Социально‑историческая динамика общества

Общество представляет собой не только сложно организованную систему с присущими ей структурно‑функциональными связями и взаимодействиями (этот аспект рассмотрен нами ранее), но и развивающийся во времени исторический процесс. Этот процесс также сложен и противоречив, а его теоретическая реконструкция представляет собой чрезвычайно трудную проблему.

Долгое время в марксистской философии единственно верным теоретическим воспроизведением исторического развития общества считался формационный подход, основанный на учении К. Маркса об общественно‑экономических формациях. Согласно этому подходу, развитие общества есть закономерный естественно‑исторический прогрессивный процесс, где ступенями развития выступают общественно‑экономические формации (первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая). Само членение истории на ступени в определенной мере было связано с классовым характером марксистской доктрины. Марксизм смотрел на историю общества сквозь призму классовых ценностей, создавая проекты построения коммунизма, который должен был прийти на смену ставшему реакционным капитализму.

В итоге формационное членение истории, выделяя важные сущностные стороны исторического процесса, все же очень сильно его упрощало. Формации как ступени исторически прогрессивного развития в марксистской парадигме хотя и взаимосвязаны, но все же «стремятся» дистанцироваться друг от друга в своем восхождении к высшей и конечной формации – коммунистической. Поэтому в таком восходящем ступенчатом развитии дискретность преобладает над непрерывностью, отрицание – над преемственностью. Например, в ходе осуществления коммунистического проекта такие общецивилизационные достижения, как рыночная организация экономики

и правовое государство были отброшены как реакционный буржуазный хлам.

Формационный подход, претендуя на универсальность, стремился все многообразие и специфичность конкретно‑исторического развития уложить в прокрустово ложе «формационной пятичленки». Само историческое развитие рассматривалось очень схематично как однолинейная последовательность ступеней‑формаций. Вариативность исторического процесса фактически отвергалась.

В противовес марксистской схеме исторического развития были выдвинуты концепции, которые отрицали единство мировой истории, абсолютизировали многообразие и неповторимость различных культур, утверждали их «непроницаемость» (О. Шпенглер). Это другая крайность, гипертрофирующая моменты, которые игнорировал марксизм, абсолютизировавший единство, однолинейность, необходимость, повторяемость в истории и не принимавший многообразия, поливариантности, случайности, неповторимости.

Естественно, всемирно‑исторический процесс имеет свою логику, но она не является линейной и однозначной. Логика истории – не простое тиражирование однообразных структур, фиксирующее тождественность, повторяемость порядков, судеб различных стран и народов (критерий повторяемости в формационной парадигме является одним из главных оснований периодизации истории). Общая логика у истории есть, но она основана не на множестве одинакового, а на единстве многообразного.

Исторический процесс совмещает в себе единство и многообразие, направленность и многовариантность, необходимость и случайность, повторяемость и неповторимость, определенность и неопределенность, предсказуемость и непредсказуемость.

Марксизм, исследуя движущие силы общественного развития, в определенной мере недооценивал роль субъективных, и прежде всего, личностных факторов, делая упор на объективных. К последним относились главным образом объективные противоречия между производительными силами и производственными отношениями, производством и потреблением, классовая борьба, социальные революции. Роль потребностей, интересов и целей людей признавалась, хотя относилась в основном к коллективным субъектам, т. е. большим социальным группам: классам, массам. Роль личности, ее побудительные мотивы явно недооценивались, хотя исходным является именно деятельность отдельных людей, их нужды, стремления и чаяния.

Потребность выражает объективную зависимость человека от внешнего мира, его нуждаемость в каких‑либо материальных и духовных предметах. Если потребность не осознается, то она проявляется как некая неудовлетворенность, неясное томление. Если же потребность осознается, то переходит в другую плоскость – поиск конкретных условий и способов ее удовлетворения. В этом случае можно говорить об интересе, который есть только у человека, ибо он социально обусловлен, тогда как потребности есть и у животных. Потребность связана с интересом.

Интерес – это отношение субъекта (личности, группы, класса, общества) к определенным материальным или идеальным объектам, значимым с точки зрения удовлетворения тех или иных потребностей субъекта. Интерес как субъект‑объектное отношение определяется местом, положением субъекта в обществе. Будучи осознанным, интерес выступает в качестве побудительного мотива деятельности, направленной на удовлетворение потребностей. Интерес, с одной стороны, является основанием мотивации человеческой деятельности, а с другой – основой для формирования целей и построения программ их достижения. И мотивационные, и целевые компоненты деятельности пронизаны, как уже отмечалось в главе 5, ценностным содержанием, которое неразрывно связано с когнитивным.

Потребности, интересы, цели и ценности отдельных людей и различных социальных групп в их переплетении и взаимодействии являются подлинными движущими силами общественного развития.