Часовни
По данным сотрудников национального парка, в настоящее время на тер- ритории Кенозерья сохранилось 39 деревянных часовен (из 65).
Часовни были в каждой деревне, составляя едва ли не главную её особен- ность. Каждый житель деревни (из старожилов) может перечислить все церкви и часовни Кенозера с их точным названием. Обычно так и следует — название деревни и рядом название часовни. В Зихнове — Иоанна Богослова, в Майлах- те — Кирика и Улиты, на Матёре — Варвары Великомученицы, в Спицыне — Егория Храброго, в Семёнове — Флора и Лавра, в Косицыне — Анастасии Ве- ликомученицы, в Тырышкине — Успения и Параскевы Пятницы, в Горбачи- хе — Иоанна Крестителя и т. д.
«Чем отличается церковь от часовни?» — спросила я у Е. М. Мелеховой.— «В церкви большая служба идёт, а в часовне маленькая, в церкви большие праздники служат почти что весь день». Часовни имели более камерный харак- тер, являясь принадлежностью одной, реже двух деревень, к часовенному свято- му до сих пор относятся как к святому покровителю деревни и её жителей. Это своего рода домашний молельный дом, где человек оставался наедине с Богом. Деревенские часовни прежде никогда не закрывались, они были открыты всегда и для всех, принимая молитвы и «заветы».
Часовня (церковь) составляла гордость деревни, сама постройка считалась высшим проявлением плотницкого мастерства. Н. П. Капустин (д. Зихново) вспомнил обычай, слышанный им от стариков: «Бывало, слышал — святые места делали. Вот старший вставал на самый высокий крест и на все четыре стороны кланялся, когда всё закончит. А клали без единого гвоздя. Я это ниче- го не помню. А часовни делали: кумполы с луковицей — это, как у нас, самые старые, некоторые — с одной звонницей»; подобное предание связывают и с часовней в д. Рыжково.
Фольклорные рассказы о часовнях и церквях нередко содержат информа- цию, касающуюся времени и истории их постройки и той особой роли, какую
Часовня Андрея
Первозванного на берегу оз. Домашнего
в д. Видягино (фото М. Кулешовой)
295
Культурный ландшафт как объект наследия
они играли в жизни лю- дей. Действительность и фольклорное предание не различаются в созна- нии. Всё это — история, и если она сохранена па- мятью предков, то так оно и было.
Интерьер часовни
Введения Богородицы в д. Рыжково
(фото
М. Кулешовой)
История основания часовни, как, например, Видягинской в честь апостола Андрея Первозванного, может иметь и реальную основу: «Наша тётя замуж вы- шла, а ейный деверь — мужнин брат старший — был доктором в Москве, и он церковь (имеется в виду часовня.— Н. В.) построил. Их четыре брата было. У него был кладен завет — заработать и построить церковь — Андрею Перво- званцу. Его звали Петр Иванович Мартынов. Это было до революции, в 20-х го- дах. Он ещё до войны деревню от малярии спас — таблеток привёз» (Анна Фёдоровна Спицына, д. Зихново).
Возведение деревянных часовен изначально предполагает сохранение сакральных мест, и это не только соблюдение запретов на вырубку деревьев у часовен, но и поддержание самих построек. Многие из ныне стоящих часовен подновлены. В часовнях со временем могут появляться новые детали (обшив- ка, крыльцо и др.). На месте разрушенных или перевезённых часовен строятся новые. Но для местных жителей важно, что часовня есть и что она обустроена на святом (прежнем) месте. Святость места часто подтверждена легендами: это или приплывшая икона, или явление святого. Здесь сошлёмся на Лёкшмозер- скую легенду, записанную в д. Кукли (Труфаново), как на самый яркий при- мер: «Это давно было. Деревня стояла, дома близко (друг к другу). И шёл странник — Пантелей, попросился ночевать, и никто его не пустил. И он ноче- вал под ёлкой, где сейчас часовня, и утром ушёл. А деревня после того сгорела. И вот поставили часовню в честь этого Пантелея» (Н. П. Макарова). Тепереш- няя часовня — новая, поставленная сотрудником Кенозерского национально- го парка Валентином Васильевичем Портновым на месте прежней разрушен- ной часовни св. Пантелеимона, у той же ели и «святого» родника, где был
296
Типологическое разнообразие культурных ландшафтов
«Йордан». Часовня полна даров — «заветов» — икон, полотенец, пелен; это значит, что она «жива».
