10. Ремонт морских судов

10.1. Решение от 23 апреля 1997 г. по иску АО "Востоктрансфлот", Владивосток, Россия, к компании "Хуа-юань", Харбин, Китай, и к компании "Син-юань", Харбин, Китай (дело N 31/1996).

МАК вправе рассматривать споры между учредителями совместного предприятия согласно арбитражному соглашению о компетенции МАК в учредительных документах этого предприятия, если спор связан с торговым мореплаванием и, в частности, касается вопроса о распределении между учредителями стоимости ремонта морского судна в соответствии с критериями, установленными в упомянутых учредительных документах.

Наличие судопроизводства в иностранном государстве по спору упомянутых учредителей из договора о ремонте морского судна не лишает МАК компетенции рассмотреть другой спор этих учредителей, переданный в МАК на основании арбитражного соглашения, содержащегося в учредительных документах совместного предприятия.

Предусмотренные в учредительных документах совместного предприятия обязанности учредителей нести расходы по ремонту морского судна, переданного предприятию, пропорционально их долям в уставном капитале этого предприятия должны учитываться при решении вопроса о распределении таких расходов, даже если учредителями был заключен между собой отдельный договор о таком ремонте.

При решении вопроса о возможности передачи учредителем третьему лицу прав на долю в уставном капитале совместного предприятия следует исходить из коллизионных и материально-правовых положений международных договоров и применимого права.

Обстоятельства дела

Управление "Востокрыбхолодфлот", Владивосток, Россия (в ходе приватизации в ноябре 1992 г. преобразованное в АО "Востоктрансфлот"), совместно с малым предприятием "Феат", Владивосток, Россия, и экспортно-импортной компанией "Син-юань", Харбин, Китай, 7 августа 1991 г. заключили во Владивостоке договор о создании советско-китайской совместной рыбоперерабатывающей компании "Скиф" в форме товарищества с ограниченной ответственностью с местом пребывания и местом регистрации во Владивостоке. Совместная компания "Скиф" создавалась для организации добычи рыбы и перевозки грузов с целью получения прибыли. Доли в его уставном фонде были распределены между учредителями следующим образом: Управление "Востокрыбхолодфлот" - 31,8%, малое предприятие "Феат" - 18,2%, компания "Син-юань" - 50%.

В оплату своей доли в уставном фонде совместной компании "Скиф" управление "Востокрыбхолодфлот", согласно упомянутому договору о создании этой компании, должно было внести одно судно типовой серии дизель-электроходов, малое предприятие "Феат" должно было внести денежный взнос, а компания "Син-юань" - рыбодобывающие, рыбоперерабатывающие и рефрижераторные транспортные суда, а также оборотные средства для производства ремонта судов, снабжения бункера. В особой статье договора о создании компании "Скиф" его учредители также отдельно договорились о том, что "оплата стоимости ремонта переданных в Компанию судов определяется долевым участием учредителей Компании".

После регистрации компании "Скиф" в качестве юридического лица во Владивостоке управление "Востокрыбхолодфлот" передало дизель-электроход "Василий Верещагин" с баланса управления в оперативное управление и на баланс компании "Скиф" как свой вклад в уставный фонд последней. Согласно акту, подписанному представителями управления "Востокрыбхолодфлот" и компании "Скиф", передача этого судна компании "Скиф" была произведена с 7 по 11 декабря 1991 г. Вслед за этим 12 декабря 1991 г. во Владивостоке капитаном дизель-электрохода "Василий Верещагин" и директором по флоту компании "Скиф" был подписан акт, в котором указывалось, что по своему техническому состоянию на момент передачи судно требовало ремонта парового котла, рулевой машины, главных и вспомогательных двигателей, грузового устройства и ряда других механизмов и оборудования для получения документов Регистра СССР на годность к плаванию. По предварительным подсчетам, стоимость ремонта требовала затрат порядка 1300000 дол. США.

19 ноября 1991 г. в Харбине был заключен договор по судоремонту, подписанный представителем управления "Востокрыбохолодфлот", указанного в качестве заказчика, и представителем компании "Син-юань", указанной в качестве приемщика. Согласно этому договору заказчик предоставлял дизель-электроход "Василий Верещагин" для ремонта, который должен был осуществляться на судоремонтном заводе в Гуаньчжоу, Китай; предварительная стоимость ремонта составляла 2500 тыс. швейцарских франков, а окончательная должна была быть определена по проведении дефектовочных работ. Как было указано в этом договоре, он составлялся "на предмет оформления официальных документов по проведению ремонта дизель-электрохода "Василий Верещагин" в КНР".

Компания "Син-юань" заключила протокол намерения по ремонту с Вэньчхунским судоремонтным заводом в Гуаньчжоу, на котором и был произведен ремонт дизель-электрохода "Василий Верещагин" в период с 11 января по 5 мая 1992 г. После окончания ремонта компания "Скиф" эксплуатировала данный дизель-электроход в процессе своей коммерческой деятельности для перевозки грузов между портами Китая и России.

В связи с оплатой стоимости ремонта дизель-электрохода "Василий Верещагин" возник спор. Компания "Син-юань" вначале обратилась к компании "Скиф", однако оплаты от нее не получила. Позднее ею был предъявлен иск к АО "Востокрыбтрансфлот", в которое преобразовалось Управление "Востокрыбхолодфлот", в Даляньский морской суд Китая о взыскании стоимости ремонта и убытков из договора по судоремонту от 19 ноября 1991 г. Иск был предъявлен не компанией "Син-юань", от имени которой был подписан этот договор, а компанией "Хуа-юань", которая считала, что к ней перешли права и обязанности компании "Син-юань" в силу соглашения от 20 июля 1993 г., заключенного между компанией "Хуа-юань" и компанией "Син-юань". Согласно этому соглашению компания "Син-юань" передавала компании "Хуа-юань" все права из сделок, заключенных компанией "Син-юань", а также все "акционерные паи совместного предпринимательства", оформленные от имени компании "Син-юань" компанией "Хуа-юань", под чем этими двумя компаниями понималась и передача компанией "Син-юань" ее доли в уставном фонде компании "Скиф".

