3. Исследования теории ожиданий.

Большинство исследований, посвященных проверке теории ожиданий, являлись полевыми и проводились в условиях организаций. В них в целом подтвердилась эффективность как модели инструментальности, так и модели мотивации. В одном из таких исследований изучалась удовлетворенность морских офицеров (Mitchel & Albright, 1972), которая оценивалась на основе модели валентности и самооценки удовлетворенности офицеров своей службой. Обнаружилась довольно высокая корреляция между прогнозами модели и самооценкой офицеров (0,72). В другом исследовании (Pritchard & Sanders, 1973) проверялись прогнозы моделей валентности и мотивации. Почтовым служащим, проходившим обучение сортировке писем, предлагалось оценить 15 различных последствий, как положительных («не быть уволенным», «получить прибавку к зарплате»), так и отрицательных («получать при распределении заданий больше работы», «работать сверхурочно»), их инструментальность и уровень своих ожиданий. Зависимыми переменными выступали удовлетворенность и самооценка собственных усилий, затраченных на освоение программы. Корреляции оценок моделей валентности и мотивации с зависимыми переменными соответственно составили 0,50 и 0,47. Еще в одном исследовании проверялась способность модели мотивации прогнозировать последующую продуктивность работников (Lawler, 1968). 55 сотрудникам управленческого аппарата производственных предприятий предлагалось представить себя в ситуации, в которой результаты их работы существенно повысились, после чего они должны были оценить валентность шести предложенных последствий, их инструментальность и свои ожидания. Зависимой переменной являлись реальные результаты их работы, которые оценивались с трех сторон: на основе суждений коллег по работе, руководства и самооценки респондентов. Оценка продуктивности производилась дважды – в начале исследования и спустя 1 год. Связь между оценками мотивации и оценками продуктивности, как это вытекало из прогнозов модели, по прошествии года значительно возросла, и колебалась от 0,45 (мнения коллег) до 0,55 (суждения руководства) и 0,65 (самооценка).

Вместе с тем, несмотря на в целом положительные результаты эти и другие исследования подняли ряд проблем как в отношении базовых понятий теории ожиданий, так и ее моделей и способов их операционализации. Наиболее серьезная проблема связана с разведением понятий ожидания и инструментальности. Одни исследователи оценивают ожидания так, как это следует из модели, в отношении результата, другие оценивают их не в отношении результата, а в отношении последствий, третьи делают то и другое одновременно, добавляя сюда еще и инструментальность. В одном из исследований (Pritchard & Sanders, 1973) авторы пошли еще дальше, попытавшись рассмотреть все возможные сочетания ожидания, инструментальности и валентности последствий, в результате чего возникали фантастические модели, оценки которых также значимо коррелировали с использовавшейся зависимой переменной. Как уже упоминалось выше, причина заключается в недостаточной изначальной проработке базовых понятий теории ожиданий, что приводит к их различному пониманию разыми авторами. Другая проблема связана с количеством и видами (характером) изучаемых последствий. Если изначально определить их общий список, который затем предлагать выборке респондентов, не существует никакой гарантии, что в результате окажутся неучтенными чрезвычайно важные последствия для отдельных респондентов. Если, с другой стороны, не составлять заранее никакого списка, а предложить придумывать последствия самим респондентам, то в этом случае возникает проблема с тем, как сравнивать между собой их оценки. Наконец, возникают серьезные затруднения с операционализацией одного из центральных понятий теории ожиданий, инструментальности. Вроом предлагает оценивать ее в диапазоне от –1 до +1, но на практике она, как правило, оценивается в диапазоне от 0 до 1. Дело в том, что отнюдь непросто объяснить респондентам (среди которых нередко встречаются лица с низким уровнем образования и невысоким интеллектом), что, например, следует понимать под положительным последствием, которое не могло бы возникнуть, если бы он решил увеличить свою результативность. Или каких негативных последствий он мог бы при этом избежать. Инструментальность является одним из ярких примеров «непрактичности» даже солидно обоснованных теоретических положений.

В результате относительно недавнего метаанализа 75 исследований его авторы приходят к выводу, что теоретические и измерительные проблемы, встающие при использовании данной концепции, весьма серьезны, и что для их разрешения требуются дополнительные исследования по валидизации и операционализации моделей (Van Eerde & Thierry, 1996).

В своих исследованиях мы тоже проверяли прогностическую способность моделей теории ожидания. С этой целью мы разработали собственную процедуру измерения показателей валентности, мотивации и продуктивности в форме стандартизированного интервью, о котором будет рассказано ниже. Исследования проводились на выборках продавцов, сотрудников строительной компании, рабочих производственного предприятия и тренеров спортивных команд. Поскольку основная задача этих исследований заключалась в том, чтобы разработать наиболее эффективные способы операционализации переменных теории ожидания, отдельные вопросы интервью в различных исследованиях менялись, что затрудняет детальное сравнение их результатов. Тем не менее, они позволяют сделать некоторые предварительные выводы в отношении прогнозирования удовлетворенности, мотивации и продуктивности на основе моделей теории ожидания. В целом все три модели достаточно хорошо прогнозировали оценки продуктивности, которыми в различных исследованиях выступали объективные результаты работников, данные личных дел (количество поощрений и наказаний), оценки руководителей и коллег. Наибольшую связь с конечной продуктивностью показали оценки модели продуктивности (r = 0,48), за ними идут оценки мотивации (r = 0,43) и удовлетворенности (r = 0,26) (приводятся средние коэффициенты корреляции по данным 5 исследований). Как и следовало ожидать, включение в модель мотивации переменной «способность» несколько улучшало прогнозы продуктивности. В отдельном исследовании также изучалось, насколько оценки модели валентности прогнозируют удовлетворенность респондентов (работников автоцентра и сотрудников службы занятости) работой и семьей в сравнении с традиционными процедурами измерения удовлетворенности. Соответствующие корреляции между оценками модели валентности и самооценками респондентов составили 0,69 и 0,60. Эти корреляции существенно превышали корреляции самооценок респондентов с оценками удовлетворенности, полученными на основе традиционных методов. В другом исследовании, проводившемся с продавцами, нами оценивалась надежность оценок трех моделей, а также их способность прогнозировать не только настоящую, но и последующую продуктивность работников. Показатели трех моделей и продуктивности измерялись дважды, повторное измерение проводилось через 3 месяца. Корреляции между первичными и повторными оценками удовлетворенности, мотивации и продуктивности варьировали от 0,80 до 0,97, что говорит о хорошей ретестовой надежности оценок трех моделей. Сравнение корреляций оценок моделей с первичными и вторичными оценками продуктивности показало отсутствие значимых различий, за исключением оценок удовлетворенности. Это говорит о том, что оценки моделей мотивации и продуктивности способны прогнозировать последующую продуктивность работников, как минимум ближайшие несколько месяцев.

В целом наши данные согласуются с результатами зарубежных исследований, что свидетельствует о хорошем потенциале моделей теории ожидания в прогнозировании удовлетворенности, мотивации и продуктивности работников.