Filosofia_prava_2017__1_80

В статье анализируются принципиальные основания учения И. А. Ильина о субъекте права, необходимость которых доказывается через противоречивое единство человеческого тела, души и духа. Описывается механизм, с помощью которого религиозное и нравственное основания обеспечивают функционирование нормального субъекта права. Раскрывается понимание философом человека как творца себя в качестве субъекта права.

Ключевые слова: субъект права, религия, нравственность, душа, дух, свобода.

In the article analysis of the basis of I. Ilyin’s teachings on the agent of law. Showion that the Russian philosopher proves the need for these foundations through the contradictory unity of human body, soul and spirit. The mechanism is described, by which the religious and moral basis provides the functioning of a normal agent of law. Ilyin’s understanding of the human being as the creator of himself as the agent of law is shown.

Keywords: agent of law, religion, morality, soul, spirit, freedom.

Изучение творческого наследия любого философа не может ограничиваться перечислением выработанных им представлений и сформулированных идей. Подобный подход был бы слишком примитивным отражением внешней стороны гораздо более богатого внутреннего содержания, ускользающего от нашего восприятия как непроявленного вовне. При этом каждый мыслитель в ходе своего творчества опирается на определенные принципы, которые служат фундаментом и источником других его идей. Экспликация этих принципов позволяет не останавливаться на воспроизведении взглядов философа, а дает возможность выявлять и раскрывать смыслы, заложенные в них.

Именно с этих позиций следует подойти к анализу творческого наследия выдающегося русского мыслителя ХХ века со сложной и во

многом трагической судьбой И. А. Ильина. Естественно, что в рамках статьи выполнить эту задачу в полном объеме невозможно. Поэтому сосредоточимся на одном, но очень важном аспекте идейных поисков мыслителя – духовнонравственной основе его представлений о человеке как субъекте права.

Первое, что необходимо отметить, – это целостность понимания человека И. А. Ильиным. Мыслитель стремился охватить все стороны человеческого бытия. Человек для него – это одновременное единство «живого организма» и «живого духа». И если одна из этих сторон игнорируется или подавляется, то в жизни человека наступает дисгармония и мучительный разлад. Согласно взглядам И. А. Ильина, материальная и духовная сущность человека имеет свой собственный строй, свои законы.

Человек есть «самостоятельное сущест-

во, со своею внутреннею, таинственною самодеятельностью и особым жизненным инстинктом» [1, с. 191]. Данная внутренняя инстинктивная самодеятельность может лишь в некоторой степени испытывать влияние внешних факторов, но она изначально уже задана в человеке, и ее невозможно принципиально преобразовать или отменить. Аналогично этому И. А. Ильин рассматривал человека и с точки зрения его духовной сущности. Согласно его взглядам, в этой сфере правит закон совести. Человек действует, «повинуясь только совестному (Божьему) зову и личному дарованию» [1, с. 192]. И этот принцип также невозможно заменить другим или совсем отменить, так как он составляет основу духовной жизни человека.

Но, кроме этих «внутренних» законов, есть еще законы «внешние», которые устанавливаются правовыми нормами. Именно из-за существования внешних законов человек оказывается вовлечен в систему многообразных правоотношений, а значит, становится субъектом права. При этом то, как он будет чувствовать себя в этой роли, зависит от конкретного сочетания внутренних и внешних законов. Внешние законы будут либо согласовываться с внутренними, либо противоречить им.

Первый вариант сочетания законов порождает гармоничное развитие человека, дает ему возможность раскрыть свои способности. В материальной сфере он позволяет проявиться внутренней целесообразности человеческого инстинкта. Индивид получает «свободу труда и свободу предметного суждения» [1, с. 192]. В духовной сфере человек может обрести свободу веры, любви, созерцания, убеждений и творчества [1, с. 192]. В результате формируется такой субъект права, который воспринимает внешние правовые нормы как свои собственные, так как они действительно являются выражением и продолжением его внутренних стремлений.

Следствием второго варианта сочетания внешних и внутренних законов являются разлад, неприятие и противостояние. И. А. Ильин показывает это на примере советской России, где человек был лишен собственности, хозяйственной инициативы и свободы труда в материальной сфере, а в духовной сфере отсутствовала творческая самодеятельность.

В этом случае субъект права не может не воспринимать правовые нормы как чужеродные для него, как досадную помеху на пути реализации его естественных прав.

При этом И. А. Ильин не призывает к устранению всех ограничений в проявлении внутреннего человеческого инстинкта. По его мнению, такие ограничения необходимы, как и духовное воспитание человека, без которого наступит анархия. Задачу внешних законов мыслитель видел в установлении правильных пределов свободы, которая предстала бы как «свобода здорового органического инстинкта

исвобода духовного опыта» [1, с. 195]. Такие законы призваны ограничить отрицательные проявления человеческих устремлений, но при этом поддержать и развить те внутренние свойства субъекта права, которые позволяют достичь наивысшего для него блага.

