§ 3. Защита от обвинения и подозрения 189

ловного процесса. Спор между родственниками по вопросу, кто из них будет осуществлять права потерпевшего, возникает обычно из-за расхождений во взглядах на обстоятельства преступления. В этих условиях особенно полезно, чтобы следователь и суд приняли во вни- мание все возможные точки зрения. В постановлении «О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» Пленум Верховного Су- да СССР разъяснил: «Если на предоставление прав потерпевшего претендуют несколько лиц из числа близких родственников погибше- го, они также могут быть признаны потерпевшими»¹. С учетом уже высказанных соображений точнее было бы именовать этих лиц правопреемниками. Но не вызывает сомнений указание на возмож- ность участия в деле нескольких правопреемников одного и того же потерпевшего. Эта мысль может быть выражена более четко при за- мене «могут быть признаны» на «должны быть признаны». Ибо закон не предусматривает ни оснований отказа в признании правопреем- ником умершего потерпевшего его родственника, ни критериев вы- бора одного из них.

§ 3. Защита от обвинения и подозрения2

1. В юридической литературе высказан взгляд на защиту от об- винения и подозрения как на особый случай (вид) судебной защиты прав и свобод человека и гражданина в смысле ст. 45—53 нынешней российской Конституции³.

¹ Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1986. С. 848.

² Как уже отмечено, право обвиняемого на защиту основательно разработано в отечественной литературе. Прежде всего назовем посмертно изданную монографию М. С. Строговича (Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. М., 1984). См. также: Лукашевич В. 3. Гарантии права обвиняемого на защиту в советском уголовном процессе. Л., 1959; Вопросы защиты по уголовным делам. Сборник статей. Л., 1967; Саркисянц Г. П. Процессуальное положение защитника. Ташкент, 1967;

Стецовский Ю. И. Право обвиняемого на защиту. М., 1982; он же. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту. М., 1988. Это позволяет ограничиться здесь лишь некоторыми наиболее актуальными аспектами данной проблемы.

3 См.: Фаткуллин Ф. Н. Обвинение и судебный приговор. Казань, 1965. С. 62;

Выдря М. М. Функция защиты в советском уголовном процессе/УСоветское госу- дарство и право. 1978.№ 1. С. 39.

190 Глава V. Защита прав в уголовном судопроизводстве

Убедительным, казалось бы, доводом против этого взгляда мо- жет служить указание на то, что провозглашенная в Конституции го- сударственная защита прав и свобод человека, судебная защита прав и свобод, охрана прав и свобод потерпевшего есть противодействие неправомерным посягательствам на права и свободы личности, тогда как защита подозреваемого и обвиняемого представляет собой проти- водействие уголовному преследованию — усилиям милиции, следова- теля, прокурора, выполняющих свои предписанные законом обязан- ности, и речь, таким образом, идет о качественно различных поняти- ях¹. При ближайшем рассмотрении, однако, это возражение пред- ставляется не столь убедительным, как это может показаться внача- ле.

Конституционную основу права на защиту от уголовного пре- следования — права на защиту в специальном уголовно-процессуаль- ном смысле составляет провозглашенный в ч. 1 ст. 49 Конституции принцип презумпции невиновности: «Каждый обвиняемый в со- вершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда». В не- гативной же форме презумпция невиновности может быть вполне адекватно выражена положением о том, что любое обвинение или по- дозрение считается ошибочным (не соответствующим действительно- сти или преувеличенным), неправомерным, пока вина обвиняемого не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором.

Презумпция неправомерности уголовного преследования, осу- ществляемого должностными лицами, может быть воспринята как не- что шокирующее. Но в рамках уголовного процесса это соответствует принципу состязательности — равенства прав обвинителя и обвиняе- мого на отстаивание своих позиций. Ошибочное же или заведомо ложное обвинение, влекущее осуждение и наказание невиновного, подчас столь же опасно, как тяжкое преступление. Поэтому есть ос- нование видеть в защите от уголовного преследования особую форму защиты прав и свобод личности.

1 См.: Кокорев Л. Д. Конституция СССР — основа развития и совершенствова- ния уголовного судопроизводства//Развитие и совершенствование уголовно-процессу- альной формы. Воронеж, 1979. С. 21; Ларин А. М. Расследование по уголовному делу:

процессуальные функции. С. 9.

i 3. Защита от обвинения и подозрения 191

2. Кто входит в круг лиц, обладающих правом на защиту от уголовного преследования и осуществляющих это право?

