5. Принцип состязательности

Собирание процессуального материала, т. е. доказательственная деятельность, может быть возложено на тяжущихся исключительно, на суд либо в определенных пропорциях на тех и на других.

В первом случае собирание доказательного материала всецело зависит от активности тяжущихся при пассивном поведении суда. Доказательства представляются сторонами (и другими лицами, участвующими в делах), а суд дает им оценку. Стороны несут ответственность за полноту представленного доказательственного материала, от которой зависят правильность и полнота решения дела. Судопроизводство имеет характер спора, состязания сторон перед судом в доказывании обстоятельств, положенных в основание их требований и возражений. Такой способ организации судопроизводства носит название состязательного начала или принципа состязательности.

Обязанность собирания и подготовки доказательственного материала может быть всецело возложена на суд вне зависимости от воли и деятельности тяжущихся. Суд становится тогда самостоятельным исследователем фактических обстоятельств дела, а стороны наравне со свидетелями приобретают значение лишь источников сведений о фактах. Соответственно изменяется и внешняя форма процесса, приобретая характер расследования, что определяется как следственное начало или принцип следственности. В соответствии с этим суд обязан выяснить фактические данные как в пользу истца, так и в пользу ответчика, собрать необходимые доказательства достоверности этих данных. Суд ответствен за надлежащее исполнение этой задачи, поэтому, если суд упустит какое-либо обстоятельство, даже не указанное сторонами. Решение подлежит отмене как несоответствующее действительным обстоятельствам дела.¹

Возможно построение процесса и на сочетании обоих принципов. Построение гражданского процесса на основе следственного начала доказало свою несостоятельность достаточно быстро. Однако и начало состязательности процесса оказалось несвободным от негативных черт.

Постепенно необходимость для суда вмешиваться в состязание сторон и самому собирать доказательственный материал, т. е. сочетать состязательность в большей или меньшей степени с элементами следственности, признавали почти все теоретики-процессуалисты рубежа веков. Спор между ними шел лишь о границах активности суда. Е. В. Васьковский отметил, что процесс должен строиться на принципе состязательности. А активность суда допустима в той мере, в какой она не противоречит принципу диспозитивности.² Тенденция некоторого ограничения принципа состязательности за счет введения элементов следственности нашла отражение и в законодательстве (Германский Устав Гражданского судопроизводства (УГС) 1877 г., Австрийский УГС 1895 г., Проект новой редакции Российского УГС 1900 г., Венгерский УГС 1914 г.), которое все больше и больше расширяло полномочия суда по установлению фактического состава.³

Ныне в большинстве европейских государств (кроме стран англосаксонской системы права) состязательность в большей или меньшей степени сочетается с элементами следственности.⁴

Эта тенденция была воспринята советским гражданским процессуальным законодательством, которое строило процесс как состязательный, допуская элементы следственности.

Сердцевину принципа состязательности составляет правило о распределении бремени доказывания. Древнеримские юристы формулировали его так: «Доказывание ложится на истца, ответчик, возражая, встает в положение истца». Это правило в действующем законодательстве закреплено в ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, указывающей, что «каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений». Собирание доказательственного материала законом возложено на стороны и других лиц, участвующих в деле. Активность суда в собирании доказательств носит дополнительный, вспомогательный, но не основной характер. Первоначально процесс по ГПК 1964 г. строился на сочетании в равных (приблизительно) пропорциях начал состязательности и следственности. Активность по сбору и представлению доказательств дополнялась активностью суда в этом же направлении, причем препятствий для активности суда не ставилось.

В 1993 году впервые принципу состязательности был придан конституционный статус. На ряду с принципом равенства прав сторон он закреплен в ч.2 ст. 123 Конституции России 1993 года. Поэтому, в 1995 году в ГПК РСФСР были внесены существенные изменения.

Формулирование целого ряда статей кодекса (ст. 14, 50, 63, 68, 70 и др.) в 1995 году в новой редакции свидетельствовало о стремлении законодателя дать больший простор состязательности за счет ограничения активности суда в сборе доказательств в процессе. В целом, подобная трактовка принципа состязательности не изменилась и в ГПК 2002 года.