Еще ранее, 23 апреля 1994 г., постановлением суда было арестовано другое судно, принадлежащее АО "Востоктрансфлот", - теплоход "Карское море". На этом процессуальном основании суд признал себя компетентным по существу иска компании "Хуа-юань" и 8 марта 1995 г. вынес по нему решение. Даляньский морской суд согласился с тем, что в силу указанного соглашения от 20 июля 1993 г. обязательственные права и долговые обязательства компании "Син-юань", в том числе по договору о создании компании "Скиф" и по договору по судоремонту, действительно переданы компании "Хуа-юань", о чем было сообщено АО "Востоктрансфлот", которое не выразило протеста в связи с заключением данного соглашения, хотя 27 апреля 1993 г. ему якобы было направлено соответствующее уведомление. Решением Даляньского морского суда с АО "Востоктрансфлот" были взысканы в пользу компании "Хуа-юань" расходы на ремонт дизель-электрохода "Василий Верещагин", а также убытки, возникшие из-за неоплаты ремонта. 18 октября 1994 г. на упомянутый выше теплоход "Карское море" суд обратил взыскание, и он был продан с аукциона за 1370 тыс. дол. США.

При рассмотрении дела в Даляньском морском суде АО "Востоктрансфлот" заявляло, что вопросы, связанные с ремонтом судна "Василий Верещагин", должны быть рассмотрены с учетом договора о создании компании "Скиф", согласно которому оплата стоимости ремонта переданных компании "Скиф" судов должна была определяться долевым участием его учредителей. Даляньский морской суд не признал себя компетентным рассматривать требования, основанные на договоре о создании компании "Скиф", отметив в решении, что отношения учредителей этой компании являются другими правоотношениями, отличными от правоотношений, установленных договором по судоремонту, и могут быть предметом иного разбирательства в арбитраже.

В апреле 1996 г. АО "Востоктрансфлот" обратилось в МАК с иском к компании "Хуа-юань" и к компании "Син-юань". В своем исковом заявлении АО "Востоктрансфлот" признавало, что в соответствии с договором о создании компании "Скиф" на нем лежала обязанность возместить 31,8% стоимости ремонта дизель-электрохода "Василий Верещагин", тогда как остальная часть расходов по ремонту должна была быть возложена на других учредителей компании "Скиф". Соответственно истец просил МАК определить надлежащего ответчика и взыскать с него ту сумму в долларах США, которая должна равняться его доле в расходах по ремонту дизель-электрохода "Василий Верещагин".

30 августа 1996 г. МАК было получено письмо от одного из ответчиков - компании "Хуа-юань". Как следовало из этого письма (к нему был приложен текст решения Даляньского морского суда от 8 марта 1995 г.), эта компания считала МАК некомпетентной рассматривать спор ввиду того, что правоотношения сторон в связи с ним по жалобе АО "Востоктрансфлот" еще рассматривались в Верховном суде Китая. По этой причине компания "Хуа-юань" считала необходимым дождаться вынесения соответствующего решения. Больше от ответчиков никаких сообщений или документов в МАК не поступало.

В ходе разбирательства дела в МАК представитель истца дополнительно пояснил, что его апелляция на решение Даляньского суда, поддержавшего требования компании "Хуа-юань", была отклонена судом второй инстанции - Народным судом провинции Ляонин, заседавшим 4 декабря 1995 г., и истец затем уже обратился с жалобой в Верховный суд Китая. Как указывалось в апелляции, являлось неправомерным считать компанию "Хуа-юань" правопреемником компании "Син-юань" по договору по судоремонту от 19 ноября 1991 г. и надлежащей стороной в судебном процессе, поскольку АО "Востоктрансфлот" не давало согласия на такую замену. АО "Востоктрансфлот" вообще впервые узнало о соглашении от 20 июля 1993 г. об уступке прав между этими компаниями лишь в заседании Даляньского суда, равно как и о том, что ему якобы 27 апреля 1993 г. кем-то направлялось извещение об этом, хотя он в действительности его не получал и оно в суде не было предъявлено.

По мнению представителя истца, также необоснован тезис, будто молчание истца на такое сообщение, если оно вообще было, равнозначно согласию на передачу прав, поскольку такой тезис противоречит как китайскому закону, так и международной практике, требующим письменного подтверждения подобного согласия. Неосновательным, по его мнению, являлась и позиция о том, что будто бы китайская сторона не должна была платить за ремонт, так как собственником дизель-электрохода "Василий Верещагин" компания "Скиф" не стала, а им оставался истец. Представитель истца также указал, что ввиду всех описанных выше обстоятельств истец в конце 1992 г. вышел из состава компании "Скиф" и отозвал из нее дизель-электроход "Василий Верещагин", на который он продолжал сохранять право собственности. В связи с этим представитель истца заявил, что в любом случае обязанность оплачивать соответствующую часть расходов по ремонту дизель-электрохода "Василий Верещагин" продолжает лежать на других учредителях в силу договора об учреждении этой компании от 7 августа 1991 г.

Представители ответчиков на заседания МАК не являлись, несмотря на то, что ответчики были надлежащим образом о них извещены.

МАК удовлетворила требование истца о взыскании с надлежащего ответчика той суммы в долларах США, которая должна равняться его доле в расходах по ремонту дизель-электрохода "Василий Верещагин".

Мотивы решения

Как следовало из искового заявления, материалов дела и объяснений представителя истца, требования последнего сводились в конечном счете к получению с надлежащего ответчика компенсации имущественных потерь, понесенных из-за ремонта дизель-электрохода "Василий Верещагин". В связи с этим МАК прежде всего проанализировала вопрос о своей компетенции рассматривать спор.

МАК установила, что в договоре от 7 августа 1991 г. о создании компании "Скиф" было предусмотрено, что споры в связи с его исполнением, не урегулированные сторонами, "подлежат передаче в Морской арбитраж при Торгово-промышленной палате СССР", т.е. в МАК, существующую в Москве с 1930 г. в качестве специализированного постоянно действующего арбитража по морским делам. Равным образом и в уставе компании "Скиф", являвшемся приложением к договору от 7 августа 1991 г., было предусмотрено, что как споры Компании с различными организациями и фирмами, так и "споры между Участниками Компании по вопросам, связанным с ее деятельностью, рассматриваются в Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате СССР".

Далее МАК констатировала, что право сторон - участников договоров о создании совместных предприятий договариваться о передаче их споров в арбитражный или третейский суд прямо санкционировано применимыми нормативными предписаниями. В частности, в ст. 9 Закона РСФСР от 4 июля 1991 г. "Об иностранных инвестициях в РСФСР" говорилось о возможности для инвесторов и участников совместных предприятий договариваться о третейском суде, а в ст. 12 советско-китайского межправительственного Соглашения о принципах создания и деятельности совместных предприятий, заключенного в Пекине 8 июня 1988 г. и вступившего в силу 26 сентября 1989 г., говорилось о том, что споры между участниками таких предприятий "разрешаются в арбитражном или судебном порядке, определенном учредительными документами, в соответствии с законами и правилами страны местонахождения совместного предприятия". В данном случае в учредительных документах, а именно в договоре от 7 августа 1991 г. о создании компании "Скиф" и в приложенном к нему уставе этой компании, ее учредители договорились о разрешении споров, могущих возникнуть между ними, в МАК, являющейся, как указано выше, постоянно действующим третейским судом.

