательными способами поведения, как правило, существует около 100 лет,

141

тогда как мода на одежду длится обычно от трех месяцев до трех лет. Сельскохозяйственные методы изменяются медленно. Но, повидимому, наука находится на пороге новых открытий в биологии, поэтому вопрос о сроках изменения сельскохозяйственных методов следует рассматривать осторожно. Этот пример с временными промежуткамиможнообобщить.Количественныйаспектсоциальных изменений относится к сути деловых отношений. Поэтому тот типментальности,которыйпригодендлябизнеса,долженхарактеризоваться навыками трансформации количественных изменений

вкачественные оценки.

Ясказал достаточно для того, чтобы стало очевидно, что современная деловая ментальность требует овладения многими элементами научных и социологических дисциплин. Но остается в силе тот факт, что детали требуемого знания не могут быть предусмотрены. Так, даже для простого успеха, если оставить в стороне вопрос о внутренней сущности жизни, требуется широкая способность извлечения обобщений из частностей и способность видеть те случаи, где обобщение не соответствует конкретным обстоятельствам. Указанная сила рефлексии относится к философским навыкам: это анализ социума с точки зрения генерализации. Навык генерализующей мысли, которую не может испугать новизна, есть философская способность в широком смысле этого слова.

Раздел VI. Но стремления к успеху еще не достаточно. Оно

способствует близорукой организации мира, которая разрушает источники собственного благополучия. Циклическое проявление промышленныхкризисов,причиняющихмирустрадания,даетнам знать, что деловые отношения заражены болезнью, которая возникает из-за близорукого подхода к делу. Разбойники-бароны не способствовали процветанию Европы в Средние века, хотя некоторые из них благополучно окончили жизнь в своих постелях. Их пример должен служить предостережением для нашей цивилизации. Мы должны избегать ошибочного представления, которое отрывает деловой мир от остальной части человеческого общества. Деловой мир – это одна из основных сфер человеческой общности, которая является предметом нашего изучения. Поведение этой общности в значительной мере определяется свойствами делового разума. Великое общество – это то общество, в котором деловой человек достойно судит о своих функциях. Низменный образ мышления

142

означает низменное поведение и после краткой оргии низменного поведения ведет к снижению уровня жизни. Величие общества, как качественное, так и количественное, является первым условием для постоянного процветания, бодрости, самосохранения и всеобщего доверия. Греческий философ, который заложил основания для всех наших прекрасных идей, закончил свой самый изумительный диалог размышлением о том, что идеальное государство невозможно до тех пор, пока государями не станут философы. Сегодня, в век демократии, правителями являются простые граждане различных профессий. Демократическое общество не добьется успеха, пока общее образование не будет воспитывать в людях философский взгляд на мир.

Философия – это не просто совокупность возвышенных представлений. Поток таких представлений приносит больше зла, чем добра. Философия является одновременно всеобщей и конкретной мыслью,критическойиодновременновосприимчивойкнепосредственной интуиции. Она не является – по крайней мере, не должна являться – свирепыми дебатами раздражительных профессоров. В философии имеют равное значение теория, альтернативы и идеал. Ее дары – это озарение и способность предвидения, понимание ценности жизни – короче, знание того смысла, который придает силу всем достижениям цивилизации. Человечество может прекрасно существовать и при низком уровне жизни, на котором возможнытольковарварскиепроблескимысли.Нокогдацивилизация набирает силу, отсутствие координирующей философии жизни сказывается на обществе, ведет к декадансу, скуке и к ослаблению усилий по созданию цивилизованного образа жизни.

