1. Бытие, его сущность и формы

В осмыслении сущности мира целесообразно «оттолкнуться» от на­иболее простого и легко наблюдаемого факта: мир вокруг нас предс­тавляет собой некий хаос предметов, явлений, событий, процессов. Именно это первоначальное, поверхностное и непосредственное воспри­ятие мира как предметно дифференцированного многообразия является исходной предпосылкой понимания его бытия.

Однако жить, имея представление лишь о многообразии мира, вряд ли возможно: жизнь ведь вообще предполагает избирательное отношение к окружающему. Тем более это невозможно для человека, который соз­нательно программирует свои действия. Он стремится как-то упорядо­чить свои взгляды и постепенно приходит к мысли о формах чувствен­но-реального существования мира, о формах предметности. Современные философские представления позволяют выделить три основные предмет­ные формы бытия — вещь, свойство и отношение.

Понятие «вещь» характеризует любой обладающий устойчивостью и обособленностью существования фрагмент действительности. Устойчи­вость — главная характеристика мира вещей. Но устойчивость эта не беспредельна: каждая вещь существует лишь определенное время и име­ет границы своего распространения. Ничто вокруг нас не вечно и не бесконечно, так же, как и мы сами. В существовании вещей наиболее определенно выражается конечность бытия, его фрагментарность, диф­ференцированность, прерывность.

В зависимости от меры устойчивости и способа обособления выде­ляются основные структурные уровни бытия вещей: 1) частицы, тела, планеты, галактики и т. п.; 2) клетки, организмы, популяции, биоце­нозы, биосфера; 3) индивиды, социальные группы, государства, систе­мы государств, человечество. Мир, таким образом, предстает как бес­конечное многообразие конечных вещей. Как только бытие вещи выходит за ее пределы, оно прекращается, превращается в небытие. Бытие мира есть бытие и небытие вещей.

В то же время каждая вещь в своем существовании не только обо­собляется от других вещей, «замыкается в себе», но и — через свою границу и посредством этой границы — обнаруживает себя. Соответст­венно, внешнее проявление, обнаружение характера внутренней устой­чивости вещи обозначается понятием «свойство». С этой точки зрения мир есть бесконечное множество разнообразных свойств вещей.

В свою очередь, свойства вещи, будучи ее внутренне обусловлен­ными признаками, собственными определениями, выявляются, обнаружи­ваются только в ее отношении к другим вещам. К примеру, твердость как свойство алмаза выявляется по отношению к стеклу. Но отношение — это уже совместная определенность двух и более вещей. Оно предс­тавляет собой опосредствованное существование вещей, т. е. их су­ществование друг через друга, посредством друг друга.

Так возникает представление о единстве вещей, свойств и отно­шений, понимание их как различных форм единого бытия. Ни одна вещь не обладает абсолютно самостоятельным существованием, она обнаружи­вает себя (в форме свойств) не иначе, как в отношении к другим ве­щам. Человек является человеком только через отношения с другими людьми. Товар существует лишь как носитель отношений между произво­дителем и потребителем.

Отсюда вытекает важнейший вывод, характеризующий сущность бы­тия. Отношение вещей реализует себя через их взаимодействие: нахо­дясь в отношении, вещи взаимно воздействуют друг на друга и в этом взаимодействии изменяют друг друга. Люди взаимно изменяются, влияя друг на друга в общении. Производство, изменяясь, влияет на потреб­ление и наоборот.

В этом процессе взаимодействия и взаимовлияния вещи, изменя­ясь, в какой-то момент перестают быть тем, чем они были: их бытие переходит в небытие. Именно взаимодействие вещей лежит в основе не только бытия, но и небытия. Оно обусловливает конечность бытия, фрагментарность предметной действительности. Переход в небытие од­ного предмета выступает условием бытия другого предмета, бытие су­ществует не иначе, как в единстве с небытием и посредством небытия. Через небытие, как свою противоположность, бытие обретает бесконеч­ность: бытие одного, переходя в небытие, становится в то же время бытием другого. Вот как это выразил И. Гете:

Повсюду вечность шевелится,

И все к небытию стремится,

Чтоб к бытию причастным быть

В результате оказывается, что обособленность, ограниченность и конечность — это только одна стороны бытия. Другая сторона — бес­конечность, неограниченность, неисчерпаемость. Она существует как экстенсивная (количественная) и как интенсивная (качественная) бес­конечности. Обе они присущи бытию как таковому, т. е. бытию мира, но не бытию конкретного объекта. Последнее обладает только потенциаль­ной бесконечностью в силу того, что всякий реальный объект участву­ет во взаимодействии с ограниченным кругом других объектов и выяв­ляет при этом лишь ограниченное количество свойств. Это, между про­чим, свидетельствует о принципиальной нереальности индивидуального бессмертия, равно как и о невозможности ничем не ограниченного раз­вития личностных свойств индивида. Эти потенции могут быть реализо­ваны, по-видимому, лишь в бытии человечества, да и то в виде тен­денции, в виде стремления к идеалу.