Следующим шагом в раскрытии духовнонравственных основ понимания И. А. Ильиным субъекта права является анализ его трактовки духовной сущности человека. В ее структуре мыслитель выделял два компонента: душу

идух. Душа человека представляет собой несвободную часть духовной сущности, связанной с телом и зависящей от законов, которые она не в силах изменить. Это законы сознания

ибессознательного, сила инстинкта и влечений, законы мышления, воображения, чувства и воли [2, с. 95]. Но человеческий дух обладает свободой, он «имеет силу и власть созда-

вать формы и законы своего бытия, творить себя и способы своей жизни» [2, с. 95].

Следовательно, человек представляет собой противоречивое единство сразу трех компонентов: тела, души и духа. Его противоречивость заключается в том, что свободному духу в нем приходится иметь дело с телом и душой, скованными определенными законами. И жизнь человека зависит от того, достигнет ли он внутренней свободы, отвечая на призыв духа и реализовав тем самым истинно человеческое предназначение, или подчинится требованиям тела и души, отражающим его природные свойства, которые в значительной степени роднят его с животным миром.

Таким образом, характер описанного выше отношения между внутренними (телесными и духовными) и внешними (правовыми) факторами жизни человека форми-

руется под влиянием внутренних факторов (тело, душа и дух). Очевидно, что для правильного понимания условий существования субъекта права необходимо дифференцированно учитывать взаимосвязь внутренних сфер его жизни с внешними обстоятельствами. Такой подход позволил И. А. Ильину расширить представление о необходимости определения соответствия между внутренними

ивнешними законами в деятельности субъекта права и обоснованно показать, что именно во внутреннем мире человека следует порицать и ограничивать, а что – поддерживать

иразвивать.

И. А. Ильин пишет, что внешний закон, прежде всего, должен учитывать потребности духа как, с одной стороны, наиболее важной, а с другой – недетерминированной внутренней сферы человеческой жизни. Он должен дать человеку возможность свободного самоопределения: «свобода подобает духу и должна быть предоставлена именно ему» [2, с. 97], что будет вполне сообразным его природе как независимой сущности. Для осуществления этого принципа сферу духа субъекта права следует надежно оградить от всякого давления, запрета и принуждения со стороны других людей. Правовые нормы призваны обеспечить полную автономию его духовных исканий. Субъекту права должна быть гарантирована

«свобода веры, воззрений и убеждений, в которую другие люди не имели бы права вторгаться с насильственными предписаниями и запре-

щениями» [2, с. 89].

Вто же время телу и душе полную свободу предоставить нельзя, так как при этом проявится не только «здоровый органический инстинкт», но и животная природа человека. Поэтому мыслитель вновь подчеркивает, что свобода не тождественна попустительству и беззаконию: «ни одному человеку не может быть предоставлено право на преступление»

[2, с. 101]. Это означает, что человек нуждается во внешних предписаниях и запрещениях, причем они «должны быть часто поддержаны угрозою, а иногда подкреплены силой и принуждением» [2, с. 89].

Врезультате право, согласно И. А. Ильину, играет двоякую роль. С одной стороны, оно защищает свободу духа каждого человека и пресекает негативные проявления его природы. Но это формальные задачи права, которые

вполне естественны для коллективных субъектов права. Многосоставный субъект, в отличие от индивидуального, не обладает внутренней цельностью тела, души и духа. Его скрепляет внешнее, формальное единство уставных документов, в которых четко оговариваются права и обязанности его членов.

Однако если бы описание значения права для индивидуального субъекта исчерпывалось только этими задачами, то картина его жизнедеятельности выглядела бы весьма механистично: огражденный от принуждения в сфере духа субъект вынужден постоянно подавлять возникающие у него желания, так как понимает, что они запрещены законом. По мнению И. А. Ильина, это неизбежная, но лишь временная стадия в процессе формирования индивидуального субъекта права: такое действие права необходимо на этапе взросления человека как элемент воспитания детей, приучающий их к определенному поведению

вобществе. Формальность требований, предъявляемых к детям, обусловлена особенностями их возраста, так как они еще не в состоянии воспринять содержательное богатство права. Но И. А. Ильин верил в то, что в человеческом духе заложено стремление, которое

вслучае своей реализации может видоизменить описанную выше роль права. Для понимания этого нам следует обратиться к трактовке сущности человеческого духа, предложенной философом.

