Типологическая классификация языков

Типологическая классификация языков — это классификация, устанавливающая сходства и различия языков в их наиболее важ­ных свойствах грамматического строя (не зависящих от их гене­тического родства и ареальных контактов) с целью определения типа языка, его места среди других языков мира. В типологичес­кой классификации языки объединяются на основе общих при­знаков, отражающих наиболее существенные черты их языко­вой системы, т.е. система языка является той точкой отсчета, на которой строится типологическая классификация.

Самой известной из типологических классификаций явля­ется морфологическая классификация языков, оперирующая та­ким понятием, как способ соединения морфем, выражающих то или иное грамматическое значение. Эта классификация осно­вана на трех важных критериях: 1) делится ли слово на более мелкие значимые части (морфемы)? 2) если да, то четкими или нечеткими являются границы между этими частями? 3) несет ли каждая морфема слова свое отдельное значение или же она спо­собна передавать разные значения?

Согласно этой классификации, языки мира делятся на три основных типа:

1) изолирующие языки: слово в них «равно корню», т.е. оно не делится на морфемы, поэтому такие языки иногда называют корневыми языками. Для них характерно отсутствие форм сло­воизменения и соответственно формообразующих аффиксов, поэтому даже грамматические понятия выражаются в них отдель­ными словами, не случайно эти языки имеют еще одно назва­ние — аморфные (бесформенные), т.е. какбылишенные формы. Связь между словами менее грамматична, но грамматически зна­чим порядок слов и их семантика (например, китайское слово хао в различном положении в предложении может выступать в функции разных частей речи и иметь разные значения, ср. хао жень 'хороший человек', женьхао 'человек любит меня', сию хао 'делать добро', хао дагвих 'очень дорогой', т.е. оно может высту­пать в функции прилагательного, глагола, существительного, наречия, не являясь морфологически ни одной из этих частей речи). Слова, лишенные аффиксальных морфем, как бы изоли­рованы друг от друга в составе высказывания, поэтому эти язы­ки называют изолирующими (к ним относятся китайский, вьет­намский, языки Юго-Восточной Азии и др.). В синтаксической структуре предложения таких языков чрезвычайно важен поря­док слов: подлежащее всегда стоит перед сказуемым, определе­ние — перед определяемым словом, прямое дополнение — после глагола (ср. в китайском языке: гао шань 'высокие горы', но шань гао — 'горы высоки');

2) аффиксирующие языки: слово в них делится на морфемы, причем в грамматическом строе языка именно аффиксы (а не корни) играют важную роль. Связь между словами более грам­матична, поскольку слова имеют аффиксы формообразования. Однако характер связи между аффиксом и корнем и характер передаваемого аффиксом значения в этих языках может быть разным. В связи с чем в аффиксирующих языках выделяют язы­ки флективного и агглютинативного типа:

а) флексивные языки (< лат. flexio 'сгибание', т.е. языки гиб­кого типа) — это языки, для которых характерна полифункцио­нальность аффиксальных морфем (ср. в русском языке флексия -а может передавать в системе склонения существительных грам­матические значения числа: ед.ч. стена и мн.ч. города; падежа: им.п.ед.ч. страна, род.п. города, вин.п. вола; рода: супруг — суп­руга); наличие явления фузии, т.е. взаимопроникновения мор­фем, при котором проведение границы между корнем и аффик­сом становится невозможным (ср. мужик + -ск —> мужицкий); «внутренняя флексия», указывающая на грамматическую фор­му слова (ср. нем. Bruder 'брат' - Bruder 'братья'); большое число фонетически и семантически не мотивированных типов скло­нения и спряжения. К флективным языкам относятся все индо­европейские языки;

