Пушкин:

Куницыну дань сердца и вина! Он создал нас, он воспитал наш пламень, Поставлен им краеугольный камень, Им чистая лампада возжжена.

Николай Фёдорович Кошанский. Преподаватель русской и латинской словесности. «Блистательные успехи многих учеников его на поприще литературы свидетельствуют о заслугах и дарованиях наставника».

Ведущий: Лицей жил особой для того времени жизнью. Здесь воспитанники уравнивались в своих правах, как «дети одного отца и семейства», никто из них не мог «презирать других или гордиться перед прочими чем бы то ни было». Россия жила тогда по другим законам, и Лицей был своеобразной «теплицей», где воспитанникам стремились привить демократизм, внутреннее достоинство.

Инсценировки. Пущин и Пушкин.

- Ты чудак, Александр. Они и думать забыли.

- Ты полагаешь, Жанно!

- Не полагаю, уверен.

- Ты счастливец, Жанно. Тебя все любят. А я … У меня несносный характер.

Порой ленив, порой упрям, Порой лукав, порою прям, Порой смирён, порой мятежен, Порой печален, молчалив, Порой сердечно говорлив…

Горчаков: Не дай Бог попасть на язычок Французу: осрамит – не отмыться. Кто так мастерски пишет эпиграммы из нас, да, пожалуй, никто. Вчерашнего дня закрыли Пушкина случайно в библиотеке. А наутро и эпиграмма готова. Что было…

Пушкин:

Намедни слив объелся я, Никита ж запер дверь оплошно. И было мне, мои друзья, И кюхельбекерно и тошно.

Кюхельбекер: Ах, кюхельбекерно! Стреляться! На двадцати шагах! Сегодня! Нет, сейчас!

Лицеисты: Да полно, что вы, что вы!

Кюхельбекер: Стреляться!

Расходятся в разные стороны, возвращаются с пистолетами. Встают спиной друг к другу, отсчитывают по тир шага, поворачиваются друг к другу лицом.

Несколько секунд не поднимают оружие, потом медленно начинают поднимать. Пушкин отбрасывает пистолет и кидается на шею Кюхле.

Пушкин: Прости, Кюхля, прости!

Обнявшись, уходят.

Ведущий: Пушкин долгие годы носил с собой восьмикилограммовую трость. Рука должна быть твёрдой – впереди не одна дуэль.

Секретарь зачитывает из «Чёрной книги»

«Малиновский, Пущин и Илличевский оставлены без ужина за то, что во время прогулки по саду поссорились с Пушкиным и под видом шутки толкали его и били по спине прутом».

«Корф, Гурьев, Данзас, Корнилов и Корсаков во время прогулки отстали от своих товарищей и идучи мимо дворца рассматривали пойманных бабочек и производили шум, не обращая внимания на увещевания дежурного гувернёра».

Ведущий:

22Декабря 1814 года к газете «Санкт-Петербургские ведомости» было приложено объявление:

«Императорский Царскосельский Лицей имеет честь известить,

что 4 числа будущего Генваря месяца, от 10 часов утра до 3 пополудни, имеет быть в оном публичное испытание воспитанников первого приёма, по случаю перевода их из младшего в старший возраст».

Пушкин «Воспоминания в Царском Селе»

Навис покров угрюмой нощи На своде дремлющих небес; В безмолвной тишине почили дол и рощи, В седом тумане дальний лес; Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы, Чуть дышит ветерок, уснувший на листах, И тихая луна, как лебедь величавый, Плывет в сребристых облаках.

С холмов кремнистых водопады Стекают бисерной рекой, Там в тихом озере плескаются наяды Его ленивою волной; А там в безмолвии огромные чертоги, На своды опершись, несутся к облакам. Не здесь ли мирны дни вели земные боги? Не се ль Минервы росской храм?

Не се ль Элизиум полнощный, Прекрасный Царскосельский сад, Где, льва сразив, почил орел России мощный На лоне мира и отрад? Промчались навсегда те времена златые, Когда под скипетром великия жены Венчалась славою счастливая Россия, Цветя под кровом тишины!...

Я прочел мои „Воспоминания в Царском Селе“, стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом… Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, и хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли…

Выходят лицеисты. Звучит прощальная песнь воспитанников Лицея.

Шесть лет промчалось, как мечтанье, В объятьях сладкой тишины, И уж отечества призванье Гремит нам: шествуйте сыны! О матерь! Вняли мы призванью, Кипит в груди младая кровь! Длань крепко съединилась с дланью, Связала их к себе любовь. Мы дали клятву: всё родимой, Всё без раздела – кровь и труд. Готовы в бой неколебимо, Неколебимо – правды в суд. Шесть лет промчалось, как мечтанье, В объятьях сладкой тишины, И уж отечества призванье Гремит нам: шествуйте сыны!

Ведущий: Питомцы Царскосельского Лицея. Кем они стали для государства Российского?

Выходят лицеисты в цилиндрах.

Александр Михайлович Горчаков

Сделал блестящую дипломатическую карьеру; министр иностранных дел; канцлер России; светлейший князь, вернувший России Чёрное море.

Вильгельм Карлович Кюхельбекер

При выпуске из Лицея получил третью серебряную медаль, отличный аттестат. С чином титулярного советника был определён в Министерство иностранных дел. Участник восстания 14 декабря 1825 года. Осуждён к 20 годам каторги.

Иван Иванович Пущин

В чине прапорщика поступил в лейб-гвардию Конной артиллерии, позднее судья в уголовном департаменте Московского надворного суда. Активный участник событий на Сенатской площади, осуждён, по первому разряду на вечную каторгу.

Антон Антонович Дельвиг

С чином коллежского секретаря был определён в Департамент горных и соляных дел. Литератор, издатель, журналист, сумевший объединить вокруг себя лучшее литературные силы.

Александр Сергеевич Пушкин

В чине коллежского секретаря был зачислен в Коллегию иностранных дел. Русский писатель, родоначальник новой русской литературы, создатель русского литературного языка.

Лицеисты берутся за руки.

Друзья мои, прекрасен наш союз! Он, как душа, неразделим и вечен – Неколебим, свободен и беспечен, Срастался он под сенью дружных муз. Куда бы нас не бросила судьбина И счастие куда б ни повело, Всё те же мы: нам целый мир чужбина, Отечество нам Царское Село.

Звучит музыка Ю. Ким «19 октября»

Ведущий: В жизни каждого человека есть свой лицей. Нам бы хотелось, чтоб однажды, собравшись все вместе, вы тоже сказали «Друзья мои, прекрасен наш союз».