На момент заключения договора от 7 августа 1991 г. МАК функционировала при Торгово-промышленной палате СССР на основании Положения о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате СССР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1980 г. N 3062-10. После прекращения существования СССР МАК продолжала действовать при Торгово-промышленной палате России. При этом в соответствии с п. 7 Положения о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (Приложение 2 к Закону РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже") МАК при Торгово-промышленной палате России "является преемником Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате СССР, образованной в 1930 г., и, в частности, вправе разрешать споры на основании соглашений сторон о передаче их споров в Морскую арбитражную комиссию при Торгово-промышленной палате СССР".

Соответственно арбитры решили, что в силу закона, применимого к арбитражному соглашению, содержащемуся в договоре от 7 августа 1991 г., компетентным третейским судом для рассмотрения спора является МАК при Торгово-промышленной палате РФ.

Далее МАК сочла установленным, что по своему характеру возникший между сторонами спор является гражданско-правовым и связанным с торговым мореплаванием, а потому подпадающим под предметную компетенцию МАК и подлежащим в соответствии с соглашением сторон разрешению в рамках ведущегося МАК арбитражного производства.

МАК рассмотрела письмо от 12 августа 1996 г. компании "Хуа-юань", в котором последняя заявила, что МАК не является компетентной рассматривать данное дело, поскольку эта компания сама в мае 1994 г. возбудила дело против АО "Востоктрансфлот" и поскольку жалоба АО "Востоктрансфлот" ожидает разрешения в Верховном суде Китая.

МАК решила, что судебные разбирательства в Китае, на которые ссылается компания "Хуа-юань", не служат препятствием для рассмотрения данного дела в МАК. Рассматриваемое МАК дело возбуждено, принято к производству и подлежит разрешению в силу арбитражного соглашения, содержащегося в учредительном договоре от 7 августа 1991 г. Арбитражное соглашение является юридически действительным и исполнимым как в силу российского закона, так и в силу международных договоров, включая Нью-Йоркскую конвенцию о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г., участниками которой являются как Россия, так и Китай, которые, более того, оговорили в двустороннем порядке ее применение в случае разрешения гражданских и торговых споров третейским судом (в ст. 21 российско-китайского Договора о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, подписанного в Пекине 19 июня 1992 г. и вступившего в силу 14 ноября 1993 г.). Требования, являющиеся предметом разбирательства по данному делу, касаются прав и обязанностей сторон, вытекающих из учредительного договора от 7 августа 1991 г. Что же о разбирательствах в китайских судах, то они касаются отношений, вытекающих из иного договора, а именно из договора по судоремонту от 19 ноября 1991 г.

МАК подчеркнула, что, хотя и в том и в другом случае речь идет о ремонте дизель-электрохода "Василий Верещагин", предметы и основания взаимных притязаний не идентичны. Даляньский морской суд отказался рассматривать встречное требование общества "Востоктрансфлот" к компании "Хуа-юань" об оплате стоимости ремонта судна, сославшись на договор от 7 августа 1991 г. о создании компании "Скиф", указав, что споры, затрагивающие учредителей, вытекают из иного правоотношения, нежели отношения по договору по судоремонту от 19 ноября 1991 г., и в отношении первых существует возможность возбудить отдельное дело или обратиться в арбитраж, т.е., как это следует понимать, в арбитраж, предусмотренный в договоре от 7 августа 1991 г. МАК подчеркнула, что, хотя договор от 19 ноября 1991 г. был заключен между лицами, являвшимися учредителями компании "Скиф", в данном деле в МАК истец не заявил требований из этого договора, ввиду чего МАК не вступает в обсуждение каких-либо связанных с ним вопросов, а ссылается на этот договор лишь как на документ, фигурирующий в материалах дела.

МАК решила, что в данном деле функция арбитров состоит лишь в выяснении прав и обязанностей сторон, основанных на договоре от 7 августа 1991 г., с учетом особенностей его осуществления, в соответствии с арбитражным соглашением, содержащимся в этом договоре.

В отношении норм материального права, подлежащих применению при разрешении спора по существу, МАК констатировала, что в договоре от 7 августа 1991 г. о создании компании "Скиф" предусмотрено, что компания "руководствуется в своей деятельности, если иное не установлено межгосударственными или межправительственными договорами стран Договаривающихся Сторон, законодательством страны местонахождения, а также настоящим Договором и Уставом Компании, являющимся неотъемлемой частью настоящего Соглашения". Согласно Уставу компании "Скиф" "компания в своей деятельности руководствуется законодательством страны местонахождения, настоящим Договором и Уставом". Данные договоренности учредителей соответствовали коллизионным указаниям как российского законодательства, так и международного соглашения. Так, ст. 5 Закона РСФСР 1991 г. "Об иностранных инвестициях в РСФСР" предусматривала, что "отношения, связанные с иностранными инвестициями в РСФСР, регулируются настоящим Законом, а также иными действующими на территории РСФСР законодательными актами и международными договорами". В п. 1 ст. 3 вышеупомянутого советско-китайского межправительственного Соглашения от 8 июня 1988 г. говорится о том, что "создание и деятельность совместных предприятий будет осуществляться в соответствии с настоящим Соглашением, действующим законодательством страны местонахождения совместного предприятия, а также учредительными документами".

В свете изложенного МАК исходила из того, что вопросы, связанные с созданием компании "Скиф", включая соответственно и отношения, основанные на учредительном договоре от 7 августа 1991 г., регулируются нормами упомянутого межправительственного Соглашения и российского права как законодательства страны местонахождения компании, а также учредительными документами.

Затем МАК приступила к определению надлежащего ответчика, поскольку истец предъявил иск к двум юридическим лицам - компании "Син-юань" и компании "Хуа-юань" и просил МАК о таком определении.