Каждая эпоха имеет свою специфику, определяемую тем, как население реагирует на материальные явления, с которыми оно сталкивается. Эта реакция в свою очередь определяется основными убеждениями людей – их надеждами, страхами, их суждениями о ценностях. Люди могут подняться на вершину счастливого случая, овладеть драматической ситуацией, возвысить ее до уровня искусства, использовать ее возможности, создать систему интеллектуальных и физических отношений, образующих само бытие эпохи. С другой стороны, они могут прийти к краху еще до того, как столкнутся с трудностями. Характер их действий зависит отчасти от их мужества, отчасти от их способности к интеллектуально-

143

ЧАСТЬ II КОСМОЛОГИЧЕСКАЯ

Глава VII Законы природы

Раздел I. Предыдущая часть книги была посвящена влиянию учения Платона и христианской доктрины о человеческой душе на социологическое развитие европейских народов. В этой части я рассмотрю влияние научных идей на европейскую культуру и основные космологические идеи, порожденные и предпосланные этими научными идеями.

Было бы бесполезно пытаться вместить всю историю науки в пределы этой книги. Поэтому я ограничу себя наиболее общими идеями, на базе которых развивалась наука. Я имею в виду спекуляции, научные идеи и различные понятия порядка природы и самой природы. Короче, моим предметом будет «космология, древняя и современная», а также различные методы – спекулятивный и научный, рассмотренные с точки зрения их продуктивности. Конкретные примеры научных изысканий будут приводиться толькодлятого,чтобыпродемонстрироватьконкретизацию общих идей в ходе смены форм западной культуры.

Цивилизации современной Европы и Америки ведут свое происхождение от народов, которые селились в восточном Средиземноморье. В предыдущих главах Греция и Палестина рассматривались как те регионы, где впервые были сформулированы идеи относительно сущности человеческой природы. Когда мы будем изучать историю науки, то к этим двум странам мы должны будем добавить Египет. Эти три страны – непосредственные создатели нашей современной цивилизации.

145

Конечно, за ними стоит длительное развитие цивилизации. Месопотамия, Крит, Финикия, Индия и Китай также внесли свой вклад в дело развития цивилизации. Но что касается научных или религиозных ценностей, то они вошли в современную жизнь через посредство трех стран – Египта, Греции и Палестины. Египет создал зрелую технологию, развивавшуюся на протяжении трех тысячелетий устойчивой цивилизации, Палестина дала нам законченную религиозную космологию, а Греция снабдила точными обобщениями, проложившими путь философии и науке. Логическая прозрачность окрасила все наследие греков, их искусство и их художественную литературу. Каждая греческая статуя является сплавом красоты и правильности геометрических форм: каждое действие исследует пересечение физических обстоятельств, возникающих из порядка природы и образа мысли, который вытекает из необходимости морального порядка.

«Можешь ли ты обнаружить Бога?» – это иудейский, но не греческий стиль мышления. Стремление понять великий факт упорядоченности универсума привело греческих мыслителей к тем высотам мысли, с которых Платон и Аристотель определили весь комплекс общих идей, сформировавших незыблемый источник западной мысли. Эта работа была завершена как раз вовремя. Еще при жизни Аристотеля политические и культурные барьеры пали. Последующее эллинистическое развитие в Александрии и других местах было совместным делом греков, египтян, семитов и смешанных народов Сирии и Малой Азии. Спокойная уверенность в прозрачной ясности сути вещей, постигаемой при помощи спекулятивных размышлений, была навсегда потеряна. Более ограниченный склад ума удовлетворился односторонней точностью и начал создавать конкретные науки; более плоский интеллект гордился представлением, что основы мира лежат в непроницаемой тьме. Люди с подобным интеллектом представляли себе бога по собственному образу и подобию и изображали его, чувствуя отвращение к любому усилию, связанному с пониманием, лежащим вне пределов определенной методологии. Сатану наделили острым интеллектом, и его падение связали с тем, что он испытывал злонамеренное желание познать своего творца. Это был закат Греции.

146

Раздел II. Прогресс человечества идет окольными путями. Переход от блестящей греческой эпохи, последний период которой сконцентрировался в Афинах, к эпохе эллинизма с Александрией как его интеллектуальной столицей соответствует новому направлению созидательного гения. Возникли специальные науки. Были определены их принципы, очерчены методы, сделаны соответствующие выводы. Обучение приобрело стабильный характер. Оно было представлено методологией и было вверено университетским профессорам современного типа. Доктора медицины, математики, астрономы, грамматисты, теологи более шести столетий властвовали в школах Александрии, создавая учебники, трактаты, пускаясь в споры и догматические определения. Литература была замещена грамматикой, а спекуляция – ученой традицией.

