§ 27. Этические нормы науки и ценности общества

Науку как ценность можно рассматривать в двух аспектах: познавательном и инструментальном. В познавательном плане наука является специфической (а в современном обществе – важнейшей) формой познания мира. Получение научного знания является главной целью науки, а само знание как продукт научной деятельности выступает как главная ценность. В инструментальном плане целью науки является не познание само по себе, а разработка условий, методов для достижения других целей, находящихся за пределами науки.

Научная деятельность, как и всякая иная, всегда ценностно ориентирована. Ценностным содержанием насыщены как целевые, так и мотивационные аспекты научной деятельности. Выбор ее целей, средств, путей осуществления всегда ценностно обусловлен. Об этом применительно к деятельности в целом подробнее говорилось в главе 5. Рассмотрим несколько подробнее ценностно‑целевые и ценностно‑мотивационные аспекты научной деятельности.

Для настоящего ученого поиск истины, открытие нового является главной целью. В своем творчестве он стремится не только реализовать себя как личность, раскрыть свои возможности, способности и таланты, но и принести пользу людям. Это рождает чувство значимости его деятельности, приносит глубокое внутреннее удовлетворение. Главная цель является для ученого одновременно и фундаментальной ценностью, обеспечивающей в конечном счете стратегическую мотивацию его деятельности. Но для достижения этой цели‑идеала одной стратегической мотивации недостаточно. Чтобы стремление к достижению намеченной главной цели не угасло, его нужно постоянно поддерживать, подпитывать, «подогревать». Иными словами, необходим постоянно действующий ценностно‑мотивационный механизм, обеспечивающий достижение фундаментальной цели – идеала.

Феномен признания является одним из таких эффективных факторов в мотивации научно‑исследовательской деятельности. Ученому необходимо признание коллег (как минимум) и научного сообщества (как максимум). Признание есть подтверждение не только высокого статуса ученого как специалиста, но и его профессионального и карьерного роста.

Профессиональный и карьерный рост научного работника – это не одно и то же. Ученый может быть профессионалом высочайшего класса с весьма скромным карьерным статусом. И наоборот, он может достичь вершин карьеры в плане административно‑чиновничьего статуса, но при этом не быть настоящим ученым‑профессионалом. А если ученый им и был, то карьерный рост (в административном плане) может мешать его профессиональному росту, а то и вовсе привести к деградации как профессионала. Признание в первом смысле (высокий статус) начинается с уважения коллег, со ссылок на научные труды и достигает высшей степени в лауреатстве. Признание во втором смысле (профессиональный и карьерный рост) состоит в присуждении ученому различного рода наград, степеней и званий, предоставлении ему должностей в академической иерархии и т. п. Признание выражается и в том, что ученый становится заметным, влиятельным лицом не только в научном сообществе, но и в обществе. Он имеет возможность получать субсидии, гранты. Его приглашают к участию в качестве эксперта различного рода научно и социально значимых проектов.

Феномен признания базируется на понятии личного вклада ученого, который в свою очередь опирается на представление о дискретном массиве научного знания и может быть увеличен за счет отдельного «вклада» – кванта нового знания. В основе понятия «личный вклад» лежит представление о «решенной проблеме» – принципиальной инновации, зафиксированной и принятой научным сообществом.

Феномен признания в науке тесно связан с феноменом приоритета . Само понятие приоритета «порождено скорее человеческим тщеславием, стремлением к самоутверждению, желанием продемонстрировать перед другими свои успехи в науке и особые заслуги перед человечеством»⁷⁸. Много нравственных и юридических коллизий связано с проблемой приоритета. Стремление любой ценой утвердить свое первенство, страх «опоздать» нередко ведут к нарушению норм научной и человеческой этики (фальсификация результатов и др.).

