Культурные сдвиги в дворянской среде

Необходимость в подготовке образованных кадров для своих нужд испытывали не только церковные учреждения различных исповеданий, но и светские власти: имперская, княжеские, городские. Им требовались ученые советники, в том числе по финансовым делам и все шире применявшемуся римскому праву, канцлеры, секретари, судьи, дипломаты. Стремясь поощрить и крепче привязать к себе наиболее ценных служащих из числа образованных бюргеров, имперская власть во вторвй половине XVI в. все чаще прибегала к их анноблированию. В Германии этот процесс болезненно воспринимался в кругах дворянства. С другой стороны, начались медленные, но знаменательные перемены в отношении к образованию в дворянской среде. Поступление дворян в университеты, нередко вызывавшее насмешки в первые десятилетия века, к концу столетия становится привычным явлением. Дворянство убедилось, что образование позволяет сделать карьеру при дворе. Престижным в его глазах было почти исключительно изучение права. Заповедным полем деятельности дворян, получивших образование, оказалась дипломатическая дружба. Для университетов присутствие аристократических студентов, а в редких случаях и принцев, приезжающих учиться со своим двором в несколько десятков человек, превращается в проблему «реноме» учебного заведения. Профессора, однако, по-прежнему остаются людьми главным образом бюргерского происхождения.

Историография в условиях Реформации и Контрреформации

В отличие от гуманистов, внимание которых привлекала прежде всего гражданская история, протестантская историография сосредоточила главные усилия на изучении истории церкви. Вместе с тем лютеранские историки не ограничились только этой задачей: само учение Лютера о двух порядках, светском и духовном, и о важнейших обязанностях христиан в рамках светского порядка побуждало уделять внимание также и гражданской истории. Лютер неоднократно подчеркивал воспитательное значение всемирной истории и писал предисловия к историческим трудам. Меланхтон включил историю в свои программы университетских наук и сам читал курс всемирной истории, положив в основу компилятивную всемирную хронику своего ученика И. Кариона. Меланхтон переработал ее, расставив необходимые концепционные акценты, до времени Карла Великого, а дальнейшую доработку в том же духе, вплоть до времени императора Карла V, осуществил его ученик и зять К. Пейцер. В учебнике, изданном в 1564—1565 гг., подчеркивалось, что особенно в последние 500 лет, со времен Григория VII, нарастали проявлявшиеся и ранее взаимосвязанные явления — тирания пап и упадок благочестия. В упадок пришло и изображение истории. Ответственность за это состояние науки возлагалась на порчу церкви по вине папства, на схоластику и невежество монахов. Учебник более чем на столетие стал одним из главных пособий по всемирной истории во всех землях Германии, где восторжествовало лютеранство, а также в зарубежных протестантских странах. При этом повсюду в них наряду с церковной историей преподавалась и ставшая обязательной гражданская, поскольку такое сочетание было санкционировано рекомендациями Меланхтона.

Популярный учебник по истории для юношества написал и выдающийся протестантский ученый Иоганн Слейдан (1506—1556). Это пособие по гражданской истории — «О четырех монархиях» — пользовалось успехом до XVIII в. Слейдан получил известность также как автор полемических памфлетов, переводчик и комментатор «Мемуаров» Филиппа де Коммина, которые должны были, по мысли Слейдана, способствовать политическому воспитанию немецких властителей и их советников, но главным трудом его жизни стали вышедшие в 1556 г. «Комментарии о состоянии религии и государства при императоре Карле V». Автор широко пользовался неизданными архивными материалами, в основном официального характера, и пытался, избегая чрезмерной пристрастности, создать историю Реформации. Стремление к объективности побуждало его делать упор на фактологию и тексты самих документов, но подбор фактов и особенно характерные умолчания выдавали его лютеранские идеалы.

Самым крупным по масштабам историческим трудом протестантских авторов стало издание в 13 томах «Церковной истории, изложенной по столетиям», где каждому веку («центурии»), начиная с Рождества Христова до XIII столетия, был посвящен отдельный том. Издание, вышедшее в 1559— 1574 гг., впервые в исторической науке готовилось как коллективная работа. Ее возглавлял из Магдебурга лютеранский теолог Матфей Флакк (Власич), получивший гуманистическое образование в Венеции. Работа, которую часто сокращенно называют «Магдебургскими центуриями», создавалась по строгому плану, с четким разделением задач участников. Одни собирали материалы, в том числе в католических землях и странах — тайно, другие делали отбор и анализ источников, третьи, во главе с Флакком, вели завершающую фазу написания и редактирования книг. Главной целью труда был показ на широчайшем историческом материале процесса «порчи» церкви после периода раннего христианства и превращения ее под главенством римских пал в «царство Антихриста». Авторы дают разностороннюю картину жизни церкви и религиозных верований (в том числе еретических) разных веков, они идеализируют императоров, боровшихся с папами, разоблачают ряд католических легенд и сфабрикованных документов, в частности обосновывают подложность «Константинова дара». Вместе с тем, сделав шаг вперед в собирании источников, организации работы, использовании критического метода, создатели «Магдебургских центурий» подчинили свой труд задачам откровенной антикатолической пропаганды. Отсюда и одностороннее использование ими критицизма — средневековые легенды, враждебные папству, они сохраняют.

Католическая сторона отвечала протестантам главным образом яростными полемическими сочинениями, но в 1588—1593 гг. появился в качестве научного противовеса «Магдебургским центуриям» труд объемом в 12 томов — «Церковные анналы». Его автором был кардинал Чезаре Баронио, который использовал недоступные протестантам богатейшие архивы Ватикана. Стремясь на основе документов от года к году осветить жизнь церкви до конца XII в. и вместе с тем опровергнуть нападки лютеран, Баронио также обращался к критическому методу, но подчинял его применение задачам апологетики папства и католицизма. Историография, таким образом, в условиях острой межконфессиональной борьбы использовалась в пропагандистских целях обеими сторонами. В то же время публикация крупных массивов новых источников, стремление в полемике с оппонентами выявить реальные, а не только риторические доказательства определенной точки зрения в конечном счете способствовали продвижению вперед истории как науки.

Одной из характерных работ католической историографии, получившей европейский резонанс, стала книга Иоганна Кохлея «Комментарии о деяниях и сочинениях Мартина Лютера» (1549). До Реформации Кохлей был одним из поборников гуманистической образованности. После выступления Лютера он сохранил верность римской католической церкви, а затем постепенно вошел в число ее главнейших полемистов. Его перу принадлежало свыше сотни антилютеровских памфлетов. Публицистическая окраска присуща и «Комментариям». Эта книга стала первой биографией Лютера (протестанты написали свои варианты позже) и первой историей Реформации, освещенной с католических позиций. Компилируя нужный материал из разных работ, включая в книгу множество цитат Лютера, вырванных из контекста его сочинений, Кохлей все подчиняет жесткой схеме: он стремится показать, что самые различные несчастья, расколы, ереси, секты, волнения и восстания с 1517 г. до 1547 г. (таковы хронологические рамки работы) имели один и тот же адский корень — деяния и писания саксонца Мартина Лютера. Он изображается как одержимый, фанатик, полный ненависти к папству и католической церкви, демон разрушения, порожденный самим Сатаной. Чтобы продемонстрировать масштабы бедствия, Кохлей набрасывает действительно широкую, но крайне тенденциозную картину Реформации. Если освещение ее Слейданом считалось в лютеранской среде самым авторитетным до XIX в., то традиции концепционных оценок Кохлея продолжали жить в католической историографии до начала XX в.