В д. Спицыно во время войны одна из немецких бомб упала на часовню. Сразу после войны одна из жительниц деревни пожертвовала для часовни «ам- барушку». Мужики перенесли амбар на место сгоревшей часовни, жители при- несли иконы — и ожила часовня, принимая «заветы». Часовню эту берегут от чужих глаз, не помечая её даже крестом, но она полна икон, «заветов» — пелена- ми, старинными полотенцами увешаны стены, пожертвованные головные платки парусами закрывают потолок. В деревне Першлахта прежнюю часовню, посвящённую преподобному Макарию, в колхозные годы увезли в Наволок, там была обустроена звероферма, и в часовенной постройке держали лисиц. На месте часовни жителями Першлахты был поставлен крест. Но в 1991 году один из жителей деревни, Михаил Александрович Денисов, «по завету» своими рука- ми поставил часовню, нашлись и старинные иконы. Часовня была освящена и оставила за собой прежнее название — Макарьевской. Таким образом, новей- шая история часовен продолжает часовенную летопись Кенозерья.
Современные жители с благодарностью вспоминают студентов Архангель- ского пединститута, которые в 1980-х гг. участвовали в реставрации часовен, выравнивали фундаменту покосившихся стен, заменяли подгнившие брёвна, укрепляли луковицы и кресты. Ныне крестьяне с уважением относятся к рестав- рационной деятельности парка.
В каком месте деревни ставились церкви, а в каком — часовни? Поскольку со времени постановки церквей и часовен деревни или разрастались или же ис- чезали, ответить на этот вопрос не всегда легко.
Церкви и часовни часто определяли характер застройки деревни. Можно думать, что церкви, служившие приходами, ставились всегда на видном, хоро- шо обозреваемом с воды месте, определяя центр кустовых деревень. Именно так была поставлена церковь в д. Погост на Ряпусовском берегу. Часовни также нередко ставили в центре деревни. Часовня Николаю Угоднику в Вершинине поставлена на холме, возвышающемся над деревней. Ныне она оказалась в центре деревень всего Кенозерского куста. Посреди деревни стояла часовня на Мамоновом острове.
В Зихнове часовня стоит на самом высоком угоре, пограничном для дере- вень Зихново и Горюново. Но сегодня деревня Горюново представлена всего тремя домами и является, в сущности, краем Зихнова, оттого кажется, что ча- совня поставлена вцентре деревни. Николай Павлович Капустин, однако, пола- гал, что именно часовня является центром Зихнова, она определила и изначаль- ный характер застройки: на часовню «смотрят» все ближние к ней дома. Пло- щадь около Зихновской часовни как прежде, так и теперь является местом праздничных гуляний — до войны здесь ещё водили хороводы, танцевали «портянку» (пляски под припевки).
Но чаще часовни, по мнению местных жителей, ставили на пограничье де- ревни. «Часовни ставили на отставе, а почему,— говорит Александра Степанов- на Третьякова (84 г.),— не знаю. И здесь (в Семёнове) на отставе, это потом де- ревня расстроилась, а так стояла на отставе, и роща потом наросла, народ её не шевелит». «На отставе» означает в стороне, в начале или конце деревни. Именно
297
Культурный ландшафт как объект наследия
Придорожная
часовня Кирика и Улиты
на
Почозере (фото М. Кулешовой)
Место у часовни считалось святым, деревья, выросший лес (рощи) запре- щалось вырубать, даже ягоды и грибы нельзя было собирать. Побывав во всех часовнях, выслушав рассказы о них, становится очевидным, что сакральность места определяется всем комплексом, создаваемым людьми и природой: самой постройкой, деревьями, ручьём, протекающим подле. Всё это вместе всегда органично, вписано в ландшафт так, что подчас невозможно разделить их — саму часовню и могучие ели, прикрывающие её. Часовни — это и хранители «заветов» — просьб, возможно, последней надежды на помощь святого по- кровителя.