С понятием признания также связано понятие карьеры, которое не содержит отрицательного смысла в отличие от понятия карьеризма. Карьера – это прежде всего профессиональный рост ученого (который нельзя сводить к административно‑бюрократическому продвижению по службе чиновников от науки), повышение его профессионального статуса. Когда человек, например, становится доктором наук – это продвижение в его профессиональной карьере, признание его зрелости, способности решать серьезные научные проблемы. Карьера, понимаемая в таком смысле, является нормальным и естественным следствием работы ученого в сфере науки и над собой. При этом карьерный рост не рассматривается им как главная, а тем более единственная цель деятельности, хотя и может занимать достаточно важное место в системе его ценностных приоритетов.

Карьеризм начинается тогда, когда ученый главной и единственной своей целью ставит карьерный рост, причем чаще всего именно в бюрократическом, командно‑административном смысле. Карьерист готов добиваться этой цели любой ценой, любыми средствами, не останавливаясь ни перед чем. К. Маркс отмечал, что есть люди, которые любят науку в себе, а есть, которые любят себя в науке. Для карьеристов наука не более чем область, где они сполна могут удовлетворять свои честолюбие и тщеславие. Карьеризм смыкается с нравственным релятивизмом, легко переходящим в откровенный аморализм, беспринципность и цинизм.

В ходе исторического развития науки были выработаны этические нормы научной деятельности, определяющие, что допустимо и поощряется, а что считается неприемлемым и непозволительным для ученого. В науке возвышенные ценностные установки сочетаются с запретами, что обеспечивает нравственное оправдание специфики науки в глазах общества и защищает ее от недобросовестности, нечистоплотности, корыстности.

Среди важнейших ценностных презумпций науки выделяется установка на бескорыстный поиск истины как высшей ценности . Известное выражение Аристотеля «Платон мне друг, но истина дороже» как нельзя лучше выражает смысл этой презумпции. В своем стремлении к истине ученый не должен руководствоваться личными симпатиями и антипатиями, допускать в борьбе за истину компромиссы, оглядываться на мнения авторитетов, мудро «поправляя» Аристотеля («истина мне дорога, но Платон мой начальник»).

Ценность новизны – вторая презумпция науки. Установка на новизну, приращение знаний одновременно означает запрет на «информационный шум», т. е. наукообразное прикрытие того, что в народной пословице получило меткое определение «переливание из пустого в порожнее».

В стремлении к поиску нового знания исследователь должен быть честным и добросовестным. Это означает, во‑первых, что он обязательно должен ссылаться на работы предшественников и современников, не допускать заимствований без ссылок на автора (запрет на плагиат как модификация заповеди «не укради»). Во‑вторых, ученый должен быть правдив в проведении своих исследований, не допускать подтасовки фактов, фальсификаций условий и результатов экспериментов (модификация заповеди «не лги»).

Необходимо отметить еще один очень важный этический момент, связанный с научной полемикой , без которой немыслим поиск истины. Ученый должен не только аргументированно отстаивать свою точку зрения, но и с уважением и пониманием относиться к оппонентам, оценивая их позицию и доводы внимательно, без предвзятости и пристрастия, без использования нравственно некорректных приемов.

К сожалению, реальная научная практика не всегда соответствует этим нравственным нормам. Рыночные отношения, в которые включена наука, накладывают свой отпечаток на систему ее ценностей, влияют на стиль поведения ученых. В странах с развитой рыночной экономикой и развитой наукой широко распространен так называемый презентационный стиль научного поведения. В условиях рынка научное знание – это не просто конечный продукт научной деятельности. Этот продукт должен стать товаром, который нужно уметь продать. Поэтому в современной науке наряду с главной целью – получением нового знания – важной становится промежуточная цель – презентация научного знания, причем не только научному сообществу, но и обществу или его референтным представителям.

Презентация должна рассматриваться как средство для осуществления возможности реализовать главную цель – получение нового знания. Однако существует опасность ее превращения в самоцель. В таком случае может произойти деформация ценностных ориентаций ученого, проявляющаяся в забвении традиционных ценностей науки, что может привести к нравственному релятивизму или даже откровенному цинизму и аморализму.