МАК учла то обстоятельство, что в материалах дела имелось соглашение от 20 июля 1993 г. между двумя названными компаниями, в котором было указано о передаче компанией "Син-юань" компании "Хуа-юань" всех обязательственных прав и долговых обязательств, которые были совершены от имени компании "Син-юань" компанией "Хуа-юань" в период их сотрудничества, а также "акционерных паев совместного предпринимательства", оформленных от имени компании "Син-юань" компанией "Хуа-юань", которая должна была "обеспечить оформление всех документов относительно замены стороны". В соглашении от 20 июля 1993 г. не имелось никаких конкретных указаний на то, что оно распространяется на участие компании "Син-юань" в договоре от 7 августа 1991 г. о создании компании "Скиф" и в самой компании "Скиф" в качестве ее учредителя. Однако даже если по своему содержанию соглашение от 20 июля 1993 г. имело в виду охватить права и обязанности компании "Син-юань" в компании "Скиф", то и тогда, по мнению МАК, не имелось бы юридических оснований для признания того, что они перешли на компанию "Хуа-юань".

Учредительный договор был подписан от имени компании "Син-юань" 7 августа 1991 г., в то время как компания "Хуа-юань" была учреждена лишь 30 июля 1992 г., ввиду чего нет повода утверждать, будто этот договор был заключен, как утверждали ответчики в китайских судах, за компанию "Син-юань" компанией "Хуа-юань" через г-на Хуан Дуна как руководителя каждой из компаний.

МАК решила, что обе такие компании являются самостоятельными юридическими лицами и никаких оснований считать, что они составляли одно объединение с точки зрения других учредителей компании "Скиф" на момент ее создания, не имеется.

В части регулирования вопросов, связанных с передачей прав в компании "Скиф", МАК исходила из того, что вышеупомянутое советско-китайское межправительственное Соглашение от 8 июня 1988 г. в ст. 17 содержит специальную коллизионную норму, согласно которой "передача прав участников совместного предприятия на свою долю и ликвидация совместного предприятия будут осуществляться в соответствии с законодательством страны местонахождения совместного предприятия". То же положение вытекало и из внутренних норм права России как страны местонахождения компании "Скиф", а равно и из учредительного договора от 7 августа 1991 г.

С точки зрения российского права и, в частности, действовавших в соответствующий период Закона РСФСР от 25 декабря 1990 г. "О предприятиях и предпринимательской деятельности" и Положения об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью от 19 июля 1990 г. N 590 участник товарищества (общества) с ограниченной ответственностью был вправе передать свой вклад другому лицу только с согласия всех других участников товарищества (общества). Истец не только отрицал то, что им давалось согласие на замену компании "Син-юань" компанией "Хуа-юань" как участника компании "Скиф", но и вообще отрицал получение уведомления о соглашении между этими компаниями вплоть до начала процесса в Даляньском морском суде. Каких-либо доказательств о противном ни компания "Син-юань", ни компания "Хуа-юань" не представили.

МАК также установила, что учредительными документами, которые определяли деятельность компании "Скиф", как об этом, в частности, особо указано и в межправительственном Соглашении от 8 июня 1988 г., было предусмотрено, что рассмотрение вопросов, связанных с передачей учредителем своих прав на долю в уставном фонде компании другим организациям, относится к компетенции Совета компании. По сути дела, в этом случае речь шла об изменении договора от 7 августа 1991 г. и устава компании "Скиф" в части состава учредителей, для чего согласно этому уставу требовалось единогласие представителей учредителей в Совете компании. Каких-либо доказательств того, что вопрос о том, что учредителем компании вместо компании "Син-юань" становится компания "Хуа-юань", обсуждался в Совете, в МАК представлено не было, в том числе компанией "Син-юань" или компанией "Хуа-юань". При этом МАК учла и то, что в соглашении от 20 июля 1993 г. о передаче прав, заключенном между компаниями "Син-юань" и "Хуа-юань", особо предусматривалось, что "обеспечить оформление всех документов относительно замены стороны" должна была компания "Хуа-юань".

В свете изложенного МАК пришла к выводу о том, что в рамках отношений с истцом по поводу его требований об оплате ремонта дизель-электрохода "Василий Верещагин" на основании учредительного договора от 7 августа 1991 г. стороной этого договора - учредителем компании "Скиф" и соответственно надлежащим ответчиком по данному иску должна рассматриваться компания "Син-юань", подписавшая названный договор.

Обратившись к существу дела, МАК констатировала, что договор от 7 августа 1991 г. о создании компании "Скиф" предусматривал следующее: "...оплата стоимости ремонта переданных в Компанию судов определяется долевым участием учредителей Компании".

В соответствии с этим договором и уставом компании "Скиф" доля истца в ее уставном фонде составляла 31,8%, а доля ответчика - 50% (остальные 18,2% приходились на третьего учредителя - малое предприятие "Феат").

Как следовало из учредительного договора от 7 августа 1991 г., его условие об оплате стоимости ремонта пропорционально долям участия относилось ко всем судам, передаваемым компании "Скиф", и конкретно к судам, которые должны были передаваться ей самими учредителями. По существу, учредители тем самым договорились о взаимных правах и обязанностях в части оплаты ремонта, произведенного на судах, фактически переданных компании "Скиф". Положения Устава компании о том, что каждый из учредителей осуществляет "права, предусмотренные в договоре и уставе" и выполняет "обязательства, вытекающие из договора" в полной мере, как сочла МАК, относились и к вопросам расчетов по судоремонтным работам.

Представленные доказательства подтверждали, что дизель-электроход "Василий Верещагин" был передан компании "Скиф".

Такая передача была осуществлена на основании приказа N 863/и от 4 декабря 1991 г., изданного руководителем истца со ссылкой на учредительные документы компании "Скиф" и предусматривавшего передачу судна с баланса управления "Востокрыбхолодфлот" "в оперативное управление на баланс СП "Скиф" по техническому состоянию на момент передачи".

В свете этого и прочих доказательств МАК нашла установленным, что дизель-электроход "Василий Верещагин" во исполнение договора от 7 августа 1991 г. и устава компании "Скиф" был передан истцом компании 11 декабря 1991 г.

То обстоятельство, что судно было передано не в собственность, а в оперативное управление компании "Скиф", ни в какой мере, по мнению МАК, не влияло на признание того, что юридический факт передачи судна компании состоялся. Ни договор от 7 августа 1991 г., ни устав компании не предписывали передачу компании "Скиф" права собственности на судно, оговаривая лишь, что взносы производятся учредителями "для обеспечения деятельности компании". Равным образом и в отношении обязательств другого учредителя, т.е. ответчика, в договоре и уставе компании "Скиф" предусматривалась передача им судов "для работы в компании". В этом уставе также предусматривалось общим образом, что имущество, право пользования которым передано компании, в случае ее ликвидации возвращается собственнику.