Эти люди сделали обучение конвенциональным. Но они гарантировали его. Их работа пережила две религиозные революции: возвышение христианства и возвышение магометанства. Она обеспечила обе эти религии философскими теологиями. Она же снабдила их ересями и ортодоксиями.

В Западной Римской империи христианская церковь, вооруженная эллинистической мыслью, завладела умами победоносных варваров и цивилизовала Западную Европу вплоть до Северного Ледовитого океана. По югу Средиземноморья магометанские завоеватели пронесли эллинистическую мысль, окрашенную ментальностями арабов, евреев и персов через Африку в Испанию. В Испании магометанские и еврейские версии александрийской культуры вступили в контакт с ее христианской версией. Великолепной кульминацией этого сплава была христианская схоластика в XIII в. и Спиноза – в ХVII в.

Признак эллинизма – удовольствие, умозрение, дискурсивная словесность, признак эллинистической Александрии – сосредоточенность, тщательность, исследование особых типов порядка, принадлежащих особым областям рассуждений. Великие александрийцы были или правы, или неправы: Евклид создает или не создает свое руководство по геометрии логически связным, Птолемеево учение о небесах истинно или ложно, Афанасий прямо противопоставлен Арию, а Кирилл – Несторию76. Ближайшие аналоги александрийских теологиче-

147

ских споров – современные дебаты среди математических физиков о природе атома. Особые темы кое в чем различны, но методы и люди одинаковы.

Бессмысленно и глупо спрашивать о Платоне, прав он или ошибался точно в том же смысле, в каком мы ставим вопрос об александрийцах. Когда какой-нибудь выдающийся ученый превращал Платона в респектабельного профессора, приписывая ему связную систему, то мы быстро обнаруживаем, что Платон в ряде диалогов писал самую настоящую ересь относительно своих собственных учений. Это то же самое, как если бы Птолемей77 включил в свое учение теории Аристарха78, а Афанасий провозгласил богохульства Ария.

Я не упоминаю о том простом факте, что человек меняет свои мнения с возрастом или из-за увеличения либо утраты знания. Важен способ, которым мнения упрочиваются, а частным способам утверждений придается вес. Св. Августин менял свои мнения. Он не только раскрывал перед всеми поколениями трагическую напряженность чувства, которое подразумевает обращение, но и всего себя посвящает строгому формулированию своих новых учений. Он оставался платоником, и его интерес к учению о благодати был платоновским интересом к точному выражению того, каким образом конечная человеческая жизнь может причащаться Божественным совершенствам79. Он оказал огромную услугу цивилизации, обеспечив Западную Европу точными формулировкамипоповодуэтихвеликихтемкакразпереднашествиемварваров. Он добивался, чтобы западное христианство сохраняло цивилизующее влияние, а не выродилось в еретическое суеверие абиссинского типа. Но его отношение к собственным учениям очень отличалось от отношения к таковым Платона. Рассмотрим некоторые высказывания Платона о своих идеях: «Ты не должен удивляться, Сократ, если мы окажемся во многом неспособными сделать наше рассуждение о происхождении богов и вселенной в каждом случае полностью непротиворечивым и точным. Напротив, мы должны быть очень довольны, если можем представить рассуждение не менее правдоподобным, чем другое; мы должны помнить, что я, говорящий, и вы, мои слушатели, всего лишь люди и должны будем довольствоваться тем, чтобы не испрашивать нечто большее, чем правдоподобный миф»80.

148

Еще: «Не исключено, что они могут быть в затруднении; и если это так, то существует вероятность, что они могут принять от нас предложение о природе сущности, поскольку сами ничего не могут предложить»81.