«В современном мире, чтобы получить известность и славу, нужно уметь не только хорошо и быстро работать, но и “надувать большие щеки”. Чем зрелищнее, эмоциональнее, убедительнее ты представишь результаты своей работы (иногда – и не своей, иногда – и не работы), тем больше шансов получить дополнительные ресурсы не только в денежной форме, но и в виде влияния, контроля, приближения к власти, так что к концу своей презентационной карьеры ты можешь совсем забыть про такую вещь, как добыча фактов или даже “производство научного знания”»⁷⁹. Ю. М. Плюснин приводит примеры, когда «презентаторы», работающие в одной лаборатории с «цеховиками» (учеными традиционной ориентации на получение нового знания), презентируя полученные «цеховиками» результаты, даже не ссылаются на коллег, получая от презентации все лавры, деньги и гранты. Это говорит об эрозии традиционных научных ценностей в современных условиях. Наука может превратиться в шоу, когда неразборчивость в связях и средствах для достижения презентационных целей станет нормой.

В науке должен сохраняться здоровый консерватизм не только как барьер против «скороспелых» открытий или наукообразного шарлатанства. Должен быть консерватизм нравственный. Консерватизм можно рассматривать как косность, заскорузлость и догматизм. А можно к нему относить такие свойства личности ученого, как верность традиции, приверженность нравственным, научным и общечеловеческим нормам. В этой сфере динамизм, антидогматизм, «прогрессизм» – опасное явление. Сохранение нравственных инвариантов совершенно необходимо в науке и обществе, для того чтобы ученый не перестал быть ученым, а человек – человеком.

Этические нормы науки не оформлены в некий кодекс, наподобие юридического свода законов. Но они закрепляются, хранятся, транслируются и усваиваются научным сообществом в процессе внутринаучной коммуникации, передаются из поколения в поколение. Этому во многом способствуют научные школы, в которых происходит не только профессиональное, но и нравственное становление молодых исследователей, усваивающих не только знания и навыки своей профессии, но и неписаный нравственный кодекс ученого.

В современную эпоху очень обострилась проблема моральной и социальной ответственности ученого . Наука превратилась в мощную силу, способную принести человечеству как великие блага, так и ужасающие бедствия. Речь идет не только об оружии массового уничтожения, способного погубить человечество, но и о других грандиозных проектах, прежде всего в области генной инженерии. Эксперименты в области клонирования применительно к человеку сопряжены с серьезнейшими нравственными проблемами. Поэтому необходим нравственно‑гуманистический контроль за подобного рода проектами.

До трагических событий середины ХХ в. (ядерная бомбардировка Хиросимы) вопрос об этике науки ставился не в плане социальной ответственности, а в плане профессиональной этики ученого (не фальсифицировать научные данные, не присваивать результаты чужих научных исследований и т. п.). В остальном же свобода творчества не ограничивалась. Такое представление уходит корнями в эпоху Просвещения, когда считалось, что развитие науки не несет в себе ничего негативного, а наоборот, непременно ведет к прогрессу и процветанию человечества. Эти романтические иллюзии развеял ХХ век.

Свобода научного творчества, которую высоко ценит наука как завоеванное ею право, не является беспредельной. Этическая индифферентность исследователя относительно результатов своих изысканий не должна иметь места, ибо это может слишком дорого обойтись человечеству. Ученый не имеет права успокаивать себя мыслью, что его дело честно и добросовестно вести научные исследования, а остальное (в плане последствий) его не касается. Он должен понимать, что его профессиональная и моральная ответственность, относящаяся к внутринаучной этике, должна быть дополнена социальной ответственностью перед обществом (сфера этических отношений науки и общества). У него должно хватить мужества отказаться от исследований, внутренне ограничив свободу своего творчества, если он знает, что результаты его работы представляют большую потенциальную опасность для человека и всего человечества.