МАК также учла и то, что в соответствии с законодательством СССР на момент заключения договора от 7 августа 1991 г. дизель-электроход "Василий Верещагин" находился в собственности государства, а управление "Востокрыбхолодфлот" как юридическое лицо обладало на судно иным вещным правом, отличным от права собственности, а именно правом оперативного управления, включающим владение, пользование и распоряжение государственным судном, без возможности, однако, его отчуждения, для чего требовалось особое разрешение государства. Соответственно и в приказе N 863/и от 4 декабря 1991 г., на основании которого была осуществлена передача судна компании "Скиф", предусматривалось не его отчуждение, а предоставление компании также права оперативного управления судном, т.е. преимущественно права эксплуатации судна, с возможностью получения и использования прибыли согласно договору от 7 августа 1991 г. и уставу компании "Скиф". Именно на таких условиях, включающих владение и пользование дизель-электроходом "Василий Верещагин", компания "Скиф" приняла судно от учредителя со всеми вытекающими из этого факта последствиями. Передача компании имущественных прав таким образом, как в данном случае, т.е. в виде прав владения и пользования судном, соответствовала как требованиям внутреннего закона, так и вышеупомянутому советско-китайскому межправительственному Соглашению о принципах создания и деятельности совместных предприятий 1989 г.

Дизель-электроход "Василий Верещагин" был принят компанией "Скиф" в том техническом состоянии, в каком судно находилось на момент его передачи, т.е. в состоянии, требующем капитального ремонта. Таким образом, компания "Скиф" приняла судно с пониманием, что оно будет подвергнуто ремонту как судно, переданное компании учредителем, причем на тех условиях, которые были предусмотрены в отношении ремонта таких судов в договоре от 7 августа 1991 г. и в уставе компании "Скиф".

Как следовало из материалов дела, договоренность с заводом о ремонте дизель-электрохода "Василий Верещагин" не оформлялась непосредственно компанией "Скиф": соответствующие соглашения были заключены с участием истца, компании "Син-юань" и судоремонтного завода. Это обстоятельство, однако, не затрагивало, как сочла МАК, применения положений договора о создании компании "Скиф" от 7 августа 1991 г. и ее устава в отношении оплаты ремонта судов, переданных компании. Данные документы не предусматривали обязательности заключения договоров о ремонте судов самой компанией и не исключали возможности заключения таких договоров другими лицами при согласии компании. В данном случае договоренность о ремонте была достигнута не посторонними для компании "Скиф" лицами, а двумя организациями, которые являлись ее учредителями и которым принадлежал 81,8% в ее уставном фонде, а также 8 из 10 голосов в ее Совете как высшем органе управления. Договоренность касательно ремонта дизель-электрохода "Василий Верещагин" как будущего вклада в уставный фонд состоялась между учредителями 19 ноября 1991 г., т.е. уже после того, как компания "Скиф" была должным образом зарегистрирована, однако до передачи ей судна, состоявшейся чуть позднее - 11 декабря 1991 г., что, по мнению МАК, сделало ненужным ввиду уже существующей договоренности о ремонте заключать новый, аналогичный договор самой компанией "Скиф", непосредственным интересам которой как раз и отвечало скорейшее приведение дизель-электрохода "Василий Верещагин" в мореходное состояние.

Что же касается отношений между двумя учредителями, то, хотя договор о судоремонте был подписан ими 19 ноября 1991 г., т.е. до передачи дизель-электрохода "Василий Верещагин" компании "Скиф", сама постановка судна на ремонт произошла в январе 1992 г., т.е. уже после того, как оно было передано компании 11 декабря 1991 г. В связи с этим МАК нашла, что вопрос о порядке оформления ремонта судна, переданного компании "Скиф", а именно путем ли заключения с судоверфью договора самой компанией или же иным образом, в том числе через посредство ее учредителей, относится в конечном счете к внутренним делам самой компании. В итоге МАК решила, что принципиальное значение для разрешения рассматриваемого дела имеет вопрос о том, состоялся ли сам ремонт судна и было ли судно до начала ремонта передано компании. В свете анализа имеющихся материалов МАК сочла установленным и тот и другой факт.

Рассмотрев обстоятельства предъявления иска компанией "Хуа-юань" к АО "Востоктрансфлот" в китайском суде и то, что в итоге всего этого в Китае с аукциона был продан теплоход "Карское море", МАК констатировала, что в результате у истца - АО "Востоктрансфлот" - было изъято имущество значительной ценности, которая даже по ценам аукциона, зачастую не достигающим реальной стоимости объекта, составила сумму 1370 тыс. дол. США. Указанная сумма была изъята в покрытие расходов по ремонту дизель-электрохода "Василий Верещагин", которые таким образом оказались полностью возложенными на истца. Между тем учредители компании "Скиф" согласовали в учредительном договоре от 7 августа 1991 г. то, что оплата ремонта судов, переданных компании, "определяется долевым участием учредителей Компании". Из этого соглашения вытекало, что каждый из учредителей вправе требовать от других учредителей участия в оплате ремонта судов согласно их долям в уставном фонде и соответственно обязан сам участвовать в такой оплате согласно своей доле.

МАК констатировала, что ремонт дизель-электрохода "Василий Верещагин" имел место после того, как судно было передано компании "Скиф", ввиду чего указанные права и обязанности должны были быть реализованы самими заинтересованными сторонами, однако остались нереализованными, вызвав конфликт, приведший к тяжбам. Компания "Скиф" не оплатила заводу стоимости ремонта судна, переданного ей, и не получила в какой-либо форме ассигнований на это от учредителей. В итоге возник данный спор, касающийся прав и обязанностей, которые были приняты на себя учредителями компании "Скиф" по договору от 7 августа 1991 г. и которые должны были быть исполнены ими в связи с ремонтом в соответствии с этим договором, чего не произошло.

МАК констатировала, что, хотя истец в конце 1992 г. вышел из компании "Скиф", его право требования и соответственно обязательство ответчика, вытекающее из учредительного договора от 7 августа 1991 г., возникли в период его членства в компании "Скиф". Не затрагивая других имущественных расчетов и вопросов, которые могли бы возникнуть в рамках отношений внутри этой совместной компании и которые по инициативе самой компании или любого лица, участвовавшего в ее создании, могли бы быть переданы в случае спора на рассмотрение МАК, МАК нашла, что отклонение того конкретного требования, которое заявлено истцом к ответчику по поводу ремонта дизель-электрохода "Василий Верещагин", неправомерно ущемляло бы его законные имущественные права и интересы.

В итоге МАК решила, что в сложившейся ситуации истец, на которого оказались возложенными все расходы по ремонту дизель-электрохода "Василий Верещагин", вправе на основании учредительного договора от 7 августа 1991 г. получить с ответчика соответствующую часть этих расходов.