б) агглютинативные языки (< лат. agglutinare 'приклеивать', т.е. склеивающие) — это языки, в которых слова делятся на более мел­кие единицы (морфемы), границы между которыми определяют­ся четко, при этом каждая морфема имеет свое грамматическое значение. Агглютинативные языки являются своеобразным ан­типодом флективных языков, так как в них нет внутренней флек­сии, нет фузии, поэтому в составе слов легко вычленяются мор­фемы, каждая из которых передает одно грамматическое значение, и в каждой части речи представлен лишь один тип словоизмене­ния. Для агглютинативных языков характерна развитая система словоизменительной и словообразовательной аффиксации, при которой аффиксы характеризуются грамматической однозначно­стью: последовательно «приклеиваясь» к корню, они выражают лишь одно грамматическое значение (например, в узбекском и грузинском языках число и падеж выражаются двумя разными аффиксами, ср. дат.п. мн.ч. существительного 'девушка' в узбекс­ком языке киз-лар-га 'девушкам', где аффикс -лар- передает зна­чение множественного числа, а суффикс -га — значение датель­ного падежа, в русском же языке одна флексия -ам передает оба этих значения; то же и в грузинском языке: ср. словоформу 'до­мам' сахлэбс, где аффикс -эб— показатель множественного числа, а флексия -с — дательного падежа), поэтому в таких языках на­блюдается единый тип склонения и спряжения. К агглютинатив­ным языкам относятся финно-угорские, тюркские, тунгусо-мань­чжурские, японский, корейский и др. языки;

3) инкорпорирующие (или полисинтетические) языки (< лат. in 'в', corpus род.п. от corporis 'тело', т.е. 'внедрение, включение чего-либо в тело', incorporo 'вставлять') — это языки, для кото­рых характерна незавершенность морфологической структуры слова, позволяющая включение в один член предложения дру­гих его членов (например, в состав глагола-сказуемого может быть включено прямое дополнение). Корень слова здесь настоль­ко усложнен различными служебными и другими зависимыми от него корневыми морфемами, что такое слово по смыслу рав­но предложению, хотя формально оно остается словом. Более того, слово «приобретает структуру» только в составе предложе­ния, т.е. здесь наблюдается особое взаимоотношение слова и предложения: вне предложения нет слова в нашем понимании, предложения составляют основную единицу речи, в которую «включаются» слова (ср. чукотское слово-предложение мыт-куп -рэ-гын-рит-ыр-кын 'сети сохраняем', в которое инкорпорирует­ся определение «новые» тур: мыт-тур- купрэ-гын-рит-ыр-кып 'новые сети сохраняем'). В этих словах-предложениях содержит­ся указание не только на действие, но и на объект и даже его признак. К инкорпорирующим языкам относятся языки индей­цев Северной Америки, чукотско-камчатские и др.

Многие языки по шкале морфологической классификации со­вмещают в себе признаки разных типов языков, например, русский язык относится к языкам флективного типа, однако ему не чужда и агглютинация, ср. формы чита-л, чита-л-а, чита-л-и, в которых суффикс -л устойчиво передает значение прошедшего времени, а значение рода и числа выражается флексиями; или китайский язык, являющийся классическим образцом изолирующего языка, одна­ко и в нем встречаются элементы агглютинации, особенно при об­разовании сложных слов, строящихся по определенным словооб­разовательным моделям. В связи с этим еще В. Гумбольдт указывал на отсутствие «чистых» представителей того или иного типа языка как идеальной классификационной модели.

Одним из существенных критериев типологической класси­фикации языков, на который обратил внимание в свое время А. Шлейхер, является аналитичность и синтетичность грамматичес­кого строя языка. В зависимости от того, как передаются в языке грамматические значения и выражаются отношения, он выделял в каждом из типологических классов синтетические и аналити­ческие подтипы.