Каждый человек рассматривался И. А. Ильиным как своеобразный и автономный центр жизни духа. Дух философ трактовал как то, «чтообъективно-значительно в душе», как «те душевные состояния, в которых человек живет своими главными, благородными силами и стремлениями» [3, с. 23]. Именно в этом человеческом свойстве мыслитель видел возможность перехода от формального права к содержательному, когда человек подчиняется требованиям права не потому, что за неподчинение он будет наказан, а потому, что эти требования совпадают с его внутренними представлениями о справедливом порядке вещей. Однако подобное совпадение имеет одно необходимое условие: внешние требования должны быть созданы на основе потребностей живого человеческого духа. Не право устанавливает духу нормы и правила, не оно определяет границы и полномочия духа, а, наоборот,

обращение к духу как к своему источнику позволяет праву стать не уродливым насильственным предписанием, но естественным и свободно принимаемым регулятором жизни людей.

Рассмотрим, как И. А. Ильин описывал конкретный механизм, с помощью которого право может обрести свою духовную основу. Мыслитель видел этот механизм в правосознании, под которым понимал не просто знание человеком своих правовых «полномочий, обязанностей и запретностей», но признание их в порядке свободного самовменения и наличие у него достаточно сильной воли для того, чтобы он мог соблюдать признанное [4, с. 230]. Вполне очевидно, что данный механизм будет работать, если сущность внешних полномочий, обязанностей и запретов совпадает с внутренними ценностями самого человека. В противном случае внешние правила предстают перед человеком как нечто чуждое ему и реализуются им не в свободном выборе, а в виде насильственной меры.

Для решения этой проблемы И. А. Ильину необходимо было найти тот аспект духовной жизни человека, который, являясь основой для формулирования внешних правовых норм, сумеет затем узнать их, восприняв как свои собственные. При этом искомому духовному явлению необходимо иметь уникальный характер: с одной стороны, оно должно переживаться каждым человеком как нечто совершенно личное, а с другой – обладать всеобщностью, для того чтобы обеспечить абсолютную одинаковость предъявляемых ко всем людям правовых предписаний. В качестве такого духовного явления И. А. Ильин указал данное от Бога и природы «некое инстинктивное чувствилище для объективно-лучшего» [4, с. 231].

В рамках данного исследования особенно важно обратить внимание на двойственный характер понимания И. А. Ильиным происхождения этого «чувствилища». Первая его составляющая – «от Бога» обеспечивает нормативной интуиции человека высшую санкцию, гарантирующую ей возможность соотнесения ее решений и переживаний с эталоном совершенного блага: «субъект права и правосознания вырастает из того глубокого и священного слоя души, где господствуют веяния Божии, где душа человека и Дух Божий пребывают в живом соприкосновении, в таинственном и благодатном единении» [5, с. 355]. Благодаря ре-

лигиозной составляющей духовной жизни человека он может правильно оценить свои и чужие поступки, а также предъявляемые к нему требования.

Природная составляющая обеспечивает общность человеческих переживаний: заложенное в человеке от природы духовное стремление требует, чтобы личная жизнь каждого «восприняла абсолютно-ценное содержание и осуществила в нем форму автономии» [4, с. 235]. Этот акт переживается человеком как совесть. Таким образом, источником подлинного правосознания, согласно И. А. Ильину, выступают религия и нравственность.

Он считал, что без религиозной основы право превращается в «явление личной, классовой

ивсенародной жадности и создает, в лучшем случае, неустойчивое равновесие вожделений, равнодействующую вражды и зависти» [6, с. 288]. Это вполне объяснимо, так как, оказавшись вне религиозных, по существу, трансцендентных ценностей, субъект права попадает в зависимость от имманентных закономерностей тела, его материальных потребностей, души, характерного для нее потока разнообразных и противоречивых переживаний, помыслов и ощущений. Такой субъект подобен кораблю, лишенному средств навигации, – им управляют течения и ветер. Трансцендентное же показывает человеку иной путь: «оно вторгается в тоталитарное царство имманентизма,

иесли и не изменяет его, то хотя бы озаряет его мечтой о принципиально другой реальности. Оно зовет человека выйти из рабства материальным обстоятельствам, к свободе духа»

[7, с. 11].

Аналогично этому и жизнь человека, не связанная со своей нравственной основой, не может быть в полном смысле названа жизнью субъекта права, поскольку само понятие субъекта предполагает осмысленную активность, а применительно к рассматриваемой теме – осознанное отношение к правовым нормам с точки зрения добра и зла, справедливого и несправедливого и так далее. Согласно И. А. Ильину, именно для этого человеческая душа имеет особый нечувственный орган, именуемый совестью. Совестный акт «заставляет человека воспринять нравственное совершенство как живую сверхчувственную силу» [3, с. 48]. Благодаря совершению совестного акта человек получает возможность перейти от подавления