Итак, в фундаменте бытия находится взаимодействие: существует то, что взаимодействует. Иначе, как во взаимодействии, бытие не мо­жет выявить себя, не может стать действительным. Быть — значит вза­имодействовать с чем-либо. В частности, ничто не может выявить себя и стать действительным для нас, не взаимодействуя с органами чувств и сознанием субъекта. Это не означает, что непознанное не существу­ет: просто оно взаимодействует с чем-то другим, а не с субъектом, поэтому оно, конечно, обладает бытием, оно действительно, но не для нас.

Формы взаимодействия зависят от степени сложности взаимодейс­твующих объектов и соответствуют тем структурным уровням бытия, о которых речь шла выше: 1) в неорганическом мире это гравитацион­ные, электромагнитные, внутриядерные взаимодействия; 2) на уровне живого возникает, кроме того, целесообразно-активный обмен веществ между организмом и средой; 3) в обществе основным видом взаимодейс­твия становится сознательно-целенаправленная деятельность людей по преобразованию природы и общественных отношений.

На социальном уровне возникает и проблема индивидуального бы­тия человека. Сообразно изложенной ранее точке зрения, человек предстает, прежде всего, как предметное, телесное существо, т. е. как вещь. По­добно другим вещам, он вступает в непосредственное предметное взаи­модействие с ними, изменяет их, например, усваивая пищу или обраба­тывая камень. Однако в противоположность всем прочим вещам человек (индивид) обладает такими свойствами, как отражение действительнос­ти в форме сознания и основанной на нем способности к сознатель­но-целенаправленному воздействию на предметную среду. Этот специфи­чески человеческий способ взаимодействия с предметным миром ради­кально меняет отношение индивида к другим людям, а также и к самому себе. Такие отношения, будучи опосредованы человеческим трудом, приобретают характер социальных отношений, включающих в себя духов­ное взаимодействие. В результате индивидуальное бытие всегда высту­пает не только как предметно-телесное, но и как духовное отношение человека к миру.

Альтернативой изложенному пониманию бытия выступает структура­листская его интерпретация. Предметному воспроизведению бытия структурализм противопоставляет анализ структур, функций, отноше­ний. Его основной тезис: бытие есть структура. Предметы в этом свете предстают как «точки пересечения» связей, функций (Х. Ульдаль). Их свойства целиком объясняются структурно-функциональными отноше­ниями. Такая редукция ведет к «растворению» вещей, предметов в их отношениях и, в конечном счете, к эрозии значимости, «первичности» предметного, «вещного», обособленного бытия. Выдвижение на передний план структур и отношений вместо вещей с их свойствами логически ведет к пониманию индивида не как существа телесного прежде всего, а как «точки пересечения» социальных и иных связей.

Отрицая существование вещей, структурализм предельно рациона­лизирует человека, сводя его мир к информационным связям. В резуль­тате человек становится всецело продуктом системы, социальной функ­цией, а вопрос о его потребностях, желаниях, о его субъективности, самодеятельности остается «за кадром». В то же время, дискредитация предметно-телесного характера бытия сводит последнее к бытию духа как единственной «подлинной» реальности, на чем настаивают экзис­тенциализм, мистика (подлинно реальное состояние достигается пос­редством медитации) и другие формы иррационализма. Структуралист­ское понимание бытия находит ныне опору в возрастающем влиянии ин­формационной реальности, все больше «отгораживающей» человека от предметного мира и даже заменяющей его. При этом предметная реаль­ность становится как бы необязательной, активность человека сводит­ся к активности духа: мыслю, следовательно, существую.

Напротив, философская ориентация на субстратное (предметное) в своей основе понимание бытия позволяет увидеть самоценность целост­ного индивида. Она актуальна, «злободневна», потому что фиксирует внимание на необходимости сохранения природной среды, адекватной человеку как предметно-телесному существу, не сводимому ни к сово­купности отношений, ни к информационному комплексу. Но дело не только в этом. Уже сегодня телевидение создает вокруг нас некую «параллельную» видеосферу, столь же неисчерпаемую и «реальную», как и предметный мир. Замена предметной реальности этой информационной сферой уже имеет свои последствия: нервно-эмоциональные стрессы, потеря способности к непосредственному общению, импотенция и другие признаки вырождения, «агонии бытия».

Человек — телесно-духовный микрокосм, и интересы развития его духовной сферы требуют сохранения его предметно-телесной природы и естественной среды его существования. Это условие сохранения самого человеческого бытия. А потому и абстрактно-философское понимание единства вещей, их свойств и отношений — один из камней в теорети­ческом фундаменте гуманизма.