Это решение имеет ряд положительных сторон. Во-первых, правило распределения бремени доказывания вслед за бременем утверждения – доказывает тот, кто утверждает о наличии факта (п. 1 ст. 56 ГПК), - наиболее естественно. Сторонам прежде всего и лучше всего известны обстоятельства собственного дела, следовательно, они лучше всего знают, как и что нужно доказывать. Во-вторых, состязательное начало открывает простор для активности сторон в процессе, побуждая их проявлять личную инициативу, тогда как активность суда эти проявления сковывает. В-третьих, принцип состязательности ведет к разумному распределению труда в процессе, возлагая бремя доказывания на стороны, а суду предоставляя оценку доказательств и вынесение решения. Требование активности от суда по сбору доказательств вело к чрезмерной загрузке судей, с которой они не справлялись. (См. Васьковский Учебник. С.С.130-132).

Вместе с тем законодатель стремится отойти и от крайностей в законодательной трактовке состязательности. Возложение бремени доказывания на стороны и освобождение от него суда не означает, что стороны, представляя доказательства, становятся хозяевами доказательственного материала, т. е. могут представлять или не представлять их по своему желанию. Во-первых, суд может предложить сторонам представить дополнительные доказательства, и стороны обязаны выполнить это распоряжение суда (п. 1 ст. 57 ГПК). Во-вторых, сторона, удерживающая у себя доказательство и не представляющая его по требованию суда, может пострадать от неблагоприятных процессуальных последствий Удержанные и не представленные в суд первой инстанции доказательства нельзя будет представить в суд второй инстанции, так как кассационная инстанция может исследовать новые доказательства, только если они не могли быть представлены в суд первой инстанции (п. 1 ст. 347 ГПК).

Признание стороной фактов, на которых другая сторона основывает свои требования и возражения, не связывает суд. Он может не принять признание, если оно делается с целью скрыть действительные обстоятельства дела либо под влиянием обмана, насилия, угрозы и заблуждения (п. 3 ст. 68 ГПК).

Ограничение активности суда в сборе доказательств не означает отказа от активности суда в процессе. В случае, когда представление дополнительных доказательств для сторон и других лиц, участвующих в деле, затруднительно, суд по их ходатайству оказывает им содействие в сборе доказательств (п. 1 ст. 57 ГПК). Суд в соответствии с этим правилом помогает лицам, участвующим в деле, в сборе доказательств. Однако, поскольку эти действия совершаются судом по обоснованным ходатайствам заинтересованных лиц, в которых должны быть указаны причины, препятствующие самостоятельному их получению (п. 2 ст. 57 ГПК), следует признать, что активность суда носит строго дополнительный к активности сторон характер. Активность суда концентрируется на создании условий для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела. Для этого суд разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, в случаях, предусмотренных кодексом, оказывает содействие в осуществлении процессуальных прав (п. 2 ст. 12 ГПК). В соответствии с правилами материального законодательства суд помогает сторонам правильно определить предмет и распределить обязанности по доказыванию – «определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой из сторон они подлежат доказыванию, ставит их на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не сослались» (п. 2 ст. 56 ГПК).

Так строится состязательный процесс по делам искового производства. В других видах производства ГПК допускает более существенные исключения из принципа состязательности. Так, по делам, вытекающим из публично правовых отношений суд, в целях правильного разрешения дел может истребовать доказательства по собственной инициативе (п. 2 ст. 249 ГПК). Такое усиление следственности (активности суда в сборе доказательств) по этой категории дел вполне обоснованно, ибо предметом судебного рассмотрения выступают не частноправовые отношения, где стороны формально равны, а публично- правовые отношения, где гражданин находится в подчиненном по отношению к органу власти, действия которого он обжалует, положении. Поскольку силы спорящих сторон заведомо не равны, «чистая состязательность» при полной пассивности суда здесь недопустима в интересах правосудия. По аналогии правило п. 2 ст. 249 следует распространить и на дела особого производства, ибо в них вообще отсутствуют стороны и спор о праве и поэтому состязательность, предполагающую противоборство сторон с противоположными интересами в полной мере провести невозможно. Хотя спор о факте по данной категории дел эвентуален, реально он возникает нечасто и не по всем категориям дел особого производства.

Несмотря на то, что ч. 2 ст. 12, ч. 1 ст. 56 ГПК говорят лишь о сторонах, принцип состязательности распространяет свое действие на других лиц, участвующих в деле. Часть 1 ст. 57 ГПК подчеркивает, что доказательства представляются не только сторонами, но и другими лицами, участвующими в деле. В соответствии со ст. 35 ГПК лица, участвующие в деле, наряду с другими правами обладают правом представлять доказательства и участвовать в их исследовании.