10.2. Решение от 13 октября 1997 г. по иску АО "Судостроительно-судоремонтный завод имени III Интернационала", Астрахань, Россия, к фирме "Бахман-Гасеми", Тебриз, Иран, и соответчикам - Патриотическому объединению "Панджшер", Москва, Россия, и ООО "Карго Транс Лайн Лтд", Москва, Россия (дело N 13/1997).

МАК вправе истолковать соглашение сторон об арбитраже, содержащее неточности, пробелы в части деталей и т.д., для установления действительной воли сторон, с учетом всех обстоятельств дела и прежде всего характера контракта и могущих вытекать из него споров. В том случае, если стороны в принципе договорились о рассмотрении их споров в институционном арбитраже и договор, в котором содержится арбитражное соглашение, связан с торговым мореплаванием, МАК исходит из того, что стороны намеревались передавать споры из отношений по торговому мореплаванию в МАК как специализированный арбитраж по морским делам.

В договоре подряда исполнение, имеющее решающее значение для содержания такого договора, осуществляет подрядчик, ввиду чего согласно п. 5 ст. 166 действующих в России Основ гражданского законодательства 1991 г. применению к этому договору подлежит право страны, где учрежден, имеет место жительства или основное место деятельности такой подрядчик.

Если ведение дела осуществлялось стороной, в пользу которой состоялось решение, через представителя - юридическую фирму, то, с другой стороны, в пользу первой могут быть присуждены суммы, израсходованные первой стороной на оплату услуг такого представителя.

Обстоятельства дела

В соответствии с контрактом N 1970, заключенным в январе 1996 г. между АО "Судостроительно-судоремонтный завод имени III Интернационала", Астрахань, Россия, и фирмой "Бахман-Гасеми", Тебриз, Иран, АО "Судостроительно-судоремонтный завод имени III Интернационала" взяло на себя обязательство выполнить ремонтные работы в отношении теплохода "Невский".

АО "Судостроительно-судоремонтный завод имени III Интернационала" такие работы осуществило, однако заказчик их оплатил только частично. Ввиду отказа заказчика от оформления документации на выполненные работы и подписания ремонтных ведомостей, АО "Судостроительно-судоремонтный завод имени III Интернационала" было намерено воспользоваться своим правом удержания судна до полной оплаты выполненных работ. Однако в декабре 1996 г. судно самовольно ушло с акватории завода без подтверждения заказчиком приемки общего результата выполненных работ и без их оплаты.

Затем фирма "Бахман-Гасеми" уведомила АО "Судостроительно-судоремонтный завод имени III Интернационала" о расторжении контракта и о необходимости все дальнейшие расчеты производить с Патриотическим объединением "Панджшер", Москва, Россия, и ООО "Карго Транс Лайн Лтд", Москва, Россия, которые являлись собственниками теплохода "Невский".

В мае 1997 г. АО "Судостроительно-судоремонтный завод имени III Интернационала" обратилось в МАК на основании арбитражного соглашения в контракте N 1970 о ремонте теплохода "Невский" с иском к фирме "Бахман-Гасеми" и к соответчикам - Патриотическому объединению "Панджшер" и ООО "Карго Транс Лайн Лтд" о взыскании суммы задолженности, пени, а также суммы в возмещение расходов по ведению дела через представителя.

Компетенцию МАК истец считал обоснованной на основании ст. 10 "Арбитраж" его упомянутого выше контракта с ответчиком, которая предусматривала, что "какие-либо споры, вытекающие или связанные с настоящим контрактом, которые обе стороны не могут решить между собой, будут окончательно решаться на встрече в Торгово-промышленной палате РФ в Москве. Решение этой встречи будет окончательным и обязательным для обеих сторон". Ввиду этого и руководствуясь тем, что МАК действует при Торгово-промышленной палате РФ в Москве и является специализированным арбитражным органом, к компетенции которого прямо отнесено разрешение споров, вытекающих из отношений по ремонту морских судов, истец полагал, что возникший спор подлежит передаче на рассмотрение именно в МАК. Истец также указал, что поскольку фирма "Бахман-Гасеми" при заключении арбитражного соглашения действовала как агент сособственников судна и в их интересах, то в результате этого Патриотическое объединение "Панджшер" и ООО "Карго Транс Лайн Лтд" также являлись связанными арбитражным соглашением, содержащимся в контракте.

В обоснование предъявления иска не только к фирме "Бахман-Гасеми", но и к Патриотическому объединению "Панджшер" и ООО "Карго Транс Лайн Лтд", несмотря на отсутствие у него заключенных с последними договоров о ремонте, истец заявил, что сособственниками судна являются именно указанные лица и что они, следовательно, являются выгодоприобретателями по контракту, что контракт был заключен фирмой "Бахман-Гасеми" хотя и от своего имени, но в интересах сособственников судна, что фирма "Бахман-Гасеми" действовала как агент сособственников судна. По этим основаниям истец считал солидарно ответственными за уплату причитающихся ему по контракту сумм как фирму "Бахман-Гасеми", так и Патриотическое объединение "Панджшер" и ООО "Карго Транс Лайн Лтд".

Представители ответчиков, надлежащим образом извещенных о времени и месте разбирательства дела, на слушание дела в МАК не явились.

МАК решила требования истца к фирме "Бахман-Гасеми" удовлетворить в полном объеме. МАК признала себя некомпетентной рассматривать требования истца к Патриотическому объединению "Панджшер" и ООО "Карго Транс Лайн Лтд".

Мотивы решения

МАК сочла истца и ответчика - фирму "Бахман-Гасеми" - связанными приведенным выше арбитражным соглашением, содержащимся в ст. 10 "Арбитраж" контракта N 1970.

МАК решила, что, несмотря на некоторые особенности редакции ст. 10 по сравнению со стандартными арбитражными оговорками, включаемыми обычно в тексты международных сделок, не вызывает никаких сомнений, что истец и ответчик договорились об арбитражном порядке разрешения их споров, могущих возникать в связи с контрактом N 1970. Ссылка на проведение "встречи" для окончательного разрешения споров, коль скоро они не урегулированы самими сторонами, не могла по смыслу означать что-либо другое, нежели проведение арбитражного заседания для принятия по такому спору окончательного и обязательного для обеих сторон арбитражного решения. То, что споры, связанные с контрактом N 1970 и конкретно по поводу расчетов в отношении ремонта судна, подлежали рассмотрению в арбитраже, подтверждалось отчасти и в последующей переписке сторон. МАК решила, что в любом случае сам заголовок ст. 10 свидетельствовал о том, что стороны договорились для целей их контракта об "арбитраже", под которым в международном частноправовом обороте понимается разбирательство именно в третейском суде.