Традиция даров «по завету», которые несли в монастыри, церкви, часовни и ко крестам, сильна до сих пор. Среди даров особенно много пелен (кусок ткани или полотенце с нашитым крестом), вышитых полотенец, головных платков. Можно предположить, что «заветы» по крестам, часовням, церквям и монасты- рям оставляли по степени серьезности заболевания. Например, снять головную боль или же освободиться от постоянной хвори,— в одном случае «завет» мог
298
Типологическое разнообразие культурных ландшафтов
быть принесён ко кресту, в другом — в церковь или монастырь. Снять кем-то положенный «завет» считалось большим грехом.
В д. Минино разорение часовни Казанской Божией Матери породило ле- генду: «В роще в лапту играли, это до войны было. Мой отец ухом прислонился к дереву и слышит, будто женщина плачет.— «Чего ты плачешь?» (спрашивает отец) — «А я — Пресвятая Матушка Богородица, у меня всё украли, всё унесли, даже платка на голову нет». Потом проверили, а все заветы из часовни унес- ли — украли» (Е. М. Рыжкова, д. Минино).
Каждая церковь или часовня наделялась особой обережной функцией. Чти- ли святых и, вместе с тем, ожидали от них помощи в делах. При этом почти каж- дому святому приписывалось особое покровительство во вполне конкретных случаях. Нередко отмечаются и «двойные» бытовые функции святых покрови- телей, одна из которых — обережная по отношению к скоту.
«Во время засухи ходили ко Сретенью (д. Погост) (15 февраля) — и тучки быстро небеса заложат» (А. Ф. Спицына). Илья Пророк (2 августа) — на Мамо- новом — «тучи уводит» (П. Н. Ножкина).
Иоанн Богослов спасал от пожара, потому зихновцы никогда не горели. В Зихнове в день Иоанна Богослова, 21 мая, у часовни собирали лошадей, при- глашали батюшку, который святил воду в чаше у озера, нёс воду наверх и там с пера птицы кропил лошадей (Бузин, 2000).
«Часовня Параскевы Постной (д. Тырышкино) — 10ноября. Это для скота. Заветдавали: ничего скоромного не печь, на воде пекли, заветбыл» (Е. К. Ме- лехова). Параскева же была «помощницей по скотине» (А. С. Третьякова, д. Семёново), оберегала овец, и потому, если овцы болели, несли шерсть овцы в часовню (А. Ф. Селуянова, д. Семёново).
Св. Власий (24 февр.) — часовня на Медвежьем острове— также помогал сохранить овец (А. И. Нифонтова, д. Майлахта).
Егорий Храбрый охранял скот, главным образом, лошадей. «Егория (6 мая) на Кенозере отмечали в 3 деревнях: Спицыно, Поромском и на Важе-речке — её уж нет» — (Н. П. Капустин).
Св. Флор и Лавр (31 августа) (часовня в д. Семёново) в славянской тради- ции почитались покровителями лошадей. На Севере в ряде деревень в этот день сгоняли лошадей к часовне и окропляли их святой водой. («Коней изымают в поле, привяжут у часовни и кропят» (А. Ф. Селуянова).
Св. Кирика и Улиту (28 июля) — д. Майлахта — просили защитить от змей.
Св. Иодарий (Афинодор?) Милостивый (20 декабря) — часовня на Тырна- волоке — «коней кропили».
Часовня в д. Глушево во имя Собора Пресвятой Богородицы в народе счита- лась поставленной в честь «Богородицы и Жён Мироносиц», сюда ходили буду- щие матери, молились и ставили свечи перед местной иконой (Харузина, 1906). Это же подтвердили жители деревни Сысово в 2001 году: «В Глушево церковь Жён Мироносиц — помощниц в родах. Перед родами бабы ходили просили: «Жена Мироносица, всему миру помощница, помоги. И всё» (А. Н. Сидорова).