Синтетические языки — это языки, для структуры которых характерно объединение в пределах одного слова мор­фем разного типа — лексических, словообразовательных, слово­изменительных, т.е. грамматическое значение, соединяясь с лексическим и словообразовательным, как бы синтезируется в пределах слова. В знаменательных словах этих языков имеются формальные показатели (флексии или формообразующие аффик­сы), которые указывают на грамматическое значение слова (на­пример, в русском языке значение лица может быть передано гла­гольным окончанием -у, -ешь, -ет, -ем и т.д., тогда как во французском — только местоимением, т.е. аналитически, ср.уе perds 'я теряю', tu perds 'ты теряешь'). В языках синтетического типа (таких, например, как латынь, древнегреческий, санскрит, все славянские, кроме болгарского, арабский, узбекский, суахи­ли и др.) преобладают синтетические формы, для них характерна большая длина слова (ср., например, глагольную форму узбекс­кого языка таништиролмадингиз 'вы не смогли бы познакомить', в которой тани- 'знать', -ш— суффикс возвратности, -тир— суффикс каузатива, т.е. глагола со значением 'заставить кого-то сделать что-то', -ол— суффикс возможности, -ма— суффикс отрицания, -ди- — суффикс прошедшего времени, -нг- — суффикс 2 лица, -из— суффикс множественного числа). Однако в синте­тических языках такие длинные слова встречаются довольно ред­ко, в русском слове, например, среднее количество морфем = 2,4 единицы.

Аналитические языки — это языки, для структуры которых характерно раздельное выражение основного (лексического) и сопутствующих (словообразовательного и грамматического) зна­чений слова, т.е. грамматическое и словообразовательное значе­ния слова находятся за его пределами, отдельно от него. К язы­кам аналитического строя относятся, например, все романские языки, новогреческий, китайский, вьетнамский, из славянских — болгарский. В этих языках в морфологической структуре знаме­нательных слов отсутствуют какие-либо показатели связи одно­го слова с другим, для этого используются служебные слова, со­провождающие знаменательное слово (предлоги, артикли), так, например, во французском языке значение падежа передается специальными предлогами du livre род. п. «книги», аи livre дат.п. «книге». Аналитизм этих языков проявляется в морфологичес­кой неизменяемости слова и в наличии сложных (аналитичес­ких) конструкций, включающих наряду со знаменательными словами служебные или другие полнозначные слова (ср. обра­зование степеней сравнения во французском языке, где с этой целью используются наречия plus 'более' и moins 'менее': long 'длинный' —plus long 'более длинный', и в русском, где употреб­ляются специальные аффиксы: длинный — длиннее), т.е. в анали­тических языках грамматическое или словообразовательное значение выражается расчлененными аналитическими формами слова, а иногда и порядком слов. Наиболее аналитическими язы­ками считаются агглютинативные языки, в меньшей степени флективные и изолирующие. Слабая степень синтеза (в среднем 1—2 морфемы на слово) наблюдается, например, в китайском, вьетнамском, английском, французском языках.

После работы американского лингвиста Э. Сепира «Язык», в которой он доказывал необходимость различения грамматичес­ких типов языков по степени их синтетичности, т.е. по количе­ству морфем в слове, передающих разные грамматические зна­чения, в современной лингвистике начали выделяться полисин­тетические языки. Классическим примером такого языка явля­ется эскимосский язык, в котором в рамках одного слова разные суффиксы могут передавать целый комплекс грамматических значений, ср. глагол anisaxtuxtqfkaRatapixnaqagjaRaqa, имеющий значение 'я хотел было заставить его много раз ходить за сне­гом', который включает следующие морфемы: ani- корень 'снег', -sax- — суффикс с идеей 'посылать', -tux— суффикс многократ­ности, -tqfka— суффикс каузатива, -Rata— суффикс переход­ности, -pix— суффикс интенсивности действия, -naqag— суф­фикс намерения, -ja— суффикс желания, -Ra— суффикс пер­фекта, -qa— 'суффикс 1-го лица субъекта и 3-го лица объекта'. В чистом виде аналитизм и синтетизм не представлен ни в одном языке мира, поскольку в каждом языке имеются элемен­ты аналитизма и синтетизма, хотя соотношение их может быть разным (в русском языке, например, наряду с преобладанием синтетизма, имеются ярко выраженные черты аналитизма, ср. выражение категории лица у глаголов прошедшего времени, об­разование форм будущего времени глаголов несовершенного вида, аналитические формы сравнительной и превосходной сте­пени прилагательных и наречий и т.д.).