6. Принцип равенства всех перед законом и судом. Принцип равенства всех перед законом и судом, закреплен в ст. 19 Конституции, ст.6 ГПК, носит общеправовой характер и проявляется в целом ряде норм Конституции (п. 2 ст. 6, п. 2 ст. 8, п. 4 ст. 13, п. 2 ст. 14). Этот принцип условно можно разбить на два взаимосвязанных начала: равенства всех перед законом и равенства всех перед судом.

Равенство всех перед законом и судом вытекает из демократического устройства общества и означает, что все имеют равные права и обязанности. Никто из граждан не может иметь никаких привилегий в зависимости от социального происхождения, пола, расы, национальности, языка, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств, а для организаций - от организационно-правовых форм, подчинения, форм собственности, местоположения т. п.

Связь этого принципа с демократическим устройством общества ярче всего проявляется при обращении к российской истории. Так, в Российской Империи этот принцип не действовал. Действовал принцип неравенства подданных перед законом: различные сословия имели различные права и обязанности. В Российской Империи не было и равенства полов: для женщин даже дворянского сословия устанавливались другие формы обучения, чем для мужчин, были ограничены возможности занятия определенными профессиями (например, запрет на занятия юриспруденцией), женщины были неравноправны в браке и в отношении детей.

Только перемены, происшедшие в России и во всем мире в ХХ веке, привели к проведению этого принципа в жизнь во многих странах. Из этого начала допускаются определенные исключения в интересах некоторых членов общества. Так, например, женщины пользуются некоторыми особыми правами, особенно в трудовом законодательстве, связанными с особенностями их природы (материнства), определенные привилегии имеют лица в зависимости от своего возраста – несовершеннолетние и пенсионеры и т. п.

Равенство граждан перед судом означает, во-первых, применение судом для всех одинаковых законов и, во-вторых, в запрете создания специализированных судов с различным процессуальным режимом. В Российской Империи, где этот принцип не действовал, создавались специализированные сословные суды. Одни для дворян, другие для духовенства, третьи для крестьян, четвертые для купечества и т. д. Они действовали на основании различных организационных и процессуальных правил и применяли зачастую различное законодательство. Подобная ситуация с известными исключениями существовала и после реформы 1864 года.

Можно подумать, что создание специализированных судов не отражается на действии принципа равенства граждан перед законом и судом. С этим можно согласиться лишь с одной существенной оговоркой: специализированные суды не должны действовать на основе специального процессуального законодательства (Таковы, например, военные суды, которые будучи специализированными применяют общее для всех судов процессуальное законодательство – УПК и ГПК.). Из сказанного очевидно, что принцип равенства всех перед законом и судом применительно к процессу означает применение для всех граждан судом единого законодательства, как материально-правового, так и процессуального.

В настоящее время указанному принципу, на наш взгляд, противоречит наличие двух идентичных по своему процессуальному статусу процессуальных кодексов – ГПК (для судов общей юрисдикции) и АПК (для арбитражных судов). При наличии значительных расхождений в содержании ГПК и АПК получается, что граждане-предприниматели и юридические лица в арбитражных судах имеют определенные льготы и привилегии по отношению к остальным гражданам, рассматривающим такие же гражданско-правовые споры в общих судах. Так, АПК устанавливает на одну инстанцию обжалования больше, чем ГПК: в АПК решение может быть обжаловано сначала в апелляционном, а затем в кассационном порядке, а в ГПК в зависимости от звена судебной системы либо в апелляционном, либо в кассационном. Сроки обжалования в АПК более длительные, чем в ГПК - в АПК - 1 месяц и 2 месяца, а в ГПК - всего 10 дней. Количество примеров, когда граждане-предприниматели и юридические лица имеют больше процессуальных возможностей в арбитражных судах, чем простые граждане в общих можно продолжить. Важно бороться за реальное проведение этого демократического принципа в жизнь, ибо возможно лишь формальное его провозглашение без реального осуществления в жизни общества. Так, в советское время, хотя он провозглашался законодательством, реально он не действовал. Ущемление прав граждан происходило в зависимости от социального происхождения (лишались возможности получения высшего образования дети духовенства и бывших дворян), членства в общественной организации (какими-то правами можно было воспользоваться только будучи членами партии или ВЛКСМ), официально провозглашался особый статус государственной собственности и т. д.