Одна из значимых функций кенозерских святынь — церквей и часо- вен — консолидирующая, связывающая жителей деревень одного куста и более отдаленных деревень Кенозера в единое этническое сообщество. Это отражено в
299
Культурный ландшафт как объект наследия
глубоко утвердившейся традиции «гоститься» — ездить в гости в другие деревни на местные престольные праздники. Во время таких праздников не только прове- дывали родных и друзей, но и завязывались новые знакомства, парни присмат- ривали невест, а девушки — женихов. В престольные праздники всегда ждали гостей. «Специально не звали, а рюмочку готовили. Кто придёт — тот и гость, то- го угощают, а праздник без гостей — не праздник» (Н. П. Капустин, д. Зихново). На Ряпусовском берегу часовенные праздники приходились в основном на ве- сенне-летний период: в Спицыне — Егорий — 6 мая, в Зихнове — Иоанн Бого- слов — 21 мая, в Майлахте — Кирики Улита — 28 июля, часть праздников выпа- дала на зиму: в Майлахте, помимо Кирика и Улиты, «своим» считали Васи- лия — 14 января, в Матёре отмечали Варвару Великомученицу — 17 декабря.
Таким образом, часовни представляют полифункциональное явление в на- родной культуре Кенозерья. Будучи знаковым местом в культурном ландшаф- те, они, выполняя своё основное назначение, плотно вписываются в традицион- ную культуру.
Отношение кенозеров к разрушению церквей и часовен как к большому греху, за совершение которого следует возмездие,— это отражение общефольк- лорной традиции, которая в каждом рассказе преобразуется в достоверную ис- торию. Рассказывает Анна Григорьевна Шишкина из д. Качикова Горка: «Вот тут, в то место, стояла часовенка. Колхоз стали складать, так эта женщина сказа- ла: «У меня жить негде». Вот это взяли часовенку Макарию и сюды привезли, на Горку. А всё равно у них пользы никакой не вышло, девочку горбатеньку роди- ла, эк её всю стянуло, и старуха та ослепла. А потому мужик из Бухалова поста- вил на то место нову часовенку, а эта избушка ему (прп. Макарию) не понрави- лась, мала, да народ гадит — лес рубит. Вот он, Макарий-то и пошёл искать себе друго место. Мой свёкор, Ефим Макарович, рассказывал, что один мужик шёл с Горки и встретил старичка седатого (Макария).— «Ты чего здесь?» — «Я там жил, а домик мой увезли на Горку. Вот места себе ищу. Вот где я место себе об- любовал, здесь у берёзок, вот где мой домик будет». Там все старики собрались сделать хатку, да не сделали, а крест поставили. А он всё тут живе, ходят крещен- цы молятся, заветы несём к Макарию. В Бухалово идут в рощу, а мы уж ходим ко кресту».
Лишение святынь — беда, отказ от святынь — тяжкий грех. Об этом рас- сказ Марии Васильевны Капустиной: «В деревне Есипово (недалеко от деревни Кузьминской — там Есипово) на Почозере старушка пришла за водой на берег. Видит, дощечка плавает на берегу. Она взялась уловить. Она взяла палку до- щечку поймать на дрова, склонилась, взяла, обмыла, а там иконка деревянная, значится, Иисуса Христа, распятье его. Видала такую? Приколочен на гвоз- ди.— «Ой, не надо тогда мне тебя, не буду я тебя сжигать, плыви, куда хочешь. Откуда приплыла, туда и плыви». Отпихнула от берега. И той же ночью легла спать. И ей приснилось уже под утро: «Ты меня отпихнула, бабка, и живите вы век свой ни серо, ни бело. Будете всю жизнь в лаптях ходить». Так и вышло. С тех пор у них нищета… Икона, верно, попала в озеро, когда часовню разруша- ли. Так они прожили окортя — ничего у них не было. Вот бабка: «Ой, зачем я икону отпихнула»,— сказала. Бабка пошла искать икону, да не нашла. Померла. Когда это было? Я уж замуж вышла, 19 лет, а в 28-м родилась, вот считай».
300
Типологическое разнообразие культурных ландшафтов
Для жителей Кенозера история часовен и церквей — это и история дере- вень, возможно, поэтому память так цепко держит всё, что связано с ними. Соз- даётся впечатление, что в сознании людей определилась прямая связь — пока стоит часовня (церковь) — будет стоять деревня; судьба церкви, часовни — это судьба и деревни. Разрушили церковь в Ряпусове — обезлюдела и деревня; увезли часовню с Мамонова острова — и деревня травой поросла; в Сысове ис- чезла часовня — от деревни осталось три дома. Не потому ли жители кенозер- ских деревень пытаются сохранить ещё уцелевшие часовни или же на месте прежних часовен ставят новые?