По букве закона это прежде всего обвиняемый и подозревае- мый. Их право на защиту представляет комплекс относительно част- ных прав, перечисленных в ст. 46 и 52 УПК РСФСР. Это право знать, какое преступление инкриминировано, иметь защитника, давать по- казания по поводу предъявленного обвинения (подозрения), пред- ставлять доказательства, заявлять ходатайства, обжаловать в суд арест и участвовать в рассмотрении жалобы судьей, знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, а также с материалами, направленными в суд в подтверждение закон- ности и обоснованности применения к нему меры пресечения в виде содержания под стражей, .а по окончании дознания или предва- рительного следствия — знакомиться со всеми материалами дела, вы- писывать из него любые сведения и в любом объеме, участвовать в су- дебном разбирательстве в суде первой инстанции; заявлять отводы;

приносить жалобы на действия и решения лица, производящего до- знание, следователя, прокурора и суда; защищать свои права и закон- ные интересы любыми другими средствами и способами, не проти- воречащими закону.

В перечнях прав обвиняемого и подозреваемого, изложенных в ст. 46 и 52 УПК РСФСР, обнаруживаются пробелы, объясняемые в одних случаях недостатками юридической техники, а в других — по- зицией законодателя, не решившегося наделить обвиняемого и по- дозреваемого всеми полномочиями, необходимыми для полноценной защиты.

Так, в этих перечнях не обозначено право обвиняемого и подоз- реваемого на свидание с защитником. Это право предусмотрено ст. 12 Положения о предварительном заключении под стражу. Но данный нормативный акт регламентирует отношения заключенного под стражу с администрацией места предварительного заключения, а не со следователем или судьей, от которых также зависит предоставле- ние свидания. Статья 12 Положения не распространяется на по- дозреваемых, содержащихся в камерах для задержанных. Не вполне компенсируется отмеченный пробел указанием на право защитника иметь свидание с обвиняемым и подозреваемым в ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР. Ибо свидание — акт обоюдный, и право на него должно принадлежать как защитнику, так и подзащитному, чтобы тот мог

192 Глава V. Защита прав в уголовном судопроизводстве

сам добиваться обеспечения данного права даже в тех случаях, когда защитник по каким-то причинам на этом не очень настаивает.

Статья 46 УПК РСФСР предусматривает право обвиняемого участвовать в судебном разбирательстве в суде первой инстанции. А каковы права осужденного в последующих инстанциях, где тоже мо- жет быть решена его судьба? На этот счет ч. 2 ст. 335 УПК РСФСР со- держит лукавое правило: «Вопрос об участии осужденного в заседа- нии суда, рассматривающего дело в кассационном порядке, разреша- ется этим судом. Явившийся в судебное заседание осужденный или оправданный во всех случаях допускается к даче объяснений». По су- ти это означает, что осужденный, заключенный под стражу, т. е. тот, чье положение особенно тяжко, кто более других нуждается в защите, может быть выслушан, только если судьи того пожелают. Подобным образом сведено к нулю право не только осужденного и оправданного, но и их защитников, законных представителей на участие в пересмотре приговоров, определений и постановлений, вступивших в законную силу. Приглашение их на заседание суда, рассматривающе- го дело в порядке надзора или по вновь открывшимся обстоятельст- вам, закон предусматривает лишь «в необходимых случаях» (ч. 3 ст. 377; ч. 3 ст. 388 УПК РСФСР). Но за всю историю советского и постсоветского суда вряд ли найдется дело, по которому это было признано необходимым. О нереальности права заключенного под стражу осужденного участвовать в заседании суда кассационной ин- станции говорит и отсутствие в законе правил, предусматривающих порядок обсуждения и разрешения вопроса о вызове его в суд. Нет та- ких правил и применительно к вызову осужденного, оправданного, защитника, других участвующих в процессе граждан в заседание суда надзорной инстанции. Поскольку в этих заседаниях непременно уча- ствует высокопоставленный прокурор, несоответствие порядков кас- сационного и надзорного производства конституционному принципу состязательности несомненно. Устранение этого несоответствия — один из ожидаемых шагов демократического развития уголовно- процессуального закона.

3. Сложным, не получившим оптимальной регламентации в уголовно-процессуальном законодательстве является важный вопрос о процессуальном положении лица, в отношении которого ожидается или уже состоялось решение суда о применении принудительных мер медицинского характера.