Учитывая, что речь идет об арбитраже (третейском суде) для разрешения споров из договора между сторонами, имеющими коммерческие предприятия в разных странах (Россия и Иран), т.е. о международном коммерческом арбитраже, и что обусловленное место арбитража должно по соглашению сторон находиться в Москве, т.е. на территории России, МАК решила, что основным нормативным актом, применимым к соглашению истца и фирмы "Бахман-Гасеми" об арбитраже, является Закон РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже".

МАК нашла, что выражающая согласие сторон на арбитраж приведенная выше ст. 10 их контракта должна для уяснения воли сторон в отношении вида арбитража, который они имели в виду, заключая контракт, быть истолкована с учетом всех обстоятельств, и прежде всего характера контракта и могущих вытекать из него споров. Отсутствие прямых указаний на этот счет в самой данной статье, ее неполнота и т.п. не могли, по мнению МАК, служить основанием для признания невозможности проведения арбитражного разбирательства. Такой вывод противоречил бы Закону РФ от 7 июля 1993 г., в преамбуле которого подчеркивается, в частности, что данный Закон "исходит из признания полезности арбитража (третейского суда) как широко применяемого метода разрешения споров, возникающих в сфере международной торговли...". Коль скоро установлено, что стороны должным образом, а именно в письменной форме, как это требуется по ст. 7 упомянутого Закона, договорились о применении такого метода разрешения их споров, надлежит путем разумного и комплексного толкования этой договоренности определить действительные намерения сторон. При этом МАК подчеркнула, что признание путем благоприятного толкования ввиду универсальной ценности арбитража для мировой торговли, эффективности оговорок об арбитраже, несмотря на имеющиеся в них неточности, пробелы в части деталей и т.д., что довольно часто встречается в контрактах (так называемые патологические оговорки), получило широкое распространение в судебной и арбитражной практике многих стран.

Далее МАК констатировала, что согласно ст. 2 Закона РФ от 7 июля 1993 г. понятие "арбитраж" означает третейское разбирательство, как производимое специально для рассмотрения отдельного дела (обычно это именуется арбитражем ad hoc), так и осуществляемое постоянно действующим арбитражным учреждением, в частности МКАС или МАК при Торгово-промышленной палате России (положения об этих двух институционных арбитражах, определяющих, в частности, их предметную компетенцию, содержатся в Приложениях 1 и 2 к Закону РФ от 7 июля 1993 г.). В связи с тем что в ст. 10 своего контракта стороны договорились об арбитраже со ссылкой на Торгово-промышленную палату РФ, что вполне определенно означает их намерение подчинить свои споры не арбитражу ad hoc, МАК решила, что стороны договорились об институционном арбитраже при Торгово-промышленной палате РФ.

Между тем при Торгово-промышленной палате РФ существуют, как указано в Законе РФ от 7 июля 1993 г., два институционных арбитража, осуществляющих разбирательство споров, отнесенных к их предметной компетенции. При этом если компетенция МКАС носит общий характер, охватывая широкий круг споров, возникающих при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, то МАК является специализированным арбитражем по морским делам. Как конкретно указано в подп. 4 п. 2 Положения о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (Приложение 2 к Закону РФ от 7 июля 1993 г.), в МАК среди других споров из отношений по торговому мореплаванию могут передаваться споры из отношений, "связанных с ...ремонтом морских судов и иных плавучих объектов". Хотя в ст. 10 своего контракта стороны специально не упомянули о МАК, МАК сочла необходимым признать, что они, как разумные коммерсанты, вступая в договорные отношения по поводу ремонта судна и понимая, что возможные споры между ними будут связаны именно с ремонтом судна, имели в виду передавать свои споры в тот институционный арбитраж при Торгово-промышленной палате РФ, который специализируется на такого рода спорах. В тех случаях, когда стороны договорились о рассмотрении их споров в институционном арбитраже при Торгово-промышленной палате РФ, не указав его названия (что на практике иногда имеет место), а споры могут подпадать под компетенцию и того и другого арбитража, представлялось оправданным, по мнению МАК, при отсутствии оснований для иного вывода исходить из того, что стороны намеревались передавать споры из отношений по торговому мореплаванию в МАК как специализированный арбитраж по морским делам. МАК подчеркнула, что отсутствие четкой конкретизации в подобных арбитражных соглашениях не может быть само по себе поводом для отклонения вообще или дезавуирования того принципиального согласия об арбитраже, которое достигнуто сторонами.

В свете изложенного МАК пришла к выводу, что исковое заявление истца в МАК было подано в соответствии с арбитражным соглашением, которое содержится в ст. 10 контракта N 1970 о ремонте судна, заключенного между истцом и фирмой "Бахман-Гасеми", и которое в рамках отношений между ними должно пониматься как отражающее их волю о рассмотрении их споров в МАК как специализированном институционном арбитраже при Торгово-промышленной палате РФ.

МАК не сочла себя компетентной рассматривать требования истца в отношении Патриотического объединения "Панджшер" и ООО "Карго Транс Лайн Лтд", поскольку истец не представил МАК никаких доказательств заключения между ним и этими лицами письменных арбитражных соглашений о разрешении возникающих между ними споров в МАК. Довод истца о том, что фирма "Бахман-Гасеми" при заключении арбитражного соглашения, содержащегося в ст. 10 "Арбитраж" контракта N 1970, действовала как агент собственников судна - Патриотического объединения "Панджшер" и ООО "Карго Транс Лайн Лтд" и в их интересах, не нашел, по мнению МАК, подтверждения ни в тексте контракта N 1970, ни в других материалах дела. МАК учла и то, что истцом был представлен подлинник письма капитана морского порта Морской администрации порта Астрахань, из которого следовало, что теплоход "Невский" был зарегистрирован в Государственном судовом реестре торгового порта Астрахань 12 марта 1996 г. на следующих собственников: Патриотическое объединение инвалидов и воинов-интернационалистов Афганистана "Панджшер" и ООО "Карго Транс Лайн Лтд". Между тем контракт между истцом и фирмой "Бахман-Гасеми" был заключен в январе 1996 г., т.е. до даты регистрации собственников судна в Государственном судовом реестре торгового порта Астрахань.