Можно ли представить Августина, учтиво предлагающего Пелагию82 «наше понимание природы Благодати»? Совершенно верно, что у Платона, особенно в «Законах», можно найти пассажи, оправдывавшие любое преследование атеистов, которое опозорило Европу. Но выше процитированные пассажи передают общую тональность Диалогов с их желанием точно выразить спекулятивные понятия.

Раздел III. Аристотель и Эпикур во многих отношениях предвосхитили переход от эллинистического умозрения к строгой учености Александрии. В них обоих мы обнаруживаем стремление к эксплицитно сформулированной и точно выраженной системе. А Лукреций, конечно, – наш главный авторитет в учении Эпикура.

Если, как нам известно, великие школы точного научного исследования возникли в следующем поколении, то, несомненно, современная критическая ученость могла бы приписать честь своего происхождения влиянию Аристотеля. Можно представить резкий контраст между бесплодностью чистой спекуляции и плодотворностью аристотелевской силы наблюдения деталей.

К несчастью, сухие факты говорят об обратном. Прежде всего, сам Аристотель искал корни своих мыслей в теоретической деятельности Платона. Он потрошил рыб, пойманных в океане мыслей Платона. Он системно распутывал мысли Платона, в ходе своей работы изменяя их, совершенствуя и совершая отбор. Но он ввел в науки весьма востребованную систематическую практику перехода от теории к непосредственному наблюдению деталей – иную, чем в астрономии. К сожалению, именно эта сторона его жизни не оказала никакого влияния на последующие эпохи.

Опять же: александрийская культура по сути дела прямо восходила к Платону. Ее мысль от начала до конца была платонической и в науке, и в теологии. Но совсем не пустяк,что Александрия находилась в стране древней, надежной технологии. Здесь существовали ремесла и обучали профессиям по детально разработанной методике, насчитывающей тысячелетние традиции. Школы Александрии были заполнены сыновьями жрецов, сыновьями ме-

149

таллургов, сыновьями изготовителей инструментов, применяемых для ирригации и в сельском хозяйстве, сыновьями землемеров. Не удивительно, что первое проявление современного образования, как оно дается в нынешнем университете, возымело место тогда, когдаплатоническаяспекулятивнаямысльбылаперенесенавстрану древней профессиональной деятельности.

Несомненно, разрыв между эллинистической ментальностью и средневековой схоластической ученостью произошел вследствие многих факторов, результаты которых накапливались тысячелетиями. Но наибольшая трещина, первая в переходный период, образовалась тогда, когда столица средиземноморской учености переместилась из Афин в Александрию. Тогда была предопределена общая модель культурного развития западной цивилизации: каким образом будет развиваться наука; каким образом будет эволюционировать математика; каким образом религия, иудейская, христианская, магометанская, будет формировать разнящиеся теологии. Модель современного мира преимущественно александрийская; и лишь на короткое время, около сотни лет, между Констанцским собором83 и разграблением Рима в 1527 г., в ней преобладала атмосфера Афин. Возможно, раньше это было в Италии эпохи Августа. Различие между двумя типами ментальности, эллинской и эллинистической, примерно можно описать как различие между спекулятивной мыслью и ученостью. Обе необходимы для прогресса. Но фактически на определенной стадии истории они способны проявить себя как антагонисты. Спекулятивное мышление, поддерживая альтернативные теории, на первый взгляд скептично, разрушалоустановившиесявидыпредубеждений.Ноонополучаетимпульс из глубины первичной веры и разумом проникает природу вещей. Научность с ее требовательным вниманием к принятым методологиям на первый взгляд консервативна по отношению к вере. Но ее разум настроен на фундаментальное отрицание. Ученые изолируют рациональные общие темы в мире в отдельные области, подразделяя их на эту предметную область и ту предметную область. Ваш радикальный ученый возмущается легковесной спекуляцией, которая связывает его область знания с соседней. Он обнаруживает свои фундаментальные понятия перетолкованными, искаженными, модифицированными. Он перестал быть властелином своего замка из-за дискомфортных спекулятивных обобщений, из-за разруше-

150