Создавая типологическую классификацию, ученые стреми­лись к тому, чтобы представить типы языков как разные стадии единого исторического процесса эволюции языка. В ранней ком­паративистике, стоявшей у истоков типологического изучения языков, считалось, что наиболее древним типом языка является изолирующий тип, в котором предложение состояло из односложных слов-корней, лишенных служебных морфем. Агглюти­нация и последовавшие за ней фузионные процессы привели к формированию флексий и звуковых чередований. Так постепен­но происходило становление флективных языков, которые при­знавались высшим типом грамматического развития языка. Упо­добляя язык живому организму, А. Шлейхер выстраивал его эволюцию от простейших форм к более сложным, утрату же этих сложных форм он считал периодом старения, деградации языка. Современная лингвистика подвергла критике эволюционный характер этой типологии. «Лингвист, настаивающий на том, что латинский морфологический тип ... знаменует наивысший уро­вень языкового развития, уподобляется тому зоологу, который стал бы рассматривать весь органический мир как некий гиган­тский заговор для выращивания скаковой лошади или джерсейской коровы. Если мы стремимся понять язык в его истинной сущности, мы должны очистить наш ум от предвзятых оценок и приучить себя взирать на языки ... с одинаково холодным, хотя и заинтересованным беспристрастием».¹ Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993., с. 120.

В истории эволюции языков не удается проследить единого направления их грамма­тического развития и тем самым представить их эволюцию как движение к определенному грамматическому типу. Несмотря на то, что общие закономерности формирования и развития языков не прослеживаются, определенные тенденции в их эволюции все-таки наблюдаются. Так, в частности, многие язы­ки в своей истории демонстрируют переход от синтетического строя к аналитическому (например, романские языки, ряд гер­манских, иранские). Но их языковое развитие на этом не оста­навливается, и очень часто служебные слова и части речи, агглю­тинируясь с основой знаменательного слова, вновь создают синтетические формы. В этом отношении чрезвычайно интерес­на грамматическая судьба бенгальского языка: от флективного синтетического типа он постепенно перешел к аналитическому типу (исчезло старое склонение, а с ним и грамматическая кате­гория падежа, числа, грамматический род, внутренняя флексия, зато получили широкое распространение аналитические формы), однако благодаря стяжению аналитических форм имени и глаго­ла стали вновь возникать синтетические формы с агглютинатив­ными аффиксами (ср. глагольную форму korchilam 'я делал', в ко­торой ког-'корень', -ей/ - морфема, которая восходит к служебному глаголу со значением 'быть' -/— суффикс прошед­шего времени, - am — флексия 1-го лица), появилось даже новое склонение из четырех падежей. История языков свидетельствует, что нередко в грамматической системе одного и того же языка син­тетические конструкции могут вытесняться аналитическими (на­пример, падежные формы предложно-падежными и далее пред­ложными при отсутствии склонения, как, например, в болгарском) или на базе аналитических конструкций могут обра­зовываться синтетические вследствие утраты служебного элемента (ср. в др.-рус. языке формы прошедшего времени ксмь ходила и в современном русском ходил). Синтетические и аналитические формы могут сосуществовать даже в пределах одной парадигмы (ср. рус. никто, ни у кого или нем. anfangen — ich fange an 'я начи­наю'). Более того, в языках постоянно формируются образования аналитического типа, поскольку сочетания слов являются наибо­лее простым, мотивированным способом обозначения предметов и явлений внешнего мира. Однако в дальнейшем эти образова­ния могут трансформироваться в синтетические формы (ср. обо­значение черники в русском языке: черная ягода —> черника).

В XX в. типологическая классификация языков стала допол­няться другими классификациями, учитывающими не только морфологический, но и фонетический, словообразовательный, синтаксический и даже лексический критерии (см., например, работы И.И. Мещанинова, Дж. Гринберга, В.М. Чекмана, Т.И. Вендиной, А.Ф. Журавлева и др.). Из морфологической классификации она постепенно превращается в общеграммати­ческую, в которой в качестве релевантных выступают такие при­знаки, как массивность и фрагментность структуры слова, на­личие морфонологических изменений на стыках морфем, функционирование формально-грамматических элементов раз­ных уровней языка, способы выражения отношений между субъектом, объектом и предикатом, роль гласных и согласных фонем в системе языка, синтагматика и т.д.