Приступив к решению спора по существу, МАК установила, что в контракте N 1970 отсутствовало условие о применимом к нему материальном праве. Исходя из п. 5 ст. 166 действующих в России Основ гражданского законодательства 1991 г. ("К правам и обязанностям по договорам, не перечисленным в пунктах 1 - 4 настоящей статьи, применяется право страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания такого договора") МАК решила, что контракт N 1970 являлся договором подряда, не упомянутым в указанной статье Основ гражданского законодательства 1991 г., что исполнение, имеющее решающее значение для содержания такого договора, осуществлял истец, учрежденный и имеющий основное место деятельности в России, ввиду чего применимым для определения прав и обязанностей истца и ответчика по данному контракту является российское право.

МАК констатировала, что ответчик был обязан принять результат работ, осуществленных истцом, и оплатить его. Из представленных истцом документов явствовало, что ответчик произвел истцу несколько платежей, однако в сумме меньшей, чем было предусмотрено в контракте. Из этих документов также следовало, что ответчик признал свою задолженность перед истцом по оплате ремонта теплохода "Невский". На этом основании МАК решила взыскать с ответчика сумму задолженности, не уплаченную им истцу за ремонтные работы. МАК также решила взыскать в пользу истца сумму пени, установленную контрактом.

Исходя из того что ведение дела осуществлялось истцом через представителя - юридическую фирму, что таким представителем истца были подготовлены исковые материалы и осуществлено представление позиции истца в заседании МАК, принимая во внимание, что истец должен был неизбежно понести расходы по оплате услуг своего представителя, и, наконец, учитывая, что размер данной взыскиваемой суммы полностью соответствовал среднему размеру оплаты юридических услуг по ведению дел, аналогичных данному, и не превышал максимальный размер, установленный в п. 3 § 24 Правил 1982 г. производства дел в МАК (5% удовлетворенной части исковых требований), МАК решила, что исковое требование о взыскании в пользу истца суммы в размере 8000 дол. США, представляющей собой возмещение расходов по ведению дела через представителя - юридическую фирму, также подлежит удовлетворению в полном объеме.

10.3. Решение от 24 января 2002 г. по иску фирмы "Транстор ГмбХ", Гамбург, Германия, к ОАО "Судоходная компания "Волжское пароходство", Нижний Новгород, Россия (дело N 5/2001).

Требование лица, вытекающее из отказа другого лица своевременно исполнить решение МАК, основано не на решении МАК, а на договоре, из которого возник спор, разрешенный МАК в неисполненном решении. Поэтому МАК компетентна рассмотреть спор в связи с несвоевременной уплатой долга, установленного решением МАК (о процентах).

При этом срок исковой давности по требованиям из первоначального договора был прерван предъявлением иска в МАК, и с даты вынесения МАК решения течение давностного срока началось заново.

Если размер процентов за пользование чужими денежными средствами, вытекающий из закона, явно несоразмерен последствиям просрочки денежного обязательства, МАК вправе уменьшить его, учитывая компенсационную природу процентов.

Обстоятельства дела

Морской арбитражной комиссией 21 мая 1998 г. было вынесено решение по иску фирмы "Транстор ГмбХ" (далее - истец) к ОАО "Судоходная компания "Волжское пароходство" (далее - ответчик), которым на ответчика была возложена обязанность уплатить истцу сумму 2039000 руб. Разрешенный МАК спор возник в связи с нарушением ответчиком его обязанностей по договорам ремонта и модернизации судов, заключенных в 1996 г. (неоплата произведенных истцом ремонтных работ, а также работ по повышению класса и грузоподъемности судна). Компетенция МАК в этом деле основывалась на арбитражной оговорке в договорах, в соответствии с которой все вытекающие из договоров споры подлежали передаче на разрешение Комиссии.

Присужденные решением МАК суммы ответчик не уплатил. Поэтому "Транстор ГмбХ" вновь обратилась в МАК с иском к ОАО "Судоходная компания "Волжское пароходство", потребовав на этот раз уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами (задолженность ответчика по договорам ремонта и модернизации, подтвержденная решением МАК).

Ответчик против исковых требований возражал. При этом он ссылался, в частности, на отсутствие у МАК компетенции разрешать спор в силу отсутствия соглашения между истцом и ответчиком о передаче на рассмотрение МАК спора, вытекающего из решения Комиссии по делу N 5/1998. Также ответчик указывал на пропуск истцом срока исковой давности по заявленным требованиям, в основе которых лежат обязательства ответчика перед истцом, срок исполнения которых наступил более трех лет тому назад.

Мотивы решения

Рассмотрев материалы дела и выслушав объяснения представителей сторон, МАК пришла к следующим выводам.

Арбитры не сочли возможным согласиться с мнением ответчика о том, что данный спор сторон возник из решения МАК от 21 мая 1998 г. Отметив, что в основе исковых требований лежит не решение МАК, а факт неисполнения ответчиком своих обязательств, вытекающих из правоотношений сторон по ремонту и модернизации судов, МАК признала себя компетентной разрешить этот спор. Делая такой вывод, арбитры исходили из того, что вопрос о пользовании чужими денежными средствами вследствие несвоевременного исполнения обязательств ответчика, вытекающих из договоров о ремонте и модернизации судов, относится к числу тех, на которые распространяется действие арбитражных соглашений, включенных в эти договоры.

Заявление ответчика о пропуске истцом срока исковой давности по требованию о процентах за пользование чужими денежными средствами арбитры также сочли безосновательным. Хотя договоры, из которых исходно между сторонами возник спор, были заключены в 1996 г., истец обратился в МАК с иском из нарушения этих договоров 30 января 1998 г., т.е. до истечения установленного законодательством трехлетнего срока исковой давности по соответствующим требованиям. В соответствии со ст. 203 ГК течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке. После перерыва течение срока исковой давности начинается заново, а время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок. Следовательно, с момента вынесения МАК решения по делу N 5/1998, а именно с 21 мая 1998 г., течение давностного срока началось заново. Поскольку рассматриваемый в данном деле иск был предъявлен в МАК 27 февраля 2001 г., арбитры признали, что истец обратился за защитой своих прав в пределах установленного законом срока исковой давности.

Размер исковых требований был рассчитан истцом, исходя из действовавшей в ноябре 2001 г. учетной ставки банковского процента (ставки рефинансирования ЦБ РФ) 25% годовых. Такой размер ставки процента арбитры сочли не соответствующим последствиям просрочки исполнения ответчиком обязательств по договорам о ремонте и модернизации, поскольку сумма заявленного истцом требования об уплате процентов составила 87% от суммы, присужденной решением МАК по делу N 5/1998. Учитывая компенсационную природу процентов, арбитры постановили уменьшить вполовину ставку процента, исходя из которой был рассчитан размер исковых требований. При этом арбитры сослались на ч. 1 ст. 333 ГК, а